Ветрянка (джен)

«Наконец-то, — засыпая в тот вечер, подумал счастливый и успокоенный Пашка. — Билеты куплены, рейсы состыкованы, каникулы еще не кончились. Наконец-то мы с Алиской снова летим на Брастак. Отведать скруллей… Интересно, все-таки, что же это такое? Скрулли... Или — кто это такой?»

Дальше мысли путались. В окно подмигивали необычно яркие звезды, и Пашка сам не понял, как уснул. Скрулли занимали его вот уже три года с тех самых пор, как они вместе с Алисой и профессором археологии Рррр освободили Брастак от космических пиратов и даже стали чем-то вроде национальных героев. Правда, Алиса от памятника, который брастаки хотели установить в их честь, скромно отказалась (хотя Пашка бы и не возражал), но приглашение посетить следующий фестиваль, чтобы наконец, отведать эти загадочные скрулли, приняла с благодарностью.

И вот пришло три года. Алиса, поглощенная то учебой, то новыми путешествиями во Времени и к новым звездным системам, почти и не вспоминала про Брастак, но Гераскин, оказываясь на космодроме, нет-нет, и возвращался мыслями к этим бередившим ему душу скруллям и гадал, что же это такое… Скрулли жили в его голове, как незавершенный гештальт, как старая заноза и никак не давали покоя. Но вот, наконец, завтра… Еще немного…

Всю ночь ему снились скрулли. Пашка видел их собственными глазами, трогал руками, обсуждал с Алисой. Настоящие, долгожданные скрулли!

А утром его разбудил звонок видеофона. Пашка спросонья вскочил, побежал к видеофону, на ходу продирая глаза, и его сон почти сразу же забылся, растаял, оставив только какое-то смутное ощущение чего-то важного, когда ты что-то забыл и никак не можешь вспомнить…

Кажется, ему снились скрулли. Только вот что это такое и как они выглядели… все забылось.

— Пашенька, — сказала с экрана видеофона красавица Ирия Гай и умоляюще сложила перед собой руки. — Это я. Ты спал? Прости, что я тебя разбудила…

— Ничего, — великодушно сказал Пашка, зевнул и встал так, чтобы Ирии на экране было видно его немного помятое нижнее белье. — Что случилось?

— Скажи, ты болел ветрянкой? — вдруг спросила Ирия, которая отличалась прямотой и не тратила лишнее время на то, чтобы расспросить о здоровье членов Пашкиной семьи, передать им всем приветы и поцелуи и при случае зазвать в гости. Ирия сразу, не церемонясь, обычно брала быка за рога и сейчас очень пристально посмотрела на Гераскина.

— Ты с ума сошла? — возмутился Пашка. — Конечно же нет! Мне, как и любому нормальному младенцу в первый год жизни были поставлены все нужные вакцины от всех известных болезней, включая галактическую чуму. Любой ребенок знает, что сейчас на Земле никто не болеет ничем тяжелее насморка!

— Это означает, что если привитому человеку даже спустя много лет встретится вирус ветрянки — он не заболеет? — уточнила Ирия.

— Конечно, у него же пожизненный иммунитет, — сказал Пашка, не очень понимая, к чему она клонит.

— Значит, у тебя тоже иммунитет?

— Еще какой! Я же тебя говорю. А что такое?

Ирия на экране тяжело вздохнула, и в глубине ее прекрасных сиреневых глаз заблестели слезы.

— Тадеуш позавчера улетел на Второй межгалактический семинар по беспозвоночным животным с докладом. А мне нужно срочно отлучиться в одно место и не с кем оставить Вандочку. Как назло, она где-то подцепила эту вашу… ветрянку! У нас уже был детский врач. И мама Тадеуша приехать не может… она не помнит, болела ли она ей в детстве или нет.

— Так… — сказал Пашка. — Я не очень понял. А что ты от меня хочешь?

— Пашенька, прилетай ко мне. Срочно! Ты мне очень-очень нужен, как внимательный и надежный мужчина!

Пашка уставился во все глаза в экран видеофона. Он подумал, что ослышался.

— Я тебе нужен?.. Как… мужчина?

— Балда, — вздохнула Ирия. — Я же сказала: надежный и внимательный. Пожалуйста, посиди пару часов с Вандочкой, пока я не вернусь. Ну, я очень тебя прошу, Павел!

— У меня космолет вечером с Гавайев до Пенелопы, — сказал Пашка. — А оттуда на Брастак. Мы с Алиской летим на праздник скруллей.

— До вечера я двадцать раз вернусь, — обворожительно улыбнулась Ирия, и Пашка вздохнул. — А потом мы с Гай-до тебя подбросим прямо до Гавайского космодрома. Ну, пожалуйста! Она же для тебя не заразная. Гай-до каждый день про тебя спрашивает. А Вандочка так просто обожает. Ты моя последняя надежда!

* * *

— Где она умудрилась подцепить ветрянку? — спросил Пашка у Гай-до, раскрашенного вместе с Вандочкой в знак солидарности в мелкую зеленую крапинку. — Ирия, что, не сделала ей в детстве прививки?

Он прилетел в поселок под Вроцлавом, и Ирия, одарив его поцелуем, тут же куда-то умчалась в его же флаере, обещав вернуться не позже обеда. Пашка до вылета провидеофонил Алисе домой, боясь, что она может его потерять, но у Селезневых никто дома не ответил. Тогда он начитал для Алисы сообщение, чтобы она ждала его уже на Гавайях и не волновалась, и улетел в Польшу.

Вандочка сидела на полу внутри Гай-до, до самых ушей намазанная зеленкой, чтобы не расчесывать выступившие точечки краснеющей сыпи и что-то строила из кубиков, похожее на звездолет. Увидев Пашку, Вандочка тихонько взвизгнула от радости и тут же повисла у него на шее, расцеловывая в обе щеки и показывая свои зеленые отметины. Пашка восхищенно сказал, что она похожа на вождя племени ирокезов, собирающихся в боевой поход.

— А Ирия не помнит, делала она прививку или нет, а если и делала, то был ли в ней противоветряночный компонент. Ты же помнишь, я тогда ржавел на свалке в Сахаре и не мог сам за всем проследить. Ох, уж эти мамаши!

— Можно же запросить общую медицинскую базу, — подсказал Пашка. — Там есть все сведения.

— Я уже запрашивал. Отметка о вакцинации у Вандочки Сокол числится как сделанная. Но…

— Может, дело в том, она только наполовину землянка? — предположил Пашка. — А на жителей Вестера наши вакцины не действуют? Как ты думаешь, Гай-до?

— Я думаю, — ворчливо отозвался Гай-до, помогая Вандочке манипулятором водрузить на «звездолет» антенну, — если бы некоторые мамаши не таскали в открытый космос маленьких детей, только потому, что им приспичило показать живую туманность, то никакой бы ветрянкой их дети бы и не болели.

— Ты хочешь сказать…

— Ага. Ирия сама таскала ее на прошлой неделе к Сатурну. А теперь удивляется. А я переживаю, может, это совсем не ветрянка? Может, это что-то гораздо более страшное? Например, галактическая чума!

— Прекрати. Ирия сказала, что у вас был детский врач.

— Ой, да что они понимают, эти врачи! Из них же живую ветрянку на Земле уже лет сорок никто не видел! Я читал в справочниках.

— Не расстраивайся, Гай-до. С тобой и со мной, разумеется, Вандочка в надежных руках.

— Кстати, про руки, — сказал Гай-до. — Ты их помыл, когда прилетел? Ирия на кухне оставила инструкцию. Где зеленка, чем ее кормить и всякое другое разное…

— Разберемся, — сказал Пашка и подхватил Вандочку на руки. — Пойдем, мелкая, в сад. Тебе полезно дышать свежим воздухом, а внутри ты еще насидишься…

— Ура! — закричала девочка, вцепляясь в Пашку. — Пойдем-пойдем-пойдем! Можно, я тебя тоже намажу зеленкой? Чтобы мы были совсем-совсем одинаковые? Я уже и Гай-до намазала. Правда, так красивее?

— Можно, — великодушно сказал Гераскин. — Мажь. А потом играть.

— Только недолго, — сказал Гай-до.— А потом тебе, Пашка, нужно сварить овсяный супчик. Вандочке нужны легкоусвояемые калории.

— Какая гадость!

— Гераскин! Я бы тебя попросил…

— Ты просто его никогда не пробовал, — сказал Пашка. — Иначе бы был со мной солидарен.

* * *

Алиса с самого утра была занята в Московском КосмоЗо, сначала помогая Электрону Ивановичу, а затем уговаривая взгрустнувшего от жары Бронтю немного поесть. Алиса пыталась связаться с Пашкой с помощью браслета индивидуальной связи, чтобы договориться о предстоящем вылете, но Пашкин браслет молчал. То ли Гераскин оставил его дома — он терпеть не мог эти «поводки», то ли просто забыл поставить на зарядку. Домой она примчалась часов в одиннадцать утра, обвешенная сумками и пакетами, необходимыми для путешествия на Брастак и гостинцами для Рррр, и далеко не сразу увидела зеленый огонек видеофона с входящим для нее сообщением. Прослушав его, Алиса секунду подумала и вызвала прямо к подъезду междугородний флаер.

Она уже почти подлетела к Вроцлаву, как вдруг ей в голову пришла одна мысль. Алиса улыбнулась ей. И легким касанием клавиш немного подправила маршрут.

* * *

Поглядывая на часы, неумолимо отщелкивающие время, пятнистый Пашка сгреб пятнистую Вандочку в охапку.

— Ну все. Теперь обед. Ты суп есть будешь?

— С тобой буду, — сказала Вандочка.

— Вот и правильно, — сказал Пашка. — Только сначала его надо сварить… Ладно, пошли, сейчас разберемся. А ты пока пожуй хлебушка, — с этими словами он задвинул девочку за стол и задумчиво принялся разглядывать хозяйство Ирии. Первым неприятным открытием было то, что в банке с надписью «Геркулес» оказался лавровый лист. В банке для сахара покоилась манка, а в банке для манки — какая-то неизвестная Гераскину крупа, похожая на синие кристаллы внеземного происхождения. Он выставил на стол почти все банки, пока в самом углу шкафчика в банке от чая с надписью «крахмал» обнаружил что-то похожее на овсяные хлопья.

— Овсяный супчик, говорите, — произнес Пашка. — Чувствую, Ирия его варит также часто, как и я его люблю…

Он поставил на плиту кастрюльку с загодя оставленным бульоном и принялся рыться в холодильнике в поисках картофеля и морковки.

Странный звук отвлек его внимание, пока он мыл и чистил овощи и кидал их в закипевший бульон. Вандочка придвинула к себе поближе пару банок с крупой и теперь с упоением перекладывала их содержимое ложкой из одной емкости в другую. Пашка заглянул в банки: так и есть — овсянка и гречка перепутались намертво…

— Мелкая, ты что это творишь? — спросил он. — А как же суп? Знаешь, что нам потом скажет твоя мама?

— Не скажет. Мама меня любит. И тебя любит… Тоже…

— Ага… — Пашка на всякий случай запихнул оставшиеся банки обратно в шкаф, и в этот момент что-то сбоку от него зашипело, зафыркало. Он повернулся, едва не выронив банку с мукой и увидел, как его бульон решил навсегда покинуть кастрюлю.

— Ну и денек сегодня…

* * *

Алиса решила оставить флаер у самого начала поселка и шла по дорожке, легко размахивая сумкой. Погода была замечательная, сухая и безоблачная. Пашка по-прежнему не отвечал. Она свернула на нужной улице и еще издали увидела Гай-До, возвышавшегося над яблонями и вишнями. Гай-До, конечно же, тоже заметил Алису и хотел было вслух ей обрадоваться и велеть бежать спасать Пашку, за злоключениями которого он наблюдал через внутреннюю камеру, но Алиса улыбнулась и приложила палец к губам.

Дверь на веранду, ведущая дальше на кухню оказалась открыта. Алиса остановилась на пороге и прислонилась затылком к косяку, очень стараясь не рассмеяться. Две головы, одинаково взъерошенные и светло-русые, обе в зеленую крапинку, сидели за кухонным столом и раскладывали на две кучки какие-то зернышки. И немного простывший гнусавый голос Пашки бубнил:

— … и тогда мачеха сказала Золушке, что она пойдет на бал только тогда, когда натопит в доме все печи, накормит скотину и разберет по зернышку целый мешок овса и пшеницы, который злая мачеха специально перепутала, чтобы Золушка не смогла снова встретиться со своим принцем, чтобы отведать скруллей…

— Ты сегодня ночью улетаешь, да? — спросила Вандочка. — Принц Пашка, возьми меня с собой на бал?

— В следующий раз полетим вместе, — сказал Пашка. — Ты только подрасти немного… принцесса.

— Вот так, не успеешь отвернуться, а принца у тебя уже и отжали, — смеясь, сказала Алиса.

— Алиса! — Гераскин вскочил, едва снова не рассыпав крупу. — Ты что здесь делаешь?

— Я почему-то подумала, что ты умчался в Вроцлав голодный, — сказала Алиса и положила сумку на стол. Пашка потянул носом, ощущая знакомые ароматы.

— Пахнет вкусно, — сказал он.

— Поэтому я по дороге купила твою любимую утку по-пекински, гречневую кашу и апельсиновый сок.

Спустя полчаса они втроем сидели на диване. Вандочка, уставшая, заснула, положив на Пашкины колени голову, а на Алисины — ноги. От утки остались только косточки, а Ирии все не было. Пашке тоже очень хотелось положить голову Алисе на плечо и задремать, как Вандочке, но он просто тихо сидел и смотрел в телевизор, поставленный в беззвучный режим. На экране плыл зимний лес, снег, яркое, высветленное до голубизны небо и высотки Москвы с высоты птичьего полета…

— Алис, — спросил он шепотом, стараясь не разбудить девочку, и впился глазами в ее глаза, — а ты думала когда-нибудь о детях?

— Каких детях? — не поняла Алиса, тоже посмотрев на Пашку.

— Ну… каких. О своих. О будущих…

— Не знаю, — сказала Алиса. — Если честно, то я сама еще ребенок. Мне еще школу заканчивать. А потом институт…

— А потом?

— Я не очень понимаю, к чему ты клонишь.

— Ну… когда ты вырастешь. И я вырасту тоже… можно было бы кого-нибудь завести. Такую же, вот как Вандочку. Дочку или мальчика, неважно…

— Если ты по-прежнему собираешься стать командиром звездолета, а я — сотрудником института Времени, то вряд ли у нас что-то получится, — вздохнула Алиса. — Дети, пока они маленькие, требуют слишком много времени.

— Не беда, — отозвался, зевая, Гераскин. — Главное, что ты не против. А так у нас есть Гай-до, он прекрасная нянька. И моя мама, думаю, тоже не будет против посидеть с внуком, пока я буду в космосе, а ты — в прошлом…

— Я над этим еще подумаю, — улыбаясь, сказала Алиса. — Давай Ванду чуть-чуть подвинем и ложись ко мне на плечо. Я же вижу, у тебя глаза слипаются…

— Угу, — сказал Пашка, придвигаясь поближе к Алисе.

— Пашк, — шепнула Алиса, отряхивая от гречки и манки его волосы. — Нет, ты спи, спи. Я только хотела спросить… А чего ты весь зеленый? Нам же лететь совсем скоро — ты помнишь? А ты в таком диком виде.

— Это мы с Вандой играли в ветрянку, — уже совсем сонно сказал Пашка. — Ничего, схожу в душ и все отмоется, не переживай.

— Ладно, — улыбнулась Алиса, поглаживая его волосы, — тогда спи.

* * *

Два дня спустя.

— Профессор Селезнев? Вас беспокоит карантинное отделение планеты Пенелопа. Что у нас случилось? Да ничего у нас не случилось. Вы не могли бы срочно вылететь к нам? Нет, никакие редкие звери у нас не болеют. Пока… не болеют. Почему мы с вами тогда говорим? Понимаете, тут у нас двое земных детей — Селезнева Алиса и Гераскин Павел… Да, мы знаем, что Алиса ваша дочь. Она сама дала нам ваш номер. Почему в карантине? Нет, пока нет ничего страшного, нет, мы вас не обманываем! Мы сняли их со стыковочного рейса на Брастак. Почему сняли? Да потому что они заболели! Да какая галактическая чума? Профессор Селезнев! Возьмите немедленно себя в руки. Это обычная земная ветрянка! Вы знаете, что такое ветрянка? Я не знаю, где они могли ее подцепить. Нет, больные чувствуют себя нормально, им оказана всяческая первая помощь. Понимаете, мальчик Паша ведет себя очень шумно, он грозит ИнтерГполом и требует вернуть его обратно на корабль, кричит и кусается, потому что опаздывает на какой-то фестиваль… Алиса? Алиса его всячески в этом поддерживает. Вы вылетаете первым же рейсом? Зеленка? Что такое зеленка? Нет, профессор, если вас не затруднит, привезите, пожалуйста, нам три литра зеленки. На всякий случай. Да. Да, да, нет! Конечно, профессор. Хорошо, мы вас ждем!