Кот_бандит

Стены у меня картонные, поэтому представляю вам, уважаемые жители, разговор соседей:

— *неразборчивый текст на французском*;
— *неразборчивый ответ на русском*;
— Да что ты писюна чешешь, я ж тебе по-французски говорю!

#хэдфанон

Кэрол с неприязнью подумала о сыне последних, Адельстайне: ему уже было почти тридцать, большая часть жизни осталась позади — но он вдруг ушёл с должности в Министерстве и, по слухам, примкнул к странной организации ревнителей чистой крови под руководством таинственного человека, зовущего себя Тёмным Лордом. Колетт рассказывала что-то о их программе — признаться, Кэрол плохо ее слушала — но эти «рыцари» ей не нравились: зачем их предводителю было называть себя тьмой? Разве достойные дела делаются под ее покровом? К тому же — это она запомнила — слуги этого Лорда и убийствами не гнушались…

В основном, грязнокровок — интересно, чем они так мешали? Да, невоспитанные, иногда напористые, но не убивать же за это! Вот Кэрол и ее подругу Меди, допустим, именно грязнокровка вытащил из воды, когда ненормальная сестрица Меди, Белла, решила перевернуть лодку, на которой они катались… Так за что же презирать и желать смерти рейвенкловцу Тонксу? Его, по правде говоря, нельзя назвать даже неотесанным… Всегда держался с достоинством и умом.
Но дело, конечно, не в служении Адельстайна дикой идее — просто Кэрол представила, что он, уже взрослый мужчина, будет разглядывать их с Колетт, как куски мяса: который получше? Ведь для этого их и пригласили! И этим же будут заняты его престарелые родители: Нотт-старший, обладающий живостью дубового шкафа, и толстая, неприятная миссис Нотт с цепкими, выясняющими глазками. 

— Ай! — зло вскрикнула Кэрол, хотя Дея потянула ее за прядь совсем не сильно.

Эльфийка рассыпалась в извинениях, а раздражение девушки достигло такой точки, что ей захотелось даже ударить служанку. Но вспышка гнева прошла, и на смену явился стыд, поэтому Кэрол перехватила лапку Деи и погладила ее. 
Признаться, Роулы нравились ей куда больше, хотя репутация у них была, наверное, в чем-то страшнее, чем у Блэков: ещё бы — предок организовал самую страшную тюрьму в истории! Но мистер Роул всегда казался Кэрол спокойным и добрым человеком, а миссис Роул, строгая интересная женщина, даже немного вгоняла в трепет своей царственной осанкой и поразительной способностью мягко и аргументированно обсуждать все на свете. И всё же Кэрол иногда видела в ее глазах холодную муть тоски, и тогда ей становилось жалко эту сдержанную аристократку: ведь глаза — отражение души, и если уж в них столько видно, то что же творится там, внутри…

В общем-то, и сын Роулов, Эверард, не вызывал у Кэрол такого отторжения, как взрослый, непонятный и незнакомый Адельстайн. Она помнила по Хогвартсу, что он ни разу не обидел ни маленького, ни слабого, ни грязнокровного — по крайней мере, в те годы, что они пересекались в коридорах. Эверард учился четырьмя годами старше, и к приезду Кэрол уже был старостой. Насколько она видела, справедливым — но в его поступках не было того безжалостного поклонения идолу истины, как у Алисии Херст, префекта Рейвенкло. Распределили его, к слову, на Хаффлпафф — неслыханный стыд для потомка тёмной семьи! Но Роулам, видимо, было всё равно, их даже компания сына не смущала. Кажется, его полиомиелит очень сильно их напугал в своё время.

Забавно: он со своей длинной сутулой фигурой и хмурой физиономией совсем не подходил Хаффлпаффу. Вот у них на Слизерине хорошо бы смотрелся: единственный ребёнок богатых людей, печальный и замученный хромотой. 
«Прямо строки из дешёвого романа “Розовых ведьм”, аж стыдно». 

Хотя это неудивительно: после странного случая на выпускном, когда Кэрол застала Роула-младшего разбитым и несчастным, она его жалела. А потом ещё и сплетни пошли… Хорошо, что он тогда закончил школу.

— Всё, мисс Кэрол, — пискнула эльфийка, воткнув ей в прическу белую чайную розу. Кэрол поблагодарила служанку, которая относилась к ней теплее родной матери, но потихоньку вздохнула, что никакие цветы ее не украсят. 
Злоба снова взяла ее за горло: как бы она не симпатизировала Роулам, они тоже пришли рассматривать их с сестрой, как товар в магазине! Ну ладно, она-то уродина, ей не стоит надеяться… Хотя и женихи не самые завидные: один старый и с туманными перспективами, другой — увечный. Зато сейфы у обоих ломятся… 

Мать неприятно и сухо крикнула снизу, чтобы они спускались. Что ж, придётся идти… 
«Вот так живешь, не успеешь даже чего-то захотеть — а тебя уже продают и покупают. Рабовладельцы!»

Выходя из комнаты, Кэрол заметила, что Колетт тоже выглядит растерянной.

#хэдфанон #писево

…— Да с кем вы только не «общались», дорогая моя! Вас, наверное, весь остров знает! — басил отец за стенкой, а мать что-то возмущённо и визгливо ему отвечала. — То-то ваши… — он сделал упор на это слово, — …дочери на меня совершенно не похожи!

— И слава Мерлину, что не похожи, — негромко фыркнула Колетт, вертясь перед зеркалом в новенькой малиновой мантии. Купила она её на свои деньги: сестра с недавних пор подрабатывала написанием статей. — Ведь у вас, папенька, что лицо — что з… — она всё же осеклась и сжала губки, чтоб не рассмеяться.

Кэрол отложила книжку и вздохнула: склоки родителей её давно не удивляли, но слушать это было неприятно. Между ними не было не то, что любви — такого редкого гостя в их кругах — но и даже подобия уважения.

Ах, как хочется, чтобы у неё было по другому! Кэрол даже прикрыла глаза. Конечно, когда papá решит выдавать ее замуж, её мнения не спросят, но ведь пофантазировать можно! Конечно, мечталось обо всем и сразу: чтобы муж был молодой, воспитанный, заботливый, красивый, из хорошей семьи… Хотя всё это не так важно, наверное — просто очень хочется, чтобы он её любил, как в романах: оберегал, восхищался… Но вряд ли это возможно. Отец зря подозревал мать во всякой мерзости: уж Кэрол точно была его дочерью, и от него ей досталась невзрачная, отталкивающая внешность. Как же она ненавидела эти слишком толстые губы, круглые глаза с глуповатым выражением, бесцветные волосы и полную фигуру — правда, Колетт хвалила ее тонкую талию и какие-то там аппетитные формы, но Кэрол не верила ей, конечно.

— Слушай, — Колетт шаловливо улыбнулась, а Кэрол слегка напряглась: в игривом настроении сестра могла начать и кружить её в танце, и щекотать, зная, что она боится щекотки до ужаса.

— А ведь интересно, кому нас папаша-то продаст! Ну, меня пораньше, конечно… Но ничего, кем бы он ни был, я ему покажу! И тебя не позволю совсем уж за какого-то идиота выдавать!

Кэрол засмеялась было, но вдруг в груди кольнуло: она вспомнила, сколько усилий она прикладывала в школе, чтобы не опозорить факультет; вспомнила, каких трудов ей стоило все эти пять лет учиться на круглое «Превосходно». И вот, осенью она поедет на шестой курс… Получается, меньше двух лет осталось до того, как её вышвырнут из родного, пускай и холодного, дома непонятно к кому?!

Получается, вся её учеба — насмарку?

Кэрол со злостью захлопнула книгу, да так, что Колетт вздрогнула и удивленно на неё покосилась.
А разве она не знала, что так будет? Papá всегда смеялся, что слишком умные и образованные девушки не могут привлечь настоящего мужчину — в такие минуты Кэрол чувствовала боль; maman твердила, что работать — настоящее бесчестье, особенно ее ужасало швейное дело (к работе Колетт она относилась, как к сиюминутной блажи). Наверняка также думают все молодые люди их круга, поэтому муж вряд ли даст заниматься ей чем-то, кроме ведения домашнего хозяйства руками эльфов да рождения наследников. К слову, если будут рождаться не наследники, а девочки, супруг может запросто с ней развестись, а это страшный позор.

К тому же, Кэрол знала, что с её удачей ей в супруги обязательно достанется косой, хромой, и уродливый тип, вдобавок злобный и жадный. Но зато чистокровный и богатый, другого родители не примут.

Странно, что Колетт до сих пор не составили партию, ей ведь уже исполнилось двадцать… Неужели мать уговорила отца дать ей право выбирать?

— Мисс Кэрол, давайте Дея уложит ваши волосы, — пропищала их эльфийка.

Почти слепая, она, тем не менее, умудрялась справляться со всеми заботами, поэтому отец до сих пор не вышвырнул ее вон. Кэрол, каждый раз, уезжая в Хогвартс, боялась, что вернётся и не застанет Дею, хотя сестра и обещала следить за этим и помочь бедняжка, если случится самое страшное.

— Мне не надо, я сама, — отмахнулась Колетт, слегка припудривая носик, хоть ей это было и не нужно, с ее-то красотой.

Родители за стенкой затихли: видимо, начали готовиться к приему. Сегодня чету Мелифлуа должны были почтить визитом Роулы и Нотты.

С днем рождения, вас!

#йумар

Эволюция одного авторского персонажа в паре предложений.

Детство: я отличаюсь от других, это плохо;
Ранняя юность: я настоящий урод, это катастрофа, меня никто не полюбит;
Поздняя юность: ну и ладно, пренебречь, вальсируем *пошел к продажным женщинам*;
Молодость: да не такой уж и урод… и вообще, не в этом счастье;
Зрелость: хаха, на фоне Хагрида я реально выделяюсь?
Старость: вообще пофиг.

#всем_пох

Я: шучу шутку, что мой гадкий перс настолько беспринципен, что за шесть нулей может и свинью отжарить.
Собеседник: о, вот это был бы идеальный пейринг с ним…

Хз, мне стало дико смешно, ибо флэшбек из «Джентльменов» вошел в чат. Правда, там бесплатно было.

#всякая_фигня
Совет мамы по поводу вредного препода:

Не унижай себя склочными и мелочными издевками за глаза.
Встань и брось шапку в противника на занятии. И гордо вскричи боевой клич индейских воинов.

#всем_пох

Сижу в кафе. Справа от меня двое вьюношей обсуждают, как бы не стать требовательными отцами. Слева сидит мать с маленькими дочками, они верещат.
Теория и практика, бл…

#реал

Иду по улице, мимо меня шагают старшеклассники, обсуждают что-то, и один из них говорит: «Да Польша восставала больше раз, чем я за сегодня дрочил».

Теперь думаю - с его точки зрения Польша восставала часто, или наоборот…)

Подарила произведение:

Если бы не Ваша поддержка, эта история вряд ли бы вернулась к читателям. Спасибо!

Танец с розой

попытка в #юмор
#всем_пох
#всякая_фигня

*Предупреждение: фанатам чистокровных, вероятно, не зайдет*

Семейная игра выжженных Блэков «Портрет теть-Вали». Правила: участники подводят к портрету Вальбурги Блэк своих позорящих род супругов и потомков. Побеждает тот, на чьем избраннике или ребенке нарисованная Вальбурга пошла пеной.

К моменту смерти Вальбурги осталось вельми мало Блэков, но фанон и разных бастардов никто не отменял.

#йумар
#всем_пох

…Или когда у тебя характер Филча
P. S. Глубоко извиняюсь за порчу замечательного стихотворения

«Со мною вот что происходит
Я за**ал, ко мне не ходят»

#всем_пох
#йумар

Диалог соседей за стенкой:

— Иди сюда, скотина!
— Лен, может, ты пойдешь в другую комнату и там будешь кусать себя за жопу?

У меня no comments

#хэдфанон

Еще немного о Ковальски, Тонксах и Принцах

Совместная жизнь Чарльза и Элизабет не задалась: никто из них не был дурным человеком, но когда страсть и влюбленность остыли, супруги поняли, что очень разные и совершенно не подходят друг другу. Но у них уже была Эйлин и налаженная жизнь, да и стыдно было расходиться, ведь все помнили, как Чарльз с Лиззи боролись за шанс быть вместе. Добавляли шарма и проблемы с аптечным бизнесом, которым владела семья Принц — в послевоенное время с ним внезапно начались беды, появились сильные конкуренты. Пара все же пробовала вернуть былую нежность в отношения, итогом было рождение младшего ребенка, сына Корвина — но даже после этого ситуация особо не поменялась. Судя по всему, Эйлин помнила времена раннего детства, когда родители еще любили друг друга, и их брак, ставший «аристократично-формальным» причинял ей когнитивный диссонанс — впрочем, как и весь этот мирок, подчиненный дурацким правилам и приличиям, в котором она крайней редко видела теплую и добрую семью матери, но регулярно общалась с родней отца, которая глядела на Эйлин с бааальшим снисхождением. Итогом стали бунтарские побеги к магглам, иллюзия «лучшести» маггловского мира и скоропалительное замужество за парнем по имени Тобиас Снейп.

Можно представить, как к этому отнеслись старики Принцы; Чарльз сказал много чего восторженного по поводу побега Эйлин, но все же потихоньку присылал «этим нищим» деньги — не исключено, что доча отсылала их обратно; Лиззи теперь потихоньку навещала не только сестру, но и дочь — и эти прятки вызывали у нее лютые приступы раздражения и тоски по тем временам, когда стыдиться себя и скрываться ей не приходилось. Увы, хоть она уже смелее посещала булочную, былые времена вернуть было невозможно: в 50-х чета Ковальски трагически и нелепо погибла в железнодорожной катастрофе. И несмотря на дружную атмосферу в «Ковальски & Куинни», родителей было не вернуть.

Жизнь Тонксов сложилась гораздо счастливее: несмотря на косые взгляды, Хэл женился на Марте не ради булочной, а позже выяснилось, что он вовсе не бедняк: в родном городе у него остался домик и некоторые сбережения от родителей — просто после их трагической гибели он подправил себе документы и сбежал на войну, а она кончилась — не находил в себе сил вернуться; за домом присматривала добродушная соседка, которая недолго смотрела и за самим Хэлом, когда он остался один.

Пара одинаково любила обоих сыновей: и Берти, который оказался обычным ребенком, и Тедди, проявившего магический дар. После гибели Джейкоба и Куинни Хэл не растерялся и проявил неожиданно неплохую хватку в управлении, а Марта, немного оправившись, продолжила печь сладости — она унаследовала таланты родителей. Увы, беда пришла извне: в 1960 году Хэл попал в пустяковое ДТП, но оно спровоцировало движение осколка, который Тонкс заполучил на фронте. В итоге Хэл слег, и Марте с малолетними сыновьями пришлось брать на себя все управление булочной. Осложнялась ситуация тем, что Теда как раз надо было снаряжать в школу. Берти (который был дружен с братом), находясь в стрессе, ляпнул Теду, что он «удачно бежит от проблем». Впрочем, не без помощи Скамандеров удалось обойтись без фонда для неимущих волшебников и спокойно отправить мальчика в Хогвартс.

Увы, и Скамандеры, и маггловские врачи пытались, но не могли помочь семье, спасение неожиданно пришло от Лиззи и Чарльза: они передали какое-то редкое и чудодейственное зелье, которое поставило Хэла на ноги. Но время его болезни и реабилитации неважным образом повлияло на сыновей: Берти стал резковатым и мрачным, а Тед, при внешней вежливости и милоте, очень замкнулся. К тому же, он знал, как в школе относятся к грязнокровкам, а друзей-магов среди ровесников у него не было: у Тины и Ньюта были внуки постарше. А еще Тед был сообразительным и понял, что битье себя пяткой в грудь по теме бабушки-волшебницы только ухудшит положение. Поэтому он заранее был пессимистичен и планировал даже ехать в одиночестве, но его уединение грубо нарушил рыжий парень Ник с манерами малолетнего уголовника (в будущем — известный в Мунго целитель Николас Сметвик, заимевший прозвище «Гиппократ» за новаторские методы). Приход Ника, однако, был не лишним: вскоре в купе завалилась чистокровная молодежь, и худшие опасения Теда стали сбываться — но несмотря на то, что ребят из купе вышвырнули, Ник физически выразил им свое возмущение.

Ехать им пришлось в компании двух других мальчиков: Петера Тальберга, тоже грязнокровки, и Эверарда Роула — чистокровного и богатого, но покалеченного полиомиелитом. За время поездки мальчишки почти подружились, а уже в школе в их компанию влились три девочки: мадемуазель с пышным именем Мирабель де Коста дель Мар (дочь видного испанского ученого), больная ликатропией Вайолет Фарли (да, AU, Люпин не первый) и Шивон О’Мэллори, ирландская магглорожденная сиротка. И Тед, рассчитывающий «иметь всех в виду», неожиданно, с первого же курса, обрел друзей, с которыми был неразлучен всю жизнь.

Всё это происходило в 1960 году, когда в семье Эйлин тоже случились большие изменения: родился сын Северус, которого она назвала в честь своего кузена из Принцев, с которым была очень дружна, но он глупо и рано погиб. Увы, хоть Эйлин и ушла в маггловский мир, она во многом повторила судьбу своей матери: влюбленность в Тоби прошла, с ребенком было очень тяжело справляться в бедности, а муж, несмотря на то, что рвал жилы на работе, не приносил много денег. Эйлин тоже стала работать, когда Северус подрос, но от этого ситуация не слишком улучшилась. В итоге, нищета, ушедшая в трубу молодость и несбывшиеся надежды превратили простого и добродушного Тобиаса в утомленного человека, который «ничего особенно не любит», а Эйлин стала спасаться воспоминаниями о школе, где она хорошо себя чувствовала в окружении трех любимых подруг и вдали от неприятных родственников Принцев. Об этом она постоянно рассказывала Северусу, и тот, как ребенок, воспринимал слова матери… слишком буквально. В итоге он канонично поступает на мамин факультет и канонично же там огребает от разных Шафиков и Блишвиков.

#хэдфанон

О Джейкобе и Куинни, а также их связи с Тонксами и Принцами

У Куинни к моменту первых ФТ была внебрачная дочь по имени Элизабет от некоего воробышка (вспоминаем «Обыкновенное чудо»). Их пара давно развалилась, папаша дочку не навещал. Куинни любила девочку, но ее наличие по понятным причинам широко не афишировала, поэтому сестры снимали жилье у миссис Эспозито в Нью-Йорке, а Лиззи жила с их дедушкой (и соответственно, своим прадедушкой) в пригороде — старик, к счастью, был в уме и крепок.

ФТ-2 полностью игнорируется: меня категорически не устраивает, что Куинни стала натуральной умственно отсталой маньячкой, а Джейкоб — трусом вульгарис. (Им нельзя быть вместе — какое решение принимает Джейкоб? Попрать правила и уехать с любимой? Разорвать отношения и вернуться к налаженной жизни? Нет, он предлагает ей быть любовницей, скрываться, а потом, вероятно, делать аборты).

Соответственно, Куинни с Джейкобом сначала заключили-таки немагический брак — а позже Ньют помог друзьям переехать к нему на родину и наладить малый бизнес в магической Британии. Разумеется, никакой амортенции; разумеется, никакой помощи Гриндевальду; разумеется, Куинни рассказала Джейкобу о своей дочери еще до брака. Он отнесся к сему факту спокойно, познакомился и с будущей падчерицей, и с дедушкой — а так как он сам булочка с корицей, оба остались от него в восторге.

Наладив дела в Британии, Ковальски забрали Элизабет; вскоре Тина также переехала к Ньюту. Старый Голдштейн наотрез отказался куда-то двигаться, несмотря на регулярные уговоры. Тина часто навещала его, а вот Куинни в Штаты путь был заказан: о ее отношениях с не-магом узнали, въезд в США ей был пожизненно запрещен законом.

Году к 1928 у пары родилась общая дочь — Марта. Увы, с течением времени стало понятно, что девочка не владеет магией. А вот Лиззи (которую Джейкоб официально удочерил и дал фамилию), естественно, оказалась волшебницей, и в 11 поступила на Рейвенкло. На старших курсах она взаимно влюбилась в юного наследника тогда еще не обедневших Принцев — Чарльза. Ожидаемо, что его семейка драла нос и не желала слышать о невестке-полукровке, дочери «какой-то американской шлюхи» и маггла, сестры сквибки.

То, что биологически Лиззи была дочерью волшебника из старой и известной семьи Бут, их мало волновало. Впрочем, извергами они тоже не были, вредить девушке и ее семье не стали, и даже с огромным скрипом приняли мисс Ковальски в рОд, когда они с Чарльзом сбежали с выпускного (а позднее выяснилось, что Лиззи уже беременна). Но для нее это согласие не было таким уж радостным: Принцы выкатили условие — никаких контактов с семейкой невесты, иначе уже у Чарльза будут большие проблемы с наследством. Лиззи пришлось подчиниться, с родителями и сестрой (которых она любила) новоявленная миссис Принц общалась очень редко и тайно — тайно же пришлось показать им дочь Эйлин (1941) и сына Корвина (1950).

Что же касается Марты — она помогала родителям в семейной булочной «Ковальски & Куинни», неплохо овладела зельями и другими «беспалочковыми» науками. Сестре она не завидовала и сильно по ней скучала. Тем не менее, жизнь Марты была типичной спокойной жизнью домашней девочки, которую нарушила только война — в те годы ей было очень неспокойно, потому что и Ковальски, и Скамандеры участвовали в борьбе против Гриндевальда. Никто из них не погиб, но Куинни получила травму, которая сделала ее почти сквибкой — и если раньше в булочной не требовались никакие работники, то теперь супруги стали подыскивать кого-то для физически тяжелого труда: Джейкоб был немолод, а женщины для такого не годились. Вскоре такой кадр внезапно подвернулся: как-то вечером молодой парень по имени Хэл Тонкс, до этого помогавший стране ударным трудом на стройке, отбил зазевавшегося Джейкоба от местных гопников. Естественно, в благодарность был затащен в булочную, напоен чаем и накормлен плюшками. А так как работа «на этих придурошных» была легче и приятнее, чем будни на стройке, Тонкс остался. Очень скоро у него с Ковальски наладились чуть ли не семейные отношения (собственных родителей он потерял во время войны), Хэл стал помогать им вести дела, а Марта ему искренне нравилась — но он свои чувства подавлял, потому что понимал, как такая симпатия выглядит со стороны. К счастью, в какой-то момент девушка взяла ситуацию в свои руки, и к 1947 году Джейкоб с Куинни выдали замуж и младшенькую.

В союзе Хэла и Марты появились двое сыновей — Герберт (1947) и Эдвард (1948).

Так что теоретически Тед Тонкс — никакой не грязнокровка, а полукровка по бабушке-волшебнице.

Подарила арт:

Пусть этот год будет для вас удачным и полным успеха во всем!

Это я - Змея!)

#итоги_года

Ну, наверное 22-й был хуже…
Но от своего года ожидала больше позитива :)

Однако у меня в этом году даже есть приличное новогоднее фото, что удивительно.

#всем_пох

Детеныш Волдеморта, часть 4.


Проблема с удочерением Дельфи, тем не менее, оставалась открытой: Сигнус за это время не стал здоровее, Цисси — жертвеннее, а родители девочки — адекватнее.

Рабастан, который отирался в особняке (несмотря на опасность) имел приятеля по Хогвартсу, который филигранно правил и рисовал любые документы, так что проблему с личностью можно было бы решить в случае нахождения семьи. Но кто захочет взять в дом недавнего обскура, да еще и дочь террористов (а ведь узнай родители о плане — были бы не в восторге, даже с учетом ненужности дочери).

К слову, ничего больного в отношении Рабастана к Дельфи не было: он действительно сочувствовал никому не упавшей падчерице брата — человек он был незлой, но слабохарактерный, оттого и втянулся в дела УПСов, братик ведь велел! К тому же, ему, всегда подавленному Рудольфусом, могло быть приятно заботиться о ком-то и самому быть «старшим». Так что Басти без задней мысли возился с Дельфи, утешал и называл принцессой Паминой из «Волшебной флейты» да, можно быть Упиванцем, но слушать маггловские оперы. Целителям он, к слову, не доверял, и пытался следить, не захотят ли они сделать девочку «объектом исследований». У Роула «незаметная и аккуратная» слежка 22-летнего Басти вызывала огромное раздражение.

Сама же Дельфи поначалу боялась и грубоватого старика Прюэтта, и энергичную, похожую на Беллу Сметвик, и Роула, который с мрачной рожей не расставался 24/7. Но так как последний регулярно появлялся в доме, Дельфи привыкла к нему и перестала обращать внимание на внешнюю холодность: обходился Роул с ней очень бережно, деньги у Сигнуса не брал, а когда Дельфи однажды «прорвало» по поводу всей ее веселой жизни — выслушал, успокоил и рассказал, что сквибы не такое уж редкое явление, и что отсутствие магии не делает человека «низшим существом», да и работу можно найти даже в волшебном мире. Всё это он делал, естественно, не отрываясь от работы в больнице, и не каком коктейле из бодрящих веществ сидел — неизвестно. Дельфи почувствовала, что начинает привязываться к очередному добренькому взрослому, но, помня родителей и тетю Цисси, злилась из-за этого.

Однажды, когда Дельфи уже неплохо себя чувствовала и прогуливалась в саду, она снова услышала разговор, не предназначавшийся для ее ушей: дед с целителем бурно по-фамильному обсуждали ее дальнейшую судьбу, а Заглушающее уже развеялось.
Оказалось, Роул хочет забрать ее к себе и уже обсудил этот вопрос с женой, но проблема упирается во внешность Дельфи: ее могут узнать, а регулярно травить ребенка обороткой — идея сомнительная, и надо срочно придумать…

Осознание, что ее готовы забрать, несмотря на родителей и магическую несостоятельность, девочку шокировало — и «разблокировало» магию, которая все же в ней была. И так как Дельфи в тот момент не хотела быть похожей на себя, ее желание сбылось. Внешность не поменялась кардинально, но опасное сходство с собой прежней исчезло.

…Согласно документам, жизнь Дельфины Блэк сложилась трагично: в начале 1981 года она заболела воспалением легких и умерла от осложнений (как все сквибы — так прокомментировал смерть единственной дочери ее биологический папа). А в семье целителя Роула, известного своей скучной личной жизнью, произошли пикантные изменения: он приволок в дом свою внебрачную дочь. Миссис Роул это стерепела — «Куда ей деваться, он богатый, взял ее порченую, и вообще там трое детей». Впрочем, скоро обществу стало не до сплетен: война перешла на новый уровень, да и Роул свою семью отправил во Францию. Сам он остался в Британии, попал в подвал на допрос к Упивающимся по подозрению в помощи Ордену, но пережил это.

С концом войны миссис Роул с детьми вернулась домой, и в 1983 году старший сын четы и та самая незаконная дочка поехали в Хогвартс. Звали ее Памина Роул.

#всем_пох

Детеныш Волдеморта, часть 3.

Сигнус провел свою молодость не то, чтобы бурно (в отличии от кузена Ориона), но в 19 лет он смертельно влюбился в красавицу-француженку Эглантин Роул, жену дипломата Элфрида Роула. Любовь слыла безнадежной: Эглантин была старше на десять лет, судя по всему, любила мужа и интрижками со вчерашними студентами не интересовалась. Однако, солнечным сентябрьским утром 1948 года она внезапно ответила на одно из писем Сигнуса и назначила встречу. Одуревший от счастья Сигнус, естественно, нафантазировал, что она уйдет от мужа к нему, но дама, проведя с ним ночь, сухо заявила, что ничего между ними не будет, и она смеет надеяться, что теперь, получив свое, Сигнус оставит ее в покое.

Позже выяснилось, что над Элфридом висело проклятие бездетности, у Эглантин сорвалось несколько беременностей, и она, таким неэтичным образом, решила «переломить ситуацию». Проклятье Элфрид получил не по своей вине, это была месть его отцу — большому чину в ДМП и редкой сволочи, Аяксу «Старому Козлу» Роулу — но, согласно мэтру Каневскому, «это уже совсем другая история».

По итогам этой неудачной первой любви у Сигнуса был старший незаконнорожденный сын — в некоторой степени личность скандальная: имея огромное наследство, статус и титул, этот товарищ РАБОТАЛ. И не на приличной должности в Министерстве, как уважающая себя чистокровная молодежь, нет — он впахивал в больнице, зашивая всякий сброд, и позорил фамилию. К этому прекрасному портрету добавился еще и мезальянс: он женился на дочери хоть и чистокровного, но приезжего Мелифлуа. Девушка, к тому же, еще в школе была скомпрометирована некой связью с учителем. Тем не менее, это целителя Эверарда Роула не смутило, и за девять лет брака он радостно нарожал с ней троих детей.

К 1980 году Сигнус и Эверард, так или иначе, знали о своем родстве, хоть и не поддерживали никаких отношений. И старый Блэк, не имея других путей, обратился к сынку за помощью. Последний был не в восторге, но так как речь шла о больном — причем, больном ребенке — он согласился явиться в особняк Сигнуса.

Дельфи к тому моменту была почти неизлечима, до превращения в обскура оставался один шаг.

Эверард оценил обстановку, высказал биопапаше пару ласковых — и тому нехотя пришлось вывалить всю эту потрясающую историю. Детали, впрочем, были уже неважны — девочку надо было срочно спасать.

К счастью, медицина с тех пор продвинулась, и медработники все же разбирались в магических болезнях лучше, чем Ньют. Эверард дал Дельфи немного привыкнуть к себе, и, заручившись помощью коллег — это были однокурсница Мэрайя Сметвик и его учитель, желчный профессор Прюэтт
— приступил к опасной манипуляции. Как они вытащили из Дельфи обскура, она сама не помнила, а Сигнус не видел — его предусмотрительно заперли, чтобы не мешал и не пострадал.

К счастью, все прошло успешно: жизни девочки ничего не угрожало, разве что она была страшно обессилена, и появилась реальная угроза остаться сквибом, но это было не так важно.

#всем_пох

Песня хэдканонного Торфинна (оригинал, думаю, узнаваем)

Как-то пьяный возвращался я домой
Гнал на всю катушку чистометик свой
Было весело, я громко песни пел
И на крышу магглов спьяну налетел

В три вилюшки все погнулись тормоза
Метров пять я носом пропахал газон
Я к утру домой обломки принесу
Был с метлой я, а теперь я от***у