Ночь, звёзды и мотоцикл (гет)

Волосы Нарциссы развеваются на ветру. Она сидит, удобно устроившись на коленях у Сириуса. Он, если захочет, может быть не только наглым и бесшабашным, но и нежным, а его руки позволяют себе немного больше, чем положено любящему кузену. Но намного меньше, чем ей того хотелось бы. Жаль, что Сириус умеет не переходить грань, ведь Нарцисса была бы совсем не против. Они двоюродные брат и сестра, но когда кого-то из семейства Блэк это останавливало?

— С тобой хорошо, — признаётся она.

— Лучше, чем с Малфоем?

— Лучше!

Нарцисса не видит его лицо, но знает, что на его губах играет ехидная усмешка. Сириус не переносит её будущего супруга, и это взаимно. Хотя Люциус вообще не любит никого, кроме себя самого. А Нарциссе — всего восемнадцать, и ей так хочется быть любимой. Чтобы о ней заботились, а не считали только красивой куклой, необходимой лишь для игры в статус и самодостаточность. Она нужна Люциусу из-за связей её семьи и богатого приданого, что тот даже и не скрывает. И это весьма обидно.

— Так может, сбежим прямо сейчас?

— Я не могу, ты же знаешь...

— Когда вы поженитесь, будет уже поздно.

— Я понимаю, — вздыхает Нарцисса.

* * *

— Свадьба через два месяца.

— Моё предложение ещё в силе, Нарси.

Если бы всё было так просто... Самого Сириуса никогда не останавливает мнение родителей. Гордый и свободолюбивый, кузен всегда делает то, что хочет, не считаясь ни с мнением окружающих, ни тем более с мнением своей семьи. Любая точка зрения, кроме, может быть, дяди Альфарда, Поттера и Медди, значит для него чуть меньше, чем ничего. Для Сириуса не существует авторитетов, и иногда, в глубине души, Нарциссе хочется быть такой же. Но она не решается поступить, как Медди, не смеет рассердить мать.

— Не мучай меня, ты же знаешь, что я не могу.

— Мы всё сможем, если захотим, сестрёнка. Подумай, чего желаешь ты сама?

— Не знаю, но я не переживу, если и меня прогонят из дома.

В объятиях Сириуса Нарциссе хорошо и спокойно, и она, если честно, почти готова его послушаться. Представить, что он убеждает её совершить нечто правильное, а не глупое и безрассудное. Не как в детстве, когда они по ночам сбегали на крышу дома на площади Гриммо посмотреть на звёзды, и всегда успевали вернуться прежде, чем родители замечали их отсутствие в кроватях. Сириус шутил, что никогда не попадётся, и, действительно, многое сходило ему с рук. Кузен всегда был её самым верным защитником, даже когда спасал всего лишь от пикси или боггартов, заполонивших тёмные уголки старого особняка.

— А провести всю жизнь с этим напыщенным павлином — хочешь?

— Как будто у меня есть выбор...

— Выбор есть всегда, просто иногда надо решиться его сделать, — пожимает плечами Сириус.

— А можно не сегодня? — просит она.

— Можно, — улыбается Сириус. — Если ты так хочешь, Нарси.

Его рука скользит по её бедру, но не решается сделать что-нибудь более смелое. От Сириуса пахнет машинным маслом и чем-то ещё — неуловимо маггловским, что неизменно ассоциируется у Нарциссы со свободой. Тем, что ей, любимой маминой дочке, никогда не будет доступно, если она выйдет замуж за Малфоя. Запах Сириуса — запах целого мира, неведомым образом успешно существующего без магии, а кузен обитает в нём — самодостаточен и независим. Блэк может позволить себе жить там, где хочет, как хочет, и с той, кто ему нравится, а не одобренной родителями.

Нарцисса целует его в небритую щёку. В этой нарочитой, но такой обаятельной неухоженности Сириуса тоже есть определённый шарм. Регулуса с двухдневной щетиной Нарцисса представить себе не может. Да и не умчалась бы она с ним на мотоцикле вдаль от Лондона посреди ночи! Правильному Регу, в отличие от старшего брата, и в голову не придёт заколдовать маггловский мотоцикл.

Вот только стоит ли её подростковый бунт разбитого маминого сердца? Она пока не готова дать ответ.

* * *

Они лежат на траве, держась за руки, и смотрят на небо, усыпанное миллиардами звёзд. Нарцисса привычно находит среди них ту, что носит имя её кузена. Это не трудно, ведь она самая яркая в своём окружении, как и её земное воплощение. Сегодня Нарцисса опять не устояла перед уговорами Сириуса, и хотя мама станет ругаться из-за её ночной прогулки, это всё равно лучше, чем сидеть в мрачном неуютном доме и готовиться к свадьбе с тем, кого не любишь.

Их одежда придавлена мотоциклетными шлемами, чтобы её не сдуло, а обнажённая кожа покрыта мурашками от холодного ветра. И Нарцисса совсем не против того, что Сириус целует её шею, шепчет ласковые слова, а его ладонь гладит живот, поднимаясь всё выше, накрывая грудь, и начинает теребить затвердевшие соски. Она не против и того, что происходит между ними в последнее время, с тех пор, как сказала Сириусу, что не хочет, чтобы Люциус стал её первым мужчиной.

Может быть, Нарцисса просто поддалась слабости, но нисколько не жалеет об этом. И старается не думать о том, что будет в первую брачную ночь с Люциусом, когда он обо всём узнает. Широкая постель в огромном холодном доме Малфоя, тусклый свет свечей, непрошибаемая самовлюблённость супруга... Она рада, что не таким стал её первый раз с мужчиной, и даже если свадьба всё-таки состоится, то та самая ночь с Сириусом навсегда останется в её памяти, как и другие, прошлые и будущие. Этих воспоминаний Люциусу у неё не отнять.

Сириус не задаёт ей самый важный вопрос, потому что знает, что она ответит, как только будет готова. Пока же ей просто нравится лежать рядом с любимым человеком, оставив где-то далеко все заботы и тревоги, и ощущать его запах и дыхание. Чувствовать себя живой, настоящей и защищённой, не вспоминая о светских условностях. Смеяться вместе с ним, когда весело, и верить, что всё будет хорошо. В такие минуты она отлично понимает, почему Медди сбежала из дома со своим Тонксом.

— Ты не замёрзла, сестрёнка? Не желаешь немного согреться? — интересуется Сириус, заранее зная её ответ.

Нарциссе хочется, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.

* * *

— Мы не подходим друг другу.

— Не ожидал услышать это от тебя, Нарси. Это всё из-за твоего кузена?

Когда Люциус говорит, у Нарциссы всегда такое ощущение, что это лениво шипит огромная змея, уверенная в своей силе и обречённости жертвы. Его лицо не выражает никаких эмоций, и только серые глаза яростно сверкают, обещая собеседнику неизбежные и долгие мучения, если тот не покорится. Такого человека лучше иметь своим союзником, а не врагом. Он опасен и привык получать то, что хочет. А её он давно считает предназначенной только себе и не желает ни с кем делить.

— А хотя бы и так?

— Мне безразлично, чем вы там занимались с ним до свадьбы. Это дело исключительно твоей совести и воспитанности, а ради этого брака я на многое могу закрыть глаза, — губы Люциуса изгибаются в едва заметной усмешке. — Совершать глупости после свадьбы тебе не позволит брачный контракт, ты ведь его читала и всё понимаешь. Я не буду требовать от тебя извинений, всё равно в ответ прозвучат лишь пустые слова, в которых я не услышу ни капли искренности. Я лишь напомню, раз уж ты забыла, что союз наших семей слишком важен, чтобы его не заключить из-за вскружившего тебе голову кузена, опозорившего род Блэк. Надеюсь, что тебе хватит благоразумия сделать правильный выбор.

— А если я его уже сделала?

— Тогда не сомневайся, ты поступила правильно. Свадьба через неделю, хотя бы об этом ты не забыла?

— Я помню, — кивает Нарцисса.

* * *

Мотоцикл набирает высоту, и волосы Нарциссы снова развеваются на ветру. На ней поверх платья наброшена куртка Сириуса, и она обнимает его за талию, доверчиво прижимаясь всем телом. С этого момента у неё нет никого более близкого, чем он. Медди одобрила бы, Белла непременно сказала бы, что Нарцисса ещё пожалеет о сделанном выборе, а мама, возможно, именно сейчас подносит волшебную палочку к изображению младшей дочери на семейном дереве. Так что отступать поздно, но Нарцисса никогда не станет собственностью Малфоя, а значит, как недавно сказал сам Люциус, она поступила правильно.

Где-то далеко внизу остаются огни Лондона, а вот звёздное небо с каждой секундой становится всё ближе — совсем рядом. Нарцисса когда-то боялась высоты, даже школьные уроки полётов были для неё мучением, но рядом с Сириусом ей ничего не страшно. Он знает, что делает, и когда его мотоцикл устремляется вдаль от города, увеличивая скорость, Нарцисса визжит от восторга. Всё, что осталось там, на земле, отсюда кажется ей слишком мелким и неважным, чтобы о нём беспокоиться.

Они приземляются в пустынном поле, в уже давно полюбившемся им месте, только после этой ночи Нарциссе не нужно будет возвращаться в семейный дом. И по счастливой улыбке Сириуса она понимает, что его тоже это неимоверно радует. Её любимый Бродяга, вечный скиталец, заполучил свою леди и никому её не отдаст, даже если ради неё ему придётся в одиночку сразиться с Блэками и Малфоями, да хоть со всем миром! Кроме того, он и не один, в отличие от Люциуса, у Сириуса есть верные друзья, а не только деловые партнёры.

Одежда им больше не нужна. И они суетливо избавляются от неё, спеша насладиться близостью друг друга, впервые с того мгновения, когда Нарцисса тоже стала свободной. Она обнимает Сириуса, перебирая его длинные волосы. В воздухе пахнет приближающейся грозой, но они ещё успеют сделать всё то, чего хотят, потому что время теперь принадлежит только им двоим, и больше нет необходимости никуда спешить. Никогда.

Теперь есть только она, Сириус и звёзды.