Бешеный Воробей

Весь фамильный фарфор с геральдическим украшением и девизом Блэков Сириус бесцеремонно побросал в мешок, и такая же участь постигла старые фотографии в потускневших серебряных рамках. Но перед одной из полок Сириус остановился и неприятно усмехнулся.
- Что там? - спросил Гарри, подходя.
- Да ничего, - Сириус сунул руки в карманы. - Видишь ли, моя высокоморальнейшая, почтеннейшая матушка всю жизнь жила на две семьи, и если меня и папашу она тихо терпела, то в тех, других, души не чаяла. Вот и выставила сюда фотографии своей семьи, - он болезненно поморщился. - Настоящей семьи.
Гарри пригляделся: действительно, на полке темнел ряд фотографий, люди на которых были совсем не похожи на Блэков. На первой миссис Блэк - Гарри едва ее узнал, такой молодой и красивой она была - держала на руках младенца; рядом с ней сидел худощавый мужчина с резким, хищным лицом и держал ее за руку, за их спинами стоял подросток чуть помладше Гарри, очень похожий на мужчину, а между ними сидела девочка лет четырех, с серьезными глазами и двумя большими бантами. Миссис Блэк и впрямь выглядела счастливой: она чуть покачивала малыша, поправляла ленты девочке и то и дело едва заметно, но тепло улыбалась мужчине и старшему мальчику. На второй та же девочка, только подросшая, гонялась по морскому берегу за двумя карапузами лет четырех-пяти - кудрявым крепышом и худеньким темноволосым; мальчишки хохотали, удирая от сестры по мокрому песку, и в конце концов повалили ее в прибой. Гарри перевел взгляд - на всех фотографиях были они, кто-то из мальчиков или девочка, одни, с миссис Блэк или кем-то из родственников; праздничные фотографии, фотографии из поездок, потом школьные... их было так много, будто мать Сириуса хотела все время их видеть - или отчаянно старалась не забыть.
- Что тут у вас? - спросили сзади; к ним подошла миссис Лонгботтом, и Гарри, приглядевшись, вдруг понял.
- Вы! - выпалил он. - Это же вы!
- Ну да, я, - недоуменно ответила миссис Лонгботтом, но увидела фотографии, и лицо у нее окаменело. - И там тоже я.
- Как говорится, догадайтесь с одного раза, кто был у мамаши любимчиком, - язвительно ввернул Сириус. - Знаешь, то, как она носилась с моим братцем и с вами, наводит на определенные мысли...
- Прикрой свой грязевой фонтан, будь так любезен, - оборвала его миссис Лонгботтом; фотографии она рассматривала со смесью боли и радости. - Не думала, что мама их сюда поставит, обычно она хранила их в спальне, в альбоме.
- Свихнулась, вот и поставила, - пожал плечами Сириус. - Иначе вот это, например, я объяснить не могу.
На полке рядом стояли фотографии двух пар: на одной миссис Лонгботтом сидела рядом с мужчиной, который не мог быть никем иным, как отцом Невилла; при виде второй Гарри вздрогнул - этих двоих он видел в воспоминании Дамблдора: и женщину с тяжелыми веками и короной темных волос, и худощавого мужчину с недобрым и в то же время проницательным взглядом. Узнать в этом мужчине подростка с первой фотографии было сложно, но сходство между ним и миссис Лонгботтом было едва ли не сильнее, чем у его жены и Сириуса.
- Действительно. Или пыталась нас помирить, хотя бы так, - миссис Лонгботтом болезненно дернула уголком рта. - Заведомо безнадежное дело еще в те времена.
- А это что? - сощурился Сириус. - Не очень-то вписывается в картинку счастливого семейства.
На последней в ряду фотографии миссис Лонгботтом и мистер Лестрейндж явно ссорились; фотография не передавала звуков, но вид у обоих был такой, будто они вот-вот схватятся за палочки. Миссис Лестрейндж сидела на диване между ними; осунувшая и бледная, в глубоком трауре, совершенно не похожая на себя из воспоминаний, она тем не менее крепко сжимала в руке свою палочку и была решительно настроена не дать мужу и золовке поубивать друг друга.
- Это Регулус снял, одна из последних его фотографий, - отстраненно отозвалась миссис Лонгботтом. - Он спрятался в гостиной, хотел напугать напугать кого-нибудь вспышкой и нечаянно нажал на спуск.
- Напугать вспышкой? Непохоже на моего зануду-братца.
- В тот день хоронили Ивэна. Все были жутко подавлены, особенно Белла, на ней лица не было от горя, - так же отстраненно пояснила миссис Лонгботтом. - Регулус хотел что-то с этим сделать, ну и не придумал ничего лучше, как взять пример с твоих шуточек и спрятаться с фотоаппаратом. Пришелся кстати - во всяком случае, мой братец перестал обвинять меня во всех смертных грехах и оборвал ему уши.
- А в чем вас обвиняли, мэм? - изумился Гарри.
- В том, что это я выдала Ивэна Аластору и, следовательно, виновата в его смерти. Справедливости ради, отчасти это было правдой, - миссис Лонгботтом наконец отвела взгляд от фотографий. - Не выбрасывай их, Сириус, я вечером заберу.

Снова скрипнула дверь - и на пороге камеры возникла та, кого Алиса абсолютно не ждала увидеть.
- Твой папаша перебрал с опиумом и решил, что ты сможешь меня переубедить?
- Он меня не посылал, - сдержанно ответила Гвен. - И я вас уговаривать не собираюсь.
Выглядела она немногим лучше Алисы - побледнела, осунулась так, что о скулы можно было порезаться, под глазами залегли темные тени; казалось, что в последние недели ей приходилось много и тяжело работать... или же девочка была больна.
- Тогда зачем ты здесь?
- Шла вниз, Снейп попросил занести всякое, - Гвен поставила поднос и вдруг пошатнулась; от падения ее удержали стол и Алиса, успевшая подхватить в последний момент. - Все в порядке.
- Угу. Вижу, - саркастически хмыкнула Алиса, усаживая ее на кровать. - Когда ты в последний раз ела?
- Сегодня утром.
- А спала?
- Сегодня ночью. Нет, правда, - Гвен прикрыла глаза и глубоко задышала. - Мне... мне в последнее время все время нездоровится.
- Нездоровится?
- Ничего серьезного. Просто голова кружится и лихорадит. И по утрам выворачивает наизнанку, - Гвен слабо улыбнулась. - Может, у Малфоев на кухне продукты испортились?
Алиса так не думала. Симптомы были ей знакомы, даже очень... да что там, она сама страдала от них почти восемнадцать лет назад... но Гвен же не могла...
- Можешь встать? Хотя нет, не стоит. Просто выпрямись и потяни платье вниз.
Чего и следовало ожидать. И неудивительно, что девочка ничего не поняла - вряд ли с ней кто-то об этом разговаривал.
- Что там? - встревоженно спросила Гвен. - Что-то не так?
- Все так, - Алиса села рядом и взяла ее за руку. - Просто кто-то решил сделать меня двоюродной бабкой в мои сорок.
- Не понимаю...
- У тебя будет ребенок, только и всего.
Гвен открыла рот. Закрыла. Стиснула руку Алисы так, что та едва удержалась от крика, и неверяще посмотрела вниз, куда-то на свои колени.
- Ребенок? - неверяще и в то же время обрадованно спросила она. - У... меня?
- У вас с Жан-Полем, если на то пошло, - невольно улыбнулась Алиса. - Иди, скажи ему. Думаю, он будет рад.
Гвен враз помрачнела - будто туча набежала:
- Не могу.
- Поссорились? Бывает. Но не сказать ему о таком...
- Я не сказала, что не хочу. Я сказала, что не могу.
- Да почему? Пошли ему сову, если он не...
- Потому, что Жан-Поль умер! - выкрикнула Гвен, и у нее в глазах блеснули слезы. - Его убили, ясно?!Умер. Сын Ивэна умер. Убит.
До Алисы не сразу дошло, но вместе с осознанием пришло и другое - Гвен теперь вдова. Вдова в неполные восемнадцать, к тому же беременная. Родольфус хотел оставить ее, Алису, вдовой в двадцать три года, с ребенком на руках - и теперь бумеранг прилетел его дочери.
Видит Мерлин, Алиса меньше всего этого хотела - чтобы из-за их с братцем счетов страдали Невилл или близнецы.
- Кто? - только и смогла выговорить она. - Когда?
- Недели две назад. Один из ваших орденцев, на задании, - Гвен зло отерла слезы рукавом домашней мантии. - Я... я узнала, кто, я следила за этим ублюдком, хотела отомстить, но теперь... как...
- И думать не смей, - опомнилась Алиса. - Забудь об этом, поняла?
- И оставить Поля неотомщенным?!
- Дурочка! - Алиса несильно, но ощутимо встряхнула девчонку за плечи. - Какая еще месть? Ты что, собралась в бой лезть? Собой рисковать? Ребенком?
- А как еще?
- Головой подумать! - рявкнула Алиса; она понимала Гвен, скорее всего, в ее возрасте поступила бы так же... или нет, родители и Августа бы удержали. - Этот ребенок - последнее, что у тебя осталось от человека, которого ты любила, который погиб, воюя за тебя и ваше будущее, а ты хочешь угробить и себя, и ребенка? Да на месте Жан-Поля я бы прокляла тебя из могилы, ну или хоть на голову уронила что-нибудь, чтобы мозги встали на место!
Гвен с минуту смотрела на нее широко распахнутыми светло-зелеными глазищами, шмыгнула носом раз, другой - и все-таки беззвучно заплакала. Алиса выдохнула и прижала ее голову к своему плечу.
- Родители знают? Может, раньше тебя догадались, намекали как-то?
- Нет, - всхлипнула Гвен. - Мы... мы не видимся почти, работы выше крыши...
- Матери скажи. И бабке. Они не ладят, но вместе что-нибудь придумают, - если Белле все-таки дурь в голову ударит, Друэлла ради дважды правнука наизнанку вывернется. - И вот что...
- М?
- Забудь о мести, - твердо сказала Алиса. - Пока не родишь, по крайней мере. Понимаю, что ты хочешь прямо сразу, но придется подождать, не переломишься. Я шестнадцать лет жду.
И упустила все шансы, шепнул внутренний голос. А теперь уже не дождешься. Не в этой дыре.
- А если не дождусь, вот как вы? - Гвен словно читала ее мысли.
- Значит, ему от кого-то другого за тебя воздастся, - Алиса коснулась губами пушистой темной макушки. - Не плачь. Все будет хорошо.
Хоть у кого-то в нашей проклятой семье должно быть.

Словно в насмешку, из-за поворота возникла до омерзения знакомая фигура. Низенькая, расплывшаяся, закутанное в розовое фигура.
Только ее тут и не хватало. Впрочем, мимо не пройти, а значит, нужно бить первой.
- Мадам Амбридж? Надо же, какая встреча.
- Мадам Лонгботтом! - Амбридж оглядела ее с ног до головы и тут же расплылась в злорадной ухмылке, которую безуспешно попыталась переделать в притворно-сочувствующую. - О, дорогая... выглядите скверно.
Ну еще бы. В кандалах, с двумя мордоворотами из егерей по бокам и Корбаном Яксли в качестве подстраховки.
- Зато вы цветете и пахнете, как я погляжу. Вернулись на работу? Руфус, помнится, запретил вам приближаться к Министерству даже на пушечный выстрел.
- Все личные запреты и указы Руфуса Скримджера перестали действовать после его низложения.
- Убийства, вы хотели сказать? - недобро сощурилась Алиса.
- Низложения, моя дорогая мадам Лонгботтом. За несколько часов до гибели министру Скримджеру был вынесен вотум недоверия, на который он не ответил, поэтому мы провели голосования, по итогам которого он был лишен поста министра магии.
И ведь даже соответствующие протоколы найдутся... и никто не сможет сказать, что они состряпаны задним числом. А Руфус, земля ему пухом, останется в памяти людей безумцем, который погиб, цепляясь за власть.
Омерзительно.
- И на каком же основании был вынесен вотум? В чем обвинили Скримджера?
- Хм, дайте припомнить, - Амбридж откровенно наслаждалась. - Их было так много... превышение полномочий, торговля должностями и, простите меня, но мы ведь обе женщины - публичный разврат.
- Публичный разврат, - Алиса цокнула языком. - С кем же?
Амбридж поперхнулась; Яксли, следивший за их беседой, едва заметно ухмыльнулся.
- И потом, поправьте меня, Долорес, но мы вроде живем не при пуританах, когда публичный... или частный... разврат мог мешать сделать общественную карьеру.
- Министр магии представляет все магическое сообщество, является его лицом, так сказать, - маленькие глазки Амбридж сверкнули злобным торжеством. - Он должен быть безупречен... а когда министр уходит от жены к любовнице, да еще с таким своеобразным прошлым... и дает этой любовнице такой высокий пост... милая моя Алиса, вы должны понимать, как выглядит.
- Вряд ли хуже, чем взять на работу человека, с треском провалившего порученное ему дело в Хогвартсе и дискредитировавшего министра, - парировала Алиса, и Амбридж порозовела. - Где вы сейчас, к слову, не на старом же месте?
- М-м, нет. Министр Тикнесс уже сформировал штат помощников. Я возглавляю Комиссию по учету маггловских выродков.
- Пытаете магглокровок, значит, - кивнула Алиса. - Помнится, в лагерях Гриндевальда подобные вам назывались "капо"... и частенько заканчивали в тех же самых крематориях, как и их несчастные сородичи.
Амбридж пошла красными пятнами.
- Не понимаю, о чем вы. Я из старого чистокровного рода, состою в родстве с Селвинами...
- Да? А Селвины-то в курсе? - вскинула бровь Алиса. - То есть, прощу прощения, но моя свекровь - урожденная Селвин, и ни она, ни ее братья и сестры, ни кузены моего мужа вас не упоминали, а ведь они свое семейное древо знают от и до, даром что там сущее перекати-поле.
Амбридж не ответила - только сильнее засопела.
- Хотите прощальный совет, Долорес, от бывшей коллеги? - Алиса наклонилась к ней, стараясь не морщиться от смеси запаха пота и омерзительных дешевых духов. - Бегите. Прямо сейчас, пока у вас есть куда бежать и с чем. Вы работаете тут до тех пор, пока нужны им, а когда через год-другой надобность в вас отпадет... дело Амадея Нотта помните? Четверть века прошло, убийц так и не нашли, хотя искали... а ваших даже искать не будут. И хорошо если только убийц, а не то, что от вас останется - стая у Грейбека большая и вечно голодная, а мой старший братец терпеть не может неподчищенных хвостов.
Вот теперь Амбридж точно походила на ядовитую лягушку - такая же пятнистая и безмолвно разевавшая рот. Мордовороты скалились, почти не скрываясь; Яксли усилием воли стер с лица ухмылку и принял прежний надменный вид.
- Жаль прерывать вашу беседу, но нас ждут в Малфой-Мэноре. Мое почтение, мадам Амбридж.
- Мог бы и не напоминать, - буркнула Алиса. - Увидимся через год, Долорес... или меньше, если особенно крупных дров наломаете, как в Хогвартсе.

- Кто-то умер? - спросила Алиса с порога. - Или мадам Амблядж решила осчастливить нас своим руководством?
Руфус, Амелия и Аластор - все, как на подбор, мрачнее тучи - обернулись к ней.
- Лучше бы помер, - буркнул Аластор. - Побег из Азкабана. Массовый.
- Так бы и сказали, что небольшая катастрофа, - Алиса прошла к столу. - Кто на этот раз?
- Проще сказать, кто не, - Руфус чуть прикрыл глаза ладонью. - Трэверс...
- Да уж, отличный подарочек Пожирателям - теперь их есть, кому штопать.
- Два подарочка, - процедила Амелия. - Руквуд. Выбрался-таки, старый лис.
- Три, - выплюнул Аластор. - Мой старый друг Антонин тоже в стороне не стался.
Алиса невольно вспомнила полузабытый запах махорки, темные пряники, ощущение покоя, когда кто-то взрослый и надежный держит тебя на руках - и что есть силы прикусила щеку изнутри.
- Кто еще?
В кабинете повисла тишина - вязкая, неловкая; Руфус отвел взгляд, Амелия тоже опустила глаза, Аластор кашлянул, старательно глядя в стену - и Алиса поняла.
- Нет... - выдохнула она. - Нет!
- Камера пуста, - Амелия все так же на нее не смотрала.
- Это еще ничего не значит! - Алиса шагнула к Аластору и вцепилась в лацканы его мантии. - Хоть ты... хоть ты мне скажи, что его поцеловал дементор при побеге, что он сорвался в море, что он умер, чтобы я могла наконец похоронить его, оплакать и освободиться!!
Аластор осторожно, но твердо накрыл ее руки своими лапищами в шрамах.
- Они угнали паром, Элли, - ответил он, осторожно подбирая слова. - По нашим данным, паром благополучно причалил в одной из бухт в Аргайле... они бы не причалили без опытного шкипера, а Лестрейндж знает эти воды как свои пять пальцев. Мне жаль.
Алиса двинула его кулаком в грудь - раз, другой, - а потом уткнулась лбом в плечо и зарыдала, беззвучно, но отчаянно. Аластор осторожно приобнял ее за плечи и хмуро глянул на Руфуса:
- Точно благополучно? Жмуров нет, пробоин там?
- Паром целехонек, - качнул головой Руфус. - Все десять благополучно добрались до берега.
Десять?!
Ну да, как она сразу не поняла. Он ни за что не оставил бы их среди дементоров. Итого, все перечисленные - и еще четверо.
- Алиса, - Амелия наконец осторожно тронула ее за плечо. - Алиса, иди домой. Успокой Августу, напиши сыну, проверь защитные заклинания.
- Но...
- Это приказ, - в голосе Амелии зазвенела сталь. - Кроме того, сейчас нам с Руфусом придется отбивать тебя и мисс Тонкс от незаслуженных обвинений. Мы справимся - но на глаза Фаджу и его клаке сегодня лучше не попадаться ни тебе, ни ей.