Альтернатива (джен)

Доводилось ли вам уничтожать мир?

Мне — точно нет.

Я совершил множество чудовищных преступлений, постепенно приближаясь к логическому концу. Я знал, что рано или поздно всё закончится чем-то подобным.

Я убил тех, кто мог стать мне другом. Я убил тех, кто мог заменить мне родителей. Я убил тех… кто мог бы в противном случае прожить счастливую жизнь. Что остаётся человеку, который посеял в мире ужас, страх и безысходность? Кажется естественным, что рано или поздно к такому человеку является сам дьявол и предлагает сделку.

Я готовился к этой сделке едва ли не с самого начала. Простое любопытство, вызванное податливостью мира и податливостью плоти местных обитателей, методично истребляемых моими руками, постепенно переросло в знание.

«За всё приходится платить, последствий не избежать».

Страшно ли мне? Да. Пугает ли меня уничтожение мира? Нет. Пожалуй, это будет его спасением, избавлением от меня. От... нас. Правда в том, что я до смерти боюсь того, что наступит после. Смогу ли я осуществить задуманное? Оттого мои нервы и скручены в канат.

Передо мной стоит Чара, «демон, который приходит, когда люди называют его имя», как она сама о себе говорит. А кроме неё я больше не вижу ничего, как будто мой взгляд прикован к ней, а весь мир окутала непроглядная пелена мрака. По мере моего кровавого путешествия по миру она пробудилась и начала продираться сквозь моё сознание, всплывая всё выше и выше, пока я, наконец, не устранил последнее препятствие и не увидел её проекцию в своём сознании. На вид — обычный подросток в полосатом свитере, похожем на мой. Но в её глазах — бесконечная, беспросветная тьма. На губах застыла неестественная полуулыбка существа, которое на самом деле не знает, для чего человеческие губы растягиваются таким образом, а просто когда-то подсмотрело за другими и переняло эту привычку. Мне было бы жутко, но…

«Это всё ложь».

В эту мысль я верю больше, чем в реальность мира, в себя и в то, что я совершил; я хватаюсь за неё, как человек, которого засасывает в смертельную ловушку болото, хватается за протянутую спутником ветку; мой разум стискивает эту мысль в метафизических руках как последнюю надежду искупить то, что я совершил. Потому что если я ошибаюсь, то всё напрасно, и я — не меньший дьявол, чем она. Но всё же я отгоняю сомнения. Потому что знаю, что в самом начале, пусть и давным-давно, она была человеком. А значит, где-то глубоко внутри неё осталось сердце. Неважно, что оно замёрзло в недрах её внутреннего космоса. Если оно способно биться, то оно будет. Я заставлю. Да, я собираюсь спасти сердце дьявола.

Дело в том, что вместе с Чарой в моём сознании пробудился ещё кто-то. Я не могу подобрать слов для его описания, но уверен, что это чей-то разум извне. В какой-то момент я начал ощущать, что мои мысли сталкиваются с его, что мои действия принадлежат ему, и в какие-то моменты казалось, что и обитатели этого мира обращаются не ко мне, а к нему. Это помогало мне раз за разом отбрасывать чувство вины, ведь ответственность лежит не на мне. И теперь, когда я вижу Чару, мне кажется, что она предлагает сделку на самом деле не мне, а тому, другому. Но чего она точно не знает, так это того, что к нынешнему моменту наше сознание уже едино, потому что я в какой-то миг перед появлением Чары спонтанно предложил ему план действий, и он согласился, и теперь моё сознание — это не конфликтующие он и я, а мы. Мы вместе доработали мой план, он подсказал мне множество идей и фраз, до которых я сам бы никогда не додумался.

— Давай сотрём этот бессмысленный мир и перейдём к следующему? — от её вопроса моё собственное сердце пропускает удар, но я собираю решимость в кулак и киваю.

— Отлично. Ты хороший партнёр.

Она безмолвно смеётся.

— Мы будем вместе вечно, не так ли?

Моё сознание пронзает сильнейшая боль, я чувствую, что весь мир содрогается, и я вместе с ним. Я падаю на колени и теряю сознание. Но перед этим я заставляю себя повторить, выжечь в памяти простую истину, как будто боясь, что могу забыть, потерять её после гибели этого мира.

«В самом начале Чара была человеком».

* * *

Что это за звук? Ветер? Да. Сознание медленно возвращается ко мне.

Я пытаюсь нащупать своё тело, но мне просто нечем. Вокруг непроглядная тьма и свист ветра, больше ничего. Я даже не чувствую, что смотрю куда-то; то, как я воспринимаю шум ветра, остаётся для меня загадкой.

Если бы я мог, то сел бы на «землю», но и её нет. Здесь лишь моё сознание, абсолютная чернота, пустота и ветер. Попытки «оглядеться» ни к чему не приводят, и я даже не уверен, что поворачиваю свой… не взгляд, но направление восприятия.

Создаётся впечатление, что я лечу куда-то — оттого и свист ветра в ушах. Может, это всё, что воспринимала Чара во время падения вглубь той горы, в которую упал и я, и теперь это — единственный мир, который, в её представлении, может существовать?

Я не знаю, сколько проходит времени, но затем в моём… сознании?.. слышится голос.

— Интересно. Ты хочешь вернуться. Ты хочешь в тот мир, который разрушил. Ведь именно ты толкнул его в пропасть. Именно ты привёл мир к гибели. Но ты не можешь принять это. Ты считаешь, что выше последствий?

Мне кажется, нет, я уверен, что она обращается не ко мне, а к нему. И он берёт верх, формулируя мысль в ответ.

— Нет.

«Я уже всё это слышал раньше, пора попробовать что-то новое. Твой выход», — его торопливая мысль, обращённая ко мне и только ко мне. Он возвращает контроль.

— Тогда чего ты хочешь? — спрашивает Чара.

Повисает пауза.

«Подожди», — говорит мне он.

— Возможно, — вдруг доносится до меня её мысль, — мы можем прийти к компромиссу. У тебя по-прежнему остаётся то, что я хочу. Отдай это мне. И я верну тот мир.

— Нет.

— Нет? В таком случае оставайся здесь навечно!

Здесь? Никакого «здесь» нет. И что это было? Неужели я слышу в её голосе обиду? Чего на самом деле хочет она? Вернуть мир обратно в обмен на мою душу? Но если я не соглашусь, она ведь тоже вынуждена будет остаться здесь со мной. Навечно. Вот оно — то, за что можно зацепиться.

— Это не имеет смысла, — поспешно произношу я.

— Что?

— Уничтожение мира.

— Но ведь ты согласился с тем, что это должно быть сделано.

— Да, я хотел посмотреть, как это будет выглядеть. А ещё ты обещала переход к следующему миру. Ну, я жду, где же он?

— Это. Ты, я и свист ветра — это и есть следующий мир.

— И ты не можешь создать ничего иного? Либо вернуть старый, либо… это?

— К чему эти вопросы?

— У нас, знаешь ли, впереди вечность. Я хотел узнать тебя ближе. Либо мы можем просто погрузиться в сон и спать в пустоте, пока что-нибудь не произойдёт.

— В ней ничего не может произойти, это место лишено чего бы то ни было.

— В таком случае ответь, в чём смысл уничтожения мира.

— Я… могла это сделать и сделала. А ещё я хочу твою душу. Я не могу забрать её, ты должен отдать её сам, а единственное, на что я могу её обменять — возвращение прежнего мира.

— Что ж, допустим, я не хочу возвращать старый мир. И не хочу отдавать свою душу. В итоге ты добилась вечной пустоты. Какие твои дальнейшие действия?

Некоторое время слышно лишь свист ветра.

— Я… не знаю.

— Кто ты? — спрашиваю я.

— Я — демон, который приходит, когда люди называют его имя.

— Что бы ты делала, если бы я отдал душу в обмен на возврат мира?

— Я убила бы всех.

— Ты уже убила всех.

— Не так. Я бы сделала это с каждым по отдельности, наслаждаясь их мучениями и…

— И что потом?

— Потом я вернула бы всё на место и повторила вновь.

— Знаешь, это очень похоже на то, чем занимался твой друг Азриэль. В конце концов, и это надоедает, если верить его рассказу. Предположим, ты — абсолютное зло, которое хочет бесконечных страданий. Это правда твоя цель? Есть ли смысл в причинении страданий и разрушении, если после этого самого мира не остаётся и некому оценить твои поступки? Если нет добра, на фоне которого они будут считаться злом? Может ли зло существовать без добра, в отрыве от тех, кто способен его воспринять?

— …Нет.

— Тогда зачем уничтожать мир?

— Я — демон.

— Какова цель демона?

— Разрушение и страдания.

— Хорошо, ты добилась своего, что дальше?

— Я не знаю.

— Теперь у тебя нет цели?

— Теперь у меня нет цели.

— Не может быть.

— Может.

— У всего, что изменяется со временем, есть цель. Ты меняешься со временем. Раньше ты была человеком, теперь ты уничтожила мир. Ты способна разговаривать и мыслить, узнавать новое, следовательно, ты меняешься со временем. Только у самого времени нет цели, оно лишь перемещает всё, что может меняться, из одного состояния в другое. Так какова твоя цель?

— Я не знаю, я не знаю, я не знаю! Сколько раз тебе повторять?!

Она взрывается. Это хорошо. Я чувствую себя всё увереннее.

— Может, я просто хотела побыть одна, — добавляет она спустя некоторое время. — А что насчёт тебя?

Я хмыкаю.

— Может, я хотел побыть с тобой.

Мне кажется, она смутилась. Слегка, самую малость.

— Со мной? Вечно?

— А почему нет? Может, мне было интересно, что ты за человек и как дошла до жизни такой… Может, мы могли бы выяснить, что нам интересно, и заняться этим. Вместе. А не уничтожать и возрождать мир снова и снова, до бесконечности. Ну, может, ради развлечения мы могли бы провернуть это пару раз. Но после мы могли бы попробовать творить.

— Творить? Что?

— Новый мир. Новое счастье. Новое добро и новое зло.

— Хм, — задумчиво произносит она, и я выдерживаю паузу в несколько секунд, давая ей поразмыслить над предложением.

— Звучит интригующе?

— Звучит, — мне кажется, в её голосе слышны энтузиазм, радость и чуть-чуть, едва заметно, страх. И столетний демон способен оставаться ребёнком.

— Ты готова попробовать?

— Готова!

— Тогда давай попробуем.

Если бы я мог, то улыбнулся бы ей. И она мне. Да, вне всяких сомнений, мы улыбнулись бы друг другу. Я чувствую, что он тоже улыбается.

Это ведь неплохое начало для нового мира?