Дженни (гет)

High in the halls of the kings who are gone

Jenny would dance with her ghosts

The ones she had lost and the ones she had found

And the ones

Who had loved her the most

Снег колет и обжигает. Глазам становится больно от острых снежинок, и Арья торопливо смаргивает противную туманную пелену.

Не узнал.

Это нечестно, хочется завопить ей, нечестно, нечестно, нечестно. Но ее все равно никто не услышал бы.

«Он забыл меня, — мысли рассыпаются, как пригоршни снега, — забыл нашу семью».

Но разве Джона заставляли отказаться от имени? Стать никем?

Уголок рта невольно дергается, Арья торопливо закусывает губу. Конечно, ночной дозорный все равно что никто... И все же...

Она торопливо смахивает растаявшую воду с лица и уже делает шаг, чтобы уйти; неважно куда — лишь бы прочь из одного замка с Джоном Сноу. Или наоборот. Найти его и хорошенько пнуть.

Как вдруг чья-то рука ложится на ее плечо, и Арья делает то, что никогда в жизни не делала. По крайней мере, при Сансе. По крайней мере, лет с трех.

Арья, привыкшая сражаться.

Арья, привыкшая бежать и выживать.

Она смотрит в понимающие глаза сестры и глупо, безобразно рыдает. Звуки, вырывающиеся из ее горла, похожи на вой простуженной волчицы.

Санса гладит ее по вздрагивающей спине.

— Ты делаешь только хуже, — выдыхает Арья сквозь зубы, едва у нее получается остановить эти жуткие звуки.

Кажется, все в Винтерфелле слышали это... Кроме Джона.

Как будто все маски в одну секунду с нее сорвали вместе с кожей и она осталась беззащитной, подставив холодному зимнему солнцу обнаженную, дрожащую плоть.

Арья отстраняется, касается лица — точно и правда боится, что лицо ее исчезло. Но пальцы ощущают только привычную гладкость кожи да влагу.

Снег растаял.

Санса только пожимает плечами.

— Кажется, мы все здесь понемногу сходим с ума? Начиная с Джона и заканчивая тобой.

У Арьи нет сил спорить.

Водяной плясун застыл на тонкой перекладине качающегося моста. Он потерял меч. Потерял равновесие. Качающаяся бездна уже ждет, чтобы переломать его кости.

Конечно же, Сансу тоже волнует Джон — Арья читает это по ее глазам, точно в открытой книге. Но...

— Если хочешь, можем встретить его вместе. Вот он удивится.

Арья отшатывается и в ужасе мотает головой.

Это будет совсем неправильно. На глазах десятков лордов Джона Сноу не получится ни пнуть, ни даже обнять.

Да и захочет ли он обнимать ее под взглядом своей королевы?

— Я... Не могу. Солги что-нибудь. Пожалуйста. Скажи... Если спросит... Скажи, что я спряталась... Что угодно.

Он поймет, наверное. Если вспомнит, как в детстве разобиженная на весь свет Арья то и дело пряталась от дразнивших ее Сансы и Джейни Пуль.

И только Джон мог отыскать ее в каком-нибудь пыльном уголке и даже заставить отмыть перепачканные руки и вытряхнуть из волос всякий мусор.

Арья улыбается краешком рта — и чувствует себя до ужаса беспомощно.

Санса вновь кладет руки ей на плечи и, заглядывая в глаза, свирепо произносит:

— Пусть только попробует не спросить!

На секунду повисает молчание, затем Арья спрашивает — как всегда, невпопад. Или, напротив, очень вовремя.

— Ты беспокоишься о королеве драконов?

Санса каменеет. Ее черты заостряются, будто высеченные в камне.

Она запрокидывает голову к небу, следя взглядом за вновь возникшим в сером мареве силуэтом огромного черного дракона.

— Помнишь, как наша мать говорила — черные крылья, черные вести? А теперь взгляни, каковы черные крылья у этого чудовища.

* * *

Арья кружится в богороще у пруда, среди влажной палой листвы, нетронутой снегом. Пруд питает горячий источник, и снег тает в теплом паре, не долетая до земли.

Арья танцует с мечом, забыв о боли, а рядом с ней танцуют ее призраки. Матери, отца, ушедших братьев.

Забывшего ее Джона.

Теперь эта величавая женщина с короной серебряных волос — его семья? Конечно, стоит только вспомнить, как он на нее смотрел.

Игла рассекает воздух со свистом. Тоже призрак, который вел ее к семье. Игла — улыбка Джона Сноу. Улыбка, теперь предназначенная не ей.

Арья танцует, как водяной плясун. Двигается легко, точно сама она — бесплотна. В зыбком, дрожащем воздухе ей то и дело видятся лица.

Призраки.

Не желающие уходить призраки.

А может, и сама она — привидение? Может быть, ей только кажется, что она добралась до Винтерфелла, на самом же деле настоящая Арья погибла в Королевской Гавани, в Браавосе, в любой придорожной канаве, а все это — только греза умирающего разума.

Может, потому Джон ее и не заметил.

Нет, думает она, любуясь ярким солнечным бликом, скользнувшим по тонкому лезвию. Ей нужно другое оружие.

И Арья знает, кто на этот раз подарит ей его.

«Вместо Джона?» — звенит злая, несправедливая мысль. Прежняя Арья саму себя бы за нее поколотила. Сегодняшнюю Арью не заметил Джон Сноу, и она, может быть, стала привидением. Так что ей почти все равно.

Она встряхивает головой, стараясь прогнать гнев, но ничего не получается. Пускай Джон забыл ее... свою семью, пускай улыбается своей драконице; упрямые быки ничуть не хуже драконов.

Джендри скует ей новое оружие. И она снова будет живой. Настоящей. Новой.

И пусть только попробует с ней спорить. Она его точно пнет. Или поцелует.

Повернуться на самом носке, вытянуть руку.

Застыть, вытянуться в струну, повернуться заново.

Раз-два-три-поворот.

Раз-два-три-поворот.

Раз-два-три-поворот.

Арья помнит балладу про Дженни из Старых Камней. Мать рассказывала, что девочкой она любила воображать себя этой Дженни... Вплетала цветы в волосы...

Арья на миг представляет себя с цветами в волосах — и смеется. Так нелепо. Но...

Дженни танцевала с призраками.

А уж призраков у Арьи предостаточно.

Тех, кого она потеряла. Ее семья.

Тех, кого она нашла. Ее стая.

Тех, чьи имена не может вспомнить. Ее враги.

Арья танцует, и ее призраки плавно танцуют вместе с ней.

Джоффри, Илин Пейн, королева Серсея, Красная женщина...

Их искаженные, мертвые лица скалятся на поверхности ее клинка.

И другие, незримо двигающиеся за плечами.

Мать, отец, Робб...

Раз-два-три-поворот.

Раз-два-три-поворот.

Раз-два-три-поворот...

Те, кого она любила больше всего.

Становится больно, больно — еще больнее.

Призраки не хотят уходить из Старых камней, но... Дженни, дикарку Дженни, оттуда забрал таргариенский принц, и...

Арья вздрагивает, чутко улавливая чьи-то шаги. На секунду ей кажется, что она видит тень того самого принца, но...

Она не Дженни, а у чардрева замер, сгорбившись, вовсе не принц.

И ее сердце замирает. И злые мысли растворяются, как сны перед рассветом, и призраки исчезают, когда она делает самый-самый первый, легкий, текучий и неслышный шаг навстречу Джону Сноу