Быть Драко Малфоем (гет)

Когда Драко был маленьким, Малфой-менор напоминал ему скорее лабиринт, нежели дом. Однажды, когда ему было четыре года, Драко вышел из своей комнаты посреди ночи и домовые эльфы смогли найти его только на следующий день. Он уснул — внимание! — в одном из котлов в кладовой.

Малфои познакомились с семьей Крэббов, когда Драко было пять. Он и его родители как раз вернулись с детского праздника, Люциус помогал Нарциссе снять пальто, когда внезапно они оба резко посмотрели на Драко, который произнес:

— Как тебя зовут?

Это обычный вопрос, который задает пятилетний ребенок, вот только, как правило, вопрос должен быть кому-то адресован. Драко Малфой, всего лишь с метр ростом и с белоснежного цвета волосами, стоял прямо с расправленными плечами, требуя ответа у воздуха.

— Нарцисса, — Люциус Малфой нагнулся к жене и прошептал, — с кем это разговаривает наш сын?

— Разговоры с самим собой гораздо более занятны, чем чаепитие с теми идиотами, — проворковала в ответ Нарцисса в знак одобрения, когда Люциус оставил дорожку невесомых поцелуев на ее шее, — миссис Крэбб выглядит, как поцелованная Дементором, а ее муж так, словно за последние двадцать лет не ел ничего, кроме сладостей Фортескью.

— Да, дорогая, я знаю, — сказал Люциус, скидывая с себя пальто, подавая их одежду домовому эльфу. Небольшой зал при входе был одной из старейших частей Малфой-менора. Выполненная из древесины черемухи мебель придавала помещению воздушный и светлый вид. Золотистые коврики и декоративные подушки подчеркивали зеленую обивку, придавая прихожей уюта.

— Но Крэббы, Гойлы и Паркинсоны — это все родители ровесников Драко, которых мы знаем, — продолжил Люциус, — выбор у нас скудный, но я не позволю нашему сыну веселиться с отпрысками маггловских особей женского пола и волшебников, не сумевших удержать свою волшебную палочку в штанах.

— Не забудь включить миссис Забини в свой список, дорогой, — добавила Нарцисса, — она очаровательна.

— М-м-м, да… — Люциус шутливо скривился и приобнял жену за плечи, — прошу прощения, но я предпочту держаться от нее подальше. Мужчины, которые вращаются по ее орбите, подвержены неудачам с летальным исходом.

— Как тебе кажется, от чего бы скончался ты? От «таинственного отравления» или «случайного падения с балкона»? — пошутила Нарцисса. Люциус склонился к ней и поцеловал.

— Ты же знаешь, либо это будут они, либо какие-нибудь Уизли — предатели крови. А наш мальчик заслуживает лучшего.

— Именно поэтому он должен учиться в Шармбатоне, — настояла Нарцисса.

Люциус закатил глаза и уткнулся лбом в ее плечо.

— Только не снова! Мы отправим его учиться в Дурмстранг…

— Меня не волнует, что наговорил тебе Игорь Каркаров, я не отправлю своего единственного сына на другой конец света, где он непременно превратиться в бездушную сосульку!

— Но ведь не моя вина, что Драко — наш единственный сын, не так ли?

Нарцисса отскочила от Люциуса, словно он обратился в пламя. Никогда еще в своей жизни Люциус Малфой так отчаянно не желал обладать Маховиком Времени, как тогда. Он хотел вырвать слова из воздуха и засунуть себе обратно в глотку. У него не было секретов от Нарциссы. Секреты — единственная роскошь, которая была не по карману представителям такой династии, как Малфои.

— Нарцисса! — крикнул Люциус ей в спину. Она вылетела из зала, Драко держался прямо за ней, — я тебя не виню, я понимаю…

— Ложь тебе не идет, Люциус, — бросила она через плечо.

.oOo.

Тот эпизод был почти забыт несколько месяцев спустя. Нарцисса провела несколько недель в отдельной спальне. Одним весенним утром, в преддверии шестилетия Драко, Люциус и Нарцисса пили чай в саду, все еще не разговаривая друг с другом.

Люциус Малфой склонился над несколькими хрупкими кусками пергамента, разложенными перед ним на столе, волосы его были стянуты в конский хвост на затылке. Нарцисса сидела, откинувшись в кресле, одетая в шелковую мантию, солнцезащитные очки на голове удерживали в прическе волосы цветом лишь на тон темнее, чем у мужа. Драко что-то без умолку рассказывал, ерзая в кресле; чай выплеснулся на блюдце, когда он рассказал родителям о своей новой подруге по имени Панси.

— Как цветок! — воскликнул он.

Драко всегда нравилось слушать звуки собственного голоса. Он щебетал что-то про ее «чернильного цвета волосы», «не особо жизнерадостный характер», а также о том, что она «самый плохой человек в мире», а ее ручную змею зовут Том. Пока Драко лепетал что-то еще, терпение Люциуса закончилось. На словах «у ее бабушки есть такая же татуировка, как у отца», из горла Люциуса вырвался громкий стон, он потер лоб тыльной стороной ладони. Затем он швырнул в направлении Драко книгу и сказал:

— Читай это, тут есть картинки.

Он обратил свое внимание на Нарциссу, как только Драко отвлекся.

— Нарцисса, — начал он, но она надвинула солнечные очки на глаза, таким образом показывая, что не готова вступать с ним в диалог.

— Как долго ты еще собираешься вести себя подобным образом из-за того, что я сказал тогда? — потребовал ответа он.

— До тех пор, пока ты не окажешься на смертном одре, — усмехнулась она.

Снова простонав, Люциус произнес:

— Ты же знаешь, как я обожаю тебя.

— Хм, — промычала она, откидываясь на спинку кресла, — ты забываешь, что я знаю, как это работает. Знай ты, что Драко будет твоим единственным сыном… — она замолчала, собирая свое самообладание, — ты женился бы на ком-нибудь другом.

Люциус открыл было рот, чтобы запротестовать, но она остановила его, подняв руку.

— Муж мой, мне нужна твоя преданность. За восемь лет брака я так и не получила ее. Когда мы поженились, ты был предан Темному Лорду. Ты подверг опасности себя, свою беременную жену, а затем и своего новорожденного сына. Сейчас, когда Он мертв, твоя преданность фамилии Малфой сильнее, чем когда-либо была мне.

— Нет, женщина! — Люциус поднялся со своего места на противоположном конце стола, — я люблю тебя, и всегда буду любить. Мое доверие целиком твое, мои деньги — твои, моя душа…

— … никогда мне не принадлежала, — закончила за него Нарцисса.

— Не правда!

— А что будет, когда Темный Лорд вернется, Люциус? Что тогда будет со мной? Что будет тогда с нашим сыном? Мы оба знаем, что Он не закончил. Что с нами станет после Его возвращения?

— Ты — самое важное в моей жизни, сейчас и навсегда, — сказал он с уверенностью.

— В моей жизни самое важное — Драко, — парировала Нарцисса.

Тем временем, Драко наблюдал и запоминал, как Малфои себя ведут: строгий тон, создающий нарастающее тяжелое напряжение перед тем, как будут предприняты какие-либо действия. Пока он был поглощен книгой, слишком сложной для его детского понимания, родители пришли к соглашению. В любом разговоре всегда есть скрытый подтекст.

Драко, конечно же, полностью его упустил. Он указал куда-то в книгу и выжидающе посмотрел в пустое пространство рядом с собой. Нарцисса это заметила, когда он произнес:

— О, так это не ты? Ладно, — и расстроенно откинулся на спинку кресла.

Нарцисса озабоченно посмотрела на мужа.

— Mon bichette[1], с кем ты разговариваешь?

— Она не назвала мне своего имени, — Драко пожал плечами.

— Она? — уточнил Люциус, все еще стоя, отбрасывая тень на жену и сына.

— Панси сказала, что это должна быть девочка, потому что мальчики не умеют молчать так долго.

Нарцисса выхватила книгу из рук Драко. После быстрого взгляда на страницу, ее щеки побледнели, а на лбу залегла морщинка беспокойства. Нарцисса Малфой никогда не теряла самообладания.

— На что он показывает? — требовательно спросил Люциус, — Что он, по его мнению, видит?

Нарцисса ответила не сразу. Она перевернула книгу и подняла ее вверх, показывая мужу. Там, занимая почти всю страницу, был изображен Дементор.

— Вызови Беллу.

.oOo.

Нарцисса никогда не спрашивала, как Люциусу удалось освободить ее сестру из Азкабана. Когда она спросила Беллу об этом, ответ был таким:

— Преданность Дементоров и Министра Багнолд непостоянна, Цисси, — подмигнула она сестре.

Заключение в Азкабане наложило на нее определенный отпечаток. Это было заметно в мелочах — как ее руки всегда чуть дрожали, а голос был колючим. Волосы спутаны, но разве они не всегда были такими? Не была ли она всегда немного безумной?

Но ничего не изменилось в том, как светилось ее лицо при взгляде на племянника.

— Проказник! — игриво воскликнула она.

— Тетя Белла! — взглянул на нее Драко поверх своего мини-набора для зелий и, подбежав, упал в ее раскрытые объятия. Беллатриса подняла его и, посадив к себе на бедро, достала упаковку шоколадных лягушек.

— Смотри, что у меня для тебя есть, — сказала она, но не отдала, когда он протянул руку к сладостям, — ай-ай-ай, не так быстро, племянник! Сначала ты должен кое-что для меня сделать.

Драко кивнул.

— Я хочу, чтобы ты познакомил меня со своим другом. Ты можешь сделать это для меня, Драко?

Драко сжал губы так, что они превратились в тонкую линию, и яростно замахал головой.

— Она ушла. Ты ей не нравишься.

— Не нравлюсь? — веселость улетучилась из ее голоса, он зазвучал пугающе.

— Ей страшно, — добавил Драко.

— Страшно? — она повернулась к сестре, — ну, возможно, она вполне может оказаться смышлёной, в конце концов, — усмехнулась Беллатриса.

Она опустила Драко на пол и села на корточки перед ним, чтобы оказаться с ним на одном уровне.

— Племянник, я сейчас попрошу тебя стоять неподвижно. Сможешь это сделать?

Драко кивнул, и тетя Белла вручила ему упаковку шоколадных лягушек. Она вытащила свою палочку и прошептала:

— Легилименс.

Мысли ребенка неслись быстро, от этого мир вокруг них, казалось, замедлился. Как только она вторглась в сознание Драко, Беллатриса увидела комнату так, словно все в ней увеличилось в размерах. Она прислонилась своим лбом ко лбу Драко, отчаянно ища в комнате признаки сущности, которую мог видеть лишь он. Они находились в учебной комнате Малфоя-младшего. Массивный деревянный стол занимал бо́льшую часть комнаты, стоя в центре, на нем стоял котел с наполовину приготовленным зельем. Одну из стен целиком занимал стеллаж, заставленный книгами, кругом были расставлены всевозможные склянки и пузырьки, и было слишком много мест, где можно было спрятаться тому, кто не желает быть увиденным. Чересчур много вариантов для укрытия и, оглядев комнату, повернувшись на триста шестьдесят градусов, она не увидела ровным счетом никого. Беллатриса разочарованно вздохнула.

— Играем в прятки, не так ли?

— Она боится, — настаивал Драко.

Беллатриса нахмурилась.

— Тогда давай напугаем ее еще больше? Если она не появится здесь через пять секунд — я убью тебя.

— Белла, не смей угрожать моему… — закричал Люциус, но не смог добраться до нее, наткнувшись на невидимую стену. Не сумев дотянуться до своего сына, он беспомощно ударил кулаком по барьеру, на что Беллатриса лишь усмехнулась.

Драко сглотнул, удивительно невозмутимый. Пальцы тети крепко обхватили его горло, грозя оставить синяки, но Драко и Беллатриса были слишком близки, чтобы он поверил в ее угрозу. Она была единственным членом семьи, относившаяся к нему, как к ребенку, который хотел играть и веселиться, а не как к принцу, в чьих руках в будущем должна была оказаться вся фамильная бизнес-империя. Прямо перед своим заключением в Азкабан, когда Драко было три года, Белла устроила Драко его самый первый полет на метле. Тетя Белла отпустила его шею и хитро улыбнулась.

— А вот и ты.

Сущность стояла на коленях за спиной Драко, будто зеркальное отражение самой Беллатрисы. Они замерли, пристально глядя друг на друга. Тело сущности почти полностью было скрыто темно-серой мантией. Беллатрисе стало ясно, как ребенок мог спутать это существо с Дементором, которые окружали Беллу каждый миг ее пребывания в Азкабане, а эта сущность не заставляла почувствовать и толики того отчаяния. Пять бледных, почти прозрачных пальцев покоились на спине Драко. У Дементоров нет пальцев.

Существо взглянуло на Беллатрису, которая вглядывалась в пустоту на месте лица, скрытого капюшоном. Полупрозрачная рука медленно потянулась вверх и скинула его, открывая лицо молодой девушки лет восемнадцати. Она была похожа на привидение, но вокруг нее было мягкое свечение, ореол туманной дымки. Она выглядела, как обычная девушка, в глаза бросалась лишь огромная копна кудряшек, спадающих на плечи.

Существо ничего не говорило, но слова были ни к чему. Мысль, отраженная на лице, была более, чем понятной.

Не смей угрожать моему подопечному.

Драко начал паниковать и воскликнул:

— Что происходит?

— Тише-тише, тетя Белла и твой друг просто болтают.

— Ты видишь это?! — с надеждой в голосе спросила Нарцисса.

— Почему ты ей не нравишься? — потребовал ответа Драко, раздраженный тем, что никто не отвечает на его вопросы.

Еще его раздражало то, что он мог видеть лишь половину их «разговора» и был сбит с толку выражением на лице своей матери. В ответ на презрение, явно читающееся на лице существа, Беллатриса хищно улыбнулась.

Не смей угрожать моему подопечному.

Правая рука сущности снова потянулась к капюшону и натянула его, пряча лицо. Затем она обошла Драко слева и взяла его за руку. Беллатриса оскалила зубы и одним взмахом палочки вынырнула из сознания Драко.

— Ты произвела на свет чудо, Цисси.

— Что-то преследует нашего сына? — спросил Люциус, обеспокоенный тем, что нечто имеет доступ к самому сокровенному — его жизни и его семье.

Беллатриса поднялась и встала нос к носу с пустым пространством слева от Драко.

— Не о чем беспокоиться, Цисси, — сказала Беллатриса, намеренно игнорируя своего зятя. Она ощущала энергию существа, даже не видя его. Она могла поспорить, что знает о существе больше, чем оно само знает о себе.

— Белла, что это и почему мы этого не видим? — Люциус обнял Нарциссу за талию, прислонившись подбородком к ее макушке. Лицо Нарциссы было бледным и объятия Люциуса немного успокаивали.

— У Драко есть Жнец. Точнее, Жница.

Люциус выдохнул с облегчением и неверием:

— Жница? Драко достоин Жнеца? Эта штука для нас не опасна?

— Оно не навредит ему? — добавила Нарцисса.

— Что вы говорите? Почему вы так говорите? — Драко заплакал. Он повернулся к своей Жнице и схватил ее за рукав — со стороны для взрослых это выглядело так, — почему они говорят все эти вещи? Скажи мне! — непонимающе восклицал он. Не получив ответа, он ринулся к двери.

Тетя Белла оказалась быстрее. Она подхватила Драко и вытерла слезы с его лица. Она улыбалась, выражение на ее лице было исключительно мягким для наполовину тронувшейся умом женщины, побывавшей в аду. Такое выражение лица предназначалось лишь одному человеку — любимому племяннику. Драко потянул ее за одну из вьющихся прядей волос.

— Ты, мой дорогой племянник, был избран судьбой вести следующее поколение Пожирателей Смерти. Только особенные люди получают Жнецов, Драко. Очень особенные люди. Ты вырастешь и станешь вторым человеком после Темного Лорда. Как я.

— Отец говорит, что я никогда не должен быть на втором месте. Я хочу быть первым, — прошептал Драко.

— Вскоре ты узнаешь, кто твой хозяин, мальчик. Ты умен и предан, ты — совершенство. Жнецы приходят лишь к тем, чьи решения правят судьбой вселенной. Твоя смерть, Драко, изменит мир.

— Но… я не хочу умирать, — настаивал Драко.

— Мальчик мой, все мы умираем. Твои решения изменят мир, Драко. Ты умрешь, как и все мы, во служении Темному Лорду, но у тебя будет твой друг, он будет направлять тебя. Она всегда будет рядом с тобой.

— Она — мой лучший друг? — спросил Драко.

— Она — то, чем ты захочешь, чтобы она была.

— Но она никогда не разговаривает со мной. В основном, она сидит в библиотеке. Я ей не нравлюсь, — Драко надул губы.

— Это не правда. Маленький мой, явления Жнецов настолько редки, что большинство не верит в их существование, — Беллатриса взглядом указала Драко на его родителей, — держи в секрете ее присутствие, она всегда будет рядом. Она — твой проводник, Драко. Она служит тебе и твоей судьбе.

Драко расцвел после этих слов и положил свои маленькие ладошки на щеки Беллатрисы.

— А ты знаешь кого-нибудь, у кого есть Жнец? — спросил он.

— Темный Лорд, — улыбнулась в ответ Беллатриса, ее глаза светились гордостью, — и однажды ты поведешь за собой его последователей. Вселенная избрала тебя так же, как когда-то избрала его. Он был Богом.

— Что с ним случилось?

— Он где-то рядом, мой милый. Все еще где-то рядом.

[1] Mon bichette — мой оленёнок (фр. — прим. переводчика)