Альбус. Северус (джен)

Молли по привычке вытерла руки о влажный фартук. И мыслями снова унеслась куда-то далеко-далеко. Где не было ни фартука, ни голосов за стеной.

В гостиной стоял шум и гам, а здесь, в кухне, царили тишина и покой. Пахло едой. В мойке тихонько шуршали щетки и тренькала посуда.

Сколько уже лет прошло? Пять? Семь? Десять?

Тот же запах, те же щетки. Люди. Обеды. Вещи.

Миссис Уизли уставилась куда-то в окно. Пространство за стеной вдруг взорвалось смехом.

У Джинни и Гарри наконец радостная новость. Все разговоры теперь только об этом. Ожидание ребенка даром что счастье — испытание не из легких. Особенно, когда достается так нелегко.

Дорогая, любимая Джинни.

Иногда Молли спрашивали, как же ее сердце может вместить столько любви? Семья у нее немаленькая…

Глупости. Разве одному несчастному сердцу были бы под силу все эти чувства? Новая жизнь дарит матери новое сердце. Еще одно. И еще. И так — сколько потребуется. Ей потребовалось семь.

И одного не стало.

Молли чуть потерла грудную клетку. Со стороны и не скажешь, что теперь у нее на одно сердце меньше.

Дурацкое время ничего не лечит. Кто вообще придумал эту чушь? А может и лечит. Но уж точно не всё.

И день за днем внутри разрастается дыра, которая норовит проглотить и тебя, и все твои оставшиеся сердца.

Что-то темное стонет и ноет где-то внутри.

Да нет, Молли прекрасно знает, что это. Тоска.

Она скучает. Каждую секунду каждого дня. Фред тенью маячит где-то рядом. Она не забывает о нем ни на миг. И каждая мысль о сыне отдается внутри глухой тоской.

Иногда, по слабости, миссис Уизли просит забрать ее. Может, где-то там, наверху или внизу, найдется кто-то или что-то, чтобы помочь ей? Отправить все это в пустоту и черноту.

Но ничего не происходит.

Сколько лет прошло? Пять? Семь? Десять?

Тот же запах, те же щетки. Люди. Обеды. Вещи.

Она знает, однажды она уйдет. Когда-нибудь будет можно. Артур поймет.

— Джордж! Уступи сестре место! — миссис Уизли рыжим вихрем ворвалась во всеобщее веселье. — живо!

И Молли ощутимо прихлопнула его по плечу:

— Ты же не хочешь усадить свою беременную сестру на ту хромую табуретку!

— Трон для привилегированной особы! — громко объявил Джордж под громкий смех всего семейства, ловко модифицируя вышеупомянутую табуретку в вычурное кресло с пошлой позолотой.

— Гарри! Джинни! За стол! — миссис Уизли уже проворно распоряжалась чашками и стаканами, тарелками, мисками... — Все за стол!

Она удовлетворенно обвела взглядом притихшую и увлеченную едой толпу. Приборы тихонько застучали о тарелки.

Молли присела рядом с мужем. И по привычке вытерла руки о влажный фартук.