Love Hurts (гет)

Не жалей меня, будь жесток...

Моя кровь — томатный сок,

Моя кровь — клюквенный мусс,

Мне не холодно, я не боюсь...

Fleur — Жертва

Шерил Блоссом совершенно не верит в добрые сказки со счастливым концом. Она сидит на берегу реки Свитуотер, промокшая до нитки от проливного дождя, и безразлично глядит вдаль. Шерил мечтает о том, чтобы рядом с ней оказался Джейсон и обнял ее, как раньше: тогда бы дышать стало немного легче, а боль, сковавшая ее сердце, возможно, слегка бы стихла. Но брата больше нет.

Какая ирония: она потеряла его дважды. В первый раз — на берегу этой реки, второй раз — навсегда. Если бы Шерил могла, она бы задушила отца собственными руками за все, что он сотворил с их семьей. Но Клифф так же мертв, как и Джей-Джей, самый дорогой человек в её жизни.

Шерил полностью погружена в свои мысли и не замечает, что трясется от холода. Шум дождя умиротворяет, зализывает душевные раны. Поэтому она вздрагивает, когда на плечах оказывается чье-то кашемировое пальто, а над головой — зонт.

Она оглядывается, замирает, и сердце подводит ее, пропуская пару ударов: перед Шерил снова стоит Джейсон. По крайней мере, так думает она, глядя на рыжеволосого парня, протягивающего ей руку. Она присматривается и находит различия: молодому мужчине на вид лет двадцать пять, ярко-рыжие волосы растрепаны, черты лица — более острые. Но сочувствующий взгляд и светло-голубые, как и у Джей-Джея, глаза позволяют Шерил на несколько мгновений допустить мысль, что ее брат — рядом. Поэтому Шерил недобро щурится, но принимает помощь и поднимается с холодных камней.

Склонив голову, незнакомец не стесняется разглядывать Шерил. Ей кажется, что его взгляд слишком пытлив: он словно проникает под кожу, в мысли, вызывая дрожь по всему телу. Парень кивает самому себе и разрывает зрительный контакт.

— Это странно, не находишь? Сидеть здесь на сырой земле и мерзнуть. Я не хочу показаться навязчивым, но для эксцентричных прогулок по берегу реки в гордом одиночестве довольно дождливо и промозгло, — парень смешно морщит нос и продолжает: — Меня зовут Джордж.

Шерил вздыхает и собирается выдать очередную порцию грубых фраз, которыми она так часто умело выталкивает из своей жизни лишних людей, но останавливается. Отчего-то ей не хочется прогонять Джорджа.

Она передергивает плечами и, стараясь не задумываться о неловкой ситуации, в которой оказались они оба, отвечает:

— Шерил. Добро пожаловать в Ривердэйл — город странностей и пороков.

Они стоят друг напротив друга несколько мгновений, и Шерил удается рассмотреть своего нового знакомого пристальней. Джордж словно не принадлежит этому месту: здесь, в грязи, вдали от дороги и цивилизации он выглядит абсурдно в своем модном кашемировом пальто и лакированных туфлях.

А Шерил — мастер неловких вопросов; она пренебрегает предупреждениям внутреннего голоса держаться от Джорджа как можно дальше и озвучивает свои мысли:

— Как ты оказался здесь, Джордж? Никогда не видела тебя раньше.

— Приехал навестить друзей.

Шерил чувствует, что ступает на хрупкую почву, но не может отказать себе в удовольствии и продолжает:

— Я не о прибытии в наш маленький городишко. Конечно, я знаю, что ты не отсюда. Если бы ты бывал в Ривердэйле хоть раз до этого, твое лицо было бы известно всем. Я спрашиваю, зачем ты пришел сюда, к реке?

Джордж приветливо улыбается, но его глаза отчего-то все так же холодны, а руки нервно теребят край тканевого светлого пиджака.

— А может, в душе я романтик и авантюрист? Люблю гулять по лесам, взбираться на крутые горы и переплывать бурлящие реки?

Шерил усмехается.

— Ну не в дорогих же кожаных туфлях? — она не глупая и знает, что Джордж не даст ей правдивый ответ. Но желание расспрашивать его о причинах куда-то улетучивается.

Они стоят еще некоторое время молча, разглядывая гладь реки, слушая звон капель дождя, разбивающихся о зонт.

— Наверное, стоит проводить тебя домой, Шерил Блоссом. Дорога через лес вечером может быть полна неожиданностей.

Джордж снова в приглашающем жесте галантно протягивает руку, но Шерил не двигается, настороженно глядя на него:

— Блоссом? Я не называла своей фамилии.

Джордж словно пытается удержать эмоции при себе, но видно, как тяжело ему это дается. Он покаянно поднимает руки вверх и произносит:

— Хорошо, ты меня раскусила. Я здесь не просто так. Я... журналист, писатель, если хочешь. И я наслышан о вашей семейной драме. Я приехал, чтобы осмотреть место, ставшее отправной точкой этой ужасной трагедии, а встретил тебя.

— Это намного больше похоже на правду. Получается, ты наверняка знаешь, что мой проклятый дом — цитадель неприятностей в Ривердэйле. Поэтому вечерняя прогулка по лесной чаще не кажется такой уж плохой идеей.

Шерил первой уверенно направляется к кромке леса. Джордж нагоняет ее сразу же и некоторое время они тихо идут плечом к плечу сквозь ветвистые деревья по узкой заросшей тропинке. Молчание становится гнетущим, пока Джордж не произносит:

— Как тебе удалось пережить это, Шерил?

Она обдумывает, отвечать ли на столь личный вопрос, но представляет, в какой ярости будет Пенелопа Блоссом, если увидит на одном из заголовков утренних газет интервью дочери, и говорит:

— Тяжело. Сложно смириться с тем, что в жизни все не так, как казалось раньше. Что отец — торговец наркотиками и детоубийца, а матери глубоко безразлично все, кроме веса собственного кошелька.

Джордж внезапно хватает Шерил за руку, и она видит в его глазах нотки безумия.

— Ты не поняла мой вопрос. Каково это — потерять своего близнеца? Я знаю, что между ними образуется словно призрачная нить, связывающая души...

Шерил растеряна напором этого странного парня Джорджа, но старается не подавать виду. Они зашли слишком глубоко в чащу леса, и Шерил немного встревожена. Она аккуратно освобождает ладонь от цепкой хватки и произносит:

— Это было очень непросто, словно твоя душа уже мертва, но тело продолжает существовать. Я верила, что отпускаю его в счастливое будущее. Я пожертвовала нашей с ним связью. А в итоге он и правда... погиб.

Шерил рассказывает, делится болью, не замечая, как заинтересованно, впитывая каждое слово, слушает ее Джордж. Он выглядит так, будто может понять, что это такое, — потерять своего близнеца. Но Шерил слишком отстранена, чтобы заметить это.

— Мы действительно были двумя половинами одного целого. Рыжие, прекрасные, мы вселяли благоговение во всех, кто нас окружал. Джейсон всегда заботился обо мне. И теперь я чувствую, будто тоже умерла вместе с ним. Но мне кажется, мы все еще связаны. Я как будто ощущаю его присутствие рядом, словно он наблюдает за мной и также оберегает, как и раньше.

Джордж удовлетворен услышанным. Теперь он знает, что Шерил — именно та, кто ему нужен. Он снова останавливает и резко разворачивает ее к себе. Шерил хочет что-то сказать, но не успевает. В ее солнечное сплетение упирается волшебная палочка, выбивая воздух из груди.

Джордж обездвиживает ее Ступефаем, и Шерил больше не может пошевелить ни одной конечностью. Она замирает, словно статуя, и падает спиной в мокрую черную грязь.

Шерил смотрит в серое затянутое тучами небо. Она краем глаза замечает, как в руках Джорджа появляется блестящий ритуальный нож со странными символами на рукояти. Он аккуратно разрезает ткань на ее алой рубашке, и по груди Шерил разливается острая боль.

Она не может ничего сделать — только наблюдать. Запах крови дурманит, заставляет паниковать. А боль становится нестерпимой. Шерил ощущает каждое движение ножа, чувствует, как холодная сталь кромсает ее тело и внутренние органы. Ей хочется закричать, оттолкнуть этого сумасшедшего мужчину... Но лишь слезы бессилия, разбавленные осенним дождем, беззвучно стекают по щекам.

Джордж старается не смотреть ей в глаза. Он что-то бормочет про своего Фреда, которому очень нужна помощь. Который тоже мертв, как и ее Джей-Джей. Шерил пытается сделать вдох, но у нее не выходит. Она очень надеется, что эта агония скоро закончится. Сил бороться за жизнь уже не остается, а грудь горит, словно объятая пламенем.

От тяжелого железистого запаха крови режет глаза. Шерил с раскинутыми в стороны руками выглядит как сломанная фарфоровая кукла. Джордж делает последний надрез и отбрасывает нож. Он заклинанием вскрывает грудную клетку и бережно вытаскивает еще бьющееся, кровоточащее сердце Шерил Блоссом. Её взгляд стекленеет и гаснет. Теперь Шерил мертва. А Джордж не имеет права отвлекаться — каждая секунда на счету. Он наколдовывает специальный сосуд и накладывает на сердце чары, позволяющие донести его до места проведения основного ритуала не испортившимся.

Джорджу почти жаль Шерил. Но ему очень, очень нужно именно ее тоскующее по брату-близнецу сердце. Ему необходима жертва Шерил, чтобы помочь Фреду снова стать живым. Джордж очень по нему скучает. И пусть он и уверен, что Фред бы никогда не одобрил этого поступка, он все равно закончит начатое. А Фреду необязательно узнавать о том, что пришлось сделать, чтобы они снова были вместе.

Джордж думает о том, как будет рада Молли, когда они с братом снова вместе приедут в Нору. Как все будут плакать от счастья. Как Фред будет снова шутить и крепко обнимать его. И они снова станут единым целым, теперь уже — навсегда.

Джордж аппарирует, оставляя на тропе безжизненное тело Шерил Блоссом с зияющей развороченной дырой вместо сердца. Он надеется, что там, за гранью, она тоже сможет отыскать Джейсона и обрести с ним умиротворение и покой.