За кадром (гет)

— Ты решила уйти от меня? — трагическим голосом прокричал светловолосый мужчина.

Он стоял на коленях перед девушкой, держащей чемодан. Его умоляющий взгляд не отрывался от нее ни на секунду, как будто боялся отпустить. Но по решительному виду и вздернутому носу было ясно, что от принятого решения девушка не отступится.

— Так нужно, Натаниэль, так нужно, — чуть поморщилась она. — Я не могу быть с тобой. Мы только друзья и всё.

Она взяла чемодан и повернулась. Постояла секунду, словно раздумывая над чем-то, и произнесла:

— Провожать не надо. Не унижайся. Я ухожу к другому. Если ты меня по-настоящему любишь, то, пожалуйста, не ищи со мной встреч. И не звони. Прощай.

И с этими словами она кинула платочек на пол. Мужчина немедленно его схватил и сжал в руке, еле сдерживая подступающие слезы…

— Стоп! — крикнул режиссер через мегафон. — Стоп! Что за платок в кадре? Мариэтта, зачем ты его кинула?! Кто тебя просил?

Та встряхнула иссиня-черными кудрями и произнесла раздраженно:

— Я Маринетт Дюпен-Чен.

— Какая разница, — махнул рукой режиссер. — Мне про платок интересно.

— Всё по сценарию, — пожала плечами Маринетт. — Главная героиня уходит от Натаниэля и на прощание кидает платок — на память о себе. Вопросы не ко мне, а к сценаристам.

Шел второй месяц съемок сериала «Слезы мечты». Маринетт играла в нем главную роль. Конечно, она не любила смотреть мыльные оперы — наподобие этой, но все же решила сняться после звонка режиссера. Всё-таки одно дело рыдать над такого рода сериалами, а совсем другое — сниматься в кино. В принципе, Маринетт нравилось это занятие. И даже «вредность» режиссера не портила картину. В чем она заключалась? В вечной критике. То Маринетт не так взглянула на своего «киношного» отца, который годился ей в братья, то слишком весело смеялась над плоской шуткой героя… Впрочем, эта въедливость отражалась на качестве сериала. А качество, несмотря на жанр, было идеальным. Снимали асы, или всё-таки режиссер не зря раздавал свои комментарии направо и налево?

В общем, Маринетт в свои двадцать два года любила свою профессию. Конечно, призванием это не назовешь, но артистичность и желание работать у нее было, а это большой плюс. Раньше Маринетт, не задумываясь, сказала бы, что мечтает быть дизайнером одежды. У неё отлично выходило делать эскизы, шить, вязать. Просто талант! Это было раньше, а сейчас Маринетт не знала… Профессия дизайнера одежды сразу же вызывала в памяти образ Габриэля Агреста вкупе с его сыном Адрианом. Неудивительно, Габриэль Агрест — известный кутюрье, и волей-неволей Маринетт когда-нибудь встретится с Агрестом. Мир моды тесен. А если Адриан пойдет по стопам отца?

Адриан… Красавец, заставивший быстро стучать не одно женское сердечко. Просто ангелоподобная внешность! Зеленоглазый блондин с приятным голосом. А ещё он дружелюбный и воспитанный. Добавьте к этому, как сказано раннее, что он сын известного кутюрье… Немудрено, что все девушки сходили по нему с ума. Просто парень мечты!

Так вышло, что и Маринетт не устояла. Ей больше повезло. Она училась в одном классе с Адрианом — это раз. Дружила с ним — это два. Только дальше дружбы дело не пошло.

Она пыталась дать ему знать о своих чувствах; о, сколько было неудачных попыток! Достаточно вспомнить рецепт от диареи, который Маринетт ошибочно передала ему вместо записки с признанием в любви. Как же можно было так ошибиться? Для этого определенно нужно быть Маринетт Дюпен-Чен! А Адриан, наивная душа, принес лекарство, не подозревая, что она просто ошиблась. Какой позор! Маринетт тогда покраснела, была готова провалиться сквозь землю от стыда. Надо же, она ещё добавила, что «нужно обязательно прочитать, потому что это очень важно…» И что подумал о ней Адриан?

Итак, Маринетт решила оставить попытку признаться о своих чувствах. Может, это просто влюбленность? Переболеет, как гриппом, и всё. Зато точно перестанет мечтать о детях, похожих на Адриана, о хомячке и маленьком доме с садом…

— Эй, Маринетт, — Луиза Гессен щелкнула пальцами перед замечтавшейся подругой. — Очнись, Земля вызывает!

— А, да, да…

— Тебя наш Мишель зовет, — засмеялась Луиза, имея в виду режиссера.

Маринетт ойкнула и побежала в павильон. Там уже стоял в полной готовности актер, игравший Натаниеля. Сцену с уходом героини и мольбами отвергнутого поклонника решили переснять...

День не торопился уходить, всё тянулся и тянулся. Маринетт чувствовала себя измотанной, съемки очень утомляли. Это по ту сторону экрана кажется, что актером легко — стоишь себе перед камерой, говоришь подготовленную речь и кривляешься. Нет уж, актеру приходится так же трудно, как и любому служащему. Попробуй весь день переигрывать сцену да ещё играть на совесть, если можно так выразиться, то есть хорошо и очень артистично.

Но так нужно. И хорошо, что удача была на стороне Маринетт. Сколько в мире актрис, которые просто мечтают о съемках, но не имеют такой возможности! А Маринетт весьма удачно появилась в одной киноленте, получила порцию одобрения, а потом к ней потянулись другие продюсеры с предложениями.

И ничего, что карьера модного дизайнера не задалась… Многие не воплотили свои мечты в реальность, и ничего. Живут и радуются жизни. Почему же Маринетт не может радоваться, имея на это полное право?

* * *

День начался со звона будильника. Хм, как всегда, с той лишь разницей, что раньше будильник звал в школу, а сейчас на работу.

— Маринетт, вставай, — Тикки потянула за одеяло. Маринетт, пробормотав что-то нечленораздельное, потянула в знак протеста одеяло на себя. — Ну же! Ты же опоздаешь на читку! Режиссер не примет тебя, и ты не снимешься в кино! Твоей карьере, в таком случае, конец!

Слова подействовали магически. Маринетт мигом вскочила и побежала в ванную. Тикки хихикнула. Раньше её хозяйка так же быстро вскакивала после волшебных слов: «Вставай, иначе ты не увидишь Адриана, не поговоришь с ним и никогда не станешь мадам Агрест!» Теперь магическим свойством обладали другие слова, но эффект точно такой же…

На читку Маринетт всё-таки опоздала. Привычка опаздывать, неуклюжесть и рассеянность так и остались вечными спутниками мадемуазель Дюпен-Чен, и искоренить их так и не удалось.

Режиссер не стал делать замечание, только неодобрительно цокнул и покачал головой. Маринетт, не глядя по сторонам, быстро села и схватила сценарий. В глубине души она немного переживала, от чего буквы прыгали перед глазами и не хотели становиться в ряд. А что, если новый режиссер не примет ее, потому что не любит опоздания? Очень зря она опоздала! Можно было бы хоть в первый день прийти вовремя… Для хорошего впечатления, в конце концов! Многие смотрят именно на пунктуальность, а потом на остальное. Разве мадам Бюстье не говорила ей, что пунктуальность — это и хорошее впечатление, и уважение к другим. А что режиссер подумает? Что уважения у мадемуазель Дюпен-Чен как раз нет, раз она позволяет себе опаздывать.

— Маринетт, привет! Смотрю, ты так прожигаешь взглядом сценарий…

Голос оказался до боли знакомым. Маринетт подняла взгляд, не веря своим ушам, и увидела, что сидит рядом… с Адрианом Агрестом!

— П… Привет! — промямлила Маринетт.

Она совершенно растерялась. Неужели это мираж? Что здесь делает Адриан? Он же пошел по стопам отца и учился на дизайнера одежды, чтобы в будущем управлять Домом Моды «AGREST». Спрашивается, что ему делать в кино?

— У моего отца контракт с продюсером этого фильма, — пояснил Адриан.

Маринетт почувствовала, как заливается краской. Она произнесла свои мысли вслух? Черт, что об этом подумает Адриан?! Ничего хорошего… Хотя, такой добрый, отзывчивый, дружелюбный, воспитанный… ангел во плоти не может думать о дурном! Так, стоп, Маринетт. Куда тебя понесло? Адриан что-то сказал?

— Прости?

— Говорю, я рад, что мы будем сниматься в одном фильме, — улыбнулся тот.

На щеках у него появились просто очаровательные ямочки! Маринетт почувствовала, что растекается лужицей. И как теперь проводить читку? Она будет любоваться Адрианом, а про сценарий совсем забудет! Какие зеленые у него глаза. Яркие и невероятно красивые! Можно часами на них глядеть! А волосы? Белокурые и, наверное, мягкие на ощупь. Вот бы до них дотронуться рукой…

И где Бражник? Почему он не может именно сейчас найти жертву? Акуматизированный злодей даст время прийти в себя! Маринетт мысленно встряхнулась, но не помогло. Кто говорил, что первая любовь не ржавеет?

— Я Бухга-га-галтер! — послышался чей-то голос в зале, а затем раздались крики.

Акуматизированный злодей напал. Ясно, опять на кого-то обижен. Бухга-га-галтер? Серьезно?

«О, Бражник, благодарю тебя! Ты меня спас! Только в следующий раз возьми нормальное название для своего злодея!» — обрадовалась Маринетт и побежала в туалет, чтобы без проблем перевоплотиться в ЛедиБаг.

Интересно, почему Адриан будет участвовать в съемках? Он сам захотел? Или… судьба поиздевалась?