Рассвет Марса (джен)

Не тот умён, кто умеет отличать добро от зла, а тот, кто из двух зол умеет выбрать меньшее.

Аль-Харизи

 

21 декабря 1959 года. Лондон.

— Бернард... Малыш, просыпайся. Пора просыпаться, Бернард... — ласковый голос коснулся сознания мужчины, медленно приходящего в себя. Первая мысль, посетившая его разум, была о том, что сегодня воскресенье, а значит ему никуда не надо мчаться сломя голову. Это снизило странное ощущение тревоги, как будто щекотавшее его затылок. Вторая же мысль была о том, что голос, обращенный к нему, почему-то был мужским. Разве он не дома, в постели со своей ненаглядной Элеонорой?

Бернард открыл глаза и увидел летящую в его сторону сложенную ладонь.

БАМ!

Мощная пощечина приземлилась на правую половину его лица, как будто впечатывая серьезность ситуации, в которой он оказался, в его мозг. В сознание тут же хлынули воспоминания и Бернард тихонько захныкал, свернувшись на табуретке, насколько позволяли крепкие веревки.

— Хватит, Ричард, а то он опять вырубится. Зачем ты вообще его бьёшь? Круцио куда быстрее и эффективнее, — недовольно сказал седобородый волшебник, неприязненно оглядывая маленькую темную комнату, освещенную лишь магическим фонарем, подвешенным над привязанным к стулу бедолагой.

— Всё поучаете, профессор. Когда же вам уже надоест? Хотя, некоторым бы не помешало иногда к вам прислушаться. Иначе они бы не оказывались в таких неприятных ситуациях, — весело отозвался Ричард, вытряхивая из пачки сигарету. На конце его палочки загорелся маленький огонек, освещая его лицо.

Бернард невольно воззрился на своего мучителя и замер, встретив холодный взгляд карих глаз. Ричард плотоядно улыбнулся, растягивая огромный шрам около рта, из-за чего его доведенный до ужаса пленник тихонько захныкал. На его штанах появилось характерное темное пятно.

— Бернард, малыш, я больше не буду причинять тебе боль, обещаю, — вкрадчиво произнёс Ричард, выдыхая дым в лицо мужчины. — Если ты в течение пяти минут не расскажешь мне ничего интересного, я просто отправлюсь за твоей семьёй. Интересно, твоя дочь уже не девственница, или я буду у неё первой? Говорят, она стала ещё той красавицей, — испарив палочкой окурок, он схватил пленника за шиворот и зашептал в его ухо. — Помнишь Уолтера Куклу и его банду? Они с радостью поразвлекаются с сочной целкой, а их, на минуточку, двенадцать человек. Как думаешь, сможет она обслужить дюжину отморозков, или сдохнет в процессе?

Вместо ответа Бернард расплакался, опустив голову. Ричард дернул волшебника за волосы.

— Р-Р-Ричард, пожалуйста...Я д-д-действительно не м-м-могу тебе пом-м-мочь, пойми, пожалуйста, Ричард, — заикаясь, зашептал Бернард. Голос он сорвал еще два часа назад, когда Ричард начал отрывать ему ногти. — Отдел Тайн давно объявил демонологию слишком рискованной практикой, ты же знаешь.

— Но ты же всё равно занимался исследованиями, идиот. Думаешь, я похитил тебя просто так, наобум? — теряя терпение, прорычал Ричард. — Я всё равно проведу ритуал. Мне нужен только подходящий проводник.

— Дай мне полгода, я всё организую, Ричард, пожалуйста, я обещаю. Я выбью в отделе Скипетр Гекаты, — сбивчиво запричитал Бернард, мотая головой. Волшебник отпустил его волосы и во весь голос засмеялся.

— Какие полгода, малыш? Если я тебя отпущу, то не проживу и часа, я же знаю. Что ты отрежешь мне первым, ногу или руку? — Ричард по-отечески похлопал волшебника по щеке, всё еще смеясь. —Думай, Бернард, думай! Тик-ток, тик-ток, часики тикают, времени у тебя всё меньше и меньше! А шансы того, что твоя дочурка окажется в самых темных уголках Лютного — все больше. Думай... — с этими словами Ричард вышел из комнаты.

— Профессор Дамблдор, помогите мне, умоляю, он же убьёт меня, профессор, пожалуйста, — тут же зачастил измученный Бернард, извиваясь на табуретке. С его запястий давно капала кровь, а затекшие ноги болели так, что в этот момент он бы с радостью согласился их отрезать, лишь бы остановить боль. Седобородый волшебник вытащил палочку и начал делать пассы, тихо шепча инкантации. Боль тут же отступила, а к запястьям и ногам Бернарда словно приложили холодные компрессы. Напряжение веревок слегка ослабло, и невыразимец впервые за этот вечер поверил, что судьба не окончательно от него отвернулась.

— Только ты в состоянии помочь себе, мой мальчик. Я не рискну противостоять столь сильному магу, как Ричард. Я уже давно не молод, — грустно произнес Дамблдор, смотря прямо в глаза невыразимца. Бернард почувствовал слабое ментальное прикосновение и жгучая ярость заполнила его нутро. Он всё понял. Когда Отдел Тайн будет расследовать похищение своего сотрудника, победителя Гриндевальда это никак не затронет, даже если они узнают о его вовлеченности в это дело. «Старая сволочь, какая же ты на самом деле мразь. Мы же оба знаем, что у Ричарда нет никаких шансов в дуэли, даже если ты будешь держать свою гнилую зубочистку пальцами ног. Когда тебя завалят, все адекватные волшебники будут отмечать этот день как праздник еще лет сто. Интересно, сколько людей ждет его по ту сторону? Черти явно примут его за своего. Даже там устроится с комфортом, урод!» — мрачно размышлял невыразимец, пока Дамблдор лечил его раны.

— Это всё, что я могу для тебя сделать. Извини, Бернард. Обещаю, что не позволю Ричарду добраться до твоей семьи, даже если для этого мне придётся умереть, — пафосно пообещал невыразимцу Дамблдор, похлопывая его по плечу. — Прощай.

— Спасибо, профессор. Это многое для меня значит. — прошептал Бернард, мечтая, чтобы седобородый волшебник побыстрее покинул его. Проклятый старик жутко его раздражал.

Дамблдор, еще раз грустно покачав головой, вышел из комнаты. Магический фонарь погас, ввергнув волшебника в полную темноту.

 

* * *

 

За дверью Дамблдора, прислонившись к стене, ждал Ричард:

— Вы же не думаете, что я действительно бы отправился за его семьей, профессор? Он и так готов на всё что угодно, лишь бы выбраться отсюда, — спросил невыразимец, сложив руки на груди.

— Конечно же нет, Ричард. Я знаю, что ты благоразумный молодой человек.

— Отлично, — волшебник отлип от стены и зашагал прочь. Дамблдор, улыбнувшись, направился за ним.

Они молча шли по коридорам, пока не дошли до светлой, богато обставленной комнаты.

— Присаживайтесь,профессор. Чаю? — спросил Ричард.

— Сейчас я бы предпочел кофе.

— Виви! Ты слышал! Прихвати мне бутылку амаро и колу.

Дамблдор устроился за столом, с интересом разглядывая комнату, по всей видимости, служившей гостиной. Из преимущественно классического интерьера тут и там выбивались детали вроде огромной золотой маски или статуи японского демона. Неудивительно, ведь до работы в Отделе Тайн Ричард Хагрид был известным в узких кругах "рейдером", проще говоря, грабителем гробниц. Талант к чарам он обнаружил еще будучи студентом Хогвартса. Жаль, что мальчик учился на Слизерине, иначе давным-давно очутился бы под крылом Дамблдора. Хотя, попав в трудную ситуацию, он всё равно пришел именно к нему.

— Смотрите, Альбус, — прервал размышления пожилого волшебника Ричард, расстилая на столе большой лист бумаги. Лист был испещрен схемами и сложными магическими уравнениями. Невыразимец поглядел на свои часы. — У нас осталось три часа. Если использовать малый круг Соломона и настроиться на Меркурий, фокусируясь через изумруд, мы получаем пятнадцать целых восемь десятых, что в свою очередь... — начал объяснять Ричард, сосредоточенно водя пальцем по схемам. Дамблдор, прижав палец к губам, погрузился в привычное полумедитативное состояние, в котором лучше всего размышлял на научные темы. Ричард действительно разработал отличный ритуал — с хорошим пробитием через слои пространства, с мощным энергетическим потенциалом и стабильностью потоков — демон, откликнувшийся на вызов, будет достаточно мощным, чтобы удовлетворить желание невыразимца. Просто надо подправить здесь и здесь, и вот здесь, а вот это лучше сделать по-другому... "Эх, надо было посвятить жизнь служению Науке, а не вот это вот всё политическое да социальное. Геллерт, Геллерт..." — с сожалением и ноткой ностальгии подумал Дамблдор. Он всегда с большим энтузиазмом воспринимал вызовы своему интеллекту, испытывая грешное наслаждение своим превосходством над большинством обывателей магического мира.

Когда волшебники, увлекшись процессом, в творческом азарте начали спорить на повышенных тонах, научный диспут прервал громкий хлопок эльфийской аппарации:

— Хозяин! Волшебник в пыточной подполз к двери и бьётся об неё головой и громко-громко при этом кричит! Я говорил, что Хозяин и его гость очень заняты, но он очень-очень просит! Говорит, что знает, как помочь Хозяину!

— Спасибо, Виви. Не трогай ничего на столе. Пойдёмте, Альбус. Если этот придурок не скажет мне ничего полезного, клянусь Морганой, я отрежу ему уши, — Ричард, в последний раз оглядев свою монструозную схему, направился к выходу.

Дойдя до пыточной в считанные секунды, он рывком распахнул дверь, чуть не снеся еле успевшему отползти Бернарду голову. Подняв пленника заклинанием и переведя его в более устойчивое положение, он сотворил себе стул и уселся напротив него.

— Вижу, ты одумался, малыш! Ну давай, порадуй и меня и себя, не томи, — начал Ричард, его тяжелый взгляд впился в лицо волшебника.

— Хагрид, призови Гримуар Агриппы, — дрожа, произнёс Бернард. Волшебник махнул палочкой и материализовавшаяся из ниоткуда книга зависла перед пленником. С него упали веревки.

— Давай без фокусов, малыш. С реакцией у меня всё в порядке, — предупредил коллегу Ричард, не опуская палочки.

Невыразимец трясущимися руками взял парившую в воздуху книгу и начал её листать:

— Так, не то.. .Не то... Ага... Вот, смотри! — развернув книгу к своему мучителю, просипел Бернард.

— Альбус, посмотрите пожалуйста, — обратился к седобородому волшебнику Ричард.

Дамблдор склонился над книгой. Спустя секунд десять он с помрачневшим лицом выпрямился.

— Ну что там, профессор? Есть что-то стоящее или мне сразу его откруциатить? — нетерпеливо спросил Ричард.

— Вопрос с проводником можно решить, Ричард.

— Каким образом? Ну, не тяните книзла за хвост, Альбус!

Седобородый волшебник тяжело вздохнул и продолжил:

— Нужен заряженный на пятьсот гоблинский атам.

— Атам? И как мы его включим в ритуал? Мне, что, в себя его воткнуть? — рассмеялся Ричард. И замер. Нервно облизнувшись, он обернулся на Дамблдора.

— Сработает?

— Может быть. — туманно отозвался волшебник. — Лучше найти надежный проводник и дождаться конца февраля.

— Нет, это должно произойти сегодня. Мальчик не протянет и недели, — Ричард вдруг разразился счастливым смехом и стиснул в объятиях испуганного Бернарда. — Сукин сын, я знал, что ты родишь полезную идею!

Ричард протянул невыразимцу портключ. Тот неверяще уставился на коллегу и дрожащими руками бережно принял предмет.

— Я действительно тебе благодарен, Берни. Не держи на меня зла. На моём месте ты бы поступил точно так же. Альбус, окажите услугу, — Маг кивнул и направил палочку на Бернарда.

— Обливиэйт!

 

* * *

 

Двое волшебников на коленях спешно дорисовывали магические фигуры на полу просторной комнаты, в центре которой стоял готический жертвенник. Тут и там в начерченном магами кругу лежали на подставках из различных металлов камни, символизировавшие те или иные планеты. У магловского ювелира захватило бы дух от числа и размера камней, но волшебникам было не до созерцания подобной красоты. В деле ритуалистики камни были дорогими, но необходимыми инструментами, и, к сожалению многих, расходным материалом.

— Темпус. У нас осталось всего полчаса, Ричард, — вытерев набежавший пот со лба, устало сказал Дамблдор. — Я дочерчу круг, а ты заряди атам, там не хватает буквально шести.

— Понял вас, профессор, уже бегу, — отозвался Ричард, поднимаясь на ноги.

Аппарировать из ритуального зала было нельзя, поэтому невыразимец спешно выбежал из своего поместья, на ходу запрыгивая в новенькие модные магловские кеды с тремя полосками. Магловская обувь была не в пример удобнее того кошмара, что обычно носили консервативные волшебники, а с помощью пары заклинаний вообще становилась идеальной. Ричарда же ждала увлекательная прогулка по не самым приветливым местам.

 

* * *

 

В углу просторной, слабо освещенной комнаты на деревянной лавочке сидел бритый налысо мужчина. Он с какой-то особой нежностью точил свой любимый топор с рунической цепочкой на лезвии. Мужчину звали Уолтер Грин, но в Лютном и волшебном мире Британии вообще он был больше известен как Кукла. Прозвище ему дали завсегдатаи борделя, где он работал, будучи красивым маленьким мальчиком. Он, конечно, потом с наслаждением расправлялся со своими бывшими клиентами, но прозвище прилипло намертво. Оно, в какой-то степени, даже было ему на пользу — узнав о первопричине его возникновения, люди обычно убеждались в его абсолютной невменяемости и куда быстрее поддавались угрозам. Слава бежит впереди человека — особенно слава матерого уголовника.

На самом деле Уолтер не был психом. Он прекрасно контролировал себя и отдавал себе отчёт в каждом совершенном им действии. Более того, у него была фотографическая память, что было огромным подспорьем в сложной жизни "бизнесмена" Лютного переулка. Нет, на самом деле Уолтер был куда хуже — он был прагматиком. Абсолютно лишенный эмпатии по отношению к своим жертвам, дьявольски расчетливый и умный, он жалел лишь об одном — отсутствии адекватного образования. Закончи он Хогвартс — жизнь бы сложилась совсем по-другому. Теперь же, с тридцатилетним уголовным стажем, он не смыслил себя вне этой жизни.

— Уолтер! Уолтер!

Мужчина обернулся, его рука с точилом зависла над лезвием топора. В комнату вбежал взъерошенный парень лет пятнадцати. Встретившись взглядом с мужчиной, он радостно улыбнулся:

— Ты не поверишь, что мы нашли в сегодняшней добыче! Джим не зря говорил, что проклятые волки чего-то недоговаривают. У него реально чуйка на такие штуки. Помнишь, в прошлый раз...

Прожжённый уголовник поднял ладонь и парень умолк. Его взгляд погрустнел, но мужчина ободряюще ему улыбнулся:

— Не части, малой. Что вы там нашли?

— Шкатулку с ключами и справочник, совершенно целехонький!

Уолтер почувствовал, как внутри в груди разливается пьянящее чувство триумфа. Неужели?..

— Чей справочник?

— Мраксов!!!

Триумф, робко теплившийся в груди, резко затопил всё существо мужчины. Чёрт, никогда ещё в жизни ему так не везло. Он даже не знал, как на это реагировать. Не зря он всегда кидал полновесный галеон несчастным попрошайкам и раз в месяц жертвовал жирного барашка лесным духам. А та старуха, что год назад нагадала ему Грима — явно жалкая шарлатанка. Любят эти полоумные раздавать предсказания о смерти направо и налево, как конфеты. Главное, не идти на дело самому — а то, глядишь, и сбудется. Мало ли чего эти параноики Мраксы накрутили в своих многочисленных поместьях. Бригада у него была добротная, сами справятся. Не зря ведь он им столько платит — к нему шли только лучшие из лучших.

Уолтер резко поднялся на ноги:

— Из оборотней остался кто живой?

— Трое в подвале, один вскрыл себе горло, когда обернулся.

— Хорошо. Накормишь их и оденешь. Собери всех на собрание. Логана тоже вызови.

Парень, гордо выпятив грудь, кивнул и направился к выходу. Уже на пороге Уолтер его окликнул:

— Гордон! — тот обернулся. Мужчина помедлил и продолжил. — Пойдёшь со всеми на дело. Возьмёшь мою экипировку. Это не обсуждается.

У Гордона едва не отвалилась челюсть. Он неверящими глазами смотрел на мужчину, который, отвернувшись, с невозмутимым видом продолжил точить топор, любовно поглаживая лезвие.

Парень, издав победный клич, побежал прочь по коридорам. Его, можно сказать, только что повысили. Участие в вылазке означало, что он претендует на часть добычи, и может распоряжаться ей как захочет. А уж то, что Уолтер даст ему свою экипировку, вообще казалось чем-то фантастичным. На его памяти он никогда так не поступал. Теперь, даже если он попадет в ловушку и на него свалится какой-нибудь топор, на нем не останется и царапины.

Уолтер, мурлыкая под нос "Jailhouse Rock" Элвиса Пресли, пластинки которого пользовались бешеным спросом в Лютном, отложил топор и с наслаждением потянулся. Реакция парнишки его здорово позабавила. Он уже пятый год жил под крылом его банды, но никогда ещё Уолтер не допускал его к участию в подобных операциях. Вообще, пребывание в банде юного волшебника в основном сводилось к администрированию их немаленького хозяйства и непрерывной учёбе. Уолтеру даже пришлось пару раз неслабо его выдрать ремнём, так как пацану явно больше хотелось участвовать в грабежах, чем корпеть над пыльными учебниками по трансфигурации.

Люди часто называли Уолтера монстром и поражались, узнав, как он относится к членам своей группировки. На самом деле, он презирал общество, лживую систему, направленную в основном на обогащение власть имущих. Из всех видов человеческих взаимоотношений Уолтер признавал только одно — боевое товарищество. Свою банду и своих бизнес-партнёров он воспринимал как мини-государство, в котором действительно работали законы, налоги были не грабительскими, а общак шёл не на обогащение его одного, а на развитие общего дела.

Размышления бандита прервало странное чувство чего-то неправильного, по плечам и шее мужчины как будто прошёлся холодный ветерок. Кольцо с рубином на среднем пальце нагрелось и камень поменял цвет. Хором завизжали многочисленные вредноскопы, развешанные в каждой комнате. Уолтер схватил топор, привычным движением вгоняя в его рукоятку свою палочку. Вторую палочку он закрепил в кобуре левой руки. Где-то в глубине их дома-крепости прозвучал звук бьющегося стекла и жуткий крик человека. Уолтер узнал голос кричащего. Это был Уильям, его старый боевой товарищ, на которого была замкнута защита этого штаба. Видимо, кто-то перегрузил регуляторы магической защиты, да так мощно, что бедняга Уилл не успел даже обрубить свою связь с домом. Тут же все помещение заволокло чёрным дымом. Волшебник попытался аппарировать, но наткнулся на сильный барьер. Это его не удивило.

Уолтер почувствовал приближение паники. Судорожно наколдовав модифицированное заклинание головного пузыря, он вытащил из своего безразмерного кошеля очки. Дым тут же пропал и Уилл порадовался своей расторопности — в помещение, помимо Перуанского порошка мгновенной тьмы, напустили какого-то газу. Выяснять его эффекты на себе он не собирался, поэтому действовать следовало максимально быстро.

— Гоменум Ревелио, — отклик принёс десять сигналов. Он вживлял в ухо каждого члена своей банды артефакт связи, позволявший им переговариваться на расстоянии и вносивший в их ауру определённый паттерн, по которому их можно было отличать различными заклинаниями от других людей. Однако антиаппарационный барьер, поставленный неизвестными вторженцами, глушил их работу. Хотя прошло всего меньше минуты, все его люди уже могли быть мертвы, а сигналы — принадлежать неизвестным.

У Уолтера было несколько вариантов отступления — через окно, через главный ход и через подземный переход. Первый вариант он сразу отбросил — если там работает группа, в чём он не сомневался, его сразу застанут врасплох. Прорываться через крышу тоже было опасно — там могли быть маги на мётлах. С падением магической защиты их дом могли сразу просканировать — и узнать о подземном переходе. Оставалось одно — пробовать выходить в коридор. Уолтер вытащил из кошеля наушники, артефакт, похожий на щит и три снитча. Поцеловав на удачу свой висящий на шее амулет, он начал действовать.

Подойдя к двери, он осторожно её отворил и наколдовал свой фантом. Фантом выглянул из-за двери и в него тут же прилетело заклинание. Уолтер бросил в направлении предполагаемого врага щит и один снитч. Щит, поглотив несколько заклинаний, разлетелся на куски, а снитч полетел вглубь коридора и раскрылся, осветив всё вокруг мощнейшей вспышкой света и оглушая потенциальных противников криком мандрагоры. Эти игрушки делал старина Логан, настоящие шедевры артефакторики.

— Аква Эрукто! Глассио! — превратив половину коридора в филиал Антарктиды, он побежал в противоположном направлении, расстреливая Импедиментами каждый угол. Увидев в одной из комнат трёх своих людей, он влетел в неё, на ходу запирая дверь мощнейшими заклинаниями, которые он знал. Он с удовлетворением отметил, что двое были в сознании и на ногах. С этим можно работать.

— Очки! Одевайте, быстрее!

— Босс! Феликс наглотался газа и не дышит!

— Оставь. Знаешь, что с остальными?

— Нет, здесь были только мы.

— К окну! Сейчас же! Редукто!

Уолтер лихорадочно оглядел окрестности. На улице было обманчиво спокойно.

— По мётлам! Отлетите на пятьдесят метров, если всё чисто, облетите дом и действуйте по обстановке. Я вас прикрою. Пошли!

Маги вылетели. Из соседнего окна в них тут же полетели заклинания. Волшебники начали петлять, но в одного из них угодил Ступефай, и он начал падать вниз.

— Арресто Моментум! Протего Максима! Бен, помогай! — Уолтер, остановив падение, кинул щит на соседнее окно. Поток заклинаний прекратился. Наплевав на всё, волшебник поднял палочку:

— Депримо!

Стена обрушилась, но за ней никого не оказалось. Уолтер, окружив себя щитом, вытащил из кошеля метлу. В это время из другой комнаты послышался крик Гордона. У Уолтера потемнело в глазах от ярости и он тут же побежал на звук. Газ, по-видимому, имевший магическое происхождение, уже начал действовать на его тело, несмотря на заклинание головного пузыря, замедляя его восприятие и затуманивая зрение.

Он подбежал к двери комнаты, где не своим голосом орал его воспитанник. Выбив заклинанием дверь, он увидел волшебника, склонившегося над парнем. В его руках был окровавленный кривой кинжал, наподобие тех, что носили гоблины.

Уолтер устремился на него, выпуская очередь заклинаний из второй палочки и одновременно занося топор для удара. На лезвии топора вспыхнули руны, готовые поглотить магическую защиту, если таковая была у его противника.

Уже летя на своего врага, он узнал его. Когда вторженец начал блокировать заклинания Уолтера, с его лица упала иллюзия. Это был тот проклятый невыразимец, о котором рассказывали столько баек гильдейские воротилы. Кажется, именно он завалил Толстого Реймонда, благодаря чему Уолтер в своё время неплохо разбогател, обложив данью внезапно оказавшихся без защиты лавочников Лютного.

Топор разрезал пустоту. Уолтер почувствовал толчок в спину и его приподняло. Наклонив голову, он увидел торчащее из его груди лезвие изменяющейся формы, как будто сотканное из тьмы. Захрипев, он начал биться в агонии, пытаясь достать топором своего врага. Топор выскользнул из его рук, со смачным звуком воткнувшись в пол.

Темнота начала застилать взор Уолтера. Пытаясь держать глаза открытыми, он в последнем усилии поднял голову и увидел Гордона, во взгляде которого плескался первобытный ужас. Улыбнувшись, он подмигнул парню. Через мгновение глаза волшебника остекленели и его голова безвольно опустилась на грудь.

Гордон закричал и отпрянул в угол, закрыв голову руками. Он не мог смотреть на незнакомца, от которого исходили пульсации тёмной энергии, проникающие, казалось, в саму душу парня. Когда Уолтер набросился на него с топором, незнакомец как будто развоплотился, оказавшись позади единственного друга и защитника Гордона. Вокруг его руки обернулась тьма, собравшись в подобие клинка, и он безжалостно проткнул волшебника, всегда казавшегося юному магу непобедимым.

Незнакомец, крякнув, стряхнул тело Уолтера на пол, брезгливо тряся вновь ставшей нормальной рукой. Насвистывая какой-то мотивчик, он совершенно буднично воткнул в безжизненное тело длинный кривой кинжал. Атам засветился и начал высасывать из тела кровь.

— Темпус! Фух, ещё десять минут. — незнакомец облегченно рассмеялся. — Эй, пацан! Как тебя зовут?

Гордон, услышав его голос, съёжился в угле и начал шептать молитвы.

— Понимаю. Жаль, что так получилось. — волшебник развёл руками. — Но, с другой стороны, тебя убивать теперь нет смысла. Мне нужно было ровно шесть жертв. Так что он тебя, получается, спас. А ведь мог просто улететь, как те двое.

Гордон робко поднял взгляд на мага, нетерпеливо постукивающего ногой и негромко напевающего магловский шлягер. Сюрреализм происходящего окончательно добил парня и он начал истерически хохотать, размазывая слёзы по лицу. Волшебник подошёл к нему и присел, поравнявшись с ним лицом.

— Слушай, так дело не пойдёт. Если ты надеешься выжить в этом мире, тебе нужно смириться с таким явлением, как смерть. Если тебе будет легче, то знай, что в течение часа-двух я тоже покину этот мир. Может быть, даже успею встретить твоего друга и мы вместе войдём в Хель. — он помолчал. Затем, приняв какое-то решение, потянулся за своим кошелем. Выудив оттуда кольцо, он протянул его парню.

— Это моя именная печатка Гильдии. Если тебе теперь по моей вине некуда идти, зайди в паб старины Генри, в Лютном. Скажи, что ищешь Грааль, он поймёт. Они обеспечат тебя и работой, и образованием. Не держи на меня зла. — Он поднялся на ноги и подошёл к телу Уолтера. Выдернув атам, он неловко потоптался на месте и махнул рукой парню. — Ну, бывай пацан. Жаль, что так вышло, правда.

Волшебник аппарировал. Гордон на коленях подполз к иссохшему после зарядки атама телу Уолтера и обнял его голову, безудержно рыдая:

— Куда же я т-т-теперь пойду, Уолтер? У меня же нет никого... — отчаяние будто сдавило сердце Гордона, мешая дышать. Ярость, охватившая его при виде смерти старшего друга, бессильно отступила после слов незнакомца. Уолтер всегда говорил, что события в жизни не стоит воспринимать всерьёз, в конце концов, смысла в их существовании нет, так что лучше относиться к жизни, как к своего рода игре. Сам матёрый уголовник играл по своим правилам и вёл партию очень даже красиво, до самого конца отказываясь отступать. Вряд ли кто-то вне банды поверит в то, что Уолтер умер, защищая Гордона. Однако сам Гордон никогда не забудет его самоотверженного поступка. Теперь на нём висел долг — долг Жизни, парень чувствовал характерное жжение на левом запястье.

К тому же судьба вновь благосклонно улыбнулась Гордону, не только сохранив ему жизнь, но и подарив ему шанс на какое-никакое светлое будущее. Если, конечно, незнакомец ему не соврал...

Позади парня раздался шорох и он резко обернулся. Схватив топор Уолтера, он вскочил, стиснув рукоятку так, что заболели пальцы. В комнату, рыча, ввалился оборотень, слепо шаря перед собой когтистыми лапами. Он явно чувствовал запах Гордона, его налившиеся кровью нечеловеческие глаза бешено вращались из стороны в сторону.

— Авада Кедавра!

 

* * *

 

Дамблдор сидел на сотворенном им стуле, барабаня пальцами по подлокотнику. До полуночи оставалось семь минут, о чем свидетельствовали парящие перед ним магические часы. С каждой минутой терпение мага таяло, а этажность его матов росла в геометрической прогрессии.

Наконец в коридоре раздался звук шагов и через несколько мгновений в комнату влетел запыхавшийся Ричард.

— Зарядил?

— Да.

— Качественно?

— Только сильные маги, профессор.

— Отлично, — Дамблдор поднялся, развоплощая стул. — Вставай в круг.

— Что, так сразу? — побледнел Ричард.

— Может, мне тебя в фату одеть и на руках внести?

— Да ладно вам, Альбус. Просто как-то не так я представлял себе свою смерть.

Дамблдор вздохнул:

— Извини, Ричард. Просто времени у нас совсем не осталось. Решай.

Ричард закрыл глаза и медленно выдохнул.

— Куда втыкать-то? — спросил он у Дамблдора.

— Оставь это мне. Нужно, что бы ты оставался в живых в течение ритуала. Ты готов?

Невыразимец кивнул, бросая волшебнику атам.

— Прошу.

Ричард, как-то враз уменьшившись, на негнущихся ногах проковылял в круг. Дамблдор навёл на него палочку и тело Ричарда словно стало прозрачным. Круг загорелся и волшебника пригвоздило к месту. Дамблдор, прицелившись, сделал пасс, и атам со свистом полетел в сторону Ричарда. Кинжал легко вошёл в тело невыразимца, воткнувшись прямо в середину груди.

— Блять!!! — заорал Ричард, чувствуя, как через его тело проходит огромное количество магической энергии. Странно, но ему совсем не было больно, напротив, он никогда еще не чувствовал себя настолько хорошо. Грёбаный дементор, теперь он абсолютно пьян. Волшебник хихикнул и сыто икнул.

— Ричард!!! Не перехватывай контроль над потоком! Энергия должна плыть свободно! — заорал Дамблдор, судорожно маша палочкой.

Загорелся второй круг, предназначенный для демона. Дамблдор замахал палочкой ещё интенсивнее, пытаясь стабилизировать ритуал. Заигрывания с пространством редко заканчивались для магов благополучно, реальность часто не оставляла от самонадеянных теоретиков и мокрого места. По сути, вызов демона был банальной телепортацией. Просто сами эти демоны находились за миллионы миров отсюда на других слоях реальности, из-за чего процесс становился очень энергозатратным. К тому же, маги очень мало знали о природе демонов, и никто не мог сказать, что на самом деле представляли из себя эти сущности. Они редко были настроены враждебно, скорее воспринимая волшебников как каких-то забавных говорящих зверушек с зачатками разума. Это довольно сильно обескураживало гордых магов, которые, впрочем, не оставляли попыток изучить данный феномен. В конце концов, благодаря легендарному волшебнику по имени Заратустра, маги знали, как обезопасить себя от потенциальной агрессии со стороны демонов посредством защитных контуров.

Напротив Ричарда, во втором кругу, начал образовываться разлом. Волшебников охватил иррациональный страх, всегда сопутствующий контакту с Бездной. Дамблдор завороженно смотрел, как дыра в пространстве расширяется и стабилизируется. Комнату заполнила какофония звуков и запахов, пронзительный вой сменялся чарующей мелодией, а аромат неведомых цветов, ударивший в нос волшебников, через несколько мгновений был заглушен нестерпимым запахом гнили. Наконец через какое-то время комнату озарила вспышка света и из разлома выпрыгнул чёрный кот, зелёные глаза которого зловеще уставились на волшебников. Дамблдор от переизбытка эмоций негромко взвизгнул, заработав недоумевающий взгляд от всё ещё живого Ричарда.

— Эээ... Приветствую вас в Мидгарде, мистер... Демон? — неуверенно начал Ричард, покачиваясь из стороны в сторону.

— Называйте меня Ваал, друзья. В последний раз, помнится, я представлялся именно так, — вполне человеческим голосом и на чистом английском произнёс кот, переворачиваясь на бок. — Давно я у вас не был. Чего звали-то?

Дамблдор переглянулся с Ричардом, который задумчиво почесал область вокруг кинжала в своей груди:

— Ваал, у меня есть просьба... — начал Ричард.

— Стоп, стоп, стоп, сто-о-о-п, — недовольно прервал его демон. — Желания, просьбы, мечты — это понятно. Расскажите мне что-нибудь интересное, а там уже посмотрим, если время останется. Портал-то у вас хлипенький получился, пришлось самому немного потратиться, чтобы он открылся.

Невыразимец беспомощно посмотрел на Дамблдора, который зашёлся в кашле, безуспешно пытаясь скрыть рвущийся изнутри смех.

— Ладно, говори в чём дело, парень. А то уж больно жалко ты выглядишь, — снисходительно проговорил демон. — Кстати, зачем ты себе это убожество в грудь воткнул, дурачок? У него отвратительные свойства, — демон закрыл глаза лапой, качая головой. — Какие же вы отсталые, клянусь Осирисом!

Дамблдор снова начал кашлять. Атам был выполнен из редчайшего гоблинита, и технологией его обработки владели только гоблины, чем, собственно, очень гордились.

— Почтенный Ваал, мой сын умирает, — сказал невыразимец, которого постепенно покидали силы. — Я хочу, чтобы вы спасли его.

— И каков же мой в этом интерес, обезьяны? Только не предлагай мне свою душу, — скучающим тоном произнёс демон, рассматривая свои когти.

Волшебники снова растерянно переглянулись. Увидев это, чёрный кот истошно завопил, из-за чего круг неслабо тряхнуло.

— Я не был в этом мире около пяти тысяч лет! В прошлый раз мне хотя бы поднесли дары! Неужели ваш вид со временем только тупеет?!

— У меня большая коллекция всего на свете, почтенный Ваал, сейчас мой спутник всё принесёт...

— Она в этом доме? — прервал Ричарда демон.

— Да.

Демон махнул лапой и в комнату начали влетать различные вещи, сами собой выстраиваясь в ровные ряды.

— Так, посмотрим... — предвкушающим тоном промурлыкал демон.

Различные реликвии улетели обратно. За ними полетели артефакты и книги. Оставшиеся побрякушки и украшения, после беглого просмотра, злой демон тоже отправил обратно.

В комнате начало стремительно холодать, а магическая конструкция, удерживающая демона, начала угрожающе вибрировать. Дамблдор выхватил палочку, вспоминая мощнейшие заклинания в своём арсенале.

В этот момент раздался хлопок эльфийской аппарации и все трое обернулись на звук. В комнате появился домовик, на лице которого застыло совершенно счастливое выражение. Демон поражённо уставился на него, мгновенно прекратив попытки выйти из круга:

— Пусть свет осветит твою дорогу, рыцарь десяти путей, ведущий шестьдесят шесть легионов во славу Люцифера! — произнёс домовик, низко кланяясь Ваалу.

— Святой свет... Что с тобой произошло, младший? — на лице кота появилось выражение одновременно нежности, сострадания и вины, совершенно неуместное на лице животного.

— Местное ядро отвергло нашу расу, — демон шокированно застыл. — Нас спасли волшебники. В обмен на служение они питают нас, не давая нашей расе исчезнуть. Сейчас мы приспособились, но всё ещё не готовы к полной независимости.

В присутствии демона домовик менялся буквально на глазах, и к концу своей речи немного вытянулся в росте, а лицо начало приобретать более мягкие черты.

— Что же с остальными? — спросил демон, с жалостью глядя на домовика.

— Многие исчезли. Многие выжили. За время вашего отсутствия баланс был нарушен пять раз, но люди каждый раз восстанавливали его.

— Неудивительно, что они так медленно развиваются, — усмехнулся демон.

— Сейчас баланс снова в опасности, есть вероятность полного уничтожения планеты, — грустно сказал домовик. Хотя, какой уже, к дементору, домовик? Дамблдор, глядя на преобразившееся существо, вспомнил о древних изображениях гордого народа эльфов, жителей мифической Атлантиды.

— Кхм... — решил напомнить о себе уже основательно посеревший лицом Ричард. Демон злобно, но уже не так враждебно, посмотрел на волшебника.

— Младший, — обратился Ваал к эльфу. — Что ваш дом может предложить ценного Королю?

Эльф щелкнул пальцами и перед демоном появились различные виды пиццы, куча различного алкоголя и ещё более огромная куча музыкальных пластинок.

— Вот он дар, достойный Короля, младший! Спасибо! — рассмеялся демон. Он махнул лапой и предметы аккуратной процессией потянулись в разлом.

— Итак. — демон перевёл взгляд на Ричарда, который уже находился на последнем издыхании. Баал сверкнул глазами и лицо мужчины приобрело более здоровый оттенок. — Излагай, волшебник.

— У меня есть сын, рождённый в результате эксперимента. Ему всего несколько дней. Вчера наши власти объявили о сворачивании программы, приказав нам избавиться от опытных экземпляров. Я не смог заставить себя убить его. — по мере рассказа на глаза невыразимца наворачивались слёзы. — Я хочу, чтобы бы ты спас его.

— Где он? — спросил демон.

Ричард обернулся на Дамблдора. Волшебник подошёл к стене и снял с неё иллюзию, обнажив нишу, в которой была колыбель со спящим малышом. Всё тело ребёнка покрывали светящиеся руны, нанесённые кровью. Осторожно вынув колыбель из ниши, Дамблдор подошёл к демону.

— Введи его в круг, — приказал Ваал. Дамблдор застыл, вопросительно взглянув на Ричарда. Тот в отчаянии кивнул. Малыша и так ждала смерть.

Седобородый волшебник бережно поставил колыбель на пол. Вытащив палочку, он переправил её в круг к демону. Кот запрыгнул в колыбель и свернулся вокруг малыша.

— Советую тебе покинуть комнату, — обратился он к старику. — Твоё тело может не выдержать нахождения здесь, когда я начну его лечить. Возвращайся на рассвете, младший расскажет тебе, как ухаживать за малышом. Если ты позволишь ребенку, отмеченному моей печатью, умереть в течение следующих трёх лет, я вырежу всех жителей этого острова.

Дамблдор нервно сглотнул и кивнул демону.

— Прощай, Альбус. Спасибо тебе за всё, — измученно улыбнулся Ричард, — Пожалуйста, проследи, чтобы моё завещание было исполнено в точности.

— Прощай, Ричард, — Дамблдор отсалютовал ему палочкой. — Я обязательно это сделаю, обещаю.

Волшебник, бросив последний взгляд на уникальную картину, свидетелем которой он стал, направился к выходу. Когда он уже открывал дверь, его окликнул Ричард:

— Профессор, пацан-то безымянный! Назови его Рубеусом, как моего дядю! Я обожал этого недоумка!