Единственный внук (джен)

После групповых похорон прошла неделя. Магическая Англия зализывала раны и праздновала победу. В доме постоянно были гости — друзья внука. Августа не возражала, напротив, была рада, что мальчик наконец-то обзавёлся кем-то большим, чем случайные знакомые и приятели. Но каждый раз, когда кто-то называл Невилла героем, прикусывала губы, чтобы не сорваться, не начать спорить, не закричать, что они глупые дети, которые выжили лишь чудом.

На неё не обращали внимания — кому интересна старуха в забавной шляпе с облезшим чучелом? А она не могла радоваться победе, она вспоминала…

Знали бы все эти радующиеся дети, что настоящая причина неуязвимости откровенно нарывавшегося на неприятности Невилла кроется не в том, что тот гриффиндорец и герой, а в том, с кем дружила много лет назад студентка Слизерина Августа тогда-ещё-не-Лонгботтом.

Рассказ внука об учёбе на первом курсе заставил Августу всерьёз задуматься над тем, как защитить мальчика. Последние годы она потратила на то, чтобы вырастить Невилла сильным мужчиной, и сокрушалась, что внук оставался мягким и нерешительным, теперь же не могла сдержать облегчённого вздоха. Даже представлять, как всё могло обернуться, имей Невилл тот характер, что она пыталась в нём взрастить, было страшно.

Напутствуя Невилла перед первым курсом, она ничего не говорила о выборе друзей. Застенчивый мальчик не сумел сблизиться ни с кем из тех детей, с которыми знакомился, вместе с Августой посещая её знакомых, так что она надеялась, что хотя бы в Хогвартсе он сможет с кем-то сойтись. Не вышло. Ещё вчера она бы расстроилась по этому поводу, но сейчас лишь радовалась, что так злящая её нерешительность помешала Невиллу стать другом Гарри Поттера.

Против самого Гарри она, разумеется, ничего не имела. Но не против опасностей, которые подстерегали мальчика на каждом шагу. Поттер, может, и будет выживать раз за разом, а вот её Невилл… Рисковать единственным внуком Августа отказывалась!

Письма Невилла — редкие и не содержащие никакой полезной информации — не могли успокоить. Августа не любила находиться в неведении, однако поделать ничего не могла, ей некому было задать вопросы, вернее, ни чьим ответам она не могла бы полностью поверить.

Но когда внук вернулся домой, окончив второй курс, она сразу поняла, что случилось что-то серьёзное. Невилл мялся и отмалчивался, и всё же ей удалось выжать из него рассказ… И она схватилась за голову. Василиск! Огромный тридцатифутовый древний василиск весь год ползал по школе! А на борьбу с ним был отправлен не отряд профессионалов, а Гарри Поттер! Она уже бросила летучий порох в камин, горя нетерпеливым желанием переместиться в кабинет Дамблдора и оттаскать его за бороду, но взяла себя в руки и осталась дома. Скандал с Дамблдором ни к чему хорошему не приведёт — это было очевидно. Проклятый старик отговорится тысячей слов и выйдет сухим из воды, как это бывало всегда.

Произведя ревизию защитных артефактов, Августа некоторое время сомневалась, можно ли использовать запрещённый Министерством ритуал, но в конце концов махнула рукой: пусть Тёмная магия, пусть запрещено, но если пара капель крови спасёт жизнь её единственному внуку — так тому и быть!

— Что значит: «оборотень»?! — хватаясь за сердце, подрагивающим голосом переспросила Августа.

Невилл стушевался и принялся мямлить, но она быстро вытянула из него правду и снова схватилась за сердце. Дамблдор окончательно выжил из ума! Притащить оборотня в школу! И это после того, как полгода вокруг школы стояла охрана из дементоров!

Августа уже открыла было рот для гневной отповеди, но поняла, что ей нечего сказать. Невилл рисковал не по своему желанию, мальчика вынудил постоянно находиться в зоне риска… Она попыталась убедить его в том, что опасности подстерегают на каждом шагу и потому нужно быть в пять, в десять, в сто раз осторожнее — и наткнулась на стену неприятия. Тринадцатилетний мальчишка воспринимал ситуацию в корне неправильно; глядя на Поттера, он считал всё это приключениями.

Серьёзные разговоры с внуком ни к чему не приводили. Он не спорил, со всем соглашался, но Августа прекрасно понимала, что это не более чем нежелание конфликтовать и неуверенность в себе, стоит же мальчику снова оказаться в школе, без её пригляда, и все умные слова тут же вылетят из его головы. Невилл так отчаянно желал подружиться хоть с кем-то, что с готовностью пойдёт на риск и очертя голову полезет в очередное приключение, лишь бы не лишиться хотя бы иллюзии дружбы с тем же Поттером.

И поделать с этим Августа ничего не могла.

Ритуальный зал, который десятилетиями стоял закрытым и заброшенным, снова потребовался. Истово ненавидящая Тёмную магию, всю жизнь стремящаяся держаться от неё подальше, Августа почти не колебалась, снова прибегая к запретному колдовству. Неприятно было признавать, что пришлось поступиться принципами, что, возможно, она ошибалась, яростно отвергая право Тёмной магии на существование, и мысли эти портили настроение, но она не отступила. Невилл должен был защищён и точка.

Слухи о том, что Грюма пригласили преподавать в Хогвартс, ласковым бальзамом пролились на измученную волнением душу Августы. При всех своих недостатках Аластор был отличным аврором, и рядом с ним дети будут в безопасности.

И тем сильнее было разочарование, когда вернувшийся на каникулы внук рассказал — со слов Гарри Поттера, между прочим, Дамблдор снова не потрудился никого уведомить, — что занятия у них весь год вёл Пожиратель смерти. Но ещё хуже было то, что лже-Грюм помог Тому-Кого-Нельзя-Называть вернуться.

Августа не сомневался в словах Поттера. Внук достаточно много говорил о своём однокурснике и соседе по спальне, чтобы она сумела составить мнение о мальчике. Гарри ей было жалко, но не настолько, чтобы рисковать собственным внуком. К счастью, Невилл так и оставался мямлей, и потому компания Поттера не спешила с ним сближаться. Сирота, маггла и шестой сын — Августа с горечью признавала, что на судьбы этих детей всем наплевать. Сын с невесткой были дружны с Поттерами, и к чему это привело?.. Она не желала, чтобы единственный внук пошёл по их следам и подвергался тем же опасностям, через которые проходит Поттер.

Но совершенно неожиданно Невилл заартачился, и, провожая его в школу, Августа с ужасом ждала, что выкинет обычно флегматичный внук, вступивший в переходной возраст. Помнится, Фрэнк привёл в дом абсолютно неподходящую девушку… Но уж лучше ещё одна Алиса, чем… мысль забуксовала, Августа не знала, чего ожидать от этого года.

Худшие опасения подтвердились. Невилл не только сблизился с Поттером настолько, что гадкий мальчишка стал для внука едва ли не единственным авторитетом, так ещё и потащил его с собой навстречу опасности. Августа считала, что превосходно контролирует себя, однако стоило ей услышать, что Невилл сражался с Пожирателями смерти, и в груди закололо с такой силой, что она не смогла ничего сказать, лишь обмякла в кресле и на некоторое время выпала из реальности. Бледное лицо внука, испуганно зовущего её, помогло преодолеть слабость, как и принесённое домовиком зелье, но было понятно, что это лишь первый звоночек и дальше будет хуже.

— Бабушка! Бабушка, что с тобой?!

— Я очень разочарована, Невилл, — прикрыв глаза, тяжело ответила она. Внук ещё сильнее побледнел и, кажется, даже дышать перестал. — Я хотела вырастить тебя сильным и смелым, но сейчас, когда ты ребёнок, эта смелость и бравада абсолютно неуместны. Ты понимаешь, что мог погибнуть?

— Но, бабушка, Гарри…

— Не смей! — яростно прошипела она, схватив Невилла за запястье так, что он скривился от боли. — Ты — не Гарри! У Гарри нет никого, кто любил бы его так, как я тебя. Гарри плевать на обязанности перед родом, он попросту ничего о них не знает, вот и лезет на рожон. Но ты, внук! Как ты мог рисковать собой? Ты всего лишь маленький глупый мальчишка. Ты ничего не знаешь и не умеешь. Это чудо, что ты не погиб. Ты хоть понимаешь, что не ровня тем, против кого полез сражаться?! Любой взрослый маг размазал бы всю вашу компанию и не запыхался бы, а уж Пожиратели… Это невероятная удача, что им нужно было то проклятое пророчество, не будь его — они бы не колебались, убивая всех вас!

Невилл так и не осмелился возразить, и она лишь утвердилась во мнении, что мальчишка не готов к реальной жизни. Но в глазах его горел огонь протеста, Невилл не хотел верить, что остался жив не благодаря собственным достоинствам, и было очевидно: стоит ему оказаться вдали от авторитарной бабушки, он снова полезет в драку… И в следующий раз почти наверняка всё не закончится так удачно для него.

Августа не могла допустить, чтобы внук погиб. Что угодно, но не это.

Видит Мерлин, она не желала прибегать к этому последнему средству. И в прошлый раз, когда сын чуть ли не каждый вечер рисковал с собой, сражаясь с Пожирателями смерти по приказу Дамблдора, она не воспользовалась этим козырем. Была уверена, что Фрэнк справится. Но Фрэнк тогда уже был взрослым мужчиной, уже окончил учёбу, уже умел сражаться, и всё равно это не спасло его от участи хуже смерти, а Невилл… Мальчику было бесконечно далеко до отца. Он был не только младше и неопытнее, Невилл был слишком мягким, слишком домашним, слишком Невиллом.

Она столько лет молчала и гнала прочь мысли, так тщательно оберегала тайну, что даже самой себе признаться в том, что тайна существует, было невероятно сложно. Будь её воля — и не стала бы, погребая тайну под ещё одним слоем отговорок. Но ситуация сложилась такая, что больше она не имела права оставлять всё идти своим чередом и просто надеяться, что Невилла минует несчастье, — она была обязана использовать все средства для спасения внука, который лез на рожон.

«Здравствуй, старый друг.

Наши пути разошлись так давно, что я смею надеяться на твою сдержанность — между нами не осталось счетов.

Как тебе должно быть известно, у меня есть внук — Невилл. Так же тебе наверняка известно, что он сокурсник Гарри Поттера и полностью разделяет отношение последнего ко всему, связанному с Тёмной магией — недавние события в Министерстве не оставили места для сомнений в этом. Но есть и то, о чём ты не знаешь.

Я делала всё, что могла, чтобы уберечь внука. Даже прибегала к тем защитным ритуалам, что мы вместе с тобой изучали на пятом курсе, помнишь?.. Но теперь этого откровенно недостаточно. Мальчик подрос и, хотя и не обзавёлся зубками, моё влияние на него перестало быть абсолютным, он стал действовать самостоятельно: выбирать, за кем следовать, за что бороться, под чью Аваду подставляться…

Я знаю наверняка, что если ты ещё не бросил пергамент в камин (и тогда мне придётся переступить через себя и написать ещё одно письмо), то уже начинаешь раздражаться, не понимая смысла в том, что я трачу твоё время на эти «неинтересные» подробности о жизни совершенно чужого для тебя ребёнка. Но смысл в этом есть.

Ты должен понимать, что Невилл — никому не враг. Он ещё слишком мал, чтобы представлять собой угрозу, но он подросток, а значит, контролировать свои порывы, мысли и чувства ещё не научился. Он чистокровный волшебник, и хотя бы уже поэтому ты должен ценить его жизнь. А ещё… Ты помнишь наш последний год в Хогвартсе? Помнишь, как мы прятались на восьмом этаже, чтобы поупражняться в Тёмной магии? Помнишь, как нам было хорошо вдвоём? После выпускного бала ты уехал. А я вышла замуж за Харфанга Лонгботтома. Нося под сердцем твоего сына.

Да, Том, Невилл — наш внук. Поэтому я не прошу, я требую: защити мальчика от самого себя и своих слуг.

С верой в здравый смысл наследника Слизерина

когда-то любившая тебя Августа».