Фотография на память (джен)

Скучно было просто до отупения...

— Сдохнуть можно от скуки! — выразила общую мысль Женька и перевернулась на живот, подставляя солнечным лучам пухлую попу и не менее пухлую спину, кое-как прикрытые куцым купальником. — Вот и лето пришло... Ну, не свинство ли — так вогнать нас в тоску и бессмысленное прозябание?!

— Ты это про кого? — лениво спросил Шурик, почесав пяткой ступню. — Кто нас вгоняет в тоску?

— Ну-у, эти... — Всякие там разные!

— Объяснила непонятное непонятным! — фыркнула Маша. — О, смотрите, Дмитрий скачет!

— Что-то несёт! — добавил Шурик, у которого глаза были куда как острее, чем у прочих. — Бумажки какие-то...

Дмитрий подлетел к нам и, плюхнувшись на песок, долго-долго пыхтел, стараясь отдышаться.

— Привет всем! — наконец сказал он. — Где я сейчас был... Ни за что не догадаетесь!

— В склепе? — живо спросила Евгения. — Сражался с кровожадным зомби?

— Нет, он наверняка был в подвале старого, всеми заброшенного дома, где завелась какая-нибудь жуткая нечисть! — возразила Маша.

— А может... — начал было Шурик, но Димка не позволил ему развить свою мысль до конца:

— Что это у вас все предположения какие-то однотипные? Хотя понятно — с кем поведёшься, от того и вошек подцепишь...

Намёк был явно в сторону наших ненаглядных домового с ведьмой...

— Говори уж, всё равно не догадаемся! Новый супергипермаркет открыли?

— Лучше! На улице Тенистой заработало фотоателье!

— Ф-фу, а я-то думала, что-нибудь эдакое...

— Постой-постой! — заинтересовалась Маша. — На улице Тенистой... Это не там ли, где в своё время был магазин кукол и где мы познакомились с Продавцом кукол?

— Ты угадала! Пойдём, сфоткаемся на память?

— Ага, для чёрной рамочки? Ну что за гадство такое? Лето на дворе, солнышко всем улыбается, цветочки благоухают... а у нас опять очередной монстр наклёвывается! — брюзгливо сказала Женька.

— Так ты же сама только что от скуки загибалась! — захлопал глазами Шурик. — А теперь говоришь...

— Да, теперь... В конце концов, я всё-таки молодая, красивая и интересная женщина и имею полное право на перемену мнений! То-то же мне всю ночь какая-то дрянь снилась: какие-то кости, мухи в паутине... крыса в капкане! Сидит, зараза, лапу себе отгрызает, смотрит на меня и улыбается... Намекает, что скоро влипну я в историю похуже, чем сейчас она сама и останутся от меня одни лишь потёртые сандалии!

— Нет в этом ателье ничего страшного! — поспешил успокоить всех Дмитрий. — Я сам там сфотографировался и принёс фотографии — вам показать.

Он раздал всем по плотному картонному квадратику, украшенному по краям причудливой золотой вязью. Да, фотографии были действительно хороши. Нет, хороши — это слишком слабо сказано: краски естественные, не как у, допустим, "Поляроида", где всё фиолетовое по непонятной причине становится синим, все детали (даже самые мельчайшие) невероятно чёткие... Наклеена фотография была, как я уже говорила, на картонку и это, как ни странно, придавало ей вид старинной, хотя снимок был цветным.

— Классно! — благоговейно выдохнула Евгения, с восторгом рассматривая фото. — Как живой, честное слово...

— Ты её боком поверни!

— Блин, да она... как это... — Женька никак не могла вспомнить слово, нужное ей.

— Голограмма! — пришла Маша ей на помощь. Действительно, стоило только чуть-чуть повернуть её боком, как лицо на фото словно выступало из глянцевой поверхности и казалось, что изображение вот-вот вырвется на свободу...

— И что здесь ужасного, скажите на милость?

Хуже нет, когда тебя подозревают в трусости тогда, когда ты вовсе не трусишь... Конечно, это необыкновенное фото пробудило в Маше неясную тревогу, но что если это и вправду всего лишь технологическая новинка?

— Ой, здесь сзади есть петелька, чтобы на стену вешать! — по-детски восхитился Шурик. — А нам там сфотографироваться можно?

— А почему бы и нет? Фотоателье работает с восьми до восьми, перерыв на обед с часу до двух... Сейчас всего лишь полдвенадцатого, так что...

Женька моментально поднялась с полотенца, напялила на себя сарафан, пригладила слегка взлохмаченные волосы и всё — рыжая красотка готова к труду и обороне!

— Я так быстро не могу! — занудел Шурик, внимательно наблюдая за темпом приготовлений подруги. — Мне надо рубашку поменять...

— Губки подкрасить! — хихикнула Маша.

— Эпиляцию сделать... во всех местах, куда дотянешься! — добавила ехидно Евгения. — Шурочка, ты что, на конкурс красоты собираешься? Не волнуйся так, всё равно в десятку самых-самых не войдёшь... к чему лишние мучения? Да успокойся-успокойся, ты и так прекрасно выглядишь — Домка как увидит и всё — дух вон!

— Не Домка, а Олег! — томно вздохнула Маша. — Ты что, совсем позабыла, что у нашего доморощенного Казановы вкусы поменялись? Ему сейчас нравятся мужчины поимпозантнее и блондины!

— Нам ничего не светит... — сокрушённо заметила Женька.

— Почему?

— Мы ведь не мужчины постарше и не блондины! — захохотала рыжая ехидина и тут же за это поплатилась: рассвирепевший Шурик коршуном налетел на неё и, повалив наземь, принялся кормить её песком — долго, обстоятельно и досыта. Женька кое-как вырвалась и, вскочив, с возмущённым писком принялась вытряхивать из рыжих кудрей килограммы песка.

— Ну, гад! — мстительно сказала она, с большим трудом приведя себя в порядок. — Этого я тебе никогда не прощу! Ничего-о, вот завтра пойдём к Олегу... интересно, как он отреагирует на тот факт, что наш "голубок" к нему пробует клинья подбивать, а?!

— Может, пойдём уже? — нерешительно вмешался Дмитрий. — Сфотографируетесь, а потом сколько угодно выясняйте себе отношения!

* * *

В помещении фотоателье царили приятные полумрак и прохлада — окна были закрыты жалюзи и работала сплитсистема. Всё это было весьма кстати после летней жары, что вовсю владычествовала на улице.

— Ф-фу, хорошо-то как! — вздохнула Евгения, снимая шляпку и машинально обмахиваясь ей. — А где фотограф?

— Надо пройти вот сюда! — Дмитрий указал на бежевую, покрытую причудливой резьбой деревянную дверь и сам пошёл впереди, так как был более осведомлённым в расположении комнат в этом помещении. Он открыл дверь и оттуда ударил яркий свет, на мгновение ослепивший всех.

— Одну минуточку, молодые люди, одну минуточку! — послышался старческий дребезжащий голос и яркость света тут же поубавилась. Проморгавшись, друзья увидели перед собой старичка небольшого роста, с палочкой и в старомодном костюмчике, который, впрочем, был безукоризненно чистым. Лицо у старичка было приятным, морщинистым, словно печёное яблочко, но на нём поблескивали маленькие, неожиданно молодые глаза.

— Мы бы хотели... — робко начал Шурик и старичок с весёлым изумлением посмотрел на него:

— Но ведь вы только час назад фотографировались, молодой человек! Неужели уже успели потерять свои фотографии?

За спинами подружек смущённо покашляли и вперёд выступил Дмитрий.

— Вообще-то это я был у вас... — начал он. — Просто...

Старичок-фотограф хлопнул в ладоши и рассмеялся так заразительно, что прочие не смогли удержаться и присоединились к нему.

— Какой конфуз, мои милые, какой конфуз! — кое-как проговорил он, отсмеявшись и утирая выступившие на глазах слёзы. — Вот бы никогда не подумал, что так глупейше ошибусь... Прошу прощения, с возрастом и глаза, и память подводят всё больше и больше! Итак, вы хотели сфотографироваться? — с этими словами старичок мило улыбнулся и потёр руку об руку, причём его кожа издала при этом какой-то неприятный свистящий шорох, который напомнил Маше о змеях с их покрытых чешуйками кожей — они точно также шелестят, когда ползут. — Кто первый?

Первым вызвался Шурик. Пока фотограф усаживал его на стул, задрапированный бархатом, Маша принялась незаметно рассматривать помещение. Ничего странного в нём не было. Фотоателье как фотоателье... Фотографии на стенах — большие и маленькие, множество софитов, установленных тут и там, несколько больших полотен в дальнем конце просторной комнаты (очевидно, фон для фотографий), фотокамера на треножнике — несколько старомодная, как, впрочем, и сам фотограф... Она подошла к соседней стене и принялась изучать висевшие на ней фотографии в рост человека. На них были изображены самые разные люди: мужчины и женщины, молодые и старые, одетые нарядно и не очень... Был даже один ребёнок — мальчик в ярко-синей футболке и бежевых бриджах. Почему-то его лицо показалось ей знакомым, но вот почему — вспомнить никак не удавалось и поэтому Маша не стала на этом особо зацикливаться... Но было у всех этих людей что-то общее, что-то, что объединяло их. Вот только что?

— Вот и всё! — весело сказал фотограф, вылезая из-под чёрной простыни. — Кто следующий?

— Я! — вылезла вперёд Женька и величественно уселась на стул, ещё раз поправив свои пышные, медного цвета, кудри. Вспышка сработала, осветив её...

— Можете вставать! — сказал старичок. — Прошу!

Он с лёгким поклоном указал Маше на стул...

— Нет! — неожиданно даже для самой себя сказала та. — Я, пожалуй, фотографироваться не буду... Во всяком случае, не сегодня.

На лице старичка-фотографа что-то промелькнуло и исчезло — так быстро, что Маша отметила это "что-то" даже не зрением а, скорее уж, подсознанием.

— Почему же? — немного огорчённо спросил он. Её друзья тоже уставились на неё с плохо скрываемым недоумением.

— Настроение сегодня у меня препаршивейшее! — вздохнула Маша. — Ну, как с таким фотографироваться? Фото не получится, только зря плёнку потратите. Давайте-ка завтра, а? Или послезавтра...

— Буду ждать вас с нетерпением! — улыбнулся фотограф, поняв, что переубедить её ему не удастся. — А теперь, молодые люди, прошу вас на некоторое время выйти — я буду священнодействовать!

Все послушно вышли в фойе (где раньше располагался магазин игрушек — полки, витрины и т.д.) и, усевшись в мягкие кресла, принялись ждать, время от времени прислушиваясь к низкому басовитому гудению и прочим таинственным звукам, что изредка вырывались из-за двери с резьбой.

— Ну и дура же ты! — внезапно сказала Женька.

— Это с какой радости мне так прилетело?!

— С какой, с какой... Ты же сама всегда жалуешься, что на фотках плохо получаешься, а он такой мастер! У него фотки словно живые получаются!

— Отстань от меня, а? Сказала же — не хочу! Во всяком случае, не сегодня...

— А когда?

Терпение лопнуло окончательно... Маша повернулась к рыжей зануде с твёрдым намерением придушить её, но тут резная дверь наконец открылась и на пороге возник старичок-фотограф со стопкой картоночек в руках.

— Всё готово! — сказал он, раздавая фотографии. — Ну что, барышня, вы всё ещё не передумали?

Маша молча покачала головой, потом (словно вспомнив) спросила:

— А почему ваши фотографии трёхмерные, словно голограмма?

— Новейшее оборудование! — улыбнулся фотограф. — Вы не смотрите, что мой фотоаппарат на вид такой старый, в нём немало скрытых достоинств...

— А те фотографии на стенах... Они-то не трёхмерны!

— Это мои старые работы, — пренебрежительно махнул рукой старичок. — Им лет по пять-шесть, не меньше... Ведь раньше у меня не было такой аппаратуры, как сейчас.

— Спасибо большое за такие великолепные фотки! — проворковала Евгения. — Сколько мы вам должны?

— О, для первых клиентов всё совершенно бесплатно, в качестве рекламы. Я только прошу вас рассказать обо мне своим друзьям и знакомым... Это вас не затруднит?

— Нисколечко! — с восторгом заявила Женька. Ещё бы это её затруднило... Маша представила себе, как она сейчас придёт домой, пообедает... А может, даже и не соблаговолит пообедать, просто сразу усядется пытать свой телефон своей неумолчной болтовнёй!

Друзья попрощались, вышли на улицу и тут же окунулись в плотную июльскую жару.

— Дышать просто невозможно! — простонала Евгения. — Не знаю как вы, а я — домой... Пока, мальчики-девочки!

Она помахала нам рукой и с достоинством удалилась.

— Проводить тебя? — мужественно вызвался Дмитрий.

— Сама уж как-нибудь дойду... — вздохнула Маша. — Иди-ка и ты домой...

Подождав, пока Димка и Шурик скроются за углом, она повернула направо и, войдя в кафе, что находилось неподалёку, заказала себе мороженое с шоколадной крошкой и лимонад. В кафе было светло и прохладно, пахло сдобными булочками. Казалось бы — ешь мороженое, пей лимонад и радуйся, что на этот раз пронесло и никакого монстра и в помине нет! Но где уж... Маша лениво ковыряла мороженое ложечкой и думала, думала, думала... Что же ей в тех огромных фотографиях показалось подозрительным? Обычные фотки, правда, очень хорошего качества... С трудом одолев мороженое и выпив полстакана лимонада, девушка вышла на улицу и, придя домой, не раздеваясь, плюхнулась на кровать.

Почему же всё-таки так знаком мальчик с той фотографии? И почему все те люди так схожи между собой — хоть и не явно, но схожи? Постепенно подкрадывался сон... И вдруг где-то на грани между ним и явью Машку словно что-то осенило: страх! Вот что было общим между всеми этими мужчинами и женщинами! У всех у них на лицах читался скрытый страх, даже ужас! Но неужели им было так страшно фотографироваться? И кто, чёрт побери, тот мальчик?!

Ответ на последний вопрос пришёл вечером, когда вся семья (включая и приехавшую в гости двоюродную сестру Аллочку) уселась перед телевизором. Аллочка, по обычаю своему, тут же принялась щёлкать пультом, прыгая с одного канала на другой.

— Доломаешь ты телик! — предупредила её Маша. — Кто тогда новый купит? Ты, что ли?

— А хоть бы и я! — фыркнула Алка, но послушалась, хотя всё-таки нажала на очередную кнопку.

— ...мальчик лет семи, — раздалось с экрана, и на нём тут же возник уже знакомый мне мальчишка в синей футболке. — Ушёл из дома в мае месяце этого года и не вернулся до сих пор. Одет был в синюю футболку и бежевые бриджи. Знающих хоть какую-нибудь информацию, просим сообщить по телефону 836-51-86. Коля, родители тебя очень любят и ждут!

Маша машинально записала телефон на клочке бумаги. Машинально. Ибо что она могла сообщить по этому телефону? "Ах, извините, я не видела этого мальчика вживую, зато видела его фото, где он явно чем-то напуган?" Нет, это всё глупости...

Так, за всеми этими размышлениями и наступил вечер, а затем ночь...

Утром Машку разбудил телефонный звонок. Недоумевая, кому бы могла понадобиться в такую рань, она подняла трубку.

— Машк, ты не спишь? — раздался весёлый Женькин голос.

— Нет, блин, танцую танго! Чего тебе?

— Ты пойдёшь сегодня фотографироваться?

Маша в задумчивости почесала нос, потом щёку и неожиданно нащупала на ней что-то, очень похожее на... Глянула в зеркало — точно, угорь! Причём такой здоровенный, красный...

— Вряд ли...

— Что опять случилось?!

— Не "что", а "кто"! Угорь! Болючий, зараза... И прямо на самом видном месте!

— Бедненькая ты моя! — посочувствовала Евгения, хотя сочувствия в её голосе было не больше, чем рыбок в пустом аквариуме. — Ладно, потом сфоткаешься... Знаешь, я вчера всем-всем своим знакомым порекомендовала того фотографа!

— Ну и молодец... Кстати, какие на вечер планы?

— А фиг его знает! — философски сказала Женька и отключилась. Вот ведь зараза! Перебила весь сон! Ну, да ладно... Маша убрала постель, позавтракала в полном одиночестве (все остальные ещё спали, даже неугомонная Алка) и стала размышлять. На выспавшуюся голову всё произошедшее вчера казалось не таким уж и подозрительным. Сами посудите, какая может быть связь между мальчишкой и его фотографией? Вдруг он сфотографировался давным-давно, и его фото так понравилось мастеру, что он выставил его напоказ? Ну, а испуг... Мало ли чего натворил этот Коля? Вот только почему и у остальных людей на лицах читался такой же скрытый страх?

* * *

Прошло три дня. За это время в фотоателье старичка-фотографа побывало множество людей и всё благодаря рекламе Евгении. Ну, или не только ей... Люди, получив свой столь великолепный фотопортрет, тут же бежали к своим знакомым хвастаться, те, в свою очередь, тоже шли фотографироваться... Ну, и так далее по нарастающей. За эти три дня в пресловутом фотоателье побывало, по меньшей мере, полгородка... но только не Машка. Никак у неё из головы не шли те большие фотографии и тот мальчишка. Решив, что без посторонней помощи тут не обойтись, она позвонила Домке и попросила его приехать как можно скорее.

— На свидание приглашаешь? Цветы купить?

— А святой водички в чаёк не подлить? — парировала Маша. — Тут назревает нечто серьёзное, а он...

— Ладно, бегу-лечу! — с этими словами Домка бросил трубку и через пару минут в дверь раздался звонок — домовой был уже тут как тут, улыбаясь так радостно и так многозубо, что где-то наверняка в страшных судорогах скончался жадный стоматолог.

— Быстро ты! Не телепенишься, как Женька...

— Так я же всё-таки домовой! Ну, что случилось? И, кстати, где твоя подружка?

— Шляется где-то... Да и не она мне нужна сейчас. Слушай, Домуша, тут, по-моему, такие дела творятся...

И Маша поведала другу все свои подозрения насчёт этого фотоателье.

— Успокойся, тебе, скорее всего, всё это показалось! — сказал тот, внимательно выслушав её. — Просто мы все так привыкли видеть во всём необычном происки Тьмы, что уже не можем избавиться от подозрительности и видим всё в чёрном свете.

— Ты так думаешь?

— Уверен. Но, если хочешь, я схожу к этому фотографу, посмотрю, что там да как... Ладно?

— Хорошо. Только, пожалуйста, будь поосторожнее, мало ли что...

— Да что мне может сделать ветхий старичок? — рассмеялся Домка и, пообещав Маше позвонить после того, как он посетит фотоателье, вышел.

День прошёл незаметно и был совершенно таким же, как и все прочие дни: телевизор, книги, болтовня с Алкой и не только с ней. Женька больше не звонила — то ли обиделась, то ли была по горло занята расхваливанием старичка-фотографа...

Наступила ночь...

Маша поплотнее укуталась в покрывало и, пригревшись, начала понемногу засыпать. Перед закрытыми глазами мелькали почему-то те лица с фотопортретов, какие-то люди куда-то убегали... Потом появился мальчик Коля и отчего-то он был без головы, но при этом улыбался, ощеривая редкие длинные зубы. Как уж это совмещалось — понять она не могла, но совсем не удивлялась происходящему. Неожиданно мальчик Коля захлопал в ладоши, и звук был такой, словно стучали в окно. Окно... Сон пропал мгновенно и Машка, точно ужаленная, подскочила на кровати. Стук повторился. Она тихонько спустила ноги на пол, нашарила теннисную ракетку, что лежала у кровати и, подойдя у окну, осторожно выглянула.

На улице, "босая и нагая", стояла Женька, зябко переминаясь с ноги на ногу. "Красовалась" она лишь в коротенькой ночной рубашке — видно, в чём была, в том и сиганула на улицу.

— Женя? — прошептала Маша, тихонько открыв окно. — Ты что тут делаешь?

— М-машка, это вообще кошмар какой-то! — пролепетала её подружка, стуча зубами точно в ознобе. — Я еле спаслась!

— Залезай! — махнула Маша рукой и журналистка полезла на подоконник. Хозяйка по мере сил своих сначала помогала ей, но поднять толстенькую Евгению для неё оказалось невозможно, и постепенно она оставила эти попытки, делая лишь вид, что изо всех сил тащу свою подружку. Наконец Женька перевалилась через подоконник, попутно своротив на пол горшок с розалией, который забыли убрать....

После недолгих эмоциональных восклицаний типа "Я в шоке!" и "Это просто кошмар какой-то!", Женька малость подуспокоилась и, усевшись на кровать, начала свой рассказ.

О том, что с фотографией, которую она сделала в фотоателье, что-то не так, Евгения догадалась не сразу... Конечно ночью, сквозь сон, она слышала какие-то странные звуки — точно кто-то скребётся по стене — но думала, что это всего лишь её полудурочный кот. Это в первый день. Но вот утром второго дня ей пришлось задуматься над этим, потому что, случайно взглянув на свою фотографию, висевшую на стене рядом с книжными полками, она обнаружила по бокам от неё глубокие длинные царапины — словно кто-то пытался выбраться наружу. На кота грешить было бесполезно (да и вряд ли кошачьи когти способны ТАК процарапать штукатурку!) и Женька не на шутку забеспокоилась. И вот на третью ночь и произошло то страшное, чего она так и опасалась...

...Евгения только-только начала засыпать, как вдруг опять послышался тот самый подозрительный скрежет. Она открыла глаза и, к своему ужасу увидела, что из фотографии, висевшей на стене, высунулись две руки, которые, вцепившись ногтями в стену, принялись тянуть за собой туловище. Кот, спавший в ногах у Женьки, злобно зашипел, выгнул мохнатой дугой спину и, что-то проорав, спрыгнул с кровати и исчез за дверью. Женькин двойник, который уже почти наполовину вылез из фотографии (странно, как он там умещался?), повернул в сторону оцепеневшей рыжули голову и, оскалив длинные как шипы зубы, с каким-то крысиным взвизгом засмеялся.

От одного только звука этого смеха к Евгении мгновенно вернулась способность двигаться. Что уж там дальше произошло и как ей удалось выскочить на улицу, Женька особенно отчётливо и не помнила, так как действовала на уровне инстинкта самосохранения... К Шурику или Дмитрию бежать она не могла, потому что и у них могли появиться злобные двойники, и поэтому оставалась только Машка, которая в тот раз фотографироваться не хотела и, как оказалось, правильно сделала...

* * *

— Что теперь делать? — спросила Евгения. — Ведь сколько людей уже сфотографировалось — страшно даже представить... Вдруг их тоже уже сожрали их двойники?

— Ну, почему сразу сожрали? По-моему, хватит и одного банального убийства...

— Да неужели? Ты бы только видела зубки моей копии! Такими зубами не морковку грызут, а кое-что посущественнее... И потом, сама посуди, если они убьют настоящих людей, куда им потом тела девать? Столько трупов сразу не спрячешь, да и невыгодно им всё это: вдруг менты заинтересуются?

— А если и среди полиции вдруг появятся подменыши? Им же ничего не стоит приказать всем жителям городка в обязательном порядке сфоткаться... Вот люди и попрутся в это фотоателье!

— Но, может тот старичок тут вовсе ни при чём... — попыталась возразить Женька.

— А ты где-нибудь видела ещё такие фотографии? Или у тебя из фотоальбома вечерами толпы твоих копий вылазят?

Против такого аргумента крыть было нечем.

— И как теперь всё исправить?

— Сиди уж... исправительница! Я уже обо всём позаботилась и отправила на разведку Домку. Он обещал мне позвонить, как только что-нибудь узнает... Ну, сегодня он наверняка занят, так что... Ждём звонка завтра!

Но и на следующий день домовой так и не позвонил.

* * *

После разговора с Машкой Домка решил, не откладывая дела в долгий ящик, сразу же направиться в это диковинное фотоателье.

На улице никого не было и домовой, поколебавшись, толкнул дверь и прошёл в просторное фойе, где царил приятный полумрак и прохлада. Там тоже было пусто, и он уже решительнее открыл бежевую дверь.

— Эй, есть тут кто-нибудь? Хозяин, я сфотографироваться пришёл!

Тишина.

Уже ни о чём не беспокоясь, Домка стал прохаживаться по фотомастерской, рассматривая невысокий помост, но котором стоял задрапированный бархатом стул, софиты... Внезапно его внимание привлекли огромные, в рост человека, фотографии, о которых ему говорила Машка. На лицах запечатлённых на фотобумаге людей и в самом деле читался страх — в этом Домка был уверен на все сто процентов, ибо на лицах тех, кто имел несчастье его разозлить это выражение встречалось чаще всего... Он подошёл к фотографиям вплотную, коснулся одной из них рукой… и его словно ударило током!

"Помоги нам! — словно что-то взорвалось в голове. — Вытащи нас отсюда!"

— Что за... — домовой поспешно отскочил в сторону. — Как это?!!

Фотографии молчали. Видно, чтобы заставить их заговорить, надо было дотронуться до них рукой. Домка заколебался, но, решившись, легонько коснулся ближайшей фотографии кончиками пальцев.

"Как с вами это сделали?" — мысленно спросил он.

"Не знаем... Я, да и все остальные, просто потеряли на миг сознание, а потом очнулись здесь! Мы ничего не помним из прошлого, не знаем — кто мы и откуда... Мы пытались сказать об опасности той девушке, но она и так что-то почувствовала..."

"Темноволосой, в очках?"

"Да, это она. Она одна не стала фотографироваться и фотографу не удалось украсть часть... но вот чего — мы никак не можем вспомнить!"

"А какая же опасность ей угрожала?"

"Не знаем... Не помним... Помним только, что опасность... и всё."

"Молодец, Машка!" — довольно подумал Домка. — Всё-таки годы борьбы с нечистью чему-нибудь да учат! Значит, во всём виноват старик-фотограф?"

"Может, и он... Осторожно!"

Домовой, у которого в голове загудело от дикого мысленного вопля, обернулся... и тут же потерял сознание от ярчайшей вспышки. Когда к нему, наконец, вернулась способность видеть, он понял, что находится... на огромном листе бумаги!

"Что со мной?"

"Ты теперь такой же, как и мы!" — печально ответил ему женский голос. — Он появился так неожиданно..."

"Кто?"

— Я, милый мой мальчик, я! — раздался голос извне и в поле зрения Домки появился старичок в старомодном костюме и с тросточкой в руке. — Вот уж никак не ожидал, что та очкастая зануда окажется настолько умной... Ну, да ничего! Скоро её подружка и друзья исчезнут, уступив место своим копиям и тогда...

"Что ты этим хочешь сказать?!"

— А ты до сих пор не догадался? Я завоюю весь этот городок, потом соседний с ним, потом всю страну, а потом... — старичок сладко зажмурил глазки. — Копии сожрут настоящих людей, ведь они будут так голодны после оживления!

"Я убью тебя, скотина!"

— Побереги свои силы для более стоящего дела! — залился визгливым смехом старичок. — Убить меня сейчас ты не в состоянии, а вот я тебя — да. Ну, до скорой встречи, домовой! Как бы мне не было приятно с тобой разговаривать, но дела, дела... Скоро придут новые клиенты и мне надо радушно их встретить!

* * *

Прошёл целый день, а от Домки по-прежнему не было ни слуху, ни духу...

— Может, к Димке и Шурику сходим? — робко предложила Женька.

— Ага, чтобы нас там сжевали за милую душу! Нет уж, лучше к Олегу, у него как-то спокойнее...

Решено — сделано. Прихватив с собой сотовый на тот случай, если Домка всё же появится, подруги вышли из дома и направились к коттеджу экстрасенса. Женька, которой Машка дала свой сарафан (как вы понимаете, у неё из вещей ничего с собой не было, а возвращаться в свой дом она отказалась наотрез), шла и всё гудела, жалуясь... Да на всё жаловалась — и на излишне короткую одёжку, и на не слишком модный фасон... и на сами обстоятельства, по вине которых ей приходится "в обносках ходить, в рванине... как Золушка!"

— Знаешь, Жень, теперь я на все сто процентов уверена, что ты самая что ни на есть настоящая, а никакая не подменыш!

— Да ну? Я что, такая красивая?

— Нет, ты всё такая же занудная!

На улице никого не наблюдалось, хотя в переулках, затенённых листвой деревьев, мелькали какие-то тени, но кто это там был — разглядеть так и не удалось. Изредка в каком-нибудь окошке отдёргивался край занавески, и подруги спиной ощущали пристальный взгляд, но стоило им только обернуться, как занавеска возвращалась на прежнее место, и невидимый наблюдатель отступал в полумрак комнаты...

Впрочем, до дома Олега Ивановича подружки добрались безо всяких происшествий. Женька отворила резную, красного дерева калитку и прошла первой. Маша шла за ней и отвлечённо думала, что если бы у какого простого смертного была такая калиточка, то ей бы уж давно сделали ножки, а тут...

— Олег, вы дома? — спросила журналисткака, деликатно постучав в дверь. Никто не отозвался.

— Значит, дома... — удовлетворённо кивнула головой Евгения, уже без особой деликатности пнула дверь ногой, распахивая её настежь, подруги вошли в тёмную прихожую и... дверь моментально захлопнулась и на них навалилось что-то тяжёлое и с жёсткими кулаками.

— Подменыши! — в ужасе завопила Женька и что есть силы засветила кулаком кому-то куда-то. Кто-то ойкнул, но с них не слез, а лишь знакомым голосом приказал:

— Машука, а ну-ка, включи свет! Что-то мне подсказывает, что они настоящие...

Под потолком вспыхнула люстра и перед нами предстали во всей красе наши ненаглядные друзья: Машука и Олег, который потирал вспухший нос.

— Вы что, обалдели совсем?! — взвилась Маша, поднимаясь с давно не мытого пола и безуспешно пытаясь отряхнуться от многочисленных соринок. — Набрасываетесь, не спросив, как следует, дерётесь... С ума совсем сошли?

— Сойдёшь тут... — сказал экстрасенс. — Да вы хоть знаете, что тут с нами произошло?

— Послушаем с удовольствием! — подбоченилась Женька.

— Ну, послушайте...

* * *

В дверь постучали.

— Не иначе Евгения и Мари! — усмехнулся Олег Иванович, не отрываясь от газеты. — Машука, впусти их, пожалуйста!

Ведьма встала, вышла в прихожую (она же гордо именовалась холлом) и экстрасенс услышал, как она открывает дверь, а через минуту послышался невнятный возглас и звук падения чего-то тяжёлого.

— Эй, что там такое? — с тревогой спросил Олег и поспешил посмотреть, в чём же дело. Картина его глазам представилась удивительная: на полу, точно полураздавленный червяк, извивалась ведьма, на её спине, скрутив Машуке руки, восседал Дмитрий, Шурик прижимал всей своей массой ноги пойманной, а Женька, не находя себе подходящего дела, крутилась рядом. Маши с ними не было...

— Вы что делаете, друзья мои? — весело спросил экстрасенс, принимая всё это за шутку, но его настроение резко изменилось, когда Евгения, ощерив длинный и острые как шипы зубы, набросилась на него. Лишь благодаря своей ловкости Олег смог увернуться от неё, но Женька так просто сдаваться не собиралась: словно паук, она вскарабкалась на стену и опять прыгнула на экстрасенса. На этот раз атака ей удалась, и Олег Иванович под немалой тяжестью рухнул на пол.

— Мантикор! — отчаянно крикнул он. — Ман...

Ему зажали рот и на этом бы всё и закончилось, но тут входная дверь слетела с петель, выбитая снаружи мощным ударом и в прихожую ворвалась сама смерть в жутком мохнатом, когтистом и клыкастом обличье. Шип на конце скорпионьего хвоста вонзился в тело Евгении, и та с диким визгом упала на ковёр, устилавший пол в прихожей и в жутких корчах скончалась. Ещё одним ударом мантикор насквозь проколол Дмитрия, а Шурика располосовал надвое лапой с кинжально-острыми когтями...

— Ты их убил?! — в ужасе закричала Машука, поднимаясь на ноги. — Они же...

— Ненастоящие, — спокойно заявил Манти, убирая когти. — Да вы сами посмотрите!

Тела Шурика, Дмитрия и Женьки вдруг начали извиваться, скручиваться в жгуты и... внезапно исчезли, оставив после себя лишь бумажную пыль!

— Что это?! Как это?!! — заикаясь, пролепетал Олег, за всю свою долгую жизни ни разу не видевший ничего подобного. — Откуда?!!!

— Подменыши! — усмехнулся мантикор. — Совсем как у фэйри — те крадут детей, а сами превращают какое-нибудь полено в ребёнка и подсовывают его в колыбельку. Здесь, правда, что-то совсем другое...

— Но как ты догадался?!

— По запаху. Больше вопросов нет? Тогда я пошёл спать, а вы ставьте дверь на место и принесите мне баранинки... Немного, килограммов десять, а то я на диету сесть решил!

И с этими словами мантикор гордо удалился, оставив всех в лёгком ступоре.

* * *

— Значит, они всё-таки сожрали наших друзей... — вздохнула Евгения. — А жаль... Хорошие были парни!

— Я вот только одного не понял, — сказал Олег. — Если эти ... подменыши, как вы их назвали, превратились в тебя и остальных, то почему они обошли своим вниманием Машку?

— Потому что она не фотографи... — начала было Женька, но осеклась.

— Что-что-что? При чём тут фотографии?

— Я видела своего двойника, как он вылезал из фотографии... Мы ходили три дня назад фотографироваться в новое фотоателье, что открылось в том самом помещении, где раньше был магазин Продавца кукол...

— Дуры! — со злостью сказала ведьма. — Неужели это вас не насторожило?

— А что нас должно было насторожить? Старичок-фотограф был таким милым и приветливым... Вот только Машка почему-то не захотела там фоткаться!

— Меня насторожили большие фотографические портреты, — призналась Маша. — Лица на них были какими-то испуганными, да и тот мальчик Коля...

— Какой ещё Коля?

— В синей футболке и бежевых бриджах. Понимаете, когда я спросила про эти фотопортреты, то фотограф сказал, что они давнишние и им по пять-шесть лет...

— И что?

— А то, что я видела по телику объявление о пропаже этого мальчика, а пропал он в мае этого года!

— Ну, и что тут такого?

— Этому мальчику сейчас семь лет! Сам посуди, о каких фотографиях пятилетней давности может идти речь? Посчитай-ка!

— Да, думаю, ты права, — вмешался экстрасенс. — Этому Коле тогда, на предполагаемый момент съёмки, должно было бы быть всего два года... и значит, ваш фотограф вам попросту...

— Врал, — докончила Женька. — Кстати, Домка ещё не вернулся из этого фотоателье? Машка просила его всё там разведать...

— Что?!!! Вы ещё и моего парня втравили во всё это?! — аж подскочила ведьма. — Да я вас...

— Привет! — раздался от дверей знакомый голос. все обернулись и замерли — там стояли Дмитрий и Шурик!

— Ещё одни подменыши... — сквозь зубы прошипела Машука и, не успел никто опомниться, как она и Олег набросились на незваных гостей.

— Бей их! — заверещала Женька.

Олег схватил Дмитрия, ведьма — Шурика. Вопреки ожиданиям те не стали шипеть и скалить острые игольчатые зубы. Вместо этого Шкрик неожиданно взвизгнул как девчонка, когда рассвирепевшая Машука схватила его за шею и попыталась эту самую шею свернуть.

— Они настоящие! — сказал, успокоившись, экстрасенс и отпустил свою "жертву". Его примеру, поколебавшись, последовала и ведьма, но всё же осталась настороже — мало ли что?

— Конечно, мы настоящие! — возмущённо сказал Дмитрий, потирая руку, на которой уже начали проступать синяки. — Ещё какие настоящие! Вы что, вконец обалдели — уже начали на своих друзей бросаться?!

— Тут, видите ли, такое произошло... — смущённо начал было Олег Иванович, но Женька перебила его:

— Разве вас не сожрали подменыши?

— Никто нас не жрал... Кто?!

— Долго объяснять. Где же вы тогда были?

— Да мы с Шуриком три дня назад уехали на свадьбу, куда нас пригласили в качестве водителей — мотать молодых туда-сюда. Большие деньги заработали! — похвастался Дмитрий. — Я давно хотел себе "плазму" купить, так что шабашка оказалась как нельзя кстати!

— Шабашили они! — подбоченилась Машка. — Мы тут чуть с ума не сошли, а они развлекались где-то!

— Сейчас разговор не об этом! — вмешалась ведьма. — Надо выручать Домку!

* * *

— Странно, фотоателье работает... — удивился Дмитрий, когда они всей компанией подошли к хорошо известному зданию. — Уже почти полночь... Может, вам всё показалось? Ну, и те царапины на стене, и наши зубастые двойники...

— Если ты ещё раз это произнесёшь, то я подумаю, что ты и вправду подменыш! — зашипела ведьма и, оттолкнув оторопевшего парня с дороги, открыла дверь и смело вошла внутрь.

Фойе было ярко освещено и было совершенно пустым — ни кресел, на которых друзья сидели в прошлый раз, ни столика с кипой журналов, ни зеркал...

— Неужели он сбежал? — прошептала про себя Машука и, подойдя к резной двери бежевого цвета, рывком распахнула её. В глаза всем ударил яркий свет — ещё ярче, чем в фойе.

— Добро пожаловать, друзья мои! — насмешливо поприветствовал их уже знакомый дребезжащий голос. Ну конечно же, старичок-фотограф! Только теперь он выглядел намного моложе — морщины стали меньше, лысина покрылась мягким пушком, да и тросточка ему теперь была совсем не нужна.

— Помолодел! — ахнула Женька. — Как же это?

— Где мой парень? — прямо спросила Машука.

— Кто? Ах, это тот симпатичный домовой? — усмехнулся фотограф. — Вот бы уж никогда не подумал, что у нечисти в чести сердечные отношения...

— Ты многого о нас не знаешь! — сквозь зубы произнесла Машука. — Так где он?

Вместо ответа улыбающийся фотограф широким жестом указал на стену, где Маша несколько дней назад видела фотопортреты Коли и других людей и друзья ахнули, увидев среди них и портрет Домки!

— Это всего лишь портрет. Где он сам?

— Какой же ты недогадливая, ведьма! — с досадой покачал головой фотограф. — Это и есть он! Подойди и приложи ладонь к его портрету!

Поколебавшись, Машука всё-таки последовала его совету и приглушённо ахнула, когда услышал голос своего друга — у себя в голове!

— Я тебя убью! — зарычала он, рывком обернувшись к фотографу, который насмешливо наблюдал за ней. — Если ты его не выпустишь, то...

— Не волнуйся ты так... ведьмочка! — хихикнул тот. — Скоро и ты, и вся твоя развесёлая компания присоединится к этому мальчику... Кстати, как это вам удалось спрятаться от моих слуг?

Вопрос был адресован Женьке и Дмитрию с Шуриком.

— Нас просто не было дома! — коротко ответила Евгения. — А что, они бы съели нас?

— И заняли бы ваше место. Со многими это уже произошло.

— Я вот одного не пойму, зачем же ты заточил этих людей? — указала Маша на фотопортреты.

— Они оказались слишком умными и наблюдательными! И могли бы мне здорово помешать!

— Даже мальчик Коля?

— Так ты знаешь его имя? Этот гадёныш подобрался слишком близко и едва не разбил мой фотоаппарат, когда... Да что это я с вами разговариваю? — перебил сам себя фотограф. Он извлёк из-за пазухи маленький фотоаппаратик странной формы и навёл его на Машуку.

— В стороны! — крикнул Олег и метнулся куда-то вбок, его примеру последовали ведьма, Маша, журналистка и Дмитрий. Шурик, который всегда был немного растяпистым, замешкался и... Вспыхнула ярчайшая вспышка и парень исчез, а на стене появился новый портрет.

— Бежим! — скомандовал экстрасенс и все кинулись врассыпную.

— Зря вы так... — ласково пожурил их фотограф. — Встали бы все вместе, и получился бы прекрасный групповой портрет... И мне легче, и вам. Я-то ведь пока не молодой мальчик, чтобы за вами поодиночке гоняться. Ну, выходите же!

Тишина.

— Что ж, буду вас отлавливать по одному! — вздохнул фотограф.

— Не надо, я тут! — неожиданно сказала Маша, поднимаясь из-за стола-тумбы, за которым пряталась. — Это ведь не больно?

— Ни капельки! — радостно произнёс фотограф и торопливо направился к ней. — Даже мальчик... хм... Коля не плакал... прими красивую позу и я...

Он совершенно не глядел по сторонам и зря, потому что внезапно, из-за досок, которые были навалены у стены и мимо которых он как раз проходил, высунулась нога и ничего не подозревающий фотограф, запнувшись об неё, упал и... вдребезги разбил свой фотик!

— Ах ты дрянь! — запричитал он, с трудом поднимаясь на ноги и трясущимися руками пытаясь собрать обломки. — Да ты хоть знаешь, чего мне стоило заполучить этот аппарат?!

— Тоже мне проблема... — фыркнула Женька. — Иди в магазин да купи...

— Да я за него...

— Продал душу? — насмешливо спросила Машука, выбираясь из-за досок.

— Да, а заодно убил всю свою семью, включая и семимесячную внучку! Я убил их всех, принёс в жертву, чтобы мне дали этот фотоаппарат... Где я теперь возьму такой же?!

— Себя убей! — ехидно посоветовала Евгения. — Всё польза будет...

Черты лица фотографа исказила дикая ненависть.

— Ничего, вам недолго осталось смеяться! — прошипел он. — Скоро сюда подойдут мои слуги и...

Не докончив, фотограф выхватил из-за пазухи свисточек, выточенный будто из слоновой кости, дунул в него и по воздуху пронеслась волна неслышимого ушами звука.

— Они уже идут! Они сожрут вас, и ваши силы перейдут ко мне!

— Так вот отчего ты помолодел? — пристально посмотрел на него Олег. — Ты, выходит, такая же нечисть, только действуешь через посредников...

— Они уже здесь! — крикнул Дмитрий, который бегал в фойе, чтобы посмотреть, что делается на улице. — И их очень много!

Фотограф хихикнул и потёр руки, издав при этом отвратительный шелестящий звук, словно его ладони были покрыты змеиной чешуёй.

— Где Машука? — внезапно спросил экстрасенс, оглядываясь по сторонам. И в самом деле — они даже не заметили, что ведьма куда-то исчезла.

— Она вроде вышла со мной... — неуверенно произнёс Дмитрий. — Может, она на улице?

— Тогда ей конец! — захихикал фотограф. — Мои слуги поймают и разорвут эту дрянь!

— Пойдём на улицу и мы! — решительно сказал Олег. — Лучше погибнуть в бою, чем быть зажатыми в угол и лишёнными права дорого отдать свою жизнь!

С этими словами он гордо зашагал к двери и остальные, поколебавшись, отправились за ним... На улице, вокруг фотоателье, собралась толпа, и с первого взгляда было понятно, что всё это одни лишь подменыши — злобные глаза, оскаленные длинные зубы...

— Убейте их! — приказал фотограф, выйдя из фотоателье следом. — Разорвите их на клочки! Чтобы и следа не осталось, ибо они очень огорчили меня, вашего хозяина!

Подменыши моментально взяли друзей в круг и...

— Значит, ты говоришь, что мы огорчили тебя? — раздался насмешливый голос. Машука! Она появилась в дверях фотоателье, держа в руках старинный фотоаппарат. — А что же с тобой будет, если я, к примеру, разобью вот эту штуку? Расплачешься, не иначе?

И она подняла над головой тяжёлый аппарат.

— Нет, только не это! — завизжал в ужасе фотограф. — Я за него ...

— Опять душу продал? — закончила ведьма. — Ты слишком, по-моему, повторяешься... Что ж, тогда мы в расчёте, так как это хорошая плата за то, что ты сделал с моим другом!

С этими словами она разжала руки и громоздкий фотоящик с треском грохнулся об асфальт, расколовшись на две половины и выпустив из себя множество мелких деталей — точно кишки из вспоротой рыбы. И не только их... Из обломков фотоаппарата полыхнуло багровое пламя, которое на миг окутало завопившего что есть мочи фотографа и тут же растаяло... оставив лежать на асфальте дряхлого-дряхлого старика. Лица подменышей прояснились, длинные и острые зубы уменьшились, превратившись в обычные человеческие. Толпа загудела и, выпустив друзей из своего кольца, на миг окружила стонущего фотографа и тут же разошлась в разные стороны.

На асфальте никого не было. Совсем никого. Фотограф точно исчез без следа, не оставив после себя даже капельку крови...

— Они сожрали его! — поражённо произнесла Евгения.

— Очень даже может быть, — кивнула ведьма, подходя к нам. — Возможно, они ненавидели своего хозяина, хоть и были вынуждены подчиняться ему...

— Как же ты догадалась разбить фотоаппарат?

— Он сам проболтался об этом, помнишь? Ну, когда сказал, что мальчик Коля чуть не разбил его поганый ящик... Вот только жаль, что этим я не смогу вернуть своего Домушку...

— Отчего же? — весело спросил тот, выходя из фотоателье вместе с Шуриком. За ними шли остальные люди с портретов, среди них вприпрыжку бежал уже знакомый нам Коля. — Ты уже это сделала! Ну что, празднуем победу?

— А с ними что делать? — кивнула Женька на бывших пленников фотографа.

— Переночуют у меня, а завтра и по домам, — пожал плечами экстрасенс. — Как вам моя мысль?

— Отличная, по-моему! — дружески подтолкнул его в бок локтем Домка. — Как-никак они теперь все мои знакомые и товарищи по несчастью...

На следующий день гости экстрасенса разъехались по домам (некоторые жили в других городах и Олег Иванович дал им денег на дорогу), а за Колей приехали его родители, которые со слезами на глазах благодарили Машу и Женьку — якобы это они нашли мальчика за городом во время прогулки. Коля оказался умнейшим пареньком и ни слова не обмолвился ни о фотографе, ни о своём плену в бумажном листе. Да и кто бы ему поверил?

...Не знаю, как остальные друзья, но Маша с недавних пор пристально вглядывается в лица встречных — вдруг кто-нибудь подменыш, не мелькнут ли в вежливой улыбке острые, как шипы, зубы?

Но нет, пока всё спокойно...