Danger: Granger! (гет)

— Угроза: Грейнджер! — негромко сообщил я, подмигнув Джорджу.

Это был условный сигнал о появлении старосты факультета в опасной от нас близости, достаточной для подзатыльника или же нудной нотации. Подружка Рона как раз входила в Общую гостиную, как всегда с увесистой стопкой книг, неосмотрительно пятясь, чтобы разминуться с кем-то из однокурсников. У нас с Джорджем было достаточно времени для того, чтобы спрятать арсенал волшебных штучек и заодно предупредить всех остальных «покупателей», предусмотрительно покинувших «торговую точку», организованную нами в углу комнаты на уютных диванчиках.

Приближался День Всех Влюбленных, и у нас с Джорджем был отличный шанс подзаработать и заодно проверить действие специальной серии товаров на товарищах по факультету — для начала. Потом можно выйти и на общешкольный уровень…

Словом, перспективы у нас самые что ни на есть радужные. Всю прошлую неделю в ущерб домашнему заданию мы упаковывали флакончики с приворотными зельями, ссыпали в яркие пакетики мятные драже с очень интересным эффектом, а также приводили в божеский вид партию шуточных розыгрышей: бомбочки «Портативная омела» (бросишь такую в сторону потенциальной жертвы, и над ней распустится омела, а там уже действуй), открытки «Сладкий поцелуй» (зацелуют адресата «до смерти») и «Пылкие сердечки» (выпустишь стайку таких, а они летают за тобой и очаровывают прохожих, заигрывают с другими сердечками — романтика, в общем). На создание этого разнообразия мы потратили больше трёх месяцев, которые вообще должны были бы посвятить подготовке к Ж.А.Б.А. Но, с другой стороны, зачем нам эта подготовка, если самые необходимые заклинания мы уже знаем?

В рождественские каникулы нам с ребятами было не до созданной партии новогодних розыгрышей, так как отец попал в Мунго. Все товары распихали по тумбочкам — таким образом мы надеялись скрыть их бесполезность хотя бы для самих себя. Деньги, подаренные Гарри, таяли на глазах, и распродать партию ко дню Святого Валентина нам было попросту необходимо. Надо же чем-то платить за то помещение, что мы сняли в Косом переулке.

К счастью, продажи шли хорошо, и золотишко уже оседало в наших карманах — в карманах самопровозглашённой компании «Уизли, Уизли и Джордан». Вообще-то за последнее время название менялось чаще, чем выходили декреты Амбридж, и окончательный вариант до сих пор не был принят, но это не помешало нам организовать добровольное партнёрство.

Между тем староста факультета Гриффиндор вместе с кипой книг прошла к нашему укромному уголку, где, как мы надеялись, ей не удастся нас заметить. В последнее время Гермиона с завидным упрямством пыталась «наставить начинающих предпринимателей на путь истинный» и вела ожесточённую борьбу против нашего товара. Причём в борьбе не гнушалась никакими методами: конфисковала направо и налево продукцию, применяла штрафы и даже грозилась написать нашей матери про то, чем занимаются в школе её сыновья. Это она не всерьёз, я думаю, так как подобное «ябедничество» — слишком даже для Гермионы Грейнджер. Но вид у неё был довольно угрожающий, когда она, откинув спутанную гриву волос, громогласно вещала на всю Общую гостиную: «Я напишу вашей матери, если вы не перестанете продавать свои «штучки»!»

Да, в гневе она была воистину страшна.

Впрочем, разве нас этим напугаешь?

Я откинулся на спинку кресла, лениво разглядывая Грейнджер, наконец-то подошедшую к нам. Как всегда серьёзная и хмурая, и беспорядок на голове тот же самый. Может, придумать ей какое-нибудь зелье для лёгкого расчёсывания? А то сил уже нет смотреть на этот кошмар.

Девчонка между тем аккуратно водрузила угрожающего вида стопку книг на столик, куда я сложил свои ноги, и выпрямилась в полный рост, прищурившись. На груди у неё поблёскивал значок старосты — точь-в-точь как у Перси в его бытность префектом Гриффиндора. Они, кстати говоря, очень похожи. Может, свести их? Я наклонился к Джорджу и громким шёпотом озвучил свою идею, прекрасно зная, что Грейнджер отлично всё расслышала. Договорив, повернулся к ней и с удовольствием отметил румянец гнева на испачканных чернилами щеках.

— Какими судьбами, Грейнджер? — громко спросил Ли, устроившийся в кресле рядом с Джорджем. — Как видишь, мы ничем противозаконным не занимаемся.

— Если, конечно, Амбридж не успела протащить декрет о запрете отдыха в свободное время, — прибавил Джордж.

— Наверное, ты бы была в восторге, — вставил я, ухмыляясь. — Тебя хлебом не корми — дай только уткнуться в книги или домашнее задание.

Почему-то мне безумно нравилось её дразнить. Нет, серьёзно. То, как она реагировала на любую шутку или подколку в свой адрес, заставляло меня смеяться. Есть ли на свете человек более серьёзный и лишённый чувства юмора, если не Гермиона Грейнджер? Перси в расчёт не беру, этот предатель теперь за человека не считается.

К тому же мне было приятно выводить её из себя. Тогда она отвлекалась от нотаций в наш адрес, задирала нос и неизменно ретировалась, оставляя нас, наконец-то, в покое. Именно этот номер я и намеревался с блеском провернуть сейчас. Предполагалось, что мисс-Я-самая-дисциплинированная-староста что-нибудь буркнет насчёт нашего умственного развития, заберёт свои книжки и пойдёт к приятелям делать за них домашнее задание. Всё как обычно. Даже скучно, если честно.

Но в этот раз всё пошло несколько не по плану. Грейнджер не покраснела, не обиделась, не нахмурилась, не проворчала что-то себе под нос и даже не метнула в нас какой-нибудь свой фирменный недовольный взгляд. Вместо этого она скрестила руки на груди, словно защищаясь или придавая себе тем самым больше солидности — пфф, какая там солидность, я вас умоляю, — и заявила грозным голосом:

— Ваши шутки зашли слишком далеко.

Мы с Джорджем одновременно переглянулись, одинаково вскинув брови и придав лицам выражение крайнего изумления.

— Шутки? — переспросил Джордж.

— Какие шутки? — присоединился Ли.

— О чем ты говоришь вообще, Грейнджер?

— Хватит, — спокойно заявила староста, не поддавшись на провокацию. — Вы сами всё прекрасно знаете. Помнится, я совсем недавно предупреждала вас о том, что если ещё хоть раз увижу кого-нибудь из вашей весёлой компании вместе с этими розыгрышами, то приму крайние меры.

— Да, помнится, ты говорила что-то такое, — серьёзно кивнул Джордж.

— По-моему, раз…

— Или два…

— Или десять…

— Или чёрт-знает-сколько…

— Нет, барьер «чёрт-знает-сколько» мы перешли ещё в прошлом месяце…

— Ха. Ха. Ха. — Грейнджер прервала наши совместные подсчёты саркастичным покашливанием. — Даже не пытайтесь меня отвлечь.

— Тебя даже Третья Мировая не отвлечёт от учебников, — фыркнул я.

Глаза старосты угрожающе потемнели.

— Я бы продолжила «обмен любезностями», но, к сожалению, в данный момент меня интересует другой более важный вопрос, — объявила Грейнджер, и мы, не выдержав, прыснули со смеху. Невозможно спокойно смотреть на это самодовольное зазнайство. — Как я уже заметила, и как вы подсчитали, — она насмешливо фыркнула, — я уже достаточно много раз предупреждала вас о неотвратимом наказании за торговлю вашим «барахлом». Теперь же у меня есть веские основания не только оштрафовать вас, но и отправить на отработку.

— Это какие же основания? — удивился Джордж. — Опять что-то вычитала в своих энциклопедиях? Говорили же тебе: не читай так много, — назидательно провозгласил братец.

— Из-за вашей продукции Лаванда Браун попала в больничное крыло, — перебила Джорджа Грейнджер и уставилась на нас с таким видом, словно мы тут же должны были пасть на колени и судорожно извиняться, проливая реки слёз. К сожалению, таких намерений у нас не имелось.

— Малышка Браун? — переспросил я, позволив себе двусмысленную усмешку.

— И какой же из наших товаров стал тому виной? — осведомился Джордж.

— Лосьон «Северное сияние», — презрительно скривившись, произнесла староста. — Кто из вас додумался до такого идиотского названия?

— Я, но не в этом суть, — буркнул Ли.

— Где доказательства, Грейнджер? — вклинился я, как всегда, спасая ситуацию.

Вообще-то ожидалось, что эта зануда смутится, и тогда я смогу свалить претензии Браун на наглое враньё — что поделаешь, каждый выкручивается как может, — но она неожиданно вытащила из сумки, болтавшейся на её плече, огромную бутыль ярко-розового цвета с пёстрой этикеткой.

— Вот, — фыркнула староста, бросив бутыль в руки Ли. Тот принялся озадаченно вертеть её в руках.

— Я думал, Браун и без этого лосьона симпатичная, — пробормотал он, передавая бутылку Джорджу.

Я же уставился на Грейнджер, намереваясь спасти дело, применив всё своё недюжинное обаяние и наглость.

— С чего ты взяла, что это наш товар? Мало ли где Браун могла его стащить…

— Вряд ли в Хогвартсе есть ещё одни «Самые талантливые производители волшебных товаров», — хмыкнула староста. — Тут и Трелони быть не нужно, чтобы догадаться, кто именно мог так гордо себя именовать.

— Пять очков за сообразительность, — нахмурившись, буркнул Джордж, бросив мне увесистый флакон. Упаковка явно наша — глупо бы было отпираться, — но что страшного могло случиться с безобидным зельем, которое, согласно нашей аннотации, должно было придать коже «неземное сияние» и «неотразимое очарование»?

Я незамедлительно озвучил свой вопрос и получил удовольствие полюбоваться перекошенным лицом Грейнджер.

— Как у тебя только наглости хватает? — прошипела девчонка в ответ на мою ухмылку. — Лаванда сейчас плачет в больничном крыле, потому что всё её лицо покрылось отвратительными угрями из-за вашего «чудо-лосьона», и даже мадам Помфри не может ничего с этим поделать!

— А она точно использовала его согласно инструкции? — выдвинул предположение Ли. — Она там довольно сложная, я сам составлял, и… — Он осёкся, заметив угрожающее выражение лица старосты.

— Вот что, умники, — язвительно произнесла Грейнджер. — На этот раз вы зашли слишком далеко и будете наказаны по всей строгости.

— Строчки посадишь писать? — нагловато ухмыльнулся Джордж.

Моя школа, братец! Так держать!

— Уж поверьте, наказание будет куда серьёзнее «строчек», — пообещала староста с угрозой в надменном голосе. — Для начала я конфискую у вас все товары и отправлю их вашей матери с письменным уведомлением. Дальше уже она будет решать, что с ними делать. Как вам такой расклад? — Она самодовольно ухмыльнулась, что мигом меня взбесило.

— Грейнджер, тебя что, Миссис Норрис покусала? — прищурившись, осведомился я. Надо же как-то спасать ситуацию. Вся надежда только на неотразимого Фреда Уизли.

— Скорее МакГонагалл, — отшутился Джордж.

— Может, кошачьей мятой угостить? — предложил Ли.

— А, я знаю, из-за чего все эти дрязги, — вдруг хмыкнул Джордж, и я с интересом на него уставился. — Всё дело в том, что ты застала Рона и Лаванду и решила отомстить сопернице, да? Подмешала что-нибудь в её флакончик, и вуаля — Браун нейтрализована, Рон твой, все счастливы.

Я не выдержал и расхохотался, вспомнив, что совсем недавно мы с ребятами услышали перепалку Гермионы и Рона. Братец совсем не знаком с конспирацией, раз уж попался, причём при таких возмутительно пикантных обстоятельствах. Грейнджер, конечно, истерику закатывать не стала (запишем плюсик в воображаемый блокнот), но пары колких реплик хватило, чтобы пристыдить неудавшегося ловеласа и взбесить Браун. Сценка, которой наша тёплая компания стала невольным свидетелем, оказалась донельзя забавной и дала повод для новой порции острот в адрес Рональда Билиуса Уизли. А теперь, воспользовавшись ею, можно подшутить ещё и над Грейнджер.

— Что?! — взвизгнула Грейнджер, оторопело вытаращив глаза. — Я… я… — Она хватала ртом воздух в приступе бессильной ярости. Картина, достойная любого немого кино у магглов.

— Да ты не паникуй. — Я позволил себе покровительственное замечание. — Мы никому не выдадим твой маленький грязный секрет.

От моего подмигивания её лицо покраснело, а рот слегка приоткрылся.

— Гениальный план, Гермиона! — хлопнул в ладоши Ли.

— Нам определённо есть чему у тебя поучиться, — скромно прибавил Джордж.

— Хватит! — вскрикнула Грейнджер и тут же всплеснула руками, словно пытаясь тем самым вернуть себе утраченное спокойствие (а вот этот факт уже можно смело приплюсовать в мою колонку в том же воображаемом блокнотике). — Ваши намёки оскорбительны. — Она задрала нос, снова становясь невозмутимой и холодной старостой факультета Гриффиндор. — Я бы никогда не позволила себе опуститься до такой «изощрённой мести».

— Ну, почём знать, — недоверчиво покачал головой Ли.

— В этом инциденте виноваты вы, — обвиняющим тоном сказала Грейнджер. — И я найду на вас управу.

Звучало действительно угрожающе. Особенно если учесть её предыдущее замечание насчёт отправки конфиската маме. Она же шкуру с нас сдерёт, а это идёт вразрез с нашими планами открыть магазин и стать успешными предпринимателями. Ну нет, я не могу допустить подобную несправедливость. Надо как-то умаслить Грейнджер, что в сложившейся ситуации является заведомо провальной миссией. И всё-таки нужно попытаться. Кстати говоря, есть тут одна идейка…

Нацепив на лицо самую обаятельную улыбку (по два дня репетиций утром и вечером перед зеркалом, дабы избегать отработок посредством очарования профессора МакГонагалл — жаль, со Снейпом не прокатит), я заговорил самым искушающим тоном, на какой вообще был способен:

— А что, если я предложу тебе иную альтернативу разрешения нашего маленького конфликта? — Краем глаза отметил, что Джордж показал мне большие пальцы, и продолжил: — Скажем, нечто, что поможет тебе исполнить твою самую заветную мечту.

— Боюсь, даже тебе не под силу освободить всех домовых эльфов Хогвартса, — покачал головой Джордж.

— Я не об этом. — Замолчал, заметив неподдельный интерес со стороны пока что молчавшей Грейнджер. О да, я не мог не заинтересовать её.

— Ну, и что же поможет мне исполнить мою самую заветную мечту? — не выдержав, прищурилась староста.

— Вот это.

Засунув руку в карман, я вынул маленький флакончик розового стекла. Как чувствовал — носил его в пределах досягаемости. Грейнджер заинтересованно уставилась на флакончик, видимо, прикидывая, что же может там скрываться. Джордж и Ли уже догадались — ещё бы, сами же принимали участие в разработке, — и с трудом сдерживали смешки. Если они заржут на самом ответственном моменте, всё пойдёт насмарку ,и я лично придушу их. Хотя нет, придушу Ли. Подушкой. В спальне. А Джорджа уговорю ради эксперимента попробовать какое-нибудь зелье. Да. Идеально.

Видимо, мои размышления отразились на лице, так как приятели тут же примолкли и выпрямились с самыми серьёзными выражениями на физиономиях.

— Ну и что же «это»? — с нескрываемым сарказмом осведомилась староста.

— Терпение, Грейнджер. Это — твой шанс. Последний шанс, — многообещающе заявил я. — То, что поможет тебе заполучить малыша Ронни. Я знаю, ты этого хочешь.

— Что?

Изумление на мордашке Грейнджер было неподдельным. Не выдержав, Джордж и Ли разразились хохотом. Тотчас же староста нахмурилась, поджав губы.

— Приворотное зелье? — с презрением спросила она. — Очень смешно. Дешёвый трюк, мне оно не нужно. И… Постойте-ка. Что ты там сказал насчёт меня и Рона? — На этих словах её лицо вспыхнуло.

Я дёрнул девчонку за руку, заставляя приземлиться на диван рядом со мной, и заявил:

— Это не просто Приворотное зелье, Грейнджер. Это «Эликсир любви», причём самой высокой концентрации.

— По улучшенной рецептуре, — присоединился Джордж, разгадав мой план. Вот что значит брат-близнец. — И у него есть множество преимуществ, например…

— Приятный запах… — поймал волну Ли.

— Усиленное действие… — продолжил я.

— И побочные эффекты теперь отсутствуют… — прибавил Джордж.

— Ну, почти, — вставил Ли.

— Перестаньте!

Ага, нервничает! Не из-за меня ли?

— Мне не нужны ваши «штучки» и «эликсиры», — выпалила Грейнджер, пытаясь встать, но я крепко держал её за руку.

— Да неужели? — хмыкнул Джордж.

— То-то за тобой поклонники гоняются, — ехидно заметил я.

— И штабелями укладываются, — поддакнул Ли.

— Мы тебе такую возможность предоставляем — мощный эликсир высшего качества, да ещё и бесплатно…

— Кого хочешь сможешь охмурить — и Рона, и рыбку покрупнее…

— Хотя крупнее Рона тебе всё равно ничего не светит…

— У тебя явно большие проблемы на любовном фронте…

— Вот мы и решили помочь.

— Так хоть, глядишь, какой-никакой парень появится…

Весь диалог Грейнджер выслушала с мрачным лицом, но под конец не выдержала.

— Я, по-вашему, страшная, да? — с поразительной логикой заключила староста.

— Вообще-то мы ничего насчёт внешности не говорили… — озадаченно пробормотал Ли.

— Раз у меня нет парня, значит, я не нравлюсь мальчикам, так? — продолжала напирать Грейнджер. Я от греха подальше переполз в другой конец дивана, поближе к близнецу и приятелю. На троих-то Грейнджер точно не накинется… Наверное.

— Гермиона, подожди… — попытался вмешаться Джордж, хотя это было абсолютно бесполезно, ибо Грейнджер в гневе, как и разогнавшийся локомотив, остановить представляется задачей из разряда невозможного.

— Между прочим, — староста вскочила, теперь возвышаясь над нами разгневанной фурией, — я нравлюсь мальчикам!

— Если они, конечно, в восторге от твоей маниакальной тяги к знаниям, — фыркнул я.

— А вдруг? — вставил Джордж без надежды быть услышанным. Ли при всём своём красноречии, похоже, так и вовсе забросил попытки повлиять на наш спор.

— И некоторые из них уже предлагали мне встречаться, к вашему сведению! — обиженно сообщила Грейнджер. Как будто нам так важно это знать. О, боги, Грейнджер, после твоего заявления мой мир перевернулся! Ха-ха.

— И где же кавалеры? — Ли огляделся, словно ожидая появления безумцев, решившихся назначить Грейнджер свидание.

— Я отказала, потому что для меня сейчас важнее успешная учёба, — выпалила староста.

— Да-да-да, — заметил я с самым скучающим видом. — А говоришь, врать не умеешь, Грейнджер. Советую всё-таки воспользоваться предложением.

И, подмигнув, ловко всунул в карман её сумки заветный флакончик, зная, что это взбесит её ещё больше. В последнее время Грейнджер так часто трепала нам нервы своими нотациями, что теперь хотелось и её довести до белого каления.

— А то так и умрёшь старой девой. — Я нанёс последний удар и ухмыльнулся в её перекошенное лицо, неожиданно осознав, что свидетелями нашей перепалки стали все находившиеся в Общей гостиной ученики. Какой аншлаг!

Видимо, Грейнджер тоже только сейчас это поняла, так как её лицо пошло пятнами. Она выпрямилась, каким-то непостижимым образом умудрившись стать копией МакГонагалл, и веско произнесла дрожащим от гнева — или же слёз — голосом:

— Вы сами напросились.

После чего развернулась и удалилась прочь, напоследок триумфально хлопнув дверью женской спальни.

— Эй, Фред, ты, кажется, переборщил слегка, — неуверенно пробормотал Джордж, и его голос показался особенно громким в воцарившейся после перепалки тишине.

— Да брось, — отмахнулся я, снова вальяжно устроившись на диване. — Грейнджер это заслужила. Нечего было лезть к нам со своими придирками. Мы ведь и так старались не попадаться ей на глаза, и вообще… Не мы первые начинали эту «войну».

Конечно, всё-таки вышло слишком жестоко, но разве не жестоко было шантажировать нас, грозясь ударить по самому больному месту — по матери? Вот моё оправдание. И плевать я хотел, что там дальше будет.

— Мне кажется, стоит перед ней извиниться, — заметил Джордж, бросив взгляд в сторону спален девочек. — Всё-таки Гермиона — подруга Рона, нам не чужой человек…

— Если хочешь — беги и извиняйся, а я этого делать не стану, Джордж. Вперёд и с песней.

Нахмурившись, братец отправился в нашу спальню. Не ожидал, что он будет так поражён этой небольшой ссорой. Что, неужели влюбился в Грейнджер? Ха, да я скорее проглочу жабу Невилла!

С того знаменательного вечера прошло чуть больше пары-тройки дней, в течение которых Грейнджер наконец-то замолкла и перестала лезть к нам со своими нравоучениями. Вместо этого она демонстративно отворачивалась от нас во время встреч в Большом зале и игнорировала наше присутствие в Общей гостиной. Сложившееся положение вещей меня вполне устраивало и позволяло сосредоточиться на продажах товара. Ха, буду я ещё слушаться Грейнджер! Она мне не указ.

Джордж, хвала Мерлину и всем его потомкам в десятом поколении, больше не вспоминал о своей абсурдной идее попросить прощения у старосты. А я-то уж было испугался за него — вернее, за его умственное состояние. Тоже мне: приносить извинения зазнайке-зануде! Этого вот только не хватало, если учесть то, что Лаванда по выписке из больничного крыла предъявила нам с Джорджем и Ли нехилые претензии. Вся Общая гостиная выслушала сентенции насчёт того, какие мы, оказывается, плохие, какие у нас отвратительные зелья и какими методами она нам отомстит за случившееся. Неудивительно, что после такого концерта продажи наши сократились вдвое. Нет, втрое. Ладно, не будем считать как Крэбб и Гойл и честно признаемся: их вообще нет. Совсем. Ничуть. Кризис. Скоро нечем будет платить за аренду помещения под магазин. Срочно необходимо что-то предпринять. Только вот что?

Эта мысль владела моим умом — и умами Джорджа и Ли — всё время. Мы придумывали и отметали план за планом, в итоге смирившись с тем, что вся школа уже в курсе осечки с «Северным сиянием» и больше покупать у нас никто ничего не станет. Это серьёзно ударило по бюджету и повергло в уныние. Особенно сильно вся ситуация почему-то сказалась на Джордже: в последнее время он вёл себя как-то слишком уж странно. Как и положено настоящему брату, я расспрашивал его о причинах ухудшения настроения, на что он отмахивался и предлагал заняться делом, а не вести беседы ни о чём.

Вот и сейчас я размышлял именно о том, как привлечь потенциальных покупателей к нашим товарам, когда Ли, сидевший рядом, ткнул меня в бок.

— Эй, это что, Джордж? — удивлённо спросил приятель, привлекая моё внимание к сцене, разыгрывавшейся у портретного проёма.

Там довольно громко спорили Джордж и Гермиона, вырывая друг у друга стопку книг. Вполне ожидаемо эта стопка грохнулась на пол и рассыпалась на отдельные элементы в виде увесистых словарей и справочников. Тотчас же участники «постановки» одновременно наклонились за книгами и, опять же вполне ожидаемо, столкнулись лбами, синхронно взвыли и отпрянули друг от друга. И тут Джордж неожиданно взял Грейнджер за руку и принялся что-то ей говорить с поразительной убеждённостью и пылкостью. Пылкость, по-видимому, насторожила Гермиону, и она вырвала руку, отпрянув от Джорджа. Тот снова поймал её запястье и неожиданно грохнулся на колени, едва не утянув за собой старосту, при этом покрасневшую до корней лохматых волос.

— Гермиона, я безмерно виноват перед тобой! — громогласно объявил мой чокнувшийся братец с апломбом, коему бы позавидовал любой профессиональный актёр. — Простишь ли ты меня и не согласишься ли в качестве знака примирения посетить со мной кафе мадам Паддифут?

Среди присутствовавших учеников ожидаемо пошли смешки. Конечно же, заведение мадам Паддифут — самое популярное местечко для влюблённых парочек. Странно, почему Джордж выбрал именного его?..

Подождите. Влюблённых парочек? Да быть такого не может! Иначе бы это значило, что…

— Ты мне безумно нравишься, Гермиона, даже более… — Джордж поцеловал запястье смущённой Грейнджер и проникновенно прошептал, глядя ей в глаза: — Я влюблён в тебя.

Ну, всё, несите соус и пупырчатого принца.

Какого чёрта, Джордж?!

Видимо, моя челюсть сама собой устремилась навстречу ковру, так как Ли сдавленно хихикнул и помахал ладонью у меня перед глазами.

— Очнись, Фред! — в комической панике пробормотал он. — Мне страшно оставаться одному в этом дурдоме!

Я же не мог оторвать взгляда от братца и Грейнджер, которая хотела было вырвать руку из хватки Джорджа, но потом, перехватив мой взгляд, что-то тихонько шепнула моему братцу, и тот поднялся на ноги, счастливо улыбаясь. Более дурацкой улыбки я ещё не видел.

Эй, неужели моё лицо будет выглядеть так же, если я когда-нибудь в кого-нибудь влюблюсь? Или если меня огреют сковородкой по макушке?

Грейнджер между тем, явно растерянная, переступала с ноги на ногу, но когда обрадованный её согласием Джордж потянулся было к ней, отскочила и поспешно вылетела прочь из гостиной, дав присутствующим, затаившим дыхание в столь грандиозный момент, вдоволь пошептаться за своей спиной и обсудить все подробности.

Всё ещё находясь в некой прострации, я отрешённо наблюдал, как Джордж, собрав рассыпанные книги, с гордым видом понёс их в угол гостиной к свободному в данный момент столику, за которым обычно занималась наша неразлучная троица. Водрузив внушительную стопку на её привычное место, мой брат спокойно уселся на ковёр и принялся что-то вырисовывать на клочке пергамента, торчавшем из нижней книги, как будто всё, что происходило сейчас и что произошло чуть раньше, было правильно, разумно и логично.

Какая, к чёрту, логика?! Мой брат влюбился в Грейнджер!

Казалось, я заорал это на всю комнату, но нет. Вопль так и остался глубоко внутри. Ли же по-джентльменски захлопнул мой открытый рот и покачал головой.

— Ну и дела, — огорошено выдохнул он, подводя тем самым итог всему произошедшему.

— Ты, случайно, Тревора не видел? — поинтересовался я слегка охрипшим голосом.

— Не-а, — брякнул Ли, дёргая себя за одну из своих многочисленных косичек. — Кто бы мог подумать, что Джордж… и Гермиона… особенно после той ссоры…

И тут до меня наконец-то дошло. От облегчения я громко расхохотался и замолчал, не желая, чтобы присутствующие разгадали причину моего веселья.

— Я понял! Он это делает, чтобы Грейнджер не написала нашей матери. Вот же умник, а? — Я торжествующе хлопнул в ладоши и мигом растерял свой энтузиазм, наткнувшись на мрачный взгляд приятеля.

— Вряд ли, — скептически хмыкнул Ли. — Джордж бы не…

— Отстань, Ли. Это явно розыгрыш! Ты видел этого придурка? У него нет ни капли актёрского таланта! Вообще я удивляюсь, как Грейнджер, при её-то мозгах, ему поверила. «Я в тебя влюблён…», «Посетить со мной кафе мадам Паддифут…» Как можно было на такое купиться, а? Видать, с парнями у неё совсем всё плохо.

— Тогда пошли узнаем у него, — предложил Ли, всё ещё не веря в мою теорию.

Ну что ж, пошли.

Поднявшись с мест, мы направились к Джорджу, который заметил нас только после оклика. На предложение пойти поговорить в спальню он отрицательно покачал головой.

— Не могу, ребята. Я жду Гермиону. Она сказала, что скоро вернётся. Так что как-нибудь потом, ладно?

Мы с Ли озадаченно переглянулись. С Джорджем явно что-то не так. Когда это он отказывался поговорить? Когда он вообще вёл себя так… по-идиотски?

Не сговариваясь, мы одним махом подхватили Джорджа под руки и потащили было в спальню, но он вывернулся и едва не отвесил нам с Ли тумаков.

— Ладно, потом поговорим. — Последний как всегда дипломатично свернул конфликт и потащил меня в комнату. У меня же появилось настойчивое желание удостовериться в том, что с Джорджем всё в порядке, и мне просто показалось странным его поведение.

— Ну и зачем ты увёл меня? — спросил я, как только за нами закрылась дверь.

— Нужно пока оставить его в покое, — пояснил Ли. — Сам же видишь, тут что-то не так.

— Наверное, решил и дальше ломать комедию, конспиратор чёртов, — буркнул я после некоторых раздумий. — Разыгрывает из себя безнадёжно влюблённого на публику. Что ж, ладно, подождём, когда он вернётся в спальню.

Вернулся Джордж на удивление поздно, когда мы с Ли держались из последних сил, чтобы не заснуть — и это мы, завсегда готовые провести бессонную ночь за подготовкой какой-либо шалости!

— Отличная идея, Джордж, — заметил я, когда братец вошёл, прикрыв за собой дверь. — Теперь-то уж Грейнджер точно будет куда более благосклонна.

— Да, конечно! — просиял Джордж, стягивая свитер. — Знаешь, я очень долго об этом думал, прикидывал, как бы лучше устроить, и каждый вариант казался каким-то… неправильным.

— Нам-то почему не сказал? — удивился Ли. — Знаешь, мы-то уж было подумали, что…

— Не знал, как вы воспримете это, — после секундной заминки выдал Джордж и принялся привычно скакать по комнате, стягивая штаны своим излюбленным способом — то есть стряхивая каждую штанину с ноги. Привычка лет с семи.

— А что тут такого-то?

— Это действительно отличная идея, поздравляю, Джордж, — напыщенно провозгласил я со своего места. — Даже я бы до такого не додумался. Что планируешь дальше?

— Как что? — Брат бросил на меня взгляд через плечо, после чего принялся рыться в вещах в поисках пижамных штанов. — Дождусь вылазки в Хогсмид и схожу с ней к мадам Паддифут, как и предлагал. Надеюсь, у неё не появится других планов…

— Ты всё-таки поведёшь её в кафе? — озадаченно переспросил Ли. — Но ведь это не обязательно! И к тому же…

— Других планов? — перебил я. — Джордж, это же Грейнджер, у неё одна учёба на уме, какие там планы? Я вообще удивляюсь, как она согласилась пойти с тобой…

— Что? — переспросил Джордж, замерев.

— Ну, ты же раньше ей не оказывал знаков внимания, даже наоборот, а тут вдруг раз — и пригласил в кафе. Слишком бросается в глаза. Надо было начинать постепенно — цветы, конфеты там…

— Но я не мог ждать! — В голосе Джорджа появились панические нотки, обычно ему не присущие. — Думаешь, она могла не согласиться? Я недостаточно хорош для неё? Я был слишком напорист?

— Пожалуй, с напором ты действительно переборщил, — подтвердил Ли.

— И с актёрским мастерством тоже, — прибавил я. — Она бы ни за что не отказала такому парню, как ты, так что успокойся и иди спать, герой-любовник.

Джордж и вправду заметно притих и будто бы пришёл в себя, кивнул и забрался в кровать. Я же бросил озадаченный взгляд на не менее озадаченного Ли, тот в ответ лишь пожал плечами и повернулся на другой бок, проваливаясь в сон. Пришлось последовать его примеру и постараться свести странное поведение Джорджа к знаменателю выдуманной им шутки.

Следующие дня два-три Джордж вёл себя вполне как обычно, разве что время от времени ускользал, чтобы «оставить подарочек» для Гермионы или «поболтать» с ней. Судя по всему, это работало — староста будто бы не замечала наших осторожных проделок вроде безобидных розыгрышей. Это обнадёживало. Сам же Джордж, стоило его спросить о «предмете симпатий», начинал с серьёзным лицом нести несусветную чушь о том, как ему дорога Грейнджер и всё такое, так что мы с Ли предпочитали вообще не затрагивать эту тему, считая подобное поведение очередным заскоком моего братца.

Заскоки между тем продолжались. Я просыпался и обнаруживал, что Джорджа уже нет в спальне — он ждал внизу, в Общей гостиной, Гермиону, чтобы проводить её на завтрак. Правда, она каким-то чудом ускользала прежде, чем он успевал проснуться. В перерывах между занятиями ей тоже удавалось его игнорировать, что лично я находил странным. Может, её пугает напор Джорджа? Или она обо всём догадалась? Но если догадалась, так почему сразу не вывела нас на чистую воду?

Всё это было очень странно, и странностям я никак не мог найти объяснения. Решил даже начистоту поговорить с Джорджем, когда тот вернулся в спальню, как всегда задержавшись допоздна в ожидании старосты, которая, ясное дело, снова где-то пряталась, вынуждая моего брата понапрасну тратить время. И этого я тоже не понимал.

— Что происходит, Джордж? — задал я главный вопрос, встречая брата.

— Что происходит? — повторил он вполголоса, стараясь не разбудить наших соседей по комнате.

— Ну да. Какого чёрта ты уже несколько ночей подряд сидишь один в гостиной и ждёшь Грейнджер, которая упорно тебя динамит?

— Она не динамит меня, — возмутился Джордж (очень правдоподобно). — Просто у неё слишком много дел. К тому же обязанности старосты…

— Ой, да перестань. Ты это всерьёз?

— Ну да. Фред, в чём дело? Тебе не нравится, что я ухаживаю за Гермионой?

— В эти «ухаживания» ни одна здравомыслящая девчонка не поверит, а уж Грейнджер так тем более. Ты понапрасну тратишь время. Пора с этим заканчивать.

Джордж на пару минут завис, а потом воодушевлённо высказался:

— Предлагаешь больше не ждать и позвать её погулять уже завтра ночью? До вылазки в Хогсмид?

Я бросил выразительный взгляд на Ли, который тоже явно не понимал, что тут вообще происходит и какого чёрта Джордж продолжает вести свою партию влюблённого. Причём делал он это со всей серьёзностью, что очень напрягало.

— Эй, эй, я не Грейнджер, можешь не ломать комедию при нас, — фыркнул я, в который раз заметив странность в поведении близнеца. Что-то меня настораживало, но никак не удавалось понять, что именно.

— Ломать комедию? — переспросил Джордж.

— Ну да. — Я зевнул. — Ты же за Грейнджер увиваешься и ведёшь себя как идиот только чтобы она от нас отвязалась, вот и строй влюблённого дурачка при ней, а с нами будь нормальным.

— Мне не нравится, как ты о ней говоришь, — неожиданно зло произнёс Джордж.

— Что, прости?

— Говори о ней с уважением, Фред. Я не потреплю пренебрежения к своей девушке. Даже с твоей стороны.

— Парень заигрался, — прошептал я театральным шёпотом Ли, но тот шутку не поддержал.

— Просто оставь его в покое, ладно? — пробормотал он в ответ, тогда как Джордж молча скользнул под одеяло.

Мне это не нравилось. Определённо. Тем не менее, пришлось послушаться совета Ли. Утром поговорить удастся на свежую голову и без ненужных свидетелей — в соседних койках видели седьмой сон другие семикурсники, которым вовсе ни к чему знать о наших проделках и проблемах.

Вернее, я думал, что удастся поговорить. Но Джордж опять ускользнул, и увидеть его мы с Ли смогли только на первом занятии, на которое он, впрочем, опоздал. На уроке МакГонагалл внимательно слушать было себе дороже, так что я против обыкновения почти не отвлекался — пока Ли не дёрнул меня за рукав.

— Погляди, что Джордж творит, — прошептал он.

Я заглянул поверх плеча брата и увидел, как он увлечённо вырисовывает сердечки и инициалы Гермионы Грейнджер на пергаменте с конспектом. Чёрт возьми, да быть такого не может!

— Он ведёт себя как настоящий олух, — пробормотал Ли. — Чересчур сильно влюблённый олух…

И тут-то до меня дошло. Я едва не издал торжествующий клич, благо строгий взгляд декана сгладил этот порыв. Пришлось вкратце рассказать всё Ли, пока профессор что-то объясняла Алисии на первой парте.

— Джордж вовсе не влюблён в Грейнджер! Это всего лишь действие того зелья, что я ей отдал, — вновь объяснял я чуть позже, когда Джордж умчался «встречать Гермиону после занятия у Амбридж». — Кто мог знать, что она соберётся нам мстить? И, чёрт, это же было очевидно! Как я сам раньше не догадался? Ну не мог Джордж всерьёз увлечься Грейнджер, а для шутки его поведение было уж слишком убедительным.

— Но не слишком ли долго он продолжает находиться под действием зелья? — спросил Ли.

— В любом случае, уже сегодня мы дадим ему противоядие. А потом мне нужно будет поговорить с Грейнджер.

Да, поначалу я был зол, но позже сумел признать, что Грейнджер оказалась не такой уж тихоней, как я привык о ней думать, и сумела принять вызов, а это достойно уважения. Можно даже отнестись к ней снисходительно, если учесть, что мне удалось её переиграть. Ладно, нам удалось, ибо без помощи Ли я бы не сумел догадаться обо всём, а затем и отыскать в наших завалах противоядие, чтобы подмешать его ему в стакан. После этого, воспользовавшись Усыпляющими чарами, мы уложили моего братца в постель, и я направился на поиски старосты Гриффиндора.

Джинни, которую мне удалось поймать в Общей гостиной, подсказала, что её подружка отправилась в библиотеку и сейчас уже должна оттуда возвращаться, потому я и направился туда — а точнее, в тот коридор, где Грейнджер просто обязана была пройти по пути в башню. Поджидая её, я размышлял обо всём произошедшем, нехотя отдавая должное смелости и находчивости девчонки. Хоть её план и был шит белыми нитками, он больно ударил по моему самолюбию. Грейнджер всё-таки нашла способ отомстить. Зараза непричёсанная.

Согласно моим мыслям непричёсанная зараза как раз вышла из-за угла и направилась вдоль по коридору мне навстречу. Ну, она не могла меня видеть, так как я спрятался за бюстом какого-то ужасно важного волшебника и ловко прервал её маршрут, схватив старосту за руку и притянув ближе к себе и своему мраморному соседу. Внезапность нападения её, конечно, испугала, и Грейнджер даже не успела выхватить волшебную палочку, но вместе с тем даже не вскрикнула от неожиданности и довольно быстро пришла в себя, с извечным недовольством посмотрела мне в глаза и процедила:

— Отпусти меня, Уизли.

Надо же, какое хладнокровие! Какое самообладание! Сейчас мы это исправим.

— Ну-ка расскажи мне, Грейнджер, с каких это пор ты крутишь роман с Джорджем?

— Тебе какое дело? — прищурилась староста, перестав выдёргивать руку из моей хватки. Отблески факелов на стенах отражались у неё в глазах, и мне стало немного не по себе.

— Не верю я в ваши отношения. — Да и кто в них поверит? — Признайся: ты опоила его приворотным зельем?

С минуту она сердито смотрела на меня, после чего, наконец, проговорила:

— Предположим, что я. Что дальше, Фредерик?

Аж передёрнуло. Ненавижу, когда кто-нибудь называет меня полным именем. Бр-р.

— Что ж, признаю вашу находчивость, мисс Грейнджер, — шутливо продекламировал я, следя за её реакцией, — это было забавно. Только вот игра закончилась: мы дали Джорджу противоядие, и уже завтра он и близко к тебе не подойдёт.

Не знаю, чего я ожидал, но явно не того, что девчонка рассмеётся мне в лицо.

— Долго же вы думали! — ехидно хмыкнула Грейнджер, ощутив, что теперь власть над ситуацией у неё. — И как это такой мастер розыгрышей, как ты, не сумел догадаться, что его брат стал жертвой одного из них? Или поверил, что Джордж действительно влюбился?

— Да я скорее поверю в роман между Филчем и Амбридж, чем в то, что Джордж мог в тебя втрескаться.

— У-у-у, так ты недооцениваешь силу истинной любви? — притворно удивилась Грейнджер. — Фредерик Гидеон Уизли не верит в то, что его брат может любить! — пафосно пропела девчонка.

— Он может любить кого угодно, кроме тебя, Грейнджер, — ядовито бросил в ответ, и староста отвела глаза, а затем вновь на меня посмотрела.

— Раз так, то почему ты сразу не сообразил, в чём дело?

Да потому что думал, что он делает это специально, чтобы ты не рассказала ни о чём нашей матери!

Но, естественно, этого я ей сказать не мог.

— Вот что, Грейнджер, — начал я вполне миролюбиво, — игре конец, счёт в нашу пользу, и на этом давай-ка разойдёмся.

— С превеликим удовольствием!

Разойтись нам удалось, правда, лишь у лестниц в спальни, так как дорога к башне была у нас одна на двоих. Но, тем не менее, я торжествовал, мысленно празднуя победу.

На следующее утро Джордж остался в спальне и, когда я проснулся, вертелся перед зеркалом и выглядел абсолютно нормально. Ну конечно, каким же ещё он должен был быть? Противоядие не могло не подействовать. И, к счастью, ни слова о Грейнджер, про которую я сам не решился вспоминать, чтобы не провоцировать лишний раз брата: как ни крути, а у наших зелий всё же имелись побочные эффекты.

Обсуждая следующую партию товаров, приуроченную к четырнадцатому февраля, мы с ним отправились на завтрак, потом пошли на занятия. Ничего странного в поведении брата я больше не замечал — пока он не решил свалить с урока профессора Флитвика.

— Мне надо кое-что сделать, — с умным видом сообщил Джордж, открывая пачку Кровопролитных конфет. — Это очень важно и касается нашей продукции. Увидимся позже.

Но позже мы с ним так и не увиделись: он куда-то исчез и, видимо, в спальню вернулся, когда мы с Ли уже крепко спали. Может, у него была тайная встреча с Наземом? Но почему он тогда мне не сказал об этом? Все дела обычно решались на общем совете…

Размышляя над этим, я спустился в пока что пустующую Общую гостиную: все ученики ещё спали, а я вот что-то слишком рано проснулся. Что ж, будет время всё обдумать. Но едва я уселся в кресло, как за спиной послышался недовольный голос старосты:

— Мы же вроде решили, что игре конец, разве нет?

Я в раздражении повернулся к Грейнджер.

— Ты о чём это?

— Вот только не строй из себя невинную овечку, Фред! — гневно тряхнула головой Гермиона. — Ты же сказал, что дал Джорджу противоядие, и он «и близко ко мне не подойдёт», так какого гиппогрифа он вчера весь день за мной следил? Куда бы я ни пошла, он всегда был рядом! Да он даже в библиотеку сунулся, Фред! — Грейнджер взяла паузу для вдоха, после чего продолжила уже спокойнее: — Знаешь, ваши игры зашли слишком далеко. Передай своему братцу, что в следующий раз я испытаю на нём какое-нибудь заклинание, ясно?

Она уже повернулась, чтобы уйти, так что мне пришлось остановить её, буквально схватив за руку у лестницы.

— Ты это сейчас серьёзно, Грейнджер?

— А по мне не видно?

Смерив девчонку оценивающим взглядом, я пришёл к выводу, что она говорит правду. Вот только легче от этого не стало.

— Вот что, давай-ка присядем и спокойно всё обсудим.

На моё предложение она ответила гневным взглядом, но всё же согласилась и уселась в кресло напротив. Её пальцы нервно комкали край свитера и крутили значок «старосты», выдавая неподдельную тревогу, что передалась и мне.

— Итак, ты утверждаешь, что Джордж следил за тобой вчера? — Гермиона кивнула. — Но ведь позавчера он уже выпил противоядие и просто не мог находиться под действием зелья! Он был абсолютно нормальным, если ты понимаешь, о чём я.

— И, тем не менее, он преследовал меня, точно одержимый! — Девушку передёрнуло. — Куда бы я ни пошла, везде замечала его. И это было бы ничего, но какой резон ему продолжать всё это? Учти, если вы снова взялись за свои розыгрыши, и это — один из них, простыми строчками вы уже не отделаетесь.

— Да нет никаких розыгрышей, Грейнджер! — не выдержал я. — И вообще всё это очень странно.

— Да неужели? — язвительно ввернула староста.

— А может, тебе это всё не померещилось? Ладно-ладно, — я вскинул руки в жесте капитуляции, заметив, что Грейнджер уже собирается яростно возражать, возможно, даже с применением волшебной палочки. — Что ж, может, это просто некоторые побочные эффекты после зелья? Уверен, сегодня ничего подобного уже не будет.

— Ты, значит, «уверен»? — с непередаваемым скепсисом бросила староста. — Ну, посмотрим. «Побочные эффекты», тоже мне…

Всё ещё недовольно бурча, она поднялась с места и ушла, поправляя на плече сумку с учебниками. До меня же только теперь дошло, что сегодня вообще выходной, потому-то все и отсыпаются, так что не оставалось ничего иного, кроме как подняться в спальню. Но этого я сделать не успел: на лестнице появился Джордж.

— О чём это ты болтал с Гермионой? — спросил он непринуждённо, расположившись в том же кресле, где чуть ранее сидела девчонка.

Неужели он видел нас? Тогда как много успел услышать?

— О твоём странном поведении, — честно ответил я, намереваясь разобраться в происходящем. — Это правда, что вчера ты следил за ней? Значит, ради этого «важного дела» прогулял урок Флитвика?

— А что, какие-то проблемы? — вызывающе спросил Джордж и тут же прибавил: — Да, я следил за Гермионой. Она отказалась идти со мной в Хогсмид, представляешь? Наверняка у неё кто-то есть, вот я и хотел выяснить, кто это. Но теперь мне это известно. Не знаешь, куда пошла Гермиона?

— Понятия не имею, — бросил я.

Что за чертовщина? Почему Джордж всё ещё думает о Гермионе? Неужели он действительно влюбился в неё? Да быть такого не может! Не может, и всё тут. Уж я-то своего брата отлично знаю.

Только вот что мне делать?

— Ладно, пойду поищу её — или её «кавалера», — сообщил Джордж.

— Я с тобой, — мигом вызвался я, чтобы иметь возможность следить за его перемещениями и действиями.

— Нет, Фред, я сам справлюсь. — Тут его голос стал непривычно злым. — И только попробуй проследить за мной или помешать.

Мне показалось, или в глазах у него при этом мелькнул какой-то странный, неестественный огонёк? Пока я раздумывал над этим, братец уже смылся в неизвестном направлении. Оставалось лишь надеяться, что Грейнджер он не найдёт.

Пришлось растолкать Ли и вкратце объяснить ему ситуацию; после мы вместе перерыли все запасы и пришли к выводу, что использованный нами флакончик противоядия был последним. А это значило, что у нас большие неприятности.

А в Общей гостиной нас уже поджидал Рон, весь взъерошенный, с рассечённой губой; он тут же набросился на нас с обвинениями:

— Фред, это как понимать вообще? Какого чёрта Джордж напал на меня сегодня? Мы с Гермионой спокойно шли в библиотеку, тут он появился и сказал, что вам надо со мной поговорить. Ну я отошёл с ним за угол, и там он налетел с кулаками! Сказал, чтобы я отвязался от Гермионы. Еле удрал от него! А в библиотеке Гермионы уже не было, так бы я с неё первым делом спросил. Так что это было тогда, Фред?

Это было нечто. Нечто совершенно, чтоб его, необъяснимое! Джордж вёл себя как действительно одержимый Грейнджер, и это не могло быть настоящим чувством. Но что это тогда, если не действие приворотного зелья? Натуральное помешательство?

Тут Ли дёрнул меня за рукав и тревожно спросил:

— А ты какой флакон дал Гермионе тогда? Может, это был не «Эликсир любви», а та непроверенная разработка?

— Какой флакон? — не понял Рон. — Какая разработка? Фред, что тут вообще творится?

— Всё потом, Рон.

Похлопав брата по плечу, я спешно ретировался в спальню, прихватив с собой Ли. Там уж мы перерыли все коробки, пока наконец не нашли то, что искали — вернее, не нашли: флакончик с непроверенным зельем пропал. Зато обычных «Эликсиров» тут было навалом, и все они, судя по этикеткам и составам, были абсолютно безобидны.

— Чё-ё-ёрт, — простонал я, хлопнув себя ладонью по лбу. — Перепутал флаконы!

Мы с Ли переглянулись, понимая, что нас ждут неприятности куда более крупные, нежели предполагалось.

Но сначала нужно было найти Грейнджер. Если она не в библиотеке, то где же?

Ответ, впрочем, нашёлся сам собой: раздался стук в дверь спальни, а на пороге, конечно же, оказалась Грейнджер. На её счастье, больше тут никого не было — наши соседи разбрелись кто куда. Староста влетела в комнату, взвинченная донельзя, и тут же выпалила:

— Нам надо поговорить.

— Определённо, — согласился Ли и перебрался подальше на край кровати.

Грейнджер уселась на постель Мартина Филда и уже хотела было начать, но я её опередил:

— Мы знаем, что случилось. Рон рассказал, что Джордж напал на него возле библиотеки.

— Не возле библиотеки, а по пути туда, — исправила девушка, а затем охнула: — Что? Напал? Господи, Фред, этого не может быть!

— А разве ты не по этому поводу? — удивился я.

— Нет! Вот, полюбуйся!

Гермиона высыпала из сумки кучу открыток. Во всех них значилось одно и то же: «Оставь её в покое, не то пожалеешь». Как в страшилке какой-нибудь.

— Рон мне показал сегодня, — объяснила староста. — Он думал, что это тайный поклонник Лаванды его достаёт, хотел спросить, не знаю ли я, кто бы это мог быть — мы ведь с ней в одной комнате живём… Только я сразу догадалась, что это дело рук Джорджа: он почему-то вбил себе в голову, что я не иду с ним в Хогсмид потому что встречаюсь с Роном, хотя это совершенно не так, и я с ним не хотела никуда идти, потому что знала, что это не взаправду. Но, видимо, всё зашло слишком далеко. Фред, последний раз тебя спрашиваю: это точно не один из ваших розыгрышей?

— Опомнись, Грейнджер! Мы бы ни за что не втянули в это Рона, да ещё и такими способами! Перестань видеть повсюду заговоры.

— Я, вообще-то, их вижу вполне обоснованно, если учесть, как вы себя ведёте и…

— Но не в этот раз. — Я вздохнул. — Всё, закрыли тему розыгрышей. Теперь надо думать, что делать с Джорджем и чем вызвана его… одержимость.

— Мы же уже это выяснили, Фред, — подал голос Ли.

С удовольствием бы пожал ему горло.

— Выяснили? — насторожилась Грейнджер. — И ты молчал!

— Сначала покажи тот флакон, зелье из которого ты подлила Джорджу, — потребовал я.

Гермиона стушевалась.

— Но у меня нет этого флакона, — пробормотала она. — Я… выбросила его.

— Ты — что? Грейнджер, какого чёрта?

— Изволь при мне не выражаться! — взвилась девчонка. — Как будто ты хранишь все использованные вещи, Фред. Нет у меня флакона. Ну так в чём же дело?

— Нам нужен состав зелья с этого флакона.

— Зачем? — пристала девчонка. — Разве это не обыкновенная Амортенция?

— Кое-что похуже, — снова влез Ли.

— Похоже, я дал тебе не тот флакон.

— Ты — что? — издевательски повторила Грейнджер. Затем до неё дошло. — Как это «не тот флакон»? У тебя их что, много? И какая разница, Амортенция и есть Амортенция. Или я чего-то не понимаю?

— Видишь ли, в том флаконе был непроверенный экспериментальный образец зелья…

Пристальный взгляд Гермионы лишал меня душевного равновесия, и говорить было трудно.

— И? — подтолкнула она.

— И вместо слабого раствора Амортенции там было нечто, что вызывает у выпившего сильную привязанность… скорее даже одержимость…

— Только не говори мне, что…

— Так что, видимо, поэтому противоядие и не сработало.

— Но… как же так? — растерянно проговорила Гермиона. Растерянность её, однако, быстро прошла. — Как вы вообще додумались до такого? Экспериментальное зелье, вызывающее одержимость! Это же опасно! Что ты наделал?

— Погоди-ка секундочку… Что я наделал? Грейнджер, ты в своём уме? Это не я подливал Джорджу это чёртово зелье!

— А кто же тогда всучил мне это чёртово зелье?

— Ну не с тем же расчётом, что ты используешь его против нас!

— Я могла использовать его против кого угодно, Фред! О чём ты думал вообще?

— О том, как бы досадить тебе, — вырвалось у меня.

Мы замолчали, готовые буквально убить друг друга взглядом. Было бы идеально, если б Ли додумался разрядить обстановку какой-нибудь шуточкой, но нет, как назло, он молчал, будто его тут и не было. Грейнджер отвела глаза, руками собирала в одну кучу принесённые ею открытки и казалась расстроенной, но слишком гордой, чтобы стараться скрывать это. Девчонки. Я уже был готов извиниться, когда Ли всё-таки подал голос:

— Ребята, я всё понимаю, но у нас мало времени, ведь Джордж может сюда заявиться в любую минуту, а у нас ещё нет плана действий.

— Джордж не заявится сюда, — оживилась Гермиона. — Я попросила его подождать меня у совятни, и, судя по всему, он будет ждать меня там дотемна, как обычно в гостиной.

Я уже хотел было сообщить Грейнджер, что это мой брат как бы, и она слишком жестока, но вовремя прикусил язык. Лишние ссоры сейчас ни к чему. Уверен, умей она читать мысли, отметила бы мою нетипичную рассудительность.

— Отлично! — бодро выдал Ли. — Итак, что мы имеем?

— Одного одержимого мной Уизли, одного побитого им Уизли и одного Уизли, которого я бы с удовольствием придушила, — высказалась Гермиона.

— Да перестань же уже, Грейнджер! Сама нарвалась.

— Это кто ещё нарвался! — Она замолчала, сделала глубокий вдох и продолжила: — Ещё у нас есть зелье, вызвавшее эту одержимость. Если б знать его составляющие… Глупо надеяться, что у вас сохранился рецепт?

— Точно! — воодушевился Ли. — Фред, вы же записывали с Джорджем все ваши разработки в тетрадь? Где она?

Блеск! Я залез под подушку и выудил нужную тетрадь, о которой даже забыл, не подумав о рецептуре зелья. Да и чем она нам поможет?

На этот вопрос у Грейнджер был простой ответ:

— Как это чем? Мы сварим противоядие именно для этого зелья, учитывая его исходные компоненты. Ну-ка дай сюда…

Она быстро просмотрела нужный рецепт, вытащила из сумки пергамент и перо и принялась быстро переписывать, делая какие-то пометки. Мы с Ли с интересом следили за её действиями. Наконец, закончив, Грейнджер объявила:

— Итак, кто-нибудь из вас знает стандартный рецепт обычного противоядия от любовных напитков?

— Это ты тут у нас ходячая библиотека, Грейнджер. Не в обиду, — прибавил, не желая испытать на себе все её таланты по части заклинаний.

— О, ну конечно, — фыркнула девчонка. — Ладно. В состав обычного противоядия входят волшебная рябина, касторовое масло и экстракт лирного корня. В рецепте вашего «зелья одержимости» присутствуют экстракт белладонны и любисток. Какой напрашивается вывод?

— Ты вызубрила все составы всех зелий? — выдвинул я версию.

— Да нет же! — рассердилась Грейнджер. — Вывод в том, что мне… нам нужно раздобыть недостающие компоненты.

— И как это сделать? — поинтересовался Ли.

Гермиона задумчиво теребила прядь волос, затем заговорила неуверенным тоном:

— Я полагаю, нам придётся сделать это нечестным путём.

— Это как же? Неужели наша правильная староста предлагает нарушить правила? — воскликнул я в притворном изумлении.

— И что с того? — пошла в атаку Грейнджер. — Я не в первый раз нарушаю школьные правила, к твоему сведению, но делаю это по необходимости и без особого вреда для окружающих. Можно было бы заказать необходимые компоненты, но они придут не раньше, чем через два-три дня, к тому же Амбридж проверяет почту, и у неё могут возникнуть вопросы. Да и украсть нам придётся не так уж и много: лирный корень, волшебную рябину, любисток и белладонну можно найти в теплицах профессора Стебль — правда, придётся помучиться с получением экстрактов из них… А вот остальное, боюсь, придётся позаимствовать у профессора Снейпа — если, конечно, у вас не найдётся ничего в запасах.

Я в неверии слушал нашу примерную Гермиону Грейнджер. То, как спокойно и сдержанно она объясняла нам с Ли невероятные вещи (невероятные, потому что она в моём представлении вообще не была способна на такое) никак не вязалось с её правильным образом строгой блюстительницы порядка. Впрочем, она ведь считается основательницей ОД, а что это, как не прямое нарушение режима Амбридж? Поймав мой взгляд, Гермиона вопросительно повела бровью, и мне пришлось срочно отвернуться.

После поисков в тайнике мы с Ли обнаружили, что кое-что у нас действительно осталось, а именно немного касторового масла и трав, так что навещать Снейпа не придётся. Вопрос в другом — как попасть в теплицы? Вернее, как туда пробраться незамеченными? На это у мисс Всезнайки тоже имелся ответ.

— Я попрошу у Гарри мантию-невидимку, — преспокойно объяснила она, видимо, чувствуя себя в своей стихии. — Только действовать придётся ночью, ведь днём у профессора Стебль идут занятия.

— Ага, а на ночь двери Хогвартса запираются, не забыла? — напомнил Ли. — Нам что же, сидеть в совятне до утра в этом жутком холоде и вони?

— Кажется, в нашем отряде есть слабое звено, — ядовито прокомментировала Грейнджер.

Да, я был с ней согласен, но ни за что бы не бросил Ли в такой момент.

— О каком это отряде ты говоришь, Грейнджер? Мы скорее товарищи по несчастью, а не команда, так что не обольщайся.

— На твой счёт у меня уже давно нет никаких иллюзий, Фред, — произнесла девчонка с оскорбительной снисходительностью. — Но мы являемся командой, пока действуем сообща, так что, увы, тебе придётся с этим смириться, мистер Крутой.

— А мне нравится, как это звучит, — задумчиво протянул я, стараясь взбесить старосту. — Называй меня так почаще, Грейнджер, глядишь, мы и поладить сумеем.

Окинув меня каким-то странным взглядом, Гермиона бросила:

— Это вряд ли.

— Да ты сама любезность!

— У тебя учусь.

— Брейк, ребята! — вмешался Ли. — Давайте лучше решим, как будем действовать.

— А что тут решать? — удивился я. — Грейнджер уже всё распланировала, так что нам с тобой ничего не остаётся, кроме как выполнять её указания.

Мой сарказм не остался незамеченным.

— Я хотя бы пытаюсь что-то придумывать, — возразила Грейнджер (в общем-то справедливо). — От тебя что-то не поступало никаких предложений, Фред, но если они имеются, я готова их выслушать. — В доказательство Гермиона сложила руки на коленях и уставилась на меня с самым серьёзным выражением лица. Подавив абсурдное желание состроить в ответ какую-нибудь рожицу, я заговорил:

— Ну, предлагаю дождаться нужного часа…

— Да что ты?

— …выскользнуть из замка…

— Серьёзно?

— …и послать в теплицы Джордана.

— Что? — возмутился Ли. — Эй, Фред, мы так не договаривались!

Я толкнул его плечом.

— Расслабься, это всего лишь шутка.

— Ты не мог бы относиться ко всему этому немного серьёзнее, Фред? — раздражённо спросила староста. — Это ведь не тебя преследует одержимо влюблённый семикурсник!

— Согласись, преследуй он меня, это было бы как минимум странно…

— А так это не странно, да?

— …но я бы в любом случае разобрался с этим сам.

— Ах, так? — взвилась Грейнджер. — Отлично! Я и сама справлюсь, и ваша помощь мне не нужна.

Схватив флакон с касторовым маслом, она унеслась прочь прежде, чем я успел пробормотать:

— А что я такого сказал-то?

— Ну, вообще в твоих словах содержался намёк на то, что Грейнджер следует самой разобраться с Джорджем, и что это она виновата в произошедшем, хотя твоя вина в этом тоже есть, — услужливо подсказал Ли.

— Вот за что я ценю тебя, приятель, так это за беспощадную честность, — высказался я в ответ, сверля взглядом захлопнувшуюся дверь.

Итак, угадайте, кто невольно спровоцировал новую ссору?

— Кто теперь знает, что она будет делать? — между тем размышлял Ли. — Может, станет действовать по плану? Или придумает что-нибудь другое?

— Ну, у нас есть лишь один вариант развития событий, который она сама же и предложила, так что нам придётся ждать её в вестибюле.

— Нам? — фыркнул Ли. — Это ты всё устроил, Фред, может, сам возьмёшься за работу над ошибками?

— Благодарю за совет, мой неизменно верный и преданный друг, — ядовито ответил я, запустив в Ли подушку.

Нет, и речи быть не может, чтобы подвязаться помогать Грейнджер! Но, с другой стороны, моя вина в произошедшем неоспорима, уж как бы ни хотелось считать иначе. Только разве она примет мою помощь после этого?..

— Ладно, у Грейнджер в любом случае не хватит духа сотворить в одиночку то, на что она подбивала целую компанию, — сообщил я потолку, стараясь уверить в этом самого себя.

— Ты говоришь это о девчонке, которая подала идею основать ОД, — напомнил Ли, прицеливаясь в меня моей же подушкой. — Думаешь, ей слабо?

Конечно, нет.

Но вслух я бы в этом ни за что не признался. Да и не успел бы, ведь подушка уже приземлилась прямо мне на лицо.

Весь остаток дня я размышлял о том, что мне следует сделать. Ли, выглядывавший из спальни, уведомлял меня о передвижениях Грейнджер — точнее, о том, что она безвылазно сидит в кресле в Общей гостиной и что-то строчит на пергаменте. Ближе к вечеру она куда-то смылась. Мне удалось поймать Джинни и выяснить, куда же подевалась её подружка — конечно, в библиотеку.

— Но вообще она собиралась прогуляться перед сном, — пораздумав, намекнула сестрица.

— Напомни мне купить тебе самую большую упаковку воздушного суфле, какая только есть в «Сладком королевстве», — расщедрился я в порыве признательности.

— Уж лучше скиньтесь с Джорджем мне на новую метлу, когда будете загребать лопатой деньги в своём магазине, — хмыкнула Джинни.

Кстати, о Джордже.

Взглянув на наручные часы, я с ужасом понял, что скоро двери в Хогвартс будут закрываться, а это значит, что Джордж вернётся в замок и, возможно, столкнётся с Гермионой. В любом случае, с ним надо что-то сделать, чтобы он не помешал нам сегодня.

И, кажется, у меня есть идея.

Грейнджер и правда наведалась в библиотеку — отдавала книги мадам Пинс. Только к тому моменту, как нам удалось туда добраться, староста уже смылась — это Невилл подсказал, сам видел. Значит, она уже покидает замок — или успела его покинуть. Пришлось нам с Ли поторопиться — час икс приближался, надо бы не упустить его, иначе не успеем выбраться наружу.

Вообще я рассчитывал на то, что Джордж уже вернулся, что было бы несомненной удачей. Но судьба, видимо, решила иначе: мы с Ли едва успели вылететь в холл, как увидели Джорджа. Пришлось метнуться назад в коридор и лихорадочно раздумывать над тем, как выкручиваться. К тому же поблизости послышались знакомые голоса — то были Амбридж и Филч, которые, видимо, отслеживали процесс закрытия дверей. Вот засада!

— Значит, так. Хватаешь Джорджа и тащишь его в спальню. Я для него, если что, в больничном крыле. Действуй!

Вытолкнув ошарашенного Ли навстречу Джорджу, сам я спрятался за одним из мраморных рыцарей, на чьих плечах покоились своды длинной галереи, дожидаясь, когда же приятель сообразит увести моего брата противоположным путём. Хвала Мерлину, Ли хватило смекалки, и он направился с Джорджем вверх по лестнице, расспрашивая моего братца о том, где же он пропадал. Медлить было никак нельзя — Амбридж и Филч уже близко — так что я пулей вылетел через школьные двери наружу, где уходящее за горизонт солнце безжалостно полоснуло лучами по глазам. Пришлось зажмуриться и нестись вперёд, утопая в сугробах, по направлению к совятне, своеобразному перевалочному пункту до наступления полнейшей темноты. Где-то за спиной слышался звук запираемых дверей, что означало лишь одно: до утра в замок никак не попасть.

На минуту в голову закрылась мысль о том, что Грейнджер, возможно, осталась в спальне, в тепле и безопасности, найдя иной способ раздобыть необходимые компоненты, а я, как дурак, кинулся ей на выручку. Но, с другой стороны, оно и к лучшему. Сам со всем справлюсь, может, и помощь всезнайки не понадобится. Сварю противоядие, дам Джорджу, и вся эта история сама собой завершится.

Но я недооценил отвагу мисс Грейнджер — отвагу, которую пришлось ощутить на собственной шкуре: едва я сунулся на порог совятни, вполголоса выкликая старосту, как в меня прилетел Петрификус Тоталус. Чёрт возьми, это же больно — падать на обледеневшее крыльцо! Ещё и головой неслабо приложился… Кажется, даже сознание потерял на пару секунд — в глазах потемнело, а потом сразу же появилось встревоженное лицо Гермионы.

— Фред или Джордж? — спросила она так, как будто я мог ей ответить. Осознав оплошность, пробормотала: — Сейчас я тебя расколдую, но кто бы ты ни был, имей в виду: если что, моя палочка наготове.

Ощутив вернувшуюся способность двигаться, я с трудом совладал с желанием свернуть старосте шею. Но это, уж конечно, может подождать. Потому сначала я нырнул в укромную темноту совятни, накрепко затворил дверь, а уж потом начал разбираться с Грейнджер. Точнее, она начала разбираться со мной. Ну, неважно.

— Что это было, Грейнджер? Так и убить недолго, — недовольно буркнул я, потирая ушибленную голову. — Если б дослушала, поняла бы, что я — Фред. Как раз собирался тебя уведомить.

— Ох, прости, что не дослушала! — ядовито огрызнулась Грейнджер. — А если бы это был Джордж? Кто знает, что бы он со мной сделал. Так что это была лишь вынужденная самооборона.

Резон в её словах был, но признавать это я не спешил. Вместо того прислонился спиной и головой к прохладной (ледяной!) стене, чувствуя, как холод вытягивает ноющую боль. Гермиона стояла в пяти шагах от меня, скрестив руки на груди и сверля меня напряжённым взглядом; на одном плече у неё болталась мантия-невидимка, и потому от девчонки осталась кривая половина, будто бы её разрубили наискось.

— И вообще, что ты тут забыл? — не унималась Грейнджер. — Появление Джорджа было бы куда более ожидаемо.

— Я уже понял это.

Губы у девчонки слегка дрогнули в усмешке, которую она поспешила скрыть, нахмурив брови и придав лицу недовольство.

— Но ведь признайся, ты рада, что всё-таки это я, а не он.

— Я ни одному из вас не рада в последнее время, — буркнула староста. — И вообще не увиливай. Что ты тут забыл?

— Ну, у нас как бы план был, — напомнил я.

— У нас? По-моему, ты недвусмысленно дал мне понять, что никаких «нас» нет, так что план этот мой.

— Да неважно, чёрт возьми, чей это план! Он есть, и точка. А я здесь, чтобы занять отведённую в нём роль. И это не обсуждается.

— Мило, — прокомментировала Грейнджер. — То есть сначала ты отказываешься что-либо делать и вешаешь всё на меня, а потом влезаешь, куда не просили, словно так и надо? Это нормально по-твоему?

О Мерлин, дай мне терпения не прикончить её до окончания нашей «миссии»!

— Ой, вот давай только не будем тратить время на выяснение отношений. В ситуации с Джорджем я виноват не меньше тебя, так что расхлёбывать нам вместе придётся.

— Да что ты? Неужели сам додумался? — продолжала ехидничать староста.

Это я решил оставить без ответа.

— Если хочешь знать, я уже оказал тебе огромную услугу, а именно сделал так, что Джордж до утра нам не помешает. Правда, этим мы обязаны Ли. Если бы не он, может, Джордж до утра бы разыскивал нас по всему замку и поднял бы всех на ноги. Могла бы и поблагодарить, Грейнджер, не такой уж я засранец, в конце-то концов.

Смерив меня задумчивым взглядом, Гермиона нехотя произнесла:

— Спасибо, Фред, это действительно облегчит нашу задачу. И спасибо, что всё-таки решил помочь.

Ой, да не смущай, Грейнджер!

— Должна будешь, — хмыкнул я и ойкнул, ощутив вспышку боли в ушибленном месте.

— Сильно болит? — сочувственно спросила девчонка.

— Сама как думаешь?

— Думаю, что сильно, — невозмутимо ответила Грейнджер. — Зато впредь будешь знать.

— Знать что? Что мисс Грейнджер может в любой момент метнуть в меня Петрификус?

— Нет, что не стоит заявляться без предупреждения.

У меня даже не нашлось, что ответить на этот раздражающий назидательный тон. А Гермиона между тем подошла ближе и направила на меня волшебную палочку, что-то прошептала, и боль начала потихоньку униматься, пока не исчезла совсем. Я же поймал себя на том, что всё то время, пока девчонка колдовала, как заворожённый смотрел ей в глаза, казавшиеся совсем огромными тёмными пятнами на бледном лице. В пятнах этих отражалось свечение от заклинания, придававшее сосредоточенному взгляду какую-то поистине мистическую силу. Хвала Мерлину, что это наваждение исчезло, стоило Гермионе прекратить свои действия и отступить на пару шагов.

— Не обязательно так на меня пялиться, можно просто сказать «спасибо», — подсказала она всё тем же раздражающим тоном, и неясное томление, возникшее несколько секунд назад, будто рукой сняло.

— О, всенепременно, Ваше Зазнайство, — я расшаркался в шутовском поклоне. Вместо ответа Грейнджер возвела глаза к потолку.

— Ну, что дальше будем делать? — спросил я позже, нарушив воцарившееся молчание.

Всё это время пришлось разглядывать помещение совятни — маленькое, холодное, тёмное и вонючее, всё заплёванное и загаженное продуктами жизнедеятельности пернатых почтальонов. В отверстии на куполе виднелся клочок звёздного неба, и холод снаружи проникал через него же. Хорошо хоть я подготовился и оделся потеплее, зная, что ночка предстоит не из лёгких. А вот предусмотрительность Грейнджер ей, по-видимому, изменила — девчонка то и дело ёжилась и крутила в руках волшебную палочку, явно разрываясь между желанием развести волшебный огонь и необходимостью никак не выдавать своё присутствие здесь. А ведь уже стемнело, вот я и решил немного ускорить осуществление нашего плана.

От заданного вопроса Грейнджер очнулась и стала вновь похожа на саму себя — сосредоточенную и расчетливую.

— Ну уж явно не сидеть тут всю ночь, — фыркнула она и начала деловито объяснять план действий: — Итак, Фред, сейчас мы спрячемся под мантией-невидимкой и направимся к теплицам. Волшебная рябина — в теплице номер три, белладонна и любисток — в первой, лирный корень — в пятой. Разделиться, к сожалению, не удастся, так что времени понадобится достаточно много. Самое главное — действовать бесшумно и сообща. Потом вернёмся сюда же и переждём ночь, а утром незаметно проскользнём в замок. Вопросы?

Я окинул мантию-невидимку выразительным взглядом.

— Ты думаешь, мы вдвоём поместимся под ней, Грейнджер? Это будет весьма затруднительно, — поддразнил я.

Грейнджер насупилась.

— Отлично, вопросов нет. Выдвигаемся?

— Нет, я же серьёзно! Она не такая уж и большая, а ты учитывай мой рост, не все же такие карлики, как ты.

Чего и следовало ожидать: Гермиона взглянула на меня как на нечто ничтожное, и я на краткий миг именно так себя и почувствовал. Но всё же староста снизошла до объяснений:

— Фред, мы под этой мантией втроём с ребятами прятались, и рост у Гарри и Рона не такой уж и маленький! Особенно у Рона, — подчеркнула она. — Так что не трать наше время на глупые вопросы и полезай под мантию.

— Что, прям так сразу приглашаешь, Грейнджер?

— Не испытывай моё терпение, Фредерик!

— Ладно, ладно, тише.

Едва сдерживая усмешку, я послушно залез под мантию, край которой Гермиона услужливо приподняла над головой. Не воспользоваться такой возможностью было бы грешно, так что при этом мне удалось ещё и прижаться к старосте. Уверен, она покраснела до самых кончиков своих растрёпанных волос и выронила лёгкую ткань, отгородившую нас от мира.

Убедившись, что мы закрыты с головы до пят, Грейнджер дрогнувшим голосом скомандовала двигаться вперёд, и каракатица, которую мы собой представляли, неуклюже переступила порог, затем сползла по скользким ступенькам и направилась к теплицам. Остававшиеся за нами следы Гермиона предусмотрительно стирала заклинанием. Мы почти не разговаривали — было очень холодно, приходилось беречь силы и дыхание.

С первой проблемой пришлось столкнуться, стоило нам пробраться в застеклённый коридор, ведущий в теплицы. Двери, как и ожидалось, оказались закрыты, но хуже было то, что на них ещё и наложено заклинание. Это, правда, выяснилось, когда Гермиона применила «Алохомору», после которой раздался сумасшедший визг.

Тут уже была моя очередь действовать: пришлось задействовать заклинание, которое мы с Джорджем использовали, чтобы скрыть шум от экспериментов в нашей комнате. Оно было нашей тайной разработкой… ну, уже не такой уж и тайной.

— Как ты это сделал? — ошеломлённо спросила Грейнджер, когда шум прекратился.

Приятно, когда на тебя смотрят как на бога.

— Ну, знаешь ли, — с ленцой объяснил я, вертя в руках волшебную палочку, — фирменный секрет «Уизли и Уизли», это ведь…

— Ой, Фредерик, заткнись, — огрызнулась Гермиона, распахивая двери теплицы. — Пошли, нет времени.

— Разве старостам можно употреблять ругательства?

— В исключительных случаях.

— Значит, я как раз исключительный?

— Исключительный болван.

— Мило.

— Очень даже. Итак, — Грейнджер озиралась по сторонам, пытаясь разобраться в растениях, — нам нужно найти белладонну и любисток, затем перебраться в следующие теплицы, а проблема в том, что у нас не так уж много времени — профессор Стебль уже наверняка знает, что кто-то сюда вломился. Так что действуем, Фред!

Дважды повторять не стоило: мы достаточно быстро нашли всё необходимое, перемещаясь между рядами и помещениями, и уже скрылись под мантией, когда снаружи показались блики фонарей. К теплицам явно кто-то спешил — наверняка Филч или Хагрид, или даже они оба; попадаться им на глаза не стоило, нужно было уносить ноги. Мы с Грейнджер притаились в углу коридора под мантией, глядя, как торопливо заходят завхоз и профессор Стебль, тревожно вопрошавшая:

— Кому могло понадобиться влезать сюда ночью?

— Завтра же доложу профессору Амбридж, — кряхтел Филч, поспевая за преподавателем.

— В первую очередь следует уведомить директора, вам так не кажется? — с нажимом произнесла профессор Стебль, проверявшая замки. — А может, и вовсе не стоит никому говорить…

Когда они удалились на порядочное от нас расстояние, удалось потихоньку выскользнуть на улицу и по снегу поспешить обратно в совятню. Я придерживал мантию и набранные ингредиенты, Грейнджер всё так же заметала следы. Спокойно вздохнуть удалось лишь в помещении за закрытой дверью — и в темноте.

— Они могут обыскать все прилегающие постройки, — бормотала староста, осторожно выглядывая через маленькое окошко. — Но, надеюсь, не станут этого делать. В любом случае, свет нам зажигать никак нельзя.

Вид у неё был утомлённый, как будто набег на теплицы дался ей с большим трудом. Захотелось даже подбодрить её немного.

— А ведь здорово у нас получилось, да?

— Да, — нехотя признала Грейнджер. Затем она заинтересованно спросила: — И всё же откуда это заклинание, которое ты использовал для устранения шума? Оно потрясающее!

— Мы с Джорджем сами его создали, — объяснил я, наслаждаясь вниманием, с каким меня слушали. — Чтобы домашние не были в курсе наших опытов в спальне. Всё-таки родители не одобряют планы по открытию собственного магазина.

— И на что вы с братом тратите свой потенциал? — вздохнула Гермиона. — На какие-то бесполезные волшебные штучки…

— И ты туда же! Мы занимаемся тем, что нам нравится, и не собираемся тратить жизнь на занудные, но одобряемые ма и па профессии. Конечно, Биллу и Чарли тоже по душе их деятельность, но работа в Министерстве да возня с драконами — не наш профиль. — Тут я понял, что ушёл от темы — внимательный взгляд пятикурсницы буквально развязал мне язык. — И, потом, с чего ты взяла, что эти штучки «бесполезные»? Одна из них уже спасла нас немногим раньше.

— А по вине другой мы и оказались в этом положении, — не сумела промолчать Грейнджер.

— Давай не начинать заново этот спор.

— В таком случае нам лучше сидеть молча.

— Вот и отлично.

— Отлично!

Раздражённые сверх меры, мы отвернулись друг от друга и уставились в противоположные стены совиного обиталища. Сверившись с наручными часами, я понял, что сидеть нам тут ещё вполне прилично — часов семь, не меньше. Чем же можно заниматься тут вдвоём столько времени, чтобы не сдохнуть от холода?

— Почему бы не пойти к Хагриду? — наконец, не выдержал я.

— Мы бы пошли к нему, если б можно было, — раздражённо ответила Грейнджер слегка севшим голосом. — Но мы с ребятами к Хагриду давно уже не ходим — после того, как Амбридж нас поймала. И больше попадаться не хочется. К тому же она инспектирует каждый его урок, а он при всём своём простодушии может и проговориться. Лучше уж не рисковать.

Я едва не взвыл, представив себе тёплую хижину лесничего и котёл кипятка для чая да пламя в разожжённом камине. Видимо, Гермиона о том же подумала, так как с её стороны последовал разочарованный вздох. Что ж, комфорт пока был для нас недосягаем, зато ночь стала настоящим приключением… А таким ли уж необходимым приключением?

— Слушай, — начал я после некоторых раздумий, — зачем вообще понадобилась вся эта секретность? Неужели нельзя было просто попросить у профессора Стебль нужные травы? Уверен, она бы не отказала своей лучшей ученице.

Грейнджер метнула в меня взгляд, спрашивающий: «Ты действительно тупой или только притворяешься?», но всё же решила ответить:

— По твоей логике я могла бы сразу обратиться за помощью к МакГонагалл. Сам посуди: профессор Стебль бы, само собой, заинтересовалась, зачем мне это надо, и ответ: «Попрактиковаться в зельеварении» или: «Ждать заказ слишком долго» её бы вряд ли устроил. К тому же по декретам Амбридж в свободное время я даже для практики не имею права варить какие-либо зелья, только на уроке зельеварения, ясно? И, потом, мы же не хотим, чтобы вся эта история вылезла наружу…

— Как мило, староста факультета беспокоится о нарушителях порядка! — ухмыльнулся я. — Или, — тут меня осенило, — ты это делаешь тайно только потому, что сама нарушила правила, и тебя бы по головке не погладили за то, что ты подлила любовное зелье ученику!

Судя по сконфуженному виду Грейнджер, мои догадки оказались верны. И всё же она упрямо задрала подбородок, никак не желая это комментировать. Что ж, и пожалуйста! Всё равно теперь мне известны подлинные мотивы твоих действий. Бедная староста переживает не за других, но за собственную безупречную репутацию. Как патетично!..

После часа напряжённого ожидания я всё же рискнул предложить своей вынужденной сообщнице заняться делом, а именно взяться за зелье.

— Сама видишь, поблизости никого нет, нас не станут искать, так что можно развести небольшой огонь и не терять времени зря. Тем более что у нас есть все необходимые ингредиенты, а рецепт ты знаешь наизусть.

Грейнджер задумалась, затем пробормотала:

— В принципе ты прав, Фред, но вот где взять котёл?

Настал мой черёд закатывать глаза.

— Ты волшебница или кто, Грейнджер? Можно трансфигурировать. Уверен, тебе это по силам.

— Но это серьёзное волшебство! — не согласилась девчонка. — Мне не кажется, что выйдет…

— Да переста-а-ань! — перебил я. — Могу доказать, что даже у меня получится. Та-ак, что бы трансфигурировать…

Поблизости валялся крупный камень, видимо, выпавший из общей кладки — идеальный кандидат на ответственный пост котла для противоядия. Шутка вышла несмешной, но Грейнджер рассмеялась — вернее, мне кажется, что я слышал её смех за спиной. Сосредоточенность, образ котла перед глазами, взмах палочкой… снова смех, но уже явный: котёл больше напоминал серую вазу.

— Дай-ка мне попробовать, — влезла Грейнджер, но я её деликатно отпихнул.

— Найди себе камень да пробуй.

Камня не нашлось, и потому староста топталась за моей спиной и демонстративно зевала, когда не давала назидательных советов. Ваза между тем куда больше напоминала котёл, но до идеала, конечно, было далеко, о чём староста, естественно, не уставала мне напоминать. В итоге девчонка не выдержала и вмешалась, колдуя поверх моего плеча. Пришлось отступить и дать ей простор для работы, но едва Грейнджер отвела волшебную палочку, как я оттеснил её к стене и спросил, скрестив руки на груди:

— И что это было?

Гермиона в качестве извинения пожала плечами; в глазах у неё плясали чёртики.

— Я просто не могла смотреть на то, как ты издеваешься над несчастным камнем. Зато теперь он выглядит как настоящий котёл.

Последняя фраза у нас почему-то вызвала приступ сначала нервного, а затем искреннего смеха. Затем Грейнджер осторожно обошла меня, вернувшись к котлу; наполнив его с помощью Агуаменти, разожгла огонь. Я наблюдал за её действиями, гадая, понадобится ли ей моя помощь и помнит ли она вообще о моём существовании. Оказалось, помнит.

— Мне нужны четыре веточки волшебной рябины, — объявила староста.

Пришлось переместиться ближе к ней со всеми ингредиентами и подавать их по мере необходимости. Грейнджер напряжённо следила за состоянием зелья, помешивала его, принюхивалась; блики плясали на её бледном лице, а губы подрагивали — сначала мне казалось, что она что-то бормочет, затем же я понял — она просто замёрзла. На прямой вопрос девчонка ответила отрицательно и упрямо поджала посиневшие губы.

— Я бы мог поделиться с тобой своей тёплой мантией, но увы, мне она самому нужна.

— Не нужно ничем со мной делиться, Фред, огонь достаточно греет.

Я с сомнением уставился на маленькие язычки пламени — большего мы не могли себе позволить, чтобы не выдать своё присутствие ненужным светом. Ох уж эта Грейнджер со своей гордостью!..

Стиснув зубы, я подобрался ещё ближе к девчонке, накинул на её плечо край своей зимней мантии и прижался к ней, так что Грейнджер едва не выронила палочку, которой помешивала зелье.

— Ты что творишь? — гневно спросила она, повернувшись ко мне так резко, что её волосы хлестнули меня по лицу.

— Помогаю тебе не замёрзнуть. Признай же, что так намного теплее.

— И неуютнее, — вырвалось у Гермионы.

Я снисходительно ей улыбнулся.

— Подумай, сколько девчонок всё бы отдали, чтобы оказаться сейчас на твоём месте.

— Какая жалость, что я в их число не вхожу, — фыркнула староста.

Отвернувшись, она вновь сосредоточилась на зелье, а в процессе варки так и вовсе оттаяла. Видимо, моя близость её более не смущала — щёки раскраснелись, голос окреп, и она уже не старалась незаметно отодвинуться. Потом и вовсе повернулась.

— Мне нужно касторовое масло, — попросила Гермиона.

— Ну так достань его. В нагрудном кармане, — я скосил глаза, указывая местоположение флакона.

— А сам?

— Я вообще-то мантию держу ради вашего удобства, мисс Грейнджер.

Вздохнув и в очередной раз закатив глаза (мысленно я уже окрестил свою соседку мастером данного действия), Гермиона потянулась ко мне. Я невольно вздрогнул и затаил дыхание, когда её пальчики скользнули по ткани свитера, нащупывая карман. Прикусив губу, Грейнджер исследовала мою, кхм, грудь и, похоже, уже окончательно избавилась от стыда; в процессе ей даже пришлось прижаться ко мне щекой, и запах её шампуня — кажется, яблочный — наполнил ноздри. Нащупав флакон, девчонка спешно отстранилась и продолжила варить зелье, старательно избегая встречаться со мной взглядом.

Сидеть в тишине было попросту невыносимо, так что мне снова пришлось предпринять попытку разговорить Грейнджер.

— Ну хоть расскажи, как тебе удалось подлить зелье Джорджу. Ты ведь избегала нас все те дни после ссоры. У меня исключительно практический интерес.

Грейнджер долго глядела на огонь и поверхность закипающего зелья, затем нехотя произнесла:

— Ты наверняка не поверишь, Фред, но на самом деле это не я подлила зелье Джорджу.

От удивления я даже не сумел удержать восклицания.

— Но это правда! — настаивала староста. — Хотя сначала подобная мысль у меня была. Только я сразу же от неё отказалась — мне не нужны были лишние проблемы, а вы с братом и так неисправимы, поэтому лучше просто держаться от вас подальше.

— Мудрое решение, — хмыкнул я, оправившись.

— Так вот, я сунула тот флакон обратно в сумку да там его и забыла. А потом разговорилась с Джинни, рассказала ей о случившемся и пожаловалась на вас с Джорджем. Она неожиданно заинтересовалась, попросила показать ей флакон и всерьёз загорелась идеей вас проучить. Я еле отговорила её, убедив, что это вызовет ненужные сплетни и слухи, которые могут дойти до преподавательского состава и Амбридж непосредственно. Только вот не заметила, что Джинни не вернула мне флакон, а тайком стащила. Знаешь, я уже и думать забыла о нашем с ней разговоре, когда всё это началось. Тогда я возвращалась из библиотеки, и на площадке перед портретом Полной Дамы меня поймал Джордж. Начал нести всякий бред про то, какие у меня планы на четырнадцатое февраля, не приглашал ли меня кто в Хогсмид. У меня никак не получалось от него отделаться. Он же предложил мне помочь донести книги и вообще вёл себя странно любезно, так что у меня возникло подозрение, что это нечто вроде розыгрыша. Возможно, он пытался задобрить меня или что — словом, ни на грош ему не поверила. А затем как раз случилась та сцена — я пыталась избавиться от Джорджа и забрать у него эти злополучные книги, ну и вот…

Тут уж я припомнил удивление и странное поведение Грейнджер, о чём раньше не думал в таком ключе. А ведь сразу можно было понять, что Гермиона сама не ожидала подобного. Если бы она опоила Джорджа, то для неё такое поведение моего брата было бы вполне закономерным.

Грейнджер же продолжала:

— Честно, Фред, я уверилась в том, что это очередная ваша с Джорджем дурацкая придумка, а когда заметила, как ты на нас смотришь, поняла, что и для тебя это сюрприз. Пришлось спешно убежать, чтобы разобраться, в чём дело. А потом до меня дошло, кто устроил это неожиданное признание в любви. Джинни поначалу, само собой, всё отрицала, а затем созналась, что подмешала зелье с моим волосом в тыквенный сок Джорджа — она в то утро сидела рядом с ним на завтраке. Конечно, она была уверена, что всё это забавно и не принесёт никакого вреда, а действие зелья продлится всего-то день-другой. Но, как видишь, всё пошло не по плану. — Гермиона позволила себе нервный смешок. — Это одна из причин, по которым мне бы хотелось, чтобы вся эта история разрешилась тайно: я не смогу выдать Джинни, а лишаться из-за неё должности старосты мне, уж прости, не очень хочется.

— Да она сама не смолчит в таком случае, — вмешался я.

— Да, конечно, — кивнула Грейнджер. — А значит, у неё, а затем и у вас с Джорджем будут большие неприятности, чего бы мне очень не хотелось. Что ж, — она вздохнула, — вот всё и выяснилось. А теперь позволь мне продолжить работу над зельем.

В свете рассказа мнение о Гермионе начало стремительно меняться. Значит, это не её рук дело! Вполне понятно, почему она сразу не призналась: хотела, чтобы я и вправду думал, что месть устроила именно она, а на самом деле ей не хватило духа это сделать. С другой стороны, ей хватило духа нарушить множество школьных правил и декретов за одну только эту ночь, и всё ради того, чтобы сохранить случившееся в тайне и не вызвать неприятностей. Почему же она не позвала на помощь виновницу произошедшего? Нет, она бы не смогла подставить Джинни ещё больше. Ох, сестрица, получишь ты у меня на орехи!..

— Всё, теперь зелье должно настаиваться, — объявила Грейнджер спустя некоторое время, потягиваясь. — Сколько нам осталось тут сидеть?

— Долго ещё, — вздохнул я. — Слушай, а почему ты не попросила о помощи Джинни?

— Ну… — Гермиона колебалась. — Она согласилась прикрыть меня этой ночью, а мне очень нужен был помощник в замке, вот и всё.

— Ты ведь не обязана была вообще это делать, твоей вины в случившемся нет, — выпалил я, осознав пришедшую в голову мысль.

И я ещё обвинял её, когда она попросила нас с Ли о помощи! Чёртов придурок. Натуральный болван.

Грейнджер посмотрела на меня так понимающе, словно бы прочла мои мысли.

— Всё в порядке, Фред. Моя вина тут есть: мне стоило вернуть тебе флакон с зельем, и тогда ничего бы не произошло. Давай не будем ворошить прошлое. — Тут она зевнула и потёрла глаза. — Спать ужасно хочется, — прибавила, извиняясь.

— Моё плечо в твоём распоряжении, — галантно предложил я, на что девчонка рассмеялась.

— Не думаю, что воспользуюсь твоим предложением, но спасибо за него.

Я откинулся на стену, сквозь прикрытые веки наблюдая, как Гермиона возится с зельем, и на душе было как никогда спокойно.

Видимо, я немного задремал, потому что в какой-то момент обнаружил, что сонно щурюсь на котелок с зельем и не вполне понимаю, где я и что со мной происходит. Осознание пришло тут же: влюблённый Джордж, набег на теплицы, ночь в совятне с Грейнджер… А где она, кстати?

Выяснилось, что Гермиона как раз рядом: мирно спит, пристроив голову на моём плече, а я к тому же обнимаю её за талию, укутав в край своей мантии. И, похоже, никто из нас не имел ничего против этого. Пытаясь высвободиться, я осторожно пошевелился, Грейнджер вздрогнула, пришлось замереть, и она не проснулась. Тогда попробовал вытянуть руку и посмотреть на часы: оказалось, нам скоро возвращаться в замок. Зелье, похоже, уже готово; от него исходил приятный, ни на что не похожий запах.

Разглядывая прозрачную жидкость, я ждал: может, староста сама проснётся? Почему-то не хотелось её будить, да и рядом с ней было на удивление тепло и спокойно. И, тем не менее, нужно уходить из совятни. Придётся растолкать Гермиону.

Повинуясь какому-то чудно́му порыву, я осторожно убрал упавшие ей на лицо пряди вьющихся каштановых волос. То, что обычно походило на гнездо из жёстких прутьев, на ощупь оказалось удивительно мягким и шелковистым — во всяком случае, мне так показалось. Я задумчиво пропустил пряди между пальцами, а когда взглянул на Грейнджер, обнаружил, что она следит за мной туманным от сна взглядом.

— В чём дело? — хрипло спросила девчонка, потягиваясь.

— Вставать пора, вот в чём дело, — бодро отрапортовал я и быстро от неё отодвинулся. — Зелье настоялось и готово к употреблению, нужно перелить его во флакон и каким-то образом подмешать Джорджу. Думаю, лучше всего это устроить за завтраком, до которого, к твоему сведению, около двух часов. Так что нам стоит поторопиться.

Видимо, после сна Грейнджер туго соображала, так что переливать зелье и избавляться от его излишков пришлось мне. Староста тем временем пальцами за неимением расчёски распутывала свою «гриву» и расправляла мантию-невидимку, ёжась от холода. Совы со своих насестов сопровождали наши действия уханьем — ночью они, видимо, отправились на охоту, потому и было так тихо.

— Ну, пошли?

Грейнджер послушно залезла под мантию-невидимку и позволила мне укутать нас как можно плотнее — для этого пришлось обняться и идти совсем вплотную, и, похоже, она вовсе не была против этого, как вчера, когда постоянно старалась держаться на расстоянии. Оставаясь незамеченными, мы покинули совятню и направились к замку. На полдороги обнаружили, что за нами остались следы, и вернулись, чтобы Гермиона, которую морозный воздух мигом отрезвил, от них избавилась. В полном молчании, прерываемом судорожными вдохами и выдохами, мы добрались к порогу школы и обнаружили, что двери уже открыты. Радоваться, правда, было рано — по вестибюлю вышагивал Филч, будто бы ожидавший, что виновники ночного вторжения в теплицы явятся сюда в открытую. Но хуже было то, что рядом с ним находилась Амбридж, которой завхоз всё-таки донёс о случившемся.

— Я самолично проверяла наложенные на двери охранные заклинания, — вещала Генеральный инспектор, — так что никто не мог отсюда выйти. Почему вы не проверили постели учеников?

— Потому что профессор Стебль решила, что ничего серьёзного не произошло, ведь никакого урона её теплицам нанесено не было, — объяснял Филч. — Она просила никому не докладывать…

— Но я ценю вашу готовность помогать моей деятельности, — снисходительно пропела Амбридж.

Мы с Гермионой переглянулись и осторожно двинулись мимо сладкой парочки к галерее. Всё бы ничего, но Миссис Норрис, чёртова ищейка, что-то заподозрила и, вертя хвостом, двинулась за нами.

— Не знаешь, кошки могут видеть сквозь мантию-невидимку? — шёпотом спросил я у Грейнджер.

— Не думаю. Хотя кто знает…

Тут Миссис Норрис звучно мяукнула, привлекая внимание хозяина, и нам с Гермионой пришлось нырнуть за ближайшую статую рыцаря. Убежать мы бы всё равно не смогли — нас бы выдал звук шагов. Переждать — самый лучший вариант.

— Ну что там, моя милая? — прокряхтел Филч, спеша за пушистой помощницей. — Кого-то учуяла? Ох, попадись они мне…

Он замер там же, где и Миссис Норрис — прямо напротив нас, и уже протянул было руку, так что мы с Гермионой ещё плотнее прижались друг к другу и затаили дыхание, боясь пошевелиться, но тут Амбридж нетерпеливо позвала:

— Мистер Филч! Куда вы делись?

Недовольно выругавшись себе под нос, Филч всё же убрался прочь, и мы сумели перевести дух, а затем и вовсе рассмеялись, когда шаги проверяющих утонули в другом коридоре.

— Ну что, ещё успеем вернуться в башню?

Грейнджер с готовностью кивнула и лбом чуть не втемяшилась в мою шею. Я позволил ей первой выбраться из укрытия, затем вылез и сам, и мы, на время сняв мантию-невидимку, поспешили в факультетскую гостиную. Люблю я Хогвартс, когда все спят, в коридорах тихо, даже портреты не бубнят назойливо со стен, а привидения гуляют в безлюдных частях замка. В такие минуты кажется, что ты один владеешь всем этим, можешь гулять где вздумается… волшебное ощущение. Оно рождалось только когда я бродил по замку в одиночестве — и неожиданно появилось теперь, когда рядом была Гермиона, тоже наслаждавшаяся тишиной.

Полная Дама, конечно, ворчала, недовольная тем, что её разбудили в такую рань, но нас всё-таки впустила. По счастью Общая гостиная пустовала, что дало возможность отдышаться. Первой заговорила Гермиона.

— Что ж, стоит признать, что было… весело, — нехотя произнесла она, отводя с глаз выбившиеся пряди. — Но, надеюсь, больше нам школьные правила нарушать не придётся. И учти, отныне я буду следить за вами с братом куда пристальнее, — погрозила она, улыбаясь, — а то мало ли, кого ещё решите угостить любовным напитком…

— Уж кто бы говорил, — усмехнулся я и сделал шаг вперёд, ближе к Грейнджер, чья улыбка медленно растаяла. — Можешь идти в спальню, я подмешаю зелье Джорджу за завтраком, и всё будет в порядке.

— В порядке, — эхом повторила Гермиона. — Что ж, спасибо за помощь, Фред. Одной мне бы пришлось намного сложнее.

— Не стоит благодарности. В конце концов, я ведь тоже был виноват. — Что-то дёрнуло меня продолжить — возможно, установившийся между нами зрительный контакт. — А знаешь, я не ожидал от тебя такой… безрассудности. Покинуть ночью школу, вломиться в теплицы преподавателя, провести ночь с парнем в совятне…

— Учусь быть непредсказуемой, — пошутила девчонка, вновь улыбнувшись.

Именно в этот момент послышался грохот двери о стену, а за ним на площадке появился Джордж, который при виде нас с Грейнджер в опасной друг от друга близости буквально рассвирепел. Никогда его таким не видел! Следом, когда мой братец уже спускался, перепрыгивая через ступеньки, выскочил Ли, крикнувший в качестве извинения:

— Я же не знал, что вы тут будете!

В следующий миг Гермиона взвизгнула и оттолкнула меня от прямого удара со стороны Джорджа, при этом сама чуть не получила этот удар, благо сумела увернуться. Мы растянулись на полу, Джордж завис на пару секунд, и это дало мне возможность вскочить на ноги и помочь подняться Гермионе.

— Нужно удирать, — шепнул я ей, и мы рванули обратно на выход, зная, что Джордж, опомнившись, помчится за нами.

— Но куда мы?.. — на бегу спросила Грейнджер, вцепившись в мою руку так, что едва не переломала мне пальцы.

— В туалет Плаксы Миртл. Там хоть укрыться можно ненадолго. Нужно заманить туда Джорджа.

С этим проблем не было — Джордж и так сам гнался за нами, не разбирая дороги, и при этом выкрикивал что-то вроде того, что я подлец и увёл у него любимую девушку. Да уж, не каждый день доведётся услышать подобное от брата! На каждом крутом повороте, который приходилось миновать, Грейнджер визжала мне в ухо, а затем смеялась вслед за мной, захваченная азартом гонки.

Мы с ней едва успели влететь в заветный туалет — Миртл, к счастью, тут не было, видно, путешествовала по канализации, — и Джордж тут же нагнал нас. В ход пошли кулаки, братец толкнул меня к стене, мне удалось утянуть его на холодный кафельный пол, весь залитый водой, завязалась потасовка. Уж не знаю, чем там занималась Грейнджер, но она явно не торопилась помочь, и это злило. Но, видимо, она сообразила, что в её распоряжении имеется волшебная палочка, так что ей удалось оглушить Джорджа, и я остался лежать на полу, придавленный телом брата и побитый буквально собственными кулаками.

— Что ж ты так долго? — простонал я, выбираясь из-под оглушённого противника.

— Ну извини, как получилось, — сердито буркнула Гермиона и помогла подняться на ноги. — А теперь отдай мне, пожалуйста, противоядие. Нужно дать его Джорджу, пока он не находится в агрессивном состоянии.

Я протянул ей флакон, и она довольно ловко вылила его содержимое Джорджу в рот. Затем она помогла мне оттащить брата в одну из кабинок туалета — на случай, если сюда кто-нибудь войдёт. Пока зелье действовало, я разглядывал в треснувшем зеркале свои боевые увечья — синяк под глазом и рассечённую губу, всё как у Рона, и морщился.

— Давай помогу, — предложила Гермиона, помахивая волшебной палочкой. — Если ты пойдёшь в таком виде, возникнут ненужные вопросы, — прибавила она, смутившись, стоило мне повернуться.

— Интересно, что тебя больше интересует: твоя репутация или моё состояние? — спросил я, пристально её разглядывая.

— И то и другое, — отозвалась девчонка и прибавила: — Поверь, если бы ты меня не интересовал, я бы не предложила свою помощь.

— Так я тебя всё-таки интересую? — поддразнил её.

— Не в том смысле, — чопорно ответила староста.

— А в каком это «не в том»?

— О Господи, Фред, прекрати!

— Прекратить что?

— Мешать мне, — сердито высказалась Гермиона. — Из-за тебя я не могу сосредоточиться. Ты же не хочешь, чтобы я случайно лишила тебя глаза?

— Ну, это было бы очень досадно… Как думаешь, пиратская повязка мне б пошла?

— Ты невыносим!

В ответ сверкнул улыбкой.

— Я знаю.

Дальше мы молчали; Грейнджер колдовала над моим лицом, как тогда, в совятне, а я неотрывно следил за её манипуляциями. Неожиданно она прошептала:

— Мне жаль, что так вышло, Фред. Я имею в виду драку, да и не только её, а вообще всё, что случилось. Мне правда жаль!

— А мне нисколько, — искренне возразил я. — Ты ведь сама сказала, что было весело, так оно и есть. И, потом, мне выпал шанс немного подорвать школьную дисциплину на пару со старостой, к тому же мы неплохо сработались, не находишь? Так что нет, мне не жаль. Ради такого стоило получить тумаков от Джорджа. Зато теперь будет что вспомнить.

Гермиона улыбнулась и отвела волшебную палочку, закончив. И как я раньше мог думать, что она сухая и неэмоциональная? За эту ночь я сумел частично познакомиться с удивительным человеком, которого она скрывала, прикрываясь статусом строгой старосты, и этот человек меня неимоверно заинтриговал. Пожалуй, я был бы рад продолжить наше знакомство. Гермиона же явно не догадывалась о моих мыслях, и я решил действовать, повинуясь порыву.

— Слушай, Грейнджер, знаю, это покажется странным, но какие у тебя планы на сама-знаешь-какой-день?

Гермиона смерила меня удивлённым взглядом.

— Ты сейчас говоришь прямо как Джордж, а он сам знаешь где, — она со смешком указала рукой на дальнюю кабинку.

— Ну я же серьёзно!

— Неужели хочешь позвать в Хогсмид? — с едкой насмешкой спросила девчонка.

— Почему бы и да?

В ответ на её пытливый взгляд я снова улыбнулся, стараясь выглядеть неотразимо, и Грейнджер вздохнула.

— Прости, у меня уже есть планы.

— И как зовут эти планы?

К моему удивлению, Гермиона звонко рассмеялась.

— Гарри, Полумна и Рита Скитер.

— Довольно странное тройное свидание, — задумчиво протянул я.

— Это не свидание, — пояснила староста. — Я поговорила с Полумной, и её отец согласился напечатать в своём журнале интервью Гарри, которое он даст Рите Скитер. Мне только потребуется уговорить их двоих, и заняться этим я планирую как раз в Хогсмиде. Так что прости, если только это не очередная шутка.

— Что ж, в другой раз, — пожал я плечами. — Попытаться-то стоило.

— Неужели?

Гермиона выглядела смущённой и нервно убирала за ухо волосы, и мне вдруг ужасно захотелось рассмешить её или поцеловать, и этому странному желанию я ужаснулся.

— Не нужно пытаться «задобрить» меня таким образом, Фред, — произнесла девчонка наконец, придя к какому-то выводу. — Я и так не собиралась и не стану ничего сообщать миссис Уизли, так что можешь быть спокоен.

— Но я не…

— И, пожалуйста, пусть всё, что случилось, останется между нами, — попросила она, перебивая. — Никому ни слова. Даже Джинни.

— Но поквитаться-то с ней хоть можно будет? — умоляюще попросил я.

— Только при моём участии, — смилостивилась староста, улыбнувшись.

— В таком случае я сообщу, если что-нибудь придумаю.

Кивнув, Гермиона скрылась за дверью, оставив меня в одиночестве дожидаться, пока Джордж придёт в себя.

В одном я был уверен точно: работа над ошибками выполнена. Почти. Ведь ещё одним важным её пунктом остаётся согласие Грейнджер прогуляться со мной, которого я обязательно добьюсь.

— Угроза: Грейнджер! — подал голос Джордж в очередной раз, когда мы толкали в коридоре товар третьекурсникам с Пуффендуя.

Я лишь легкомысленно подбросил на руке коробочку Взрывных шипучек и метнул быстрый взгляд в сторону Гермионы, дожидаясь её реакции.

С того дня минуло уже достаточно времени, но Грейнджер ничем не давала понять, что между нами было то ночное приключение, и по-прежнему неодобрительно комментировала нашу торговлю да грозилась снять баллы. Только я знал, что это всё для виду, и потому с удовольствием продолжал наши словесные пикировки. Вот и сейчас, проходя мимо, Гермиона посоветовала пуффендуйцам, решавшим, нужно ли бросаться врассыпную перед старостой:

— Не берите ничего у этих недоучек. Последствия могут быть плачевными, — сочувственно прибавила она. — Вдруг ещё в больничном крыле окажетесь…

— Шла бы ты по своим делам, Грейнджер, — дружелюбно посоветовал ей я, — и не портила людям настроение понапрасну.

— Ну я же не Снейп, — фыркнула девчонка. Наклонившись, она взяла такой же флакончик, что стал причиной одержимости Джорджа. — «Кристаллы Купидона»? — прочитала она с насмешкой. — Дай угадаю, кто автор названия? О, Ли, конечно же. Вы бы убрали этот товар куда подальше, Фред, — с нажимом прибавила Гермиона.

— Ой, да брось, — отмахнулся Джордж.

История о том, как он преследовал старосту и дрался со мной да с Роном изрядно его позабавила. Он теперь каждый раз находил повод напомнить мне о том, как я невольно спровоцировал всё это. Мы же с Гермионой переглянулись.

— Считайте, что я вас предупредила.

— Гермио-о-она, ты могла бы быть снисходительнее к деятельности человека, с которым встречаешься, — обречённо простонал Джордж.

— Мы всего лишь пару раз гуляли вместе, Джордж! — возразила покрасневшая девчонка.

— А что это по-твоему, как не отношения? — поддразнил я.

— Грейнджер, учти, если ты бросишь моего брата, я буду вынужден использовать нашу партию приворотных зелий, — пригрозил Джордж.

— Только попробуй! — ахнула Гермиона.

— О, Джордж, уверяю тебя, это не понадобится: Грейнджер и так от меня без ума, никуда не денется.

В ответ на подобное заявление и мою широкую улыбку Гермиона лишь возвела глаза к потолку, а затем строго заявила:

— Не был бы ты так самоуверен, Фредерик...

Джордж толкнул меня локтем в бок.

— Что ж, смотрите у меня, я за вами в оба слежу, — пригрозила староста и, поправив ремень сумки на плече, ушла, напоследок одарив меня лукавой улыбкой.

— Вот тебе и «угроза-Грейнджер», — пробормотал Джордж. — Что ж, теперь тебя уже бесполезно предупреждать.

Абсолютно бесполезно.

Только в этом я ему, уж конечно, ни за что не признаюсь.