Утерянное начало (джен)

Папа всегда говорил, что сила — это благо. В первую очередь потому, что только сильный человек имеет право выбрать: милосерден он или жесток. Слабому же остается довольствоваться малым и просто плыть по течению, страшась каждой тени.

Я была сильной. Всегда. Старалась. Но когда в руках два тупых ножа, на теле всего лишь легкая кожаная броня, а за спиной с дюжину гарлоков, мысли о смелости и геройстве проходят как-то сами собой. Единственная здравая мысль, возникающая в такую минуту: «бежать без оглядки». В идеале. На деле же брови и верхние веки подняты, нижние веки напряжены, рот чуть приоткрыт, сердце колотится так, словно вот-вот вырвется из груди, а ноги железно прирастают к земле. И все, на что ты способен, это стоять на месте и с ужасом высчитывать секунды, оставшиеся тебе до момента трагической и бессмысленной кончины.

Холодный камень пещеры неприятно холодит спину через броню, сквозь гомон и шипение гарлоков едва слышится звук капающей воды где-то совсем рядом. И этот запах: нечто отвратительное, смесь гнили, грязи и испражнений, — пробирающийся в самые легкие.

— На счет три мы бежим на них, подрубаем крайнего и сворачиваем в левый проход, поняла? — голос Оуэна, уверенный, без волнительной дрожи, заставляет поверить в себя снова, загнав чувство страха куда-то глубоко.

— Да, — негромко отвечаю я, беря его за руку.

Любимый брат. Он на полтора года младше меня, но его присутствие рядом всегда заставляло чувствовать младшей себя. Его забота, его уверенность в себе и его голос. Оуэн был практически точной копией отца: курчавые волосы, отливающие бронзой, чуть с горбинкой нос, тонкая линия губ и точеные скулы с чуть впалыми щеками. Когда папы не стало — его разорвал волк — мне было пятнадцать. Через четыре года не стало мамы, ее скосила болезнь. А еще через полгода из-под земли на свет начали выкарабкиваться отряды Порождений тьмы. Начался Пятый Мор.

— На счет три… — повторил Оуэн, сжимая рукоять меча до степени белеющих костяшек. — Три!

Быстрота событий была ужасной: громкий выкрик брата, возмущенный рык гарлоков, окруживших нас и загнавших в тупик, лязг металла, плеск воды, лужицами растекшейся по полу пещерного хода и удары. Четыре, а быть может и пять ударов. Парные ржавые клинки со свистом рвали черную кожу монстров, выпуская сквозь точащие раны темно-бордовую кровь. Прилив адреналина и азарт вскружили мне голову. Не хотелось думать не о чем другом, кроме ножей, врезающихся в преисполненные скверной тела порождений, и быстрого стука сердца, громким боем отдающегося в ушах.

— Ева, пошли, давай! — потянув меня за руку, младший быстро свернул в левый проход, помчавшись сломя голову вдоль каменных стен тоннеля. Впереди был мрак, за спиной возмущенные и обозленные противники, претерпевшие незначительные потери. — Ну же, сестренка, поддай скорости!

Наклонив тело вперед и, все еще сжимая в руках клинки, я мчалась в темноту, не видя дороги. Звук капающей воды стал яснее и ближе. Едва не врезавшись в стену, мы неожиданно оказались на перепутье, преследуемые погоней.

— Надо разделиться, — запыхавшись, выпалил Оуэн. — Так они нас могут потерять.

— Нет, только вместе! Направо! Там вода, — теперь уже я схватила братца за руку и потянула в проход.

Проклятые порождения и не думали отставать. Судя по крикам и шипению, доносящихся из-за спины, их число возросло. Но нас было двое и мы не спешили сдаваться. Вскоре впереди показался какой-то просвет. Выскочив из расщелины и оказавшись то ли на поляне, сводом которой служил сверкающий камень, то ли в каком ином магическом месте, мы с братом, быстро оглядевшись, побежали прямо и тут же замерли, едва не сорвавшись с берега в широкую речку.

Вода была настолько прозрачной, что острые камни, исполосовавшие ее дно, были отчетливо видны и от того совершенно не внушали доверия. Единственной надеждой был водопад, спадающий с левой каменной стены аккурат в речную воду, с характерными брызгами и громким шумом, невольно заглушившим крики гарлоков. Была маленькая вероятность, что за ним есть пещера, в которой мы смогли бы переждать какое-то время, пока в голову не придет более разумный план побега.

— Надо прыгать, — заключила я, шумно выдохнув и ловко закинув свое ржавое оружие в ножны на спине.

До воды было около пяти метров свободного падения. И даже если бы мы это пережили, там, внизу, были еще и камни, оттачиваемые усердными потоками долгие годы. Но других вариантов не было. Я с опаской обернулась: порождения Тьмы уже кучей вываливались из трещины.

— На счет три?

— Да. Три! — тут же среагировал брат, и мы синхронно сделали шаг в пустоту.

Сложив руки на груди и вытянувшись, стремительно вошла в воду, ногами вперед, чувствуя, как тело обволакивает леденящая влага, а в легких начинает недоставать кислорода. Как оказалось, река была довольно глубокой, и я физически не достала бы до дна, прыгнув с пяти метров. Барахтаясь, всплыла на поверхность, жадно хватая ртом воздух. Снаружи было много теплее. Оглядываясь, начала искать глазами младшего, но Оуэна нигде не было. Лишь только кучка гарлоков столпилась на берегу, с опаской глядя вниз, на речку, но страшась ринуться следом. Видно здравый смысл присутствовал даже в их пустых головах, затмевая стадное чувство.

— Ух ты, это было здорово! Только холодно, — тряхнув головой и быстро протерев лицо рукой, рядом вынырнул брат. Я тут же успокоилась. Он был жив, значит, дело оставалось за малым — добраться до водопада. — Я так рад, что в свое время научился плавать, — невзначай добавил он. — Спасибо, сестренка. Вперед.

И, рассекая прозрачную гладь, мы спешно поплыли в сторону падающей воды. Мимо меня, практически у самого плеча, в воду вошла темная стрела, стремительно уходя ко дну. Затем вторая, третья.

— Они взялись за луки, давай быстрее! — подбадривая младшего, выкрикнула я, неловко хватая ртом ледяную жидкость. Ноги немели, невольно. Нужно было как можно быстрее выбраться на сушу.

— Ах, демон! — вырвалось у брата, и он замер, начиная медленно погружаться в воду. Недолго думая, быстро схватила его под руку, в пол силы гребя к водопаду. Надежда на то, что за ним была пещера, все еще ютилась в сердце. Грустно, если все вот как закончится.

Стрелы все еще проскальзывали мимо, видно Андрасте берегла нас. Неожиданно под ногами появилась почва. Через тонкую подошву сандалий ощущались все те же острые донные камни, но сейчас они были уже не так опасны. Стоя впритык к воде, шумно стекающей откуда-то сверху, и вдыхая ее леденящую свежесть, я вытянула руку, пытаясь коснуться каменной стены. Но там было пусто. Шаг, и мы с Оуэном оказались в прикрытой водой пещере, освещенной лишь странным светом сине-зеленого мха, украшавшего стены.

— Вот так, — укладывая брата на камень, я, хмурясь, уставилась на его кровоточащее левое бедро. Стрелы нигде не было. Разорвав штанину, осмотрела ранение. Порез был четким, сочащаяся кровь буквально на глазах закупоривалась черной ржавчиной, словно чудотворной мазью. Вот только от этого младшему становилось только хуже.

Морщась от боли, он сжал зубы и откинул голову назад. Ногти его невольно впились в сомкнутые ладони.

— Я могу промыть и перевязать. Нужно промыть, — затараторила я.

— Уже промылось. Сколько в воде были… — ответил он чуть погодя. — Знаю, это скверна. Меня уже не вытащить.

— Заткнись, идиот, ты еще даже пожить-то не успел, — залепив брату легкую затрещину, отчего он усмехнулся, дернув плечами, оторвала кусок ткани от своей рубашки и перетянула им бедро, закрыв ранение.

— Упорная, — негромко произнес он, подтягиваясь и принимая сидячее положение. — Боль пока ушла. Где мы?

Сине-зеленый мох, как я и говорила, подобно неравномерным пятнам краски, облепил все стены пещеры, упустив только область крупного креста, словно бы приросшего к камню. У его подножия находилась гробовая плита. Ничто прочее не внушало интереса. Мы снова были в тупике без выхода. Не стоило даже надеяться на большее.

Поднявшись на ноги с моей помощью, Оуэн потянулся в сторону захоронения.

— Могила. Каким образом тут могла появиться могила? — задумчиво спросил он пустоту, касаясь прямоугольной каменной плиты. Гладкая, словно бы после длительной полировки, поверхность ее была едва теплой. Уже один только этот факт внушал опасение. — Ты видишь имя? Хоть какую-то надпись? — спросил меня младший.

Проведя рукой по шероховатому кресту и осмотрев его со всех сторон, я переключила внимание на каменную плиту. Но кроме круга на перпендикулярной ее поверхности в основании там больше ничего не было. Небольшой круг, подобно старой печати, внутри которого была пустота. Словно кто-то от скуки начертил его на плите, но толком не продумал, зачем. Коснувшись рисунка пальцами, легонько на него надавила, просто так. Каменная плита со скрежетом поехала в сторону, открывая взору лестницу, уходящую вглубь захоронения. Это была ожидаемая неожиданность.

— Неплохо. Последнее приключение, а? — радостно поинтересовался Оуэн, пытаясь скрыть очередной приступ боли в бедре.