Выбор (гет)

— Смотри, Бран, здесь ведьма живет, — прошептала девочка на ухо своему спутнику. — Страшная и ужасная.

Яркое полуденное солнце, еще не скрытое подступающими с моря тучами, с трудом пробивалось сквозь густую хвою, и разглядеть незаметную избушку, уютно устроившуюся среди разлапистых елей, было трудно. Двое ребят, лет десяти, случайно набрели на нее и теперь рассматривали, спрятавшись в кустах.

Бран громко хихикнул и ответил:

— А ведьма старая-престарая и с бородавкой на носу.

Девочка легонько ткнула его кулаком в ребра. В другой руке она крепко сжимала лук с натянутой тетивой, а к поясу был прикреплен мешочек со стрелами. Бран же луков и самострелов не признавал и носил охотничий нож.

— Да! А ночью она летает на метле, — улыбнулась девочка. — А сейчас спит.

— Не-не, на метле неудобно. Она летает в бо-о-ольшом котле.

Бран развел руки, показывая, какой большой котел должен был быть по его мнению. Девочка нахмурила брови и серьезно кивнула.

— А метлой она себе помогает, — добавила она.

Ребята уже вовсю разговаривали в голос, не боясь разбудить ведьму, поэтому не услышали осторожных шагов за спиной.

— А еще ест маленьких детей, — сказал Бран. — Ловит, сажает на большую лопату и запекает в пе…

— И кто это здесь у нас такой любопытный?

Друзья резко обернулись и одновременно закричали в голос.

— Не бойтесь, я не съем, — улыбнулась та, кого они обсуждали.

Женщина оказалась вовсе не такой старой, как представляли ребята, и уж тем более без всяких бородавок на носу. Слегка полноватая, с убранными в пучок седыми волосами и с доброй улыбкой на губах. В руках она держала корзину, заполненную разными травами.

— Бежим, Робин, — очнулся мальчик и, схватив подругу за руку, рванул.

Бежали они долго. Шагом пошли, только когда выбрались на те дорожки, по которым им разрешали гулять взрослые. Правду сказать, избушка находилась не так уж далеко от города, но ребятам, впервые зашедшим так глубоко в лес, она показалась чуть ли не на краю света.

Бран переглянулся с Робин, и по молчаливому согласию они свернули на любимый утес, врезанный острым клином в море — уже неспокойное, с белыми барашками на волнах. С утеса раскрывался и весь город с далекой гаванью. Из-за надвигающегося шторма немногие рыбаки рискнули выйти в море, и именно поэтому Бран весь день провел с Робин в лесу, а не крутился в порту, как обычно.

Робин поерзала на камнях и поморщилась, представив, как ее отругала бы мать, если бы узнала. Она всегда ее за что-нибудь ругала: за то, что любила сидеть на холодных камнях; за то, что рвала одежду в лесу об ветки и сучья; за то, что вообще убегала в лес; за синяки и ссадины. В общем, мать всегда была ею недовольна. В особенности тем, что Робин хотела стать охотницей, как папа, который добывал дичь для стола барона — наместника короля. И тот был только рад брать с собой подросшую дочь, раз уж у них с Бертой не было сына: учил Робин читать по следам; рассказывал о животных; об их поведении; обучал стрелять из лука, сделанного из редкого тиса. Робин добилась невероятных успехов — стреляла метко, без промаха, без усилий тянула тугую тетиву, ведь она почти все свободное время посвящала тренировкам или изготовлению стрел. А Бран частенько крутился рядом с подругой.

— Папа рассказывал, что магия исчезла почти две тысячи лет назад и магов и ведьм больше нет, — отдышавшись, прервала молчание Робин. И, немного помолчав, мечтательно добавила: — А вдруг та старуха и правда ведьма? Как узнать?

Никто не знал, почему исчезли маги. Ходили разные слухи, и самой достоверной догадкой считалась, что магия в какой-то момент просто закончилась; оказалось, что она не бесконечна. Робин смутно себе представляла, как магия может закончиться, это же не лес, который можно весь вырубить. Но изредка представляла, как бы жилось, если бы все еще существовали волшебники, и, конечно, она была бы самой могущественной из них.

— Спроси у отца. — Пожал плечами Бран. — Он много чего знает.

— Ты что! Мама узнает… Она всегда все узнает. И ругает за все… А если узнает, что я забралась так далеко в лес, да еще с тобой…

Робин печально вздохнула. Они подружились с Браном лет пять назад, когда соседские мальчишки начали ее задирать. Среди ребятни считалось, что коварные злые духи жили среди людей и вредили им, а различить их можно было по глазам разного цвета. Робин впервые пришла поиграть с ребятами, тогда-то они и увидели, что один глаз у нее серо-зеленый, другой — серо-голубой. Схватили камешки и стали кидать. Робин сперва испугалась, но, спохватившись, начала закидывать ребят в ответ. За нее вступился только Бран, рассмеявшись глупому поверью. Он был на год старше и знал, что такие глаза могут быть только у добрых ведуний его народа. Они вдвоем прогнали мальчишек, а потом вместе и играли. Бран тогда придумал играть в рыцарей: оседлал длинную палку, в руку взял другую палку покороче, и словно мечом сражался с Робин. И в таких поединках неизменно побеждал подругу. Постарше они вдвоем не боялись драться с ребятами, по-прежнему задиравшими Робин, пока те не отступились. Бран для своего возраста был сильным и высоким мальчиком и в драках стоил нескольких ребят, и Робин, только начавшая тренироваться, чтобы стать охотницей, оказалась не робкого десятка. Однажды Бран это подметил, и она залилась румянцем от похвалы.

Берта сразу же невзлюбила Брана. Мало того, что дочь постоянно возилась с отцом, а не помогала ей, так еще и задиристый мальчишка крутился рядом, который, к слову, сразу же полюбился отцу Робин. Но больше всего Берту раздражало то, что Бран оказался полукровкой: сыном свободолюбивых суровых вельгов — морских разбойников, и дочерью местного мелкого дворянина, нежной красавицы Марион. Восемь лет назад, когда сама Берта была еще юной и не вышла замуж за Уильяма, хищная боевая лодья пришла в порт Лангира. Уставшие от долгого морского путешествия воины отдыхали в городе шумно, но мирно. А их вождь Эйрик повстречал Марион, полюбил и увез к себе в Вельгхейм — Страну Льдов, как называли ее на всеобщем языке. Но спустя шесть лет она вернулась домой с сыном. Хрупкая девушка с трудом выносила северные холода и тосковала по родине. Эйрик настолько сильно любил свою жену, что отпустил обоих, но пообещал вернуться за сыном. А Бран, помня обещание, всегда смотрел на море.

Вот и сейчас Бран вглядывался в неспокойную серую даль с тоской.

— Когда-нибудь я отсюда уеду на боевом корабле с вельгами. А ты пойдешь со мной.

Робин засмеялась, и Бран в шутку кинулся на нее. Завязалась короткая драка, в которой, конечно же, победил Бран. Он прижал Робин к земле, сел сверху и удерживал ее руки над головой. Непослушные почти белые вихры лезли в глаза ярко-зеленого цвета, обрамленные по-девичьи длинными и пушистыми ресницами, и щекотали нос, отчего Бран смешно пытался их сдуть. Робин прыснула от смеха, гадая, заметил ли он, что она им залюбовалась.

— А ты знаешь, — прошептала Робин, — что по легенде с этого утеса прыгали девушки из-за несчастной любви.

— Глупышки.

Робин кивнула.