Авадой по Патронусу (джен)

Аластор Грюм, совершенно вышедший из себя, схватил хозяина дома на Гриммо за лацканы мантии и тряс, как грушу.

— Соберись, Блэк! Ты же не какой-то там Пожиратель, ты был в первом составе Ордена!

Сириус рухнул на стул и молча, отвернувшись от Аластора, рассматривал янтарную жидкость на дне бокала.

— Ты пойми, Ордену необходимо, чтобы ты мог оперативно сообщить, если что-то пойдет не так. А ты... как падла Снейп!

— Сириус, — омерзительно понимающим тоном начал Люпин, — мы все понимаем, но и ты нас тоже пойми. Если нужно, мы с тобой потренируемся, как с Гарри. Нужно сконцентрироваться на самом светлом, самом важном…

Сириус криво усмехнулся. Люпин сам не мог создавать телесного Патронуса, только искорки — и туда же! Учить, как Гарри... Он встал из-за стола и, пошатываясь, пошел наверх. Столько раз он пытался, но не мог, как чертов Снейп, не мог вызвать гребанного Патронуса! От злости на самого себя стоял комок в горле.

— Здорово, Клювокрыл, — он погладил зверя по клюву. — Тебе тоже тошно здесь?

Гиппогриф кивнул головой и щелкнул клювом. Сириус сел возле него и протянул ему крысу из брошенной на пол сумки.

Что было самым светлым? Гарри? Он слишком не похож на Джеймса, а все светлые воспоминания о друге вытянули дементоры. Сириус швырнул гиппогрифу еще одну крысу, и тот радостно заглотал ее. Сириусу тоже хотелось научиться вот так радоваться мелочам — но он не мог. Он взял следующую дохлую крысу, представил Питера — и несколько секунд с ненавистью смотрел в маленькие глазки, потом отвернулся.

Светлое... Самым живым и ярким воспоминанием за последние годы был... Питер. Его колдография — наглого, довольного крысюка, явно позировавшего перед камерой. Его лоснящаяся шерсть и нахальная морда. Вот за этим Сириус сбежал, плыл в холодной воде, пока его не подобрали какие-то маглы на лодке... За ним он бежал сотни километров, без палочки, не чувствуя ни боли, ни усталости. Найти и убить.

— Экспекто Патронум! — из палочки выскочила серебристая крыса. Словно насмехаясь, она бегала по полу, звала за собой — догони!

Сириус даже протрезвел.

— Авада Кедавра! — сорвалось с языка непростительное, но крыса исчезла раньше.

Сириус сделал так еще раз, потом еще... Один, второй, третий раз — но зеленый луч крысу не догонит, не убьет. Он достал непочатую бутылку и прислонился затылком к стене. Пил прямо из горла.

Убить крысу — это было самым светлым и важным в его жизни, а сейчас, будучи на свободе, он не мог этого сделать... От бессилия Сириус стукнулся затылком о стену. Его задача — сидеть тут, как цепной пес, и подавать голос, если... но даже этого он сделать не может! Крыса, чертова крыса, Петтигрю...