Хранители (джен)

Горелые леса стояли везде, куда не кинь взор. Черные их ветви тянулись к небу в безмолвном плаче. "За что? — спрашивали они. — В чем мы повинны?" Сизый туман пытался скрыть черную землю, дать иллюзию на то, что хоть что-то осталось живым, но я видела лес умирающим. Мне все еще казалось, что я чувствую нестерпимый жар пламени и слышу треск сучьев. Что я снова оказалось в том ужасном дне.

Я очнулась спустя неделю, когда по мертвой земле забарабанил дождь, принеся с собой саван тумана. В воздух смешались запахи сырости и тоски. Слезы и пепел сердца почти умершего хранителя. Меня.

Тогда Лес разбудил меня не сразу. Мудрый и древний, он надеялся справиться сам, не тревожа юную хранительницу. Но не смог. Я проснулась от тревожного шелеста опавшей листы, глухого стона пожираемой огнём древесины. Пламя уже подбиралось к сердцу чащи. Как знать, может, дай он мне увидеть пожар раньше, мы смогли бы его остановить. А может, и нет.

Началось все с тлеющих углей костра, оставленных человеком. В тот вечер госпожа Ветер гуляла по лесу, заглядывая в дупла деревьев и напевая свою извечную песню. Подол ее платья разметался далеко по лесу, потревожив угли и дав им новой пищи для жизни. Они вспыхнули, а испугавшаяся госпожа Ветер разнесла на запылавшем подоле яркое пламя по округе.

Я успела вывести зверье. Так решил Лес, и я вынуждена была подчиниться. Полыхающее зарево прикрывало меня и мою магию, а потому все они остались живы и нашли приют у соседнего хранителя. Когда я вернулась — Лес догорал. И он знал об этом, отсылая меня подальше. Он ошибся и не хотел, чтобы я умерла вместе с ним. Однако я вернулась. Я слышала его тихий плач-стон и не чувствовала, как по моим щекам текли слезы.

Но я ничего не могла сделать.

Пожар закончился так же быстро, как и начался. Прошелся по высохшему после жаркого лета лесу, оставив лишь черное пепелище. Куда я ни смотрела — видела лишь черные остовы да золу. Ни листочка, ни травинки, ничего живого здесь больше не было.

Я шла между черных деревьев, не понимая, почему еще жива. Я помнила, как, захлебываясь плачем, вернулась в сердце дома, где, свернувшись клубочком, должна была встретить смерть. Но я была жива, а Лес нет. В груди чувствовалась пустота, там, где раньше сияла прочная нить связи. Я не понимала, зачем я здесь.

"Тебя это устраивает?" — прошелестел господин Ветер. Он со своей супругой уже приходили извиняться, но легче от этого не было.

— Не тебе об этом спрашивать, — всхлипнула я. Сердце мое разрывалось при виде мертвого дома, но я отчаянно пыталась найти хоть что-то живое. Я ведь жива.

"Здесь больше нет никого — ответил он. — Так тебя это устраивает?"

— Нет, — замотала головой я. — Нет, нет, нет.

"Так исправляй".

* * *

Я поднялась с колен, отряхнув руки от земли. Справа и слева от меня все так же тянулись мертвые стволы. Но теперь среди них притаилось что-то еще. Еще маленькие, хрупкие, но уже проклюнувшиеся семена, с которыми я поделилась своей силой. Дети моего Леса вырастали из пепла, направляемые моей твердой рукой. А внутри меня вновь шумел Лес.

Все еще можно было исправить.