Победитель Темного лорда (гет)

Северус Снейп прибыл к дому Поттеров через несколько секунд после того, как замер предсмертный крик Темного лорда.

— Лили! — крикнул он, кидаясь к лежащей без чувств женщине и не обращая внимания на истошный крик младенца. — Лили, ты жива?

Зельедел Северус Снейп мог справиться со всем, кроме смерти. А уж женский обморок был ему совсем нипочем. Хотя Снейп тут же об этом пожалел: очнувшаяся Лили оттолкнула его с такой силой, что хватило бы на пару Экспеллиармусов.

— Предатель! — крикнула она.

— Я что, был Хранителем Секрета? — возразил Снейп, отлипая от стенки.

Хладнокровие и ирония спасали Снейпа от смерти уже несколько раз, а на этот раз спасли и от женской истерики.

— Ты не мог не знать! — прошипела Лили, смотря на него испепеляющим взглядом, но Снейп отметил про себя, что швыряться в него предметами обстановки и пытаться расцарапать ему лицо она в этот раз не будет.

— Я знал, — спокойно признал Снейп, вставая. — Как знал и то, что Риддл никогда не поймет, что он не сможет убить твоего сына, не убив тебя. Я выторговал у него твою жизнь, и теперь Темный лорд мертв, — Снейп поднял палочку Вольдеморта и спрятал ее в складках плаща. — Я обещал тебе, что любой, кто захочет причинить тебе вред, умрет. Я сдержал слово.

— Джеймс… — выдохнула Лили, снова теряя самообладание.

— Он убит, — с тем же ледяным спокойствием сообщил Снейп.

— Убирайся! Убирайся! Предатель!

Северус Снейп всегда знал, что благодарности от спасенных он не дождется.

В следующие дни Снейпа иногда посещали темные мысли о том, что лучше бы Вольдеморт убил ребенка Поттеров. Возможно, если бы Лили сейчас была в каком-нибудь подземелье, ключ от которого был бы только у Снейпа, с ней было бы легче договориться. Вместо этого Лили принимала сейчас комплименты, соболезнования и снова комплименты (ничем не заслуженные, кстати), а в подземелье сидел сам Северус Снейп. Для Министерства магии он был всего лишь бывшим Пожирателем Смерти. О своей победе над Темным лордом Снейп даже не стал рассказывать, зная, что его все равно не оценят.

Единственной его отрадой был старый циник Дамблдор.

— Жаль, конечно, Джеймса, — признал Дамблдор. — Но это не умаляет достоинств твоего плана. Отправлять тебя в Азкабан значило бы разбрасываться кадрами.

Дамблдору понадобились почти два месяца, чтобы вытащить Снейпа из тюрьмы за помощь следствию.

— Я хотел бы предупредить тебя, Северус, — сказал Дамблдор, прощаясь со Снейпом у ворот тюрьмы. — Темный лорд вернется.

— Ну, из гриффиндорской четверки осталось еще двое, — осклабился Снейп.

Придя в себя, Снейп вспомнил, что, хотя Дамблдор и был другом Гриндельвальда, но все же он оставался гриффиндорцем и слизеринский юмор не понимал.

Вернувшись домой, Северус Снейп сбрил арестантскую бороду и отправился на Диагон-аллею за рождественскими подарками. Черный, мрачный и в пыльной мантии, он был похож на нераспроданное хэллоуинское чучело. Впрочем, на Диагон-аллее Снейп немного повеселел: не от рождественской чепухи, конечно, а потому что представил себе, как он смотрится в роли Санта-Клауса.

С огромным праздничным пакетом в руках Снейп казался себе клоуном. Снейп уменьшил пакет до размеров барсетки и сделал его черным. Теперь Снейп был похож на серийного отравителя с полным набором инструментов злодеяния. Снейп помянул Мерлина и его родню в интересных позах и сделал пакет чуть побольше, вернув ему звезды, качающиеся на елках, и смеющихся Сант.

— Северус! — воскликнула Лили, открывая ему дверь. — Ты что, сбежал из Азкабана?

— Из Азкабана нельзя сбежать, Лили, — наставительно ответил Снейп. — От него можно только отвертеться.

— Значит, ты предал своих друзей, — осуждающе сказала Лили, словно Пожиратели Смерти были обществом бродячих фокусников и содействовать их попаданию в Азкабан было преступлением перед человечеством.

Снейп язвительно усмехнулся.

— Очень мило, — сказал он. — Значит, если бы я остался верным Темному лорду и составил компанию Лестранжам, ты бы сейчас сказала мне: «Северус, ты благородный человек»?

— Опять твой слизеринский юмор, — фыркнула Лили, немного побледнев при упоминании Лестранжей.

— Опять твоя гриффиндорская нелогичность, — парировал Снейп. — Ты дашь мне пройти?

— Просто и так, и так ты получаешься мерзавец, — буднично сообщила Лили, пропуская Снейпа в дом.

— Это как-нибудь согласуется с тем, что ты пустила меня на порог? — огрызнулся Снейп, вручая Лили пакет с подарками.

— Сев, ты невозможен, — конфеты и волшебные шары явно смягчили сердце Лили. — Дамблдор, правда, говорит, что ты хороший и смелый человек, но ты все-таки ужасный.

— Решила замучить меня парадоксами? — осведомился Снейп.

— Ну это ж ты такой противоречивый, не я. Ты чай будешь?

Кухня Поттеров снова была такой же чистенькой, как до хэллоуинского вторжения. Правда, шкафчики явно восстанавливал Люпин: закрываясь, они резко меняли свой внешне безобидный нрав и норовили оттяпать палец.

— Не опрокинь там ничего! — крикнула Лили из комнаты.

— Я не твои гриффиндорские дружки, — ощетинился Снейп, для которого аккуратность была делом профессиональной чести.

— Твой красноглазый приятель тоже не блистал манерами, — обрезала его Лили.

Нет, все-таки была, была в ней эта капелька слизеринской крови!

— Послушай, Лили, — сказал Снейп, дуя на чай, — я знаю, что вашим Хранителем Секрета был не Сириус.

— Что?! — на лице Лили отразились удивление и радость. — Но откуда? … Джеймс не сказал даже мне… — Лили сразу помрачнела и посмотрела на Снейпа как прокурор. — Все с тобой ясно. Предатель.

— На небесах и в прокуратуре больше радуются грешнику раскаявшемуся, — Снейп явно посидел в волшебном СИЗО не зря. — Если бы я был порядочным до гриффиндорства, мы бы с тобой чаек сейчас не пили. А Сириус умер бы в Азкабане.

— Но если ты хотел помочь Сириусу… — Лили даже запнулась.

— Представь себе, — подбодрил ее Снейп.

— Если ты хотел ему помочь, почему не сказал раньше?

— Предателем был Питер Петтигрю, — в голосе Снейпа не было никакого торжества, только злоба. — Именно за это Сириус пытался его убить. Надеюсь, ему удалось.

Лили охнула и закрыла лицо руками.

— Питер… Сириус… — бессвязно произнесла она.

— В дружбе ты придерживаешься странной бухгалтерии, — отметил Снейп, которого невозможно было растрогать. — Один покойник и один предатель, по-твоему, лучше, чем один убитый предатель и один порядочный человек?

— Ты ничего не понимаешь, Северус, — ответила Лили слабым голосом. — Пей свой чай.

— Равно как и ты не понимаешь, что слово бывшего Пожирателя Смерти ничего не стоит против славы посмертного кавалера ордена Мерлина, — Снейп встал и встряхнул Лили за плечи. — А вот слово матери официального победителя Темного лорда значит намного больше. Ты хочешь спасти Сириуса Блэка или нет?

— Я сказала всем, что не знаю имени Хранителя Секрета, — Лили смогла взять себя в руки.

— Допустим, ты нашла записку, — предложил Снейп. — Записку можно подделать.

— Подделать?! — в Лили снова вспыхнула гриффиндорская праведность.

— Ты хочешь спасти Сириуса или нет? — еще раз спросил Снейп.

Сириуса выпустили из Азкабана через два месяца. Снейп подделал записку Джеймса и свидетельствовал в пользу Блэка на повторном слушании, но благодарности от него так и не дождался. Это было ожидаемо и в принципе неважно: Северус искал признательности другого человека и ее добился. К лету он уже мог позволить себе заходить к Лили без пакета с подарками.

— Я уезжаю, Лили, — сказал он августовским вечером, наблюдая за выражением ее лица. — Думаю, что надолго.

— Уезжаешь? — Лили посмотрела на него, и Северус был приятно удивлен.

— Дамблдор пригласил меня преподавать зельеделие.

— Отличный выбор, — ехидно ответила Лили. — Будешь учить детей выделять яд из голоса?

Снейп подавил искушение дотронуться до палочки и узнать, сколько в ее голосе было обычной по отношению к нему язвительности и сколько обиды.

— Пойди обрадуй этим всех слизеринцев, — предложила Лили. — Они будут тебя боготворить. Ты еще более повернут на чистоте крови, чем Слагхорн.

— Ерунда, — отрезал Снейп.

— Ерунда? А кто подписывает на книгах фамилию чистокровной матери, а не свою?

— Замечательно, возвращаемся к разговорам за третий класс, — Снейпу почему-то было весело. — Давай еще вернемся к дошкольному возрасту. «Лилька, ты ведьма!»

— Сев, ты невыносим, — ответила Лили, скрыв улыбку.

— Ну так я скоро уеду, — тут же сказал Снейп и поздравил себя с тем, что удачно разыграл еще одну психологическую комбинацию.

— Ты будешь мне писать? — тихо спросила Лили, словно стесняясь.

Совсем как после первого класса. И такой же смелый взгляд, скрывающий смущение.

— Буду.

Терпение, расчет и точность были профессиональными чертами зельедела Северуса Снейпа. Он мог месяцами настаивать зелье и ждать той самой единственной минуты, когда надо добавить нужный компонент. Он вернулся к Лили на Рождество (все чуть не испортил проклятый Поттеров сынок со своей идиотской метлой). Он приезжал на Пасху. Он приехал на первую неделю летних каникул (несносный мальчишка был отправлен терроризировать несчастную тетушку Петунию). В следующем году он даже приехал на Хэллоуин, хотя за это ему пришлось согласиться, что он предатель и что Джеймс спас ему жизнь. Но Северус Снейп никогда не шел на бесполезные жертвы — после следующих летних каникул студенты с удивлением заметили на пальце у мрачного профессора зельеделия изящное обручальное кольцо.

Северус Снейп всегда трезво оценивал свои силы, в том числе способность любого человека долгое время терпеть его желчный характер и свою способность терпеть сына Поттера. Он остался преподавать в Хогвартсе и убедил Лили, что переезд в Хогсмид — плохая идея. Ради этого ему пришлось изучить программу и особенности маггловских школ, но зельедел не мог быть брезгливым.

И все-таки спустя почти десять лет после памятной хэллоуинской ночи Снейп был мрачен. Его темное лицо и развевающаяся за ним мантия пугали и без того робко сбившихся в кучу первоклашек почти до истерики. Дамблдор был прав: Темный лорд должен был вернуться. И Снейп прекрасно понимал, что Вольдеморт не так глуп, как волшебная пресса. Имя Северуса Снейпа стояло в списке мишеней Вольдеморта по меньшей мере на одну позицию выше имени официального победителя Темного лорда. А еще хуже было то, что на второй строчке вполне могла быть Лили Снейп, а не Гарри Поттер.

Но все-таки была еще одна причина, по которой Северус Снейп мог быть неспокоен. Когда он снова прошел мимо дрожащих первоклашек, кто-то фамильярно дернул его за мантию.

— Здравствуй, профессор Снейп, — нахально сказал ухоженный зеленоглазый мальчуган. — Или ты по-прежнему будешь настаивать, чтобы я называл тебя папой?

Северус Снейп всегда знал, что от его любви к Лили Эванс будут одни неприятности.