Трудно быть (гет)

Lui qui me fait

Tоurner dans le vide vide*

Верной быть трудно.

А верной во времена, когда уже никто не верит, что у обожания всей ее жизни есть шанс перевернуть весь мир к чертям, — труднее вдвойне.

Но Винда верит: в глубине своей темной душонки верит, что за ними — весь мир. Что вот они непременно свергнут вековой порядок и поставят вещи на свои места.

Мир трепещет на ее глазах. Он, извергая весь поток мерзостей, что может быть в принципе сокрыто в людях, стоит на грани; и стоит зажечь хоть один фитилек, как он точно полыхнет, уничтожив за собой все вековые предрассудки.

А еще Розье верит, что Геллерт особенный, что он является тем самым сотрясателем человеческих душ, которого так долго ждал магический мир. Ей кажется чрезмерно логичным поработить мир маглов, поставить его на колени перед ним и заставить, наконец, волшебников вздохнуть с облегчением — им больше не нужно будет скрываться.

И еще более логичным в этой паутине хаоса ей видится, что подле него будет она. Всегда.

Ее жизнь, которая долгое время была чередой нескончаемой рутины и повиновения старшим, началась лишь тогда, когда он попал в нее. Молодой и импульсивный, с горящим огоньком в глазах, Гриндевальд рассказывал в тайных обществах о том, что давно волновало каждого, но то, что так и никто не смел сказать.

Великолепный оратор от природы, он мог увлечь кого угодно, заставив поверить в него. И Розье поверила. Поверила ему тогда и будет верной до самого гроба.

Она навсегда запомнит его таким: немного нервным, с твердо направленным вперед взглядом и безграничной уверенностью в том, что мир нужно можно сделать лучше. Винда верит в него, как и тогда, будучи совсем юной девушкой, и знает, что Геллерт точно никогда не остановится. Его просто некому остановить.

Верной быть трудно.

Трудно смотреть, как преданность ценою в жизнь становится в его глазах обыденностью, а манипуляции, которые раньше не бросались в глаза, стали так открыто маневрировать пред нею. Она видит: он использует каждого, извлекая из него всю выгоду.

Но в систему уже нельзя внести изменения, она закрутилась по полной программе, забирая за собой тысячи жизней. И ей плевать на каждую жертву: система — безжизненный кусок иллюзии, мастер которой — он. И в которую, забывая про лицемерие, она шагнула намеренно. Можно сказать, с-п-е-ц-и-а-л-ь-н-о.

Винда Розье верит: она навсегда останется с ним.

Даже если верить в это — наивно.