Вернуться обратно (гет)

— Я просил остановиться. — Мауи пристально смотрел на съежившуюся на досках Моану, и его тёмные глаза холодно блестели.

Крюк, покоцанный адскими когтями Те Ка, вспыхивал фиолетовыми искрами, и по венам Мауи пробегал жар. Этот крюк был его частью — его самой важной частью. Без крюка он не мог обращаться, не мог совершать подвиги во имя людей. Без своего крюка он был ничем.

И эта... эта глупая смертная! Мало того, что из-за неё Мауи чуть не лишился волшебной благодати, подаренной ему богами — Те Ка могла убить их обоих, если бы он не был начеку. Вот зачем, зачем она так самоуверенно бросилась к скалам?!

— Я... я... — Моана встала, испуганно-неуверенно глядя на него, и Мауи, не в силах выносить этот беззащитный взгляд, отвернулся. — Я думала, что мы сможем, — наконец выдавила Моана, и это оправдание выглядело жалко и неискренне.

— Мы? — Мауи кинул на неё быстрый острый взгляд.

Моана не подвела — не было нужды скрывать то, что они оба почувствовали.

— Я думала, я смогу, — тихо призналась она.

Мауи глубоко вздохнул. Глупая смертная! Готова рисковать собой ради своего народа. Мауи не был таким. Он был отщепенцем, полубогом — ни с божествами, ни со смертными, сам по себе. Поэтому он не мог понять, почему Моана готова умереть ради семьи.

"А ради неё, девчонки, ты бы рискнул?" — вкрадчиво поинтересовалось сознание, и Мауи помрачнел ещё больше. Да, рискнул бы. Но не так глупо, а взвесив все риски, не бросаясь в бой без чётко выработанного плана. Если бы Моана отплыла, дала Те Ка успокоиться, если бы они успели набросать намётки следующей вылазки... То всё могло бы пойти по-другому.

— М-мы его починим! — Моана сделала шаг вперёд; на её лице отражалась уйма эмоций, среди которых особенно выделялись вина и жажда деятельности. Вот только Мауи её энтузиазма не разделял. Он знал природу своего орудия и понимал, что уже ничего нельзя поделать.

— Он был сделан богами, — хриплым и страшным, тихим голосом произнёс он; ярость, почти забытая было из-за страха за себя и за Моану, возвращалась, накатывая волнами. — Его не починишь! — резко закончил он, повышая голос, и Моана слегка отпрянула.

— Теперь мы будем осторожней, — заметила она, неосознанно пытаясь успокоить его. Вот только Мауи, если он начинал сердиться, так просто не успокоишь. — Те Ка стояла на барьерных островах. Она лава, она боится воды, — Моана присела и принялась завязывать отошедшие друг от друга доски. — Мы сможем обойти её. — Её немного трясло. Мауи понимал её, честно — после такого выплеска адреналина хотелось делать хоть что-то. Да и сама Те Ка явно не была создана для глаз смертных.

Мауи не мог позволить девчонке вновь отправиться к этому демону. Те Ка — порождение зла, его страшнейшая ошибка, и он не имел права рисковать маленькой глупой смертной, которая не знала, во что ввязалась. Он должен добить её сам, несмотря ни на что. Да, это будет больно и ей — ей очень сильно, — и ему. Но так было нужно. Моана должна понять, что от неё ничего не зависит, и уплыть домой, на Мотуную, к своей семье. Мауи боялся Те Ка, боялся смерти, боялся за Моану... Слишком много страхов. Нужно всё сломать. И пусть жить смертным осталось совсем немного, Моана проживёт хотя бы эти деньки, а не умрёт под карающим кулаком лавового демона.

— Я туда не пойду, — приняв нелёгкое решение, негромко, но решительно произнёс Мауи.

Моана замерла, неверяще глядя на него.

— Мы... — Она вскочила. — Мы же должны вернуть сердце!

Мауи вздохнул.

— Мой крюк треснул, — пояснил он и снова почувствовал проходящую сквозь вены боль. Крюк, словно понимая, что говорят о нём, ярко блеснул фиолетовым — неправильный цвет. Плохой знак. — Один удар — и его нет!

— Мауи! — Моана придвинулась к нему почти вплотную, её глаза горели силой, которую Мауи в себе больше не ощущал. — Ты должен вернуть сердце!

— Без крюка я бесполезен, — медленно, словно разговаривая с неразумным животным, произнёс Мауи, которого начинало трясти.

— Мауи, ты ошибаешься! — упрямо воскликнула Моана, и Мауи прорвало. Вся ярость, вся боль, весь страх, которые скрывались в глубине его нехорошей души, выплеснулись наружу.

— БЕЗ КРЮКА Я БЕСПОЛЕЗЕН! — Мауи проорал ей это лицо, чувствуя, как пружина внутри яростно сжималась, посылая в тело всё новые порции боли.

Моана не отшатнулась на этот раз. Но в её глазах засиял страх — его не было даже тогда, когда они впервые увиделись. Похоже, девчонка только сейчас вспомнила, что Мауи не был человеком — а у богов слишком шаткие приоритеты. Мауи почувствовал себя вдруг таким старым по сравнению с ней, что ему стало дурно. Молча глядя в распахнутые глаза, он разжал ладонь и позволил сердцу Те Фити выскользнуть из тёплого плена. Камень с глухим стуком упал на палубу.

Мауи отвернулся и грузно направился к корме, не издавая больше не звука.

— Мы оказались здесь, потому что это ты украл сердце и всё испортил! — внезапно холодно произнесла Моана за его спиной, и у Мауи больно кольнуло сердце. Это был подлый удар в спину, и ярость неожиданно сменилась обидой и грустью.

— Нет. Мы здесь, потому что океан тебя поманил, и ты поверила, — прошипел он, смерив смертную презрительным взглядом. Мини-Мауи отчаянно стукнул его по груди, но Мауи проигнорировал глас совести.

— Я — Моана из Мотунуи! Ты сядешь в мою лодку! — воскликнула девчонка со слезами в голосе, и Мауи едва поборол в себе желание обернуться и заключить её в свои мощные объятия. Шестнадцать лет — в таком возрасте он сам ещё жил на цветущем райском острове, беседуя с птицами и не думая о подвигах и опасностях. Молодые девушки не должны бороться с монстрами, это неправильно. Моане лучше вернуться домой. Но она никогда не сделает это, если он будет рядом.

— Прощай, Моана, — глухо произнёс он, не глядя на неё.

— Пересечёшь океан! — продолжала гнуть своё девчонка, словно не видя, что ритуальные слова больше не имели над ним никакой власти.

— Я не пойду на смерть, чтобы доказать, что ты заблуждаешься!!!

— И вернёшь сердце Те Фити! — Моана отчаянно протянула к нему зеленоватый камень. — Океан выбрал меня!

Мауи грустно посмотрел на неё. Вот и всё, конец игры.

— И не угадал, — выдохнул он, и ловушка захлопнулась, стиснутая этими жестокими словами.

Стараясь не обращать внимания на слезы, звёздами вспыхнувшие в больших карих глазах, Мауи вытянул крюк и взмахнул им. Его сила изменилась — она больше не была полностью послушной ему, и Мауи вновь почувствовал себя мелким и беспомощным недо-богом, который не в силах ничего изменить. Волна прошлась по телу, обращая волосы в перья, и, став огромным соколом, Мауи стремительно взвился в небо, не оборачиваясь — он знал, что если обернётся, то не сможет улететь.

— МАУИ! — отчаянно закричала с лодки Моана, и на глазах Мауи-сокола выступили слёзы.

— Прости меня, малышка, но я должен сделать это, — прошептал он, но ветер разнёс лишь пронзительный соколиный крик.

Мауи бездумно летел вперёд до тех пор, пока в крыльях не поселилась усталость. Его ещё трясло от переживаний, поэтому улететь далеко не удалось. Мауи сложил крылья, спикировал на одиноко качающийся на волнах ствол дерева — очевидно, взрывная волна, возникшая при столкновении волшебного крюка и огненной длани богини, повредила ближайший остров. Обратившись обратно в человека, он устало сел, свесив ноги в воду, и бездумно уставился на тёмные предгрозовые тучи.

Мини-Мауи зашевелился на груди, привлекая к себе внимание. Мауи перевёл на него взгляд.

— Что, тоже корить будешь? — глухо поинтересовался он. Мини-Мауи вздохнул и махнул рукой — дескать, что с тебя взять?

Мауи зажмурился, позволяя слезам вдоволь смочить пыльные от гари щёки. Ему впервые в жизни было настолько больно. Раньше он никогда не испытывал настолько сильных чувств, которые, казалось, могли разорвать его без помощи Те Ка. Мауи слишком рано был оторван от людей и не успел познать привязанности, которая нагнала его спустя тысячелетия — в виде молодой смертной девушки с потрясающими блестящими глазами. Она одна разглядела в нём не героя, как видели его остальные люди, не бога, не отщепенца — живое существо, которое хотело лишь, чтобы его любили. И Моана была единственной, кто, несмотря на все обиды и разногласия, смогла понять его боль, когда он рассказал ей о преступлении собственной матери. А он в ответ бросил её — с добрыми целями, но абсолютно трусливо и бессердечно. Ведь Моана, несмотря на все её недостатки, не была виновата в том, что хочет спасти родных — это он, Мауи-калека, не умел любить и привязываться. Раньше не умел.

Мини-Мауи ободряюще погладил его, пытаясь успокоить. Мауи и сам не заметил, когда слёзы успели перерасти в настоящий плач. В последний раз он плакал так давно, что почти успел забыть, как вообще это делается.

— Почему? — прохрипел он. — Почему я такой неправильный? Почему не могу просто помочь? Трус...

Мини-Мауи толкнул его и состроил укоряющую физиономию. Мауи тоскливо посмотрел на него.

— А разве не так? — тихо произнёс он. — Моана... девчушка, которой только в игры играть... Она тащила меня всю дорогу. Она победила какаморов. Она перехитрила Таматоа. Она ободрила меня, когда я облажался. А я что? Я плюнул ей в лицо и улетел.

Мини-Мауи развёл руками. Иногда Мауи жалел, что тот не умел говорить. Впрочем, он подозревал, что тот сказал бы ему — сам виноват. Давно пора было сознаться. Моана, может, и маленькая смертная, но мудрее тысячелетнего полубога во много-много раз. Она бы обязательно поняла его.

— Я лишь хотел защитить её. Она же не поплывёт к Те Фити одна. — Мини-Мауи скорчил скептическую физиономию, и Мауи замер, когда ему в голову вдруг пришла страшная мысль. — Она же... не поплывёт? Так ведь?

"А ты сам как думаешь?" — взгляд его персональной совести был настолько говорящим, насколько это было возможно.

Мауи вскочил, растеряно глядя вдаль. Моана... Да, она могла. Упрямая. Прямо как он. Только лучше, несравненно лучше. Она вполне могла решить справиться своими силами. И тогда выходило, что он бросил её на верную смерть, сам трусливо оставшись в стороне, хотя именно он был виноват во всём, что сейчас происходило. Нет! Нет, это было неправильно. Он хотел для Моаны другой жизни. Жизни в любви и счастье.

— Я должен сразиться с Те Ка, — произнёс он, и Мини-Мауи одобрительно улыбнулся. — Моана не доберётся до Те Фити, если я ей не помогу. И даже если я умру... Что? — Мини-Мауи закатил глаза. — Я всего-лишь смотрю на вещи реалистично. У нас с Те Ка разные весовые категории: она сильнее. Думаешь, я смогу её победить?

Мини-Мауи покачал головой. Потом изобразил руками изящную девичью фигурку и важно кивнул. Мауи вздохнул и покачал головой.

— Я не дам Моане биться с демоном, — заметил он, постепенно обретая уверенность. Страх теплился где-то внутри, но Мауи на мгновение представил, каково сейчас Моане, и понял, что является самым трусливым героем в истории героев. — Пусть сердце спасает, раз уж так хочет. А я должен, наконец, набраться смелости и ответить за свои злодеяния. Что? Да, да, поменьше пафоса. Надо проследить за девочкой и, если она действительно направилась к Те Ка, помочь ей. — Мини-Мауи ухмыльнулся и начертил ладонями сердечки. — Э, нет, брат. Не забегай так далеко. Может, я ещё ей и не нравлюсь. Я даже в этом уверен. И вообще, сейчас не время! Вот если победим... Ладно, когда победим, тогда и... посмотрим...

Моана стояла на днище перевёрнутой лодки, тщетно пытаясь вернуть ей рабочее положение. Силёнок не хватало, всё-таки габариты лодки и смертной девчушки были слишком несравнимы. А Те Ка, жутко разевая огненную пасть, уже тянула к Моане смертоносную руку, готовясь раздавить покусившегося на её территорию глупого человечка. Этого Мауи никак не мог ей позволить. Издав боевой клич, звонко разнёсшийся по окрестностям, он бросился на выручку.

Моана, сжавшаяся было, резко подняла голову, и в глазах её вспыхнула такая радость, что для Мауи она стала важнейшим призом. Обратившись прямо в воздухе, он рассёк руку Те Ка пополам и вновь обратился в сокола, маневрируя между ослепительно горячими скалами. Вопль раненой Те Ка заполонил всё вокруг, но даже сквозь него Мауи услышал полное тревоги и восторга девичье:

— Мауи!!!

Он спикировал на лодку, обратившись в последний момент. Моана отчаянно цеплялась за днище и глядела на него взглядом, в котором сияла бесконечная божественная радость. Губы Мауи, несмотря на бедственность положения, изогнулись в ответной улыбке. Казалось, расстались они лишь пару часов назад, а создавалось чувство, будто они не виделись целую бесконечность.

— Ты вернулся! — Моана вскочила, смеясь, как маленький смертный ребёнок. Она простила его. Это было неожиданное открытие, которое ещё раз доказало Мауи, что он был полным придурком. Сбежать казалось самой лёгкой и правильной идеей. В расстройстве чувств он забыл, что Моана обладала силой духа, несоизмеримой с ним. Он был неправ, думая, что без него девчонка быстро растеряется и вернётся домой. Океан действительно выбрал её не просто так.

Мини-Мауи самодовольно улыбался, сложив руки на груди. Да уж, на этот раз совесть победила эгоизм.

— Но твой крюк, — Моана вспомнила о том, из-за чего, собственно, произошла их ссора, и перевела взгляд на оружие, которое Мауи всё ещё судорожно сжимал в руке. Крюк стал чаще искрить, и Мауи с отстранённой тоской понимал, что даже если они переживут битву с Те Ка, летать он больше не сможет. — Один удар — и он... — Моана осеклась, видно, боясь, что он вновь струсит и улетит.

— Пусть Те Ка сначала меня поймает, — самодовольно произнёс Мауи, запихивая самосожаления поглубже внутрь. Пора вновь стать тем, кем его вырастили — героем, а не трусом.

— Мауи, — Моана ободряюще коснулась его груди, и Мауи на мгновение прикрыл глаза, чувствуя в этом жесте неизмеримую нежность. — Спасибо. Я боялась... что ты улетишь навсегда, и мы больше никогда не встретимся.

Мауи улыбнулся ещё шире, впервые посмотрев на неё так — как на любимую девушку, как на равную или даже превосходящую его во всём. Нежность в карем взгляде смешалась со всполохами огня, и Мауи вдруг понял, что ради этого момента он и прожил свою долгую жизнь. Даже если крюк больше не будет ему подчиняться, ему будет, ради чего жить — ради хозяйки этих счастливых глаз, которая приняла его таким, какой он есть.

— Я прикрою тебя, моя избранная, — произнёс он, перевернув лодку в правильное положение одним движением крюка. — Спасай мир.

— Ты не улетишь? — кажется, Моану не очень вдохновило, что он будет рисковать своей жизнью, чтобы дать ей возможность добраться до Те Фити.

— Без тебя? Никогда.