Кот_бандит

#всем_пох

Сижу в кафе. Справа от меня двое вьюношей обсуждают, как бы не стать требовательными отцами. Слева сидит мать с маленькими дочками, они верещат.
Теория и практика, бл…

#реал

Иду по улице, мимо меня шагают старшеклассники, обсуждают что-то, и один из них говорит: «Да Польша восставала больше раз, чем я за сегодня дрочил».

Теперь думаю - с его точки зрения Польша восставала часто, или наоборот…)

Подарила произведение:

Если бы не Ваша поддержка, эта история вряд ли бы вернулась к читателям. Спасибо!

Танец с розой

попытка в #юмор
#всем_пох
#всякая_фигня

*Предупреждение: фанатам чистокровных, вероятно, не зайдет*

Семейная игра выжженных Блэков «Портрет теть-Вали». Правила: участники подводят к портрету Вальбурги Блэк своих позорящих род супругов и потомков. Побеждает тот, на чьем избраннике или ребенке нарисованная Вальбурга пошла пеной.

К моменту смерти Вальбурги осталось вельми мало Блэков, но фанон и разных бастардов никто не отменял.

#йумар
#всем_пох

…Или когда у тебя характер Филча
P. S. Глубоко извиняюсь за порчу замечательного стихотворения

«Со мною вот что происходит
Я за**ал, ко мне не ходят»

#всем_пох
#йумар

Диалог соседей за стенкой:

— Иди сюда, скотина!
— Лен, может, ты пойдешь в другую комнату и там будешь кусать себя за жопу?

У меня no comments

#хэдфанон

Еще немного о Ковальски, Тонксах и Принцах

Совместная жизнь Чарльза и Элизабет не задалась: никто из них не был дурным человеком, но когда страсть и влюбленность остыли, супруги поняли, что очень разные и совершенно не подходят друг другу. Но у них уже была Эйлин и налаженная жизнь, да и стыдно было расходиться, ведь все помнили, как Чарльз с Лиззи боролись за шанс быть вместе. Добавляли шарма и проблемы с аптечным бизнесом, которым владела семья Принц — в послевоенное время с ним внезапно начались беды, появились сильные конкуренты. Пара все же пробовала вернуть былую нежность в отношения, итогом было рождение младшего ребенка, сына Корвина — но даже после этого ситуация особо не поменялась. Судя по всему, Эйлин помнила времена раннего детства, когда родители еще любили друг друга, и их брак, ставший «аристократично-формальным» причинял ей когнитивный диссонанс — впрочем, как и весь этот мирок, подчиненный дурацким правилам и приличиям, в котором она крайней редко видела теплую и добрую семью матери, но регулярно общалась с родней отца, которая глядела на Эйлин с бааальшим снисхождением. Итогом стали бунтарские побеги к магглам, иллюзия «лучшести» маггловского мира и скоропалительное замужество за парнем по имени Тобиас Снейп.

Можно представить, как к этому отнеслись старики Принцы; Чарльз сказал много чего восторженного по поводу побега Эйлин, но все же потихоньку присылал «этим нищим» деньги — не исключено, что доча отсылала их обратно; Лиззи теперь потихоньку навещала не только сестру, но и дочь — и эти прятки вызывали у нее лютые приступы раздражения и тоски по тем временам, когда стыдиться себя и скрываться ей не приходилось. Увы, хоть она уже смелее посещала булочную, былые времена вернуть было невозможно: в 50-х чета Ковальски трагически и нелепо погибла в железнодорожной катастрофе. И несмотря на дружную атмосферу в «Ковальски & Куинни», родителей было не вернуть.

Жизнь Тонксов сложилась гораздо счастливее: несмотря на косые взгляды, Хэл женился на Марте не ради булочной, а позже выяснилось, что он вовсе не бедняк: в родном городе у него остался домик и некоторые сбережения от родителей — просто после их трагической гибели он подправил себе документы и сбежал на войну, а она кончилась — не находил в себе сил вернуться; за домом присматривала добродушная соседка, которая недолго смотрела и за самим Хэлом, когда он остался один.

Пара одинаково любила обоих сыновей: и Берти, который оказался обычным ребенком, и Тедди, проявившего магический дар. После гибели Джейкоба и Куинни Хэл не растерялся и проявил неожиданно неплохую хватку в управлении, а Марта, немного оправившись, продолжила печь сладости — она унаследовала таланты родителей. Увы, беда пришла извне: в 1960 году Хэл попал в пустяковое ДТП, но оно спровоцировало движение осколка, который Тонкс заполучил на фронте. В итоге Хэл слег, и Марте с малолетними сыновьями пришлось брать на себя все управление булочной. Осложнялась ситуация тем, что Теда как раз надо было снаряжать в школу. Берти (который был дружен с братом), находясь в стрессе, ляпнул Теду, что он «удачно бежит от проблем». Впрочем, не без помощи Скамандеров удалось обойтись без фонда для неимущих волшебников и спокойно отправить мальчика в Хогвартс.

Увы, и Скамандеры, и маггловские врачи пытались, но не могли помочь семье, спасение неожиданно пришло от Лиззи и Чарльза: они передали какое-то редкое и чудодейственное зелье, которое поставило Хэла на ноги. Но время его болезни и реабилитации неважным образом повлияло на сыновей: Берти стал резковатым и мрачным, а Тед, при внешней вежливости и милоте, очень замкнулся. К тому же, он знал, как в школе относятся к грязнокровкам, а друзей-магов среди ровесников у него не было: у Тины и Ньюта были внуки постарше. А еще Тед был сообразительным и понял, что битье себя пяткой в грудь по теме бабушки-волшебницы только ухудшит положение. Поэтому он заранее был пессимистичен и планировал даже ехать в одиночестве, но его уединение грубо нарушил рыжий парень Ник с манерами малолетнего уголовника (в будущем — известный в Мунго целитель Николас Сметвик, заимевший прозвище «Гиппократ» за новаторские методы). Приход Ника, однако, был не лишним: вскоре в купе завалилась чистокровная молодежь, и худшие опасения Теда стали сбываться — но несмотря на то, что ребят из купе вышвырнули, Ник физически выразил им свое возмущение.

Ехать им пришлось в компании двух других мальчиков: Петера Тальберга, тоже грязнокровки, и Эверарда Роула — чистокровного и богатого, но покалеченного полиомиелитом. За время поездки мальчишки почти подружились, а уже в школе в их компанию влились три девочки: мадемуазель с пышным именем Мирабель де Коста дель Мар (дочь видного испанского ученого), больная ликатропией Вайолет Фарли (да, AU, Люпин не первый) и Шивон О’Мэллори, ирландская магглорожденная сиротка. И Тед, рассчитывающий «иметь всех в виду», неожиданно, с первого же курса, обрел друзей, с которыми был неразлучен всю жизнь.

Всё это происходило в 1960 году, когда в семье Эйлин тоже случились большие изменения: родился сын Северус, которого она назвала в честь своего кузена из Принцев, с которым была очень дружна, но он глупо и рано погиб. Увы, хоть Эйлин и ушла в маггловский мир, она во многом повторила судьбу своей матери: влюбленность в Тоби прошла, с ребенком было очень тяжело справляться в бедности, а муж, несмотря на то, что рвал жилы на работе, не приносил много денег. Эйлин тоже стала работать, когда Северус подрос, но от этого ситуация не слишком улучшилась. В итоге, нищета, ушедшая в трубу молодость и несбывшиеся надежды превратили простого и добродушного Тобиаса в утомленного человека, который «ничего особенно не любит», а Эйлин стала спасаться воспоминаниями о школе, где она хорошо себя чувствовала в окружении трех любимых подруг и вдали от неприятных родственников Принцев. Об этом она постоянно рассказывала Северусу, и тот, как ребенок, воспринимал слова матери… слишком буквально. В итоге он канонично поступает на мамин факультет и канонично же там огребает от разных Шафиков и Блишвиков.

#хэдфанон

О Джейкобе и Куинни, а также их связи с Тонксами и Принцами

У Куинни к моменту первых ФТ была внебрачная дочь по имени Элизабет от некоего воробышка (вспоминаем «Обыкновенное чудо»). Их пара давно развалилась, папаша дочку не навещал. Куинни любила девочку, но ее наличие по понятным причинам широко не афишировала, поэтому сестры снимали жилье у миссис Эспозито в Нью-Йорке, а Лиззи жила с их дедушкой (и соответственно, своим прадедушкой) в пригороде — старик, к счастью, был в уме и крепок.

ФТ-2 полностью игнорируется: меня категорически не устраивает, что Куинни стала натуральной умственно отсталой маньячкой, а Джейкоб — трусом вульгарис. (Им нельзя быть вместе — какое решение принимает Джейкоб? Попрать правила и уехать с любимой? Разорвать отношения и вернуться к налаженной жизни? Нет, он предлагает ей быть любовницей, скрываться, а потом, вероятно, делать аборты).

Соответственно, Куинни с Джейкобом сначала заключили-таки немагический брак — а позже Ньют помог друзьям переехать к нему на родину и наладить малый бизнес в магической Британии. Разумеется, никакой амортенции; разумеется, никакой помощи Гриндевальду; разумеется, Куинни рассказала Джейкобу о своей дочери еще до брака. Он отнесся к сему факту спокойно, познакомился и с будущей падчерицей, и с дедушкой — а так как он сам булочка с корицей, оба остались от него в восторге.

Наладив дела в Британии, Ковальски забрали Элизабет; вскоре Тина также переехала к Ньюту. Старый Голдштейн наотрез отказался куда-то двигаться, несмотря на регулярные уговоры. Тина часто навещала его, а вот Куинни в Штаты путь был заказан: о ее отношениях с не-магом узнали, въезд в США ей был пожизненно запрещен законом.

Году к 1928 у пары родилась общая дочь — Марта. Увы, с течением времени стало понятно, что девочка не владеет магией. А вот Лиззи (которую Джейкоб официально удочерил и дал фамилию), естественно, оказалась волшебницей, и в 11 поступила на Рейвенкло. На старших курсах она взаимно влюбилась в юного наследника тогда еще не обедневших Принцев — Чарльза. Ожидаемо, что его семейка драла нос и не желала слышать о невестке-полукровке, дочери «какой-то американской шлюхи» и маггла, сестры сквибки.

То, что биологически Лиззи была дочерью волшебника из старой и известной семьи Бут, их мало волновало. Впрочем, извергами они тоже не были, вредить девушке и ее семье не стали, и даже с огромным скрипом приняли мисс Ковальски в рОд, когда они с Чарльзом сбежали с выпускного (а позднее выяснилось, что Лиззи уже беременна). Но для нее это согласие не было таким уж радостным: Принцы выкатили условие — никаких контактов с семейкой невесты, иначе уже у Чарльза будут большие проблемы с наследством. Лиззи пришлось подчиниться, с родителями и сестрой (которых она любила) новоявленная миссис Принц общалась очень редко и тайно — тайно же пришлось показать им дочь Эйлин (1941) и сына Корвина (1950).

Что же касается Марты — она помогала родителям в семейной булочной «Ковальски & Куинни», неплохо овладела зельями и другими «беспалочковыми» науками. Сестре она не завидовала и сильно по ней скучала. Тем не менее, жизнь Марты была типичной спокойной жизнью домашней девочки, которую нарушила только война — в те годы ей было очень неспокойно, потому что и Ковальски, и Скамандеры участвовали в борьбе против Гриндевальда. Никто из них не погиб, но Куинни получила травму, которая сделала ее почти сквибкой — и если раньше в булочной не требовались никакие работники, то теперь супруги стали подыскивать кого-то для физически тяжелого труда: Джейкоб был немолод, а женщины для такого не годились. Вскоре такой кадр внезапно подвернулся: как-то вечером молодой парень по имени Хэл Тонкс, до этого помогавший стране ударным трудом на стройке, отбил зазевавшегося Джейкоба от местных гопников. Естественно, в благодарность был затащен в булочную, напоен чаем и накормлен плюшками. А так как работа «на этих придурошных» была легче и приятнее, чем будни на стройке, Тонкс остался. Очень скоро у него с Ковальски наладились чуть ли не семейные отношения (собственных родителей он потерял во время войны), Хэл стал помогать им вести дела, а Марта ему искренне нравилась — но он свои чувства подавлял, потому что понимал, как такая симпатия выглядит со стороны. К счастью, в какой-то момент девушка взяла ситуацию в свои руки, и к 1947 году Джейкоб с Куинни выдали замуж и младшенькую.

В союзе Хэла и Марты появились двое сыновей — Герберт (1947) и Эдвард (1948).

Так что теоретически Тед Тонкс — никакой не грязнокровка, а полукровка по бабушке-волшебнице.

Подарила арт:

Пусть этот год будет для вас удачным и полным успеха во всем!

Это я - Змея!)

#итоги_года

Ну, наверное 22-й был хуже…
Но от своего года ожидала больше позитива :)

Однако у меня в этом году даже есть приличное новогоднее фото, что удивительно.

#всем_пох

Детеныш Волдеморта, часть 4.


Проблема с удочерением Дельфи, тем не менее, оставалась открытой: Сигнус за это время не стал здоровее, Цисси — жертвеннее, а родители девочки — адекватнее.

Рабастан, который отирался в особняке (несмотря на опасность) имел приятеля по Хогвартсу, который филигранно правил и рисовал любые документы, так что проблему с личностью можно было бы решить в случае нахождения семьи. Но кто захочет взять в дом недавнего обскура, да еще и дочь террористов (а ведь узнай родители о плане — были бы не в восторге, даже с учетом ненужности дочери).

К слову, ничего больного в отношении Рабастана к Дельфи не было: он действительно сочувствовал никому не упавшей падчерице брата — человек он был незлой, но слабохарактерный, оттого и втянулся в дела УПСов, братик ведь велел! К тому же, ему, всегда подавленному Рудольфусом, могло быть приятно заботиться о ком-то и самому быть «старшим». Так что Басти без задней мысли возился с Дельфи, утешал и называл принцессой Паминой из «Волшебной флейты» да, можно быть Упиванцем, но слушать маггловские оперы. Целителям он, к слову, не доверял, и пытался следить, не захотят ли они сделать девочку «объектом исследований». У Роула «незаметная и аккуратная» слежка 22-летнего Басти вызывала огромное раздражение.

Сама же Дельфи поначалу боялась и грубоватого старика Прюэтта, и энергичную, похожую на Беллу Сметвик, и Роула, который с мрачной рожей не расставался 24/7. Но так как последний регулярно появлялся в доме, Дельфи привыкла к нему и перестала обращать внимание на внешнюю холодность: обходился Роул с ней очень бережно, деньги у Сигнуса не брал, а когда Дельфи однажды «прорвало» по поводу всей ее веселой жизни — выслушал, успокоил и рассказал, что сквибы не такое уж редкое явление, и что отсутствие магии не делает человека «низшим существом», да и работу можно найти даже в волшебном мире. Всё это он делал, естественно, не отрываясь от работы в больнице, и не каком коктейле из бодрящих веществ сидел — неизвестно. Дельфи почувствовала, что начинает привязываться к очередному добренькому взрослому, но, помня родителей и тетю Цисси, злилась из-за этого.

Однажды, когда Дельфи уже неплохо себя чувствовала и прогуливалась в саду, она снова услышала разговор, не предназначавшийся для ее ушей: дед с целителем бурно по-фамильному обсуждали ее дальнейшую судьбу, а Заглушающее уже развеялось.
Оказалось, Роул хочет забрать ее к себе и уже обсудил этот вопрос с женой, но проблема упирается во внешность Дельфи: ее могут узнать, а регулярно травить ребенка обороткой — идея сомнительная, и надо срочно придумать…

Осознание, что ее готовы забрать, несмотря на родителей и магическую несостоятельность, девочку шокировало — и «разблокировало» магию, которая все же в ней была. И так как Дельфи в тот момент не хотела быть похожей на себя, ее желание сбылось. Внешность не поменялась кардинально, но опасное сходство с собой прежней исчезло.

…Согласно документам, жизнь Дельфины Блэк сложилась трагично: в начале 1981 года она заболела воспалением легких и умерла от осложнений (как все сквибы — так прокомментировал смерть единственной дочери ее биологический папа). А в семье целителя Роула, известного своей скучной личной жизнью, произошли пикантные изменения: он приволок в дом свою внебрачную дочь. Миссис Роул это стерепела — «Куда ей деваться, он богатый, взял ее порченую, и вообще там трое детей». Впрочем, скоро обществу стало не до сплетен: война перешла на новый уровень, да и Роул свою семью отправил во Францию. Сам он остался в Британии, попал в подвал на допрос к Упивающимся по подозрению в помощи Ордену, но пережил это.

С концом войны миссис Роул с детьми вернулась домой, и в 1983 году старший сын четы и та самая незаконная дочка поехали в Хогвартс. Звали ее Памина Роул.

#всем_пох

Детеныш Волдеморта, часть 3.

Сигнус провел свою молодость не то, чтобы бурно (в отличии от кузена Ориона), но в 19 лет он смертельно влюбился в красавицу-француженку Эглантин Роул, жену дипломата Элфрида Роула. Любовь слыла безнадежной: Эглантин была старше на десять лет, судя по всему, любила мужа и интрижками со вчерашними студентами не интересовалась. Однако, солнечным сентябрьским утром 1948 года она внезапно ответила на одно из писем Сигнуса и назначила встречу. Одуревший от счастья Сигнус, естественно, нафантазировал, что она уйдет от мужа к нему, но дама, проведя с ним ночь, сухо заявила, что ничего между ними не будет, и она смеет надеяться, что теперь, получив свое, Сигнус оставит ее в покое.

Позже выяснилось, что над Элфридом висело проклятие бездетности, у Эглантин сорвалось несколько беременностей, и она, таким неэтичным образом, решила «переломить ситуацию». Проклятье Элфрид получил не по своей вине, это была месть его отцу — большому чину в ДМП и редкой сволочи, Аяксу «Старому Козлу» Роулу — но, согласно мэтру Каневскому, «это уже совсем другая история».

По итогам этой неудачной первой любви у Сигнуса был старший незаконнорожденный сын — в некоторой степени личность скандальная: имея огромное наследство, статус и титул, этот товарищ РАБОТАЛ. И не на приличной должности в Министерстве, как уважающая себя чистокровная молодежь, нет — он впахивал в больнице, зашивая всякий сброд, и позорил фамилию. К этому прекрасному портрету добавился еще и мезальянс: он женился на дочери хоть и чистокровного, но приезжего Мелифлуа. Девушка, к тому же, еще в школе была скомпрометирована некой связью с учителем. Тем не менее, это целителя Эверарда Роула не смутило, и за девять лет брака он радостно нарожал с ней троих детей.

К 1980 году Сигнус и Эверард, так или иначе, знали о своем родстве, хоть и не поддерживали никаких отношений. И старый Блэк, не имея других путей, обратился к сынку за помощью. Последний был не в восторге, но так как речь шла о больном — причем, больном ребенке — он согласился явиться в особняк Сигнуса.

Дельфи к тому моменту была почти неизлечима, до превращения в обскура оставался один шаг.

Эверард оценил обстановку, высказал биопапаше пару ласковых — и тому нехотя пришлось вывалить всю эту потрясающую историю. Детали, впрочем, были уже неважны — девочку надо было срочно спасать.

К счастью, медицина с тех пор продвинулась, и медработники все же разбирались в магических болезнях лучше, чем Ньют. Эверард дал Дельфи немного привыкнуть к себе, и, заручившись помощью коллег — это были однокурсница Мэрайя Сметвик и его учитель, желчный профессор Прюэтт
— приступил к опасной манипуляции. Как они вытащили из Дельфи обскура, она сама не помнила, а Сигнус не видел — его предусмотрительно заперли, чтобы не мешал и не пострадал.

К счастью, все прошло успешно: жизни девочки ничего не угрожало, разве что она была страшно обессилена, и появилась реальная угроза остаться сквибом, но это было не так важно.

#всем_пох

Песня хэдканонного Торфинна (оригинал, думаю, узнаваем)

Как-то пьяный возвращался я домой
Гнал на всю катушку чистометик свой
Было весело, я громко песни пел
И на крышу магглов спьяну налетел

В три вилюшки все погнулись тормоза
Метров пять я харей пропахал газон
Я к утру домой обломки принесу
Был с метлой я, а теперь я от***у

#хэдфанон
#упрт

Детеныш Волдеморта, часть 2.

Дельфи очень тяжело пережила то, что тетя тоже ее бросила, проклюнувшиеся магические способности снова закупорились, зато стали копиться негативные эмоции привет, Криденс, привет, суданская девочка — в общем, вы поняли. Обскуром Дельфи еще не стала, но была на очень опасной грани.

Внешне это пока никак не проявлялось, разве что иногда то свет погаснет, то посудные полки затрясутся… Сигнус думал, что это его нестабильная магия так химичит. Он продолжал рассматривать варианты удочерения для внучки, но не находил нужные — родственникам Друэллы девочка была нужна, как Волдеморту справка из психдиспансера, отдать Дельфи Андромеде тоже было невозможно: во-первых, воспитание наследницы Лорда грязнокровкой привело бы к вырезанию семьи означенного грязнокровки означенным Лордом, а во-вторых, хоть Сигнус и не был фанатиком, брак средней дочери вызывал у него лютый фейспалм.

Но в целом, несмотря на войну и проблемы, дедушка с внучкой жили дружно и спокойно.

Что интересно, отчим Рудольфус Дельфи вежливо не замечал — они с Беллой жили, как идейные товарищи, у него были свои шлюхи и бастарды, и никакой ненависти, как и любви, к незаконной дочке жены он не испытывал. Никакого loyal husband, короче. Зато Дельфи неожиданно и тепло подружилась с 22-летним Рабастаном — он тоже ее жалел, таскал игрушки и сладости, читал книжки и вообще обращался, как с любимой младшей сестрой. К восьми годам девочка начала чувствовать, что перестает воспринимать Басти, как друга — но, конечно, понимала, что у него есть невеста, и вообще он очень взрослый, и т.д.

Закончился период спокойствия, когда Дельфи не выдержала и рявкнула на явившуюся в родной дом мать — Белла в очередной раз вздумала пройтись по сквибству дочери. В тот момент все наконец поняли, что она — не сквиб, но если Сигнус пришёл в ужас, сообразив, чем грозит такая воздержанность в магии, то Белла пришла в нехилый восторг: всё-таки дитя оказалось не бракованным!

Она резко сменила тактику, чтобы вытащить из дочки волшебство — от игнорирования и агрессивных выпадов перешла к ласке и подаркам, но Дельфи ей уже не доверяла, и сам факт магических способностей, от которых зависела любовь родителей, начал вызывать у нее отвращение, что только ухудшало ситуацию.

Лорду-папе пока ничего не говорили, чтобы он, не дай боже, не расстроился в случае неудачи.

Сигнусу в душе было противно, что старшенькая так заинтересовалась Дельфи из-за проснувшегося дара, но он не смел ей мешать: нужно было как-то заставить девочку выпустить из себя магию, чтобы она не стала обскуром, и он был согласен с любыми методами. О своём невмешательстве он сильно пожалел пару месяцев спустя, когда Белла, в его отсутствие, чем-то так напугала Дельфи, что та впала в истерику, а магия так и не вышла.

Дедуля наконец-то понял, что надо бы показать внучку специалисту (возможно, до этого он параноидально считал, что нерадивые целители поймут, чья она дочь, и сдадут ее светлым на опыты). Но в таком предобскурном состоянии вести Дельфи в Мунго было уже невозможно — ее бы просто заперли в спецпалате.

И тут Сигнус вспомнил об одном личном знакомстве.

#хэдфанон
#упрт

Во избежание конфликтов.
Аффтор — УПСохейтер. УПСы в его работах — те самые черные карикатуры без единого светлого пятнышка. Вас предупредили.

Детеныш Волдеморта, часть 1.

Дельфи реально существовала, просто родилась в 1972, когда у Беллы была работающая репродуктивная система, а Лорд еще не совсем отравил себя темной магией.

Ради конспирации девочку записали на стариков Блэков, как воспитанницу (перевод - как незаконнорожденную дочь Сигнуса).

Дельфи глобально разочаровала своего царственного папашу и мать-лордопоклонницу заодно. Причина была катастрофична: она не умела колдовать. Совсем. А папаша полагал, что настоящая волшебница, если она не грязнокровка какая-то, уж бутылочку с молоком к году приманить сможет. Шипеть Дельфи тоже не умела, и язык не понимала.

Лорд был страшно недоволен, каждый свой визит начинал с тестирования на предмет хоть каких-то способностей, девочка боялась и замыкалась, из-за чего магии не выходило. Никаких отношений «папа-дочка» и в помине не было: Дельфи называла его либо Господин, либо Отец, второе он вскоре запретил.

Конечно, Белла несколько потеряла в авторитете, учитывая невыполнение плана родить талантливого наследника Гонтов. Горечь от этого вымещалась на объекте разочарования. Если рядом были Сигнус и Друэлла, они защищали внучку.

Дельфи очень любила бабушку и была привязана к деду, но, к сожалению, Друэлла заболела онкологически (много переживала из-за войны и втянутых в нее дочерей) и умерла, когда внучке было семь. Сигнус тоже тяжело переживал происходящее (в отличии от Вальбурги, приседающей перед Лордом, и Альфарда, поддерживающего Орден, он был довольно аполитичен), смерть жены стала последней каплей: он тоже заболел — нервной болезнью, которая ухудшала его положение неконтролируемыми всплесками магии.

Понимая, что дочь и ее любовник фактически отказались от Дельфи, а рядом с ним ей быть опасно, Сигнус попросил позаботиться о девочке Нарциссу. Та согласилась: к началу 79 года она пережила несколько выкидышей и отчаялась стать матерью. Люциус был ужасно зол, но ради жены смолчал. Цисси и тихая книжная Дельфи быстро подружились — а так как родители совсем перестали навещать Дельфи, она даже успокоилась и в какой-то момент сотворила маленькое волшебство, которое, впрочем, скрыла: отца и мать девочка помнила слишком хорошо, возвращаться к ним она очень не хотела. Тем более, тётя Цисси баловала ее, наряжала, водила по развлечениям и с жалостью, а не презрением, относилась к «сквибству». Приезжавший в гости дедушка тоже был доволен. Люциус кривился, но Люциуса не спрашивали.

В какой-то момент Дельфи даже захотела назвать Цисси мамой — к сожалению, этот момент случился в октябре 79 года, когда тётя обнаружила, что беременна Драко. Видимо, у Нарциссы резко появился материнский инстинкт, умноженный на триггер сорванных беременностей: она вдруг вспомнила, что Дельфи — дочь мутного типа, поехавшего на темной магии, и испугалась за своего ребенка. Люциус ухватился за мысль вернуть племяшку тестю и горячо поддержал жену.
Утром они вежливо объяснили Дельфи, что по ней очень скучает дедушка, не зная, что она выходила ночью из комнаты и все слышала.

#йумар

АУ, где Морфин не сел в тюрягу, а присоседился к какой-то деревенской бабе (величие рода величием рода, а жрать домашнее хочется)

#йумар
Возможно, также #баян, но душевно ведь…

Fish in thick tomato sauce
Swims in happy comatose
Only me, pathetic whimp
Have no fucking place to swim...

(Особенно вот это happy comatose…)

#йумар
#писево

Нашла у себя бессмысленный отрывочек и силюсь вспомнить персонажа.

«— Жители Лютного! Министр велит вам…

— Че он там велит? Снять штаны? Передать привет? Позвонить другу?

— Заткнись, сейчас будет ещё один привод!»

#йумар

Иду домой, слышу сзади сексуальное: «А курточку расстегни!»
Возмутительно, но, с другой стороны, уже подходит возраст, когда таким предложением радуешься, как сказала бы какая-нибудь баба Клава.
Однако оказался пролет по всем фронтам: мужичонка обращался к другу)

Пусть к вам сегодня приходят только самые светлые мысли, пусть дарят только самые замечательные подарки и чтобы никаких огорчений! С днём рождения!