Рабочие будни Уолдена МакНейра, ликвидатора опасных существ, часть 2. Инструкции (джен)

Министерская сова отыскала МакНейра во время вечерней рыбалки, принеся с собой вопиллер, нервно велевший голосом Амоса Диггори: «Уолден, я жду тебя в министерстве. Это действительно срочно!»

Писать ответ было нечем, так что птицу МакНейр просто отпустил, скормив ей кусок своего сэндвича с кроликом, но едва начатая рыбалка была испорчена, а вместе с ней и его настроение. Но уж таковы были особенности его службы: хотя официально выходные у него имелись, вызвать на службу его могли в любой момент. И это несмотря на дежурства, которые он, так же, как и другие коллеги, исправно отбывал раз в месяц. Но «ты же наш лучший профессионал! Некоторые задания я могу поручить только тебе, ты ведь понимаешь» — говорил ему в таких случаях Диггори. МакНейр, в целом, был не против — вот только понять, почему в таких случаях нельзя было освободить его от ближайшего дежурства, не мог. Правда, за такие вызовы платили отдельно, и это несколько примиряло его с такой практикой.

Впрочем, сегодня он любой доплате определённо предпочёл бы рыбалку: вечер был уж больно хорош, и рыба клевала, как прикормленная — но тут поделать было уже ничего нельзя. Так что в министерство Уолден явился в дурном настроении — и всполошённый вид начальника его никак не улучшил.

— Садись, — велел Диггори, нервно расхаживая по кабинету. МакНейр придвинул себе стул, садясь возле большого стола, на котором в беспорядке были разложены разноцветные папки и груда каких-то бумаг. — Это просто катастрофа, — нервно проговорил он, расхаживая взад-вперёд по кабинету. — Не знаю, как ты это сделаешь, но к понедельнику ты должен успеть. — МакНейр вопросительно вскинул брови, не задавая пока никаких вопросов — зачем? Диггори сам расскажет — только успокоится немного. Уолден уже понимал, что его ждёт не срочный вызов, а срочная бумажная работа. — Ты должен… мы все должны, — с нервным смешком поправился Диггори, — составить служебные инструкции. Для себя. Но учти — потом нас будут проверять на предмет их точного выполнения.

— Я не понял, — МакНейр нахмурился. — Есть же инструкции.

— Это не те! — махнул рукой Диггори и язвительно пояснил: — То министерские. А это будут наши собственные. И они не должны противоречить друг другу — и повторяться тоже не должны!

— Зачем? — озадаченно поинтересовался МакНейр, почесав лоб.

— Затем! — Диггори с размаха стукнул по столу раскрытой ладонью. — Иди, спроси их! Ты думаешь, мне это нравится?

— Вряд ли, — примирительно отозвался МакНейр. Он всегда относился к Диггори с симпатией, и даже его взрывной и несколько нервный темперамент ничуть этому отношению не мешал — в конце концов, у всех свои особенности, а человеком Амос был неплохим и, главное, прекрасно разбирался в специфике работы отдела. — Какие конкретно инструкции-то нужны?

— А все! — истерично хихикнув, воскликнул Диггори и, выбрав на столе ярко-жёлтую папку, сунул её МакНейру. — Вот всё это перепиши своими словами, — велел он, — и в понедельник с утра принеси.

Уолден открыл папку и, прикинув объём работы, решительно возразил:

— Я даже прочесть это за полтора дня не успею.

— Тебе не надо это читать, — возразил Диггори. — Тебе написать надо — зачем читать-то?

— И правда, — тихо фыркнул МакНейр, и они с Диггори, поглядев друг на друга, рассмеялись с горьким сарказмом. — А что, — с интересом спросил МакНейр, — я могу написать прямо всё, что хочу?

— Как это «всё, что хочешь»? — возмутился Диггори. — То есть да — всё, — покивал он. — Но оно не должно противоречить существующим инструкциям. И запомни: проверять тебя будут строго по написанному.

— Размер зарплаты тоже могу? — хмыкнул МакНейр.

— Размер зарплаты — это не должностная инструкция, — огорчил его Диггори.

…Вернувшись домой, МакНейр пролистал полученные бумаги — и сам не заметил, как зачитался, с интересом открывая для себя, например, требования дезинфекции инвентаря и «нательной и верхней одежды» после каждого заказа. Зачем дезинфицировать, к примеру, ловчую сеть для книззлов и краппов, он понимал: незачем переносить возможные болячки с одной твари на другую. Но зачем именно дезинфицировать, а не просто чистить, к примеру, рабочую секиру? И как, кстати, быть с волшебной палочкой, которая являлась его основным рабочим инструментом? Её тоже прикажете дезинфицировать? Нет, в принципе, уход палочке, разумеется, нужен — но не протирать же её каждый день спиртом! Или ещё какими-то подобными зельями.

Или вот требование — уже из другой инструкции — «соблюдать гигиену режима рабочего времени и рабочего места». У него был, конечно, свой стол, шкаф и стул в министерстве, и обычно они были вполне чисты: МакНейр, в целом, был человеком вполне чистоплотным и аккуратным, да и бывал он за этим столом хорошо по паре часов в день, и то не каждый. Но вот можно ли считать их его рабочим местом? Если рабочее место — это то место, где человек работает, тогда таковым следовало признать всю Британию. Но её же невозможно продезинфицировать! Даже если этим займётся всё волшебное британское сообщество.

И подобного бреда было куда больше, чем вещей если и не разумных, то хотя бы попросту выполнимых. Впрочем, кое-что ему даже понравилось — например, обнаружившееся требование ежегодного повышения квалификации, которое «обязательно и проводится по направлению и при финансировании организации, выдавшей направление на повышение квалификации». Это он, пожалуй, оставит. И добавит что-нибудь про обмен опыта с иностранными коллегами — а то сколько он уже добивается возможности съездить в Румынию или, например, в Швецию?

На изучение уже имеющихся инструкций МакНейр потратил вечер и ночь субботы и половину воскресенья — а когда он почти закончил, его снова отыскала министерская сова, принеся вместо письма голубой листок с вызовом, прочитав который, МакНейр помрачнел. Вот откуда в ирландских холмах взялся вампус? Какой идиот и зачем его сюда притащил — и как позволил сбежать?

— Удавил бы этого ублюдка, — пробормотал МакНейр. Кстати, и возни бюрократической было бы куда меньше: связитель ему пока так и не починили, но позволили «в исключительных случаях» «принимать решение на месте, исходя из обстоятельств дела». Правда, за подобным «решением» следовало служебное расследование, выражавшееся в нечеловеческом количестве бумаг, что МакНейр и Диггори должны были заполнить «в течении трёх рабочих дней или времени, приравниваемого к ним». Что это за время такое, не знал, кажется, никто, кроме автора данного оборота, отыскать которого пока не удалось никому. Впрочем, это было даже к лучшему: подобная формулировка позволяла почти произвольно увеличивать срок сдачи отчётов.

Но ведь и в живых вампуса не оставишь: если он и вправду попробовал человечьей крови, то уже не остановится. Чем, вообще, занимается аврорат? Куда они смотрят? Или они зашевелятся только когда поутру Фадж натолкнётся в Атриуме на парочку совокупляющихся взрывопотамов?

Вампуса МакНейр поймал только к утру — однако убивать не стал, оглушив милосердно и быстро. Пробовал он там кровь или нет — это ещё надо выяснить. У него таких доказательств нет — а инструкция велит ему сперва точно убедиться в этом. Вот пускай и убеждаются… кто там должен. Он своё дело сделал. И вообще, никаких особенных обстоятельств он тут не наблюдает, а связитель опять вместо подтверждения выдаёт ему «Придиру». Затем МакНейр скрыл вампуса чарами, поставил маячок — и аппарировал домой, где наспех набросал драккловы инструкции и, собрав всё, едва успел к началу совещания.

Вернее, он к нему не успел, появившись в министерстве около половины десятого. Так что когда он вошёл в зал заседаний Отдела контроля за магическими популяциями, на него уставились все: от главы самого Отдела до корпулентной дамы с недовольным обрюзгшим лицом и, судя по её морщинам, вечно поджатыми недовольно губами.

— Вы себе что позволяете? — неожиданно высоким голосом воскликнула она в повисшей гробовой тишине. — Вам законы не писаны?!

— Инструкция от девятнадцатого октября одна тысяча восемьсот девятого года о временном режиме работы ликвидаторов опасных существ опасности класса ХХХХ, — скучным голосом заговорил МакНейр, — ясно расставляет приоритеты в работе ликвидатора, предписывая, прежде всего, исполнять работу по обезвреживанию опасного существа, а уже затем придерживаться временного режима работника министерства магии.

Амос Диггори, не выдержав, фыркнул, и тут же закашлялся, маскируя неуместный смех, а дама, хотя и продолжала хмуриться недовольно, всё же соизволила поинтересоваться:

— Вы ликвидатор? Кто отправил вас на работу во время министерской проверки?

— Обстоятельства, — печально и предельно серьёзно сообщил ей МакНейр. — Твари не всегда в курсе расписания наших совещаний — нападают без всякого уважения к планам.

Послышались камуфлируемые кашлем сдерживаемые смешки, но сам МакНейр сохранял совершенно невозмутимое выражение лица и продолжал смотреть исключительно на даму в сиреневом.

— Дайте сюда направление, — потребовала она — и, получив голубой листок, сощурилась и с победным видом спросила: — А где подтверждение?

— Как я уже шестьдесят восемь раз отражал в своих рапортах, — миролюбиво ответил МакНейр, — мой экземпляр связителя, по всей видимости, повреждён и не позволяет получать подтверждения — если желаете, я продемонстрирую.

— Так это ваши рапорты? — кисло спросила она, и МакНейр кивнул:

— Вероятно, мадам.

— Ну допустим, — неохотно проговорила дама, так, кстати, ему и не представившись. — Сдайте ваши должностные инструкции и займите ваше место.

МакНейр положил перед ней две папки — жёлтую и оранжевую — и уселся на одно из свободных мест у задней стены рядом с Матильдой Гримблхок, которая немедленно вытащила из кармана блокнот и написала на листке:

«Кто там был?»

«Вампус», — приписал рядом МакНейр.

Она сочувственно поглядела на него и вздохнула, а затем сунула ему в руку леденец, а затем, быстро расчертив две странички для морского боя, выдернула один и вместе с карандашом протянула МакНейру. Стало повеселее: они сражались, дама шуршала бумагами и время от времени шлёпала по ним своей печатью, иногда вызывая кого-нибудь из присутствующих и требуя от них объяснений — в целом, всё шло как всегда. Разве что МакНейру отчаянно хотелось есть, а ещё больше — пить. Надо было дома позавтракать — это может запросто затянуться не то что до обеда, до вечера. Впрочем, в этом случае он надеялся на обеденный перерыв.

Впрочем, сегодня им повезло: в начале третьего сиреневая дама, толкнув под конец недлинную, от силы на полчаса, речь о важности точного соблюдения всех предписаний, собрала все сделанные ей копии с папок и покинула, наконец, отдел. Первым делом сотрудники, разумеется, практически побежали в столовую — и уже потом, пообедав и придя в благостное расположение духа, вернулись в зал заседаний и неторопливо принялись разбирать перепутанные бумаги и папки.

— А что она у тебя такая тонкая? — спросила МакНейра Гримблхок, складывая бумаги в фиолетовую с белыми дракончиками папку.

— Так что писать-то? — пожал плечами МакНейр. — Да и времени было мало — я с охоты утром вернулся.

— А покажи, — попросила она.

Он протянул ей папку, и она, открыв её, вытащила несколько уже заверенных печатью листков и недоверчиво на них уставилась.

— И это всё? — спросила она, наконец.

— А что — всё по делу, — флегматично отозвался МакНейр. — Инструкции министерства не копирует — и не противоречит им.

— Но здесь же на каждую всего пара фраз! — воскликнула Гримблхок с нервным смешком. — Ну как это: «Замена рабочего оборудования, включая рабочую одежду ликвидатора, производится министерством по требованию ликвидатора в связи с износом указанного им орудия труда, останки которого утилизируются самим ликвидатором. Данная процедура заверяется рапортом за личной подписью ликвидатора»?!

— Ты знаешь, сколько стоят такие ботинки? — невежливо ответил вопросом на вопрос МакНейр, указывая себе на ноги.

— Но это же… я не понимаю, почему она это завизировала! — воскликнула Гримблхок. — А это вообще ни в какие ворота не лезет: «Один раз в год министерство оплачивает обязательную трёхнедельную стажировку в аналогичном отделе министерств магии других стран», — зачитала она звенящим от напряжения голосом.

— Ну завизировали же, — пожал МакНейр плечами.

— Да у тебя тут всё так! — сказала она, то ли смеясь, то ли плача. — Вот ещё: «для дезинфекции оборудования министерство в начале каждого календарного года выделяет ликвидатору четырнадцать пинт девяностошестипроцентного спирта из расчёта одна пинта на один месяц плюс две запасных на случай особенно крупных загрязнений». Тебе зачем столько спирта? — почему-то шмыгнув носом, спросила она.

— Пригодится, — отозвался МакНейр. — Он тут чистый — я тебя угощал ведь малиновой настойкой. Тебе понравилась.

— Ну да, — она снова перевела потрясённый взгляд на листки, что держала в руках. — И ведь всё — в шесть строчек максимум! — воскликнула она страдальчески. — А я все выходные над своими просидела!

— А зачем? — сочувственно спросил он.

— Кто же знал, что так было можно! — буквально простонала она, сунув листки в папку и с шумом опуская её на стол. — Мне никто не сказал, что… а-а-а, — она махнула рукой.

— Так мне тоже, — попытался утешить её МакНейр. — Говорю же: у меня времени не было. Да и не мастер я писать это всё, — добавил он, с затаённым удовлетворением забирая со стола оранжевую папку — самую тощую из всех, что там были.