Последняя Охота (джен)

Невозможно предугадать, что нас ждет в будущем…

Любой день может оказаться последним…

* * *

Утро радовало ярким солнцем. Как обычно — по крайней мере, в эту неделю — я проснулась очень рано, ведь нужно было как следует подготовиться к итоговому тестированию — последнему в этом году перед долгожданными каникулами.

Подойдя к зеркалу, я увидела, что мои светлые волосы были ужасно взъерошены. Кое-как расчесав их, я заплела маленькую косичку, а затем надела синюю футболку и фиолетовую юбку — мои «счастливые» вещи, безусловно необходимые для сегодняшнего успеха.

Примостившись за письменным столом, я принялась повторять изученный материал. Спустя час, когда я была точно уверена, что готова, пришло время завтрака. Доносящиеся с кухни звуки свидетельствовали о том, что моя мама Зои уже занялась готовкой. Спустясь по лестнице, я спросила у мамы:

— Что у нас на завтрак?

— Специально для тебя — пшеничная каша! — сказала она, улыбаясь.

Мама всегда готовила много разнообразной еды, дабы накормить всех нас досыта. Но утром я ела только каши, а иногда просто довольствовалась печеньем с чаем.

— Ты снова вскочила ни свет ни заря? — спросила меня мама.

— Я хотела подготовиться к сегодняшним тестам, — я пожала плечами.

— Ну, садись быстренько за стол, будем завтракать. Тебе сегодня понадобятся силы! — мама щедро наполнила мою тарелку кашей.

— Ма-а-ам, зачем так много?!

— Венди, ты и так практически ничего не ешь! — беззлобно пожурила она.

Внезапно сверху послышался голос отца:

— Да, не говори! Скоро упадет в обморок, и никто ей уже не поможет!

Он спускался по лестнице — в белой майке, заправленной в потертые синие джинсы, в его длинной бороде торчало перо от подушки. Сойдя вниз, он зевнул и сделал несколько резких движений, прогоняя остатки сна. Увидев отца, мама спросила:

— А где Стивен? Он что, еще не проснулся?

— Ну ты же знаешь, что он устал после вчерашней охоты! Наверное, все еще спит.

— Венди, иди, разбуди своего брата! — попросила меня мама. — А ты, Генри, не жди его. Все стынет!

Я покорно встала из-за стола и направилась в сторону лестницы, заранее зная, что Стивена мне ни за что не добудиться.

— Вы думаете, он меня послушает? — спросила я у семьи.

Но в ответ — лишь тишина, меня просто проигнорировали. Я поднялась по лестнице, прошла к комнате брата и постучала:

— Стивен, вставай!

Мне никто, естественно, не отвечал. Итак, вторая попытка…

— Вставай, быстро! Мы уже завтракаем!

— Отвали! — ответил мне Стивен сонным голосом.

— Если ты сейчас не встанешь, мы съедим все без тебя!

В ответ я услышала лишь язвительный смешок:

— Ты-то, и съешь? Да ты же даже мясо не жрешь!

Моего брата всегда бесил мой образ жизни. Ни одного дня не обходилось без его изощренных насмешек над тем, что я вегетарианка.

— Почему ты всегда задеваешь меня? Что я тебе сделала?

Он неожиданно промолчал. Я подошла очень близко к двери, как вдруг Стивен резко открыл ее — я и моргнуть не успела, как оказалась на полу с нарастающей зудящей шишкой на лбу.

— Жрать нужно нормально, чтобы не падать от голода! — сказал он мне.

Каштановая шевелюра Стивена неравномерно топорщилась во все стороны, а под его карими глазами виднелись темные круги от недосыпа — видок еще тот, если честно. Он без зазрения совести натянул вчерашнюю красную футболку и с довольной улыбкой направился в сторону лестницы. Я уже привыкла к его шуточкам, поэтому молча встала и пошла за ним.

Отец сидел посередине, я пристроилась по правую сторону, а Стивен и мама — по левую. На столе было много мясной еды, от вида которой меня буквально подташнивало. Пододвинув к себе остывшую кашу, я начала через силу есть. Отец тем временем уже доедал вчерашние крылышки, которые мама вчера приготовила на ужин. Стивен тоже их обожал, он положил себе несколько и полил острым соусом. Отец довольно улыбнулся и погладил его по голове рукой, испачканной в жире. Происходящее, наверное, выглядело довольно комично, но я все равно не могла смотреть на то, как они едят мясо. Опустив свой взгляд в тарелку с кашей, я продолжила завтрак, но тарелка и вправду была переполнена. Съесть столько каши — непосильная работа для хрупкой школьницы.

Обгладывая косточки, Стивен посмотрел на меня и сказал:

— Чего такая грустная? Надоело давиться крупой? — он взял одно крылышко со своей тарелки и кинул в мою. — Лови! Уж это точно поаппетитнее будет! — хохотнул он.

Отцу тоже стало смешно, и он чуть не подавился косточкой.

— Стивен! Ты, вообще-то, за столом! — строго сказала мама.

— А что в этом такого? Брат заботится о своей сестре! — заметил отец с усмешкой на лице.

Вот так всегда: никто, кроме мамы, не понимал меня. Я вышла из-за стола и сказала:

— Спасибо, Стивен, за прекрасный завтрак!

— А как же чай? Я тут блинчики приготовила! — воскликнула мама.

— Нет, спасибо! Я лучше пойду!

Я задвинула свой стул и направилась в сторону лестницы, но Стивен остановил меня.

— Подожди! А как же десерт?

Он привстал, собрал все косточки со своей тарелки и высыпал их мне за шиворот. Естественно, я разозлилась на Стивена, но выяснять отношения не было смысла. Поэтому, прибрав кости с пола, я молча отправилась на верх.

— Ты совсем уже, что ли? Посмеялись и хватит! Это уже перебор! — прикрикнул отец, ударив его легонько по затылку.

— Она меня провоцирует! Я не понимаю таких, как она!

— Хватит ее трогать! Пусть сама решает, как ей жить! — сделала замечание мама.

— Зои, я тоже, честно говоря, не понимаю. Как можно не любить мясо в семье охотников? Это все твоя мать! Одни салатики готовила и на обед, и на ужин! — упрекнул отец маму.

— А ты мою мать не трогай! Следи за собой!

Услышав крики с кухни, я закрыла дверь на замок и села на кровать. Я не могла понять, почему мой брат стал так жесток ко мне. В детстве мы были не разлей вода — общие друзья, одинаковые увлечения. Куда делся тот Стивен, который любил меня такую, какая я есть?!

Посмотрев на часы, я поняла, что уже опаздываю в школу, и, собрав рюкзак, накинула куртку и побежала вниз. Обстановка на кухне уже была спокойной.

Заметив меня, отец сказал:

— Стивен! Твоя сестра уже в школу бежит, а ты все еще чай пьешь!

— Давайте быстрее, вы опаздываете! — добавила мама, посмотрев на часы.

— Да все будет нормально! Это всего лишь школа! — лениво отмахнулся Стивен.

— Допивай чай, я вас отвезу! — не послушал возражений отец.

Я не хотела ехать с ними в одной машине — за эти десять-пятнадцать минут можно было получить сотню насмешек от брата. Стивен сделал последний глоток чая, надел свою толстовку и подошел ко мне.

— Как тебе десертик? Понравился? — спросил он, ухмыляясь.

Я посмотрела на него злобным взглядом и отошла в сторону двери. Он приблизился и обнял меня за шею:

— Ты готова ехать, сестричка?

Вырвавшись из его объятий, я открыла входную дверь и выскочила на улицу, а следом вышли и остальные.

— Садитесь в машину! — скомандовал нам отец.

Открыв заднюю дверь, я спокойно села на сиденье. Стивен, конечно же, устроился на переднем. Сняв свой портфель, он просто кинул его назад, будто меня там и не было. Упавший на меня портфель я молча отодвинула, достала наушники и стала слушать музыку. Наверное, я никогда не пойму своего брата. Может быть, он таким образом пытается привлечь к себе внимание? Или ему просто нравится меня доставать? Сквозь музыку я услышала любимую песню папы и Стивена. Они врубили ее на полную громкость — так, что я практически не воспринимала свою, подпевали и при этом орали во весь голос.

Слушать музыку в наушниках оказалось бесполезной попыткой избавиться от насмешек. Не прошло и минуты, как брат снова попытался меня задеть:

— Травоядная, подпевай! — крикнул мне Стивен.

Как ни бесили его насмешки, я не видела смысла что-то ему доказывать: он все равно ничего не поймет, да и нервничать не стоило, ведь итоговый тест сам себя не напишет.

Спустя пару минут мы уже подъехали к школе, я схватила свой портфель и вышла из машины, хлопнув дверью.

— Она что, не в настроении? — хмыкнул отец.

— Да она всегда такая странная, — ответил Стивен.

— Ладно… — задумчиво протянул отец. — Удачи сегодня! Не забудь, в семь часов идем на охоту!

— Конечно, не забуду! Жду вечера с нетерпением, — улыбнулся Стивен.

Их любовь к охоте нельзя было сравнить ни с чем.

Стивен забрал портфель и потопал к школе — дружки, как я заметила, уже ждали его на крыльце. Подбежав к ним, он поздоровался сначала с Крисом, а потом и с остальными. Крис — это его лучший друг, они вместе ходили на охоту каждые выходные. Крис был высоким парнем со светлыми волосами и голубыми глазами, а одевался практически так же, как и Стивен: синяя футболка и потертая толстовка черного цвета.

Я обошла их и направилась по коридору к своему шкафчику, украшенному разными блестящими наклейками. Внутри него я хранила фото своих друзей: Джойс и Эдвина. Только они понимали меня, могли поддержать в трудную минуту. С ними я могла быть сама собой.

Джойс — моя лучшая подруга и просто веселая девчонка. Если Джойс начинает рассказывать какую-то историю, всем становится очень весело: она так смешно коверкает слова и пародирует людей, что самый грустный человек, увидев это, улыбнется. Только благодаря Джойс мое настроение в школе остается более-менее приподнятым. А вот с Эдвином я знакома с детства. Он — высокий парень с карими глазами и темными волосами, постоянно носит длинные свитера, и у него их очень много. Также Эдвин — хороший фотограф, он все время щелкает нас с Джойс. Мне нравятся его снимки, поэтому я тоже учусь фотографировать, вдохновляясь его увлечением. Больше всего люблю фотографировать животных и растения. Все снимки я вкладываю в альбом, который мне подарила Джойс. Его я храню на верхней полке в шкафчике.

Положив свои вещи, я обернулась в сторону класса и увидела в дверном проеме Джойс в очень яркой одежде. Впрочем, ничего необычного — для нее, конечно: шляпа с ушками красного цвета, желтая кофточка с белыми цветочками, белые шорты и красно-желтые сандалии на платформе. От такой жизнерадостной картины у меня сразу же поднялось настроение, я улыбнулась и пошла к ней. Заметив меня, Джойс сломя голову побежала навстречу. Мы обнялись, и я спросила:

— Ты готова к тестам?

— Ну-у… Я читала… — уклончиво ответила Джойс.

— Если ты не сдашь этот тест, мы не сможем погулять сегодня.

— Ну, разве я когда-нибудь получала «неуд» по тестам? — с ухмылкой на лице спросила Джойс.

— Даже не знаю… Но на всякий случай садись со мной!

— Спасибо, конечно, но я постараюсь справиться сама. Если мне понадобится помощь, я попрошу тебя, — фыркнула она.

— Да без проблем!

Первым уроком стояла алгебра, мы прошли в класс и сели за одну парту. Странно: звонок через пару минут, а в классе все еще никого. Я достала учебник и тетрадь с ручкой, а Джойс «погрузилась с головой» в телефон, щелкая жвачкой.

— Ты так и будешь сидеть? Скоро уже урок, — сделала я замечание Джойс.

— Еще никого нет! Куда торопиться? — лениво протянула она.

Прозвенел звонок... В классе было человек пять из двадцати.

— Где все? — спросил у класса мистер Ньюман.

— Может быть, в столовой? — выразила свою догадку Джойс.

— В столовой? У вас же первый урок! Вы только что из дома! — мистер Ньюман был в шоке.

— Тогда, может быть, молча посидим? — предложил кто-то из класса.

— Сейчас я все узнаю! А пока меня нет, откройте сто тридцатую страницу учебника и выполняйте задание под номером шесть. Я скоро вернусь, — сказал мистер Ньюман и вышел из класса.

Я открыла свою тетрадь и уже начала записывать задание, как вдруг Джойс выхватила у меня ручку:

— Тебе не надоело учиться? Это ведь последний день! Давай лучше послушаем музыку!

— Хорошо, доставай свои наушники!

— Вот, это совсем другое дело! — обрадовалась Джойс.

Она тут же нацепила наушник и включила одну из любимых песен.

— На, послушай, тебе точно понравится! — протянула она мне другой.

Посмотрев в окно, я заметила, что на подоконник садятся какие-то птицы. Сначала их было две, потом пять, через минуту уже восемь.

— Что с ними не так? Зачем они прилетели к нашим окнам? — тихо и неуверенно спросила я у Джойс.

— Ну, что с ними может быть не так? Птицы как птицы! — пожала плечами она.

Но мне показалось, что я увидела в глазах птиц испуг. Или это мое воображение разыгралось?

Раздался звонок с урока, но никто так и не пришел: ни учитель, ни одноклассники. Джойс встала из-за парты и торжественно сказала:

— Это самый крутой день! Я его просто обожаю!

— Почему? — я не разделяла ее энтузиазма.

— Ну, во-первых, не было алгебры. А во-вторых, не было этих гнусных лиц наших одноклассничков, — объяснила она, лучезарно улыбаясь.

Я просто посмеялась над ней, собрала все вещи в портфель и направилась к выходу из класса. Оглянувшись на окно, я заметила, что птиц уже нет.

— Венди, пошли в столовую! — позвала меня Джойс.

Конечно же, Стивен и его компания попались нам по пути.

— Эй, травоядная! Может, тебя накормить? — с насмешкой загомонили его друзья. Ничего не меняется.

— Если я вас сейчас накормлю, мало не покажется! — крикнула Джойс им в ответ.

Проходя вдоль коридора, у окна мы встретили Эдвина, стоящего со своим фотоаппаратом — он снимал птиц, которые так красиво кружили вокруг школы. Когда мы приблизились к нему, я спросила:

— Что с ними не так? Почему они кружат и перелетают с места на место?

— Ты теперь каждому встречному будешь задавать этот вопрос, Венди? — раздраженно спросила меня Джойс.

— Но ведь они не просто так нарезают круги вокруг школы, — произнесла я растерянно.

— Они явно чем-то напуганы, — заметил Эдвин.

— Ребята, не загоняйтесь! Это всего лишь птицы! — закатила глаза Джойс.

И тут я поняла, что забыла поздороваться с Эдвином.

— Кстати, привет!

Эдвин с улыбкой на лице посмотрел на меня и сказал:

— Привет, как алгебра прошла?

— Бомбезно! Мы слушали музыку и тоже наблюдали за птичками, — воодушевленно поделилась Джойс.

— А ты сам почему не был на алгебре? — спросила я.

— Я проспал, а вы сами знаете, как мистер Ньюман не любит тех, кто опаздывает. Поэтому я даже и не стал заходить в класс, а просто взял фотоаппарат и ходил по школе, пока не заметил эту картину в окне.

— Ну, ты ничего не потерял! Алгебры не было! — улыбнулась Джойс беззаботно.

— Вот и отлично! — ответил Эдвин.

— Ты пойдешь с нами в столовую? — спросила я у него.

— Почему бы и нет. Идемте, — согласился Эдвин сразу.

Мы направились в столовую — до начала урока оставалось еще минут тридцать, взяли по разносу и подошли к буфету. Джойс купила картошку фри и рыбные котлетки с соусом, я же взяла маленькую порцию летнего салата, а Эдвин — только газировку. Осмотревшись, мы поняли, что в столовой уже практически нет мест, за исключением маленького столика возле учительского, за неимением вариантов получше туда мы и приземлились.

За учительским столом шел разговор:

— Вы видели, что происходит с птицами? — спросил один из учителей.

— Они обеспокоены, явно что-то чувствуют, — сказал наблюдательный мистер Ньюман.

А ведь я была права: здесь точно что-то не так. Я посмотрела на Эдвина и поняла, что он тоже в замешательстве. Затем мы перевели взгляд на Джойс: вот кому совершенно было плевать на птиц, она просто отламывала по кусочку от котлетки и клала себе в рот. Джойс всегда оставалась равнодушной к любому необычному или мистическому событию.

Свою тарелку я опустошила довольно быстро, потому что взяла маленькую порцию. Эдвин допил газировку и начал рассматривать фотографии, которые сделал только что у окна.

— Я отнесу разносы! — сообщила Джойс с набитым ртом.

Мы с Эдвином тут же подали ей свою посуду, и она унесла ее на мойку.

— У нас еще есть несколько минут до звонка. Может, пойдем на улицу, пофотографируем еще птиц? — предложил Эдвин.

— Конечно, идем! — согласилась я.

— Куда это вы намылили свои задницы? — недовольно перебила нас Джойс.

Эдвин взял фотоаппарат в руки и щелкнул ее.

— А ты догони и узнаешь! — с улыбкой на лице сказал он и выбежал из столовой, а вслед за ним рванула Джойс.

Я схватила свой портфель и поспешила за ними. Эдвин бежал так быстро, что мы едва за ним успевали.

— Ну, берегись! Вот поймаю тебя когда-нибудь, и мало тебе не покажется! — с улыбкой на лице крикнула Джойс.

Она сильно запыхалась, остановилась и продолжила идти спокойно. Эдвин уже стоял у выхода на задний двор школы.

— Эй, ну, покажи хоть, что получилось?! — простонала Джойс, протянув руку к Эдвину.

Тот сжалился и показал фотографию, и мы наконец-то вышли на улицу.

На заднем дворике стояло несколько лавочек возле большого зеленого дерева. Я очень любила сидеть под ним с друзьями, ведь здесь всегда так спокойно… Можно помечтать или подумать о чем-то незначительном.

Небо все еще кишело птицами, они кружили вокруг дерева, как стая коршунов. Эдвин встал рядом с нами и начал фотографировать. Но птиц становилось все больше и больше. Через несколько минут неба стало практически не видно — они как бешеные метались из стороны в сторону, и вдруг одна за другой начали пикировать вниз и разбиваться о землю. Это было ужасное зрелище: птицы явно чего-то испугались. Я не могла на это смотреть и, схватив Джойс за руку, крикнула:

— Бежим отсюда!

— Эдвин, хватит снимать! Уходим! — окликнула Джойс.

Но Эдвин стоял неподвижно и фотографировал: его будто манили эти птицы. Джойс, держа меня за руку, схватила Эдвина за шиворот и потащила за собой.

— Ладно, ладно! Иду! — возмутился тот, но все же последовал за нами.

Забежав в школу, мы наткнулись на мистера Ньюмана.

— Скорее идите в свой класс и завесьте окна! Не выходите, пока птицы не успокоятся! — скомандовал он.

— Мы все сделаем! — кивнула Джойс.

Быстрым шагом мы поспешили по длинному коридору в кабинет географии, в коридорные окна было видно, что над школой все еще летала большая туча птиц, продолжающих разбиваться — об окна, о землю. Я тщетно пыталась не смотреть на это.

Всю школу потихоньку охватывала паника. Кто-то снимал на видео, кто-то просто стоял с открытым ртом, а кто-то прятался в классах.

Голос из громкоговорителя разнесся по всему зданию:

— Внимание! Отойдите от окон! Повторяю! Отойдите от окон! Это небезопасно!

Несколько учителей, в том числе и мистер Ньюман, пытались усмирить запаниковавших учеников. Они разгоняли всех по классам и давали те же указания, что и мистер Ньюман.

Прозвенел звонок на урок, а мы уже были у кабинета географии.

Голос из громкоговорителя продолжал:

— Внимание! Прекратить панику! Закройте окна черными затемнениями! Оставайтесь в кабинетах! Просим преподавателей проследить за учениками!

Зайдя в кабинет, Джойс крикнула:

— Что сидим? Вы что, не слышали? Нужно завесить окна!

Учитель географии, миссис Вилсон, достала из шкафа какие-то черные тряпки и попросила помочь с этим. Эдвин, Анил и еще пара мальчиков из класса взяли их и начали закрывать окна. У Анила не получалось: он был испуганным и неуклюжим. Джойс выхватила тряпку и рявкнула:

— Отойди! Я сама все сделаю! И как бы вы, мальчики, выживали без женщин!

Завесив окно, подруга спрыгнула с подоконника и направилась в сторону Эдвина.

— Ну что, дружок, тебе помочь?

Он повернулся с ухмылкой на лице и сказал:

— Нет, спасибо, я уже справился!

— Тогда давай ручку подам! — хихикнула Джойс, протянув ему шутливо руку.

Эдвин спрыгнул с подоконника и поблагодарил:

— Спасибо за помощь, подруга.

Он сел за свою парту, а Джойс подошла ко мне.

— Спасибо, ребята! Садитесь! — велела миссис Вилсон.

— Делов-то! — ответила Джойс.

— А вы что расслабились? — нахмурилась миссис Вилсон. — Непредвиденные обстоятельства все равно не помешают нашему тесту. Вы думали, я забыла? Берем листочки и пишем!

Мне и другим ребятам из класса точно было не до тестов, но миссис Вилсон — человек слова. Сказала: будут тесты — значит, будут. Я сразу же начала вспоминать то, что учила всю неделю, но, кажется, из-за недавнего испуга почти все забыла.

— Вы издеваетесь? Какие могут быть тесты? — возмутилась Джойс.

— Просто возьми листочек и пиши. Либо выйди из класса и больше не возвращайся, — строго сказала миссис Вилсон.

С угрюмым лицом Джойс начала рисовать какие-то цветочки. Было видно, что она не готовилась. А я из-за сложившихся обстоятельств не могла сосредоточиться: у меня перед глазами стояли разбивающиеся о землю птицы. Немного успокоившись, я достала-таки ручку и приступила к закрашиванию правильных вариантов ответа.

И тут что-то пошло не так. Все черные покрывала, защищающие кабинет от птичьей стаи, вмиг рухнули на пол, и через незащищенные окна тут же пробился поток яркого света, будто в темнице ярко распахнулись врата к Солнцу. Я бросила ручку, почувствовав легкую тряску парты и пола. Спустя секунду весь класс осветила ослепительная вспышка. Она была такой сильной, что, казалось, я ослепну. Будто мир перестал существовать в этот момент. Сквозь панику я услышала крики миссис Вилсон:

— Все на пол! Живо!