Его прощальный поклон (джен)

Среди разрастающегося хаоса, в пылу сражений, в дыму костров, разожжённых ненавистью и злобой, Сириус искал одного-единственного человека. Каждый день и каждую ночь, идя на рейд в свою очередь или отбиваясь от Пожирателей Смерти, наскочивших на него и его друзей из западни; до рези в глазах вглядывался в закутанные в длинные бесформенные балахоны фигуры, пытался найти знакомые глаза, глядя в узкие прорези для глаз в одинаковых масках. И молился. Как жарко Сириус молился! Мерлину, Господу, чёрту и всем высшим силам — только бы отвело руку, смягчило удар, если в слабости своей он всё-таки не разглядит…

Сперва, когда всё только началось, Сириус пылал ненавистью столь яркой, что её пламя, наверное, было смертельно. Он был готов платить Пожирателям Смерти их же монетой и — стократно, уверенный, что ничто на свете не способно смягчить его ненависть или умалить его решимость. Чёрная метка на их запястьях стёрла для Сириуса все различия между приспешниками Волан-де-Морта, убила любые чувства, кроме самых дурных, разрушила любые связи. Теперь он был лишь солдатом, как и они, но — солдатом совсем другого лагеря. Он полагал, что ничто не заставит его дрогнуть.

До того мгновения, когда его собственный младший брат вступил ряды Пожирателей Смерти.

Он узнал об этом от Джеймса, потому что вот уже несколько месяцев не видел никого из своей семьи, почитая их почти что врагами. Сообщая ему эту новость, Джеймс старался быть предельно аккуратен и сдержан, его голос был полон сочувствия, однако известие само по себе было просто кошмарным. Сперва Сириус просто не мог в это поверить: кто угодно мог бы оказаться на стороне Волан-де-Морта, он с лёгкостью и почти безболезненно принял то, что кое-кто из его родственников и друзей детства принял Чёрную метку, но только не его младший братишка. Не Регулус, всегда примерный, стремящийся угодить другим, робкий и даже немного боязливый; не Регулус, которому, казалось, было чуждо тщеславие, а тем более жестокость. Не Регулус… Не его брат… Пусть Сириус был старше и, взрослея, не слишком много интересовался жизнью Рега, и никогда не думал о том, как повлияло на брата его бегство из дому, и редко вспоминал о нём после… он никогда не думал, что любовь к младшему брату была ещё сильна, осознав это, когда настоящее горе из-за связи Регулуса с Пожирателями Смерти обрушилось на него всей своей невероятной мощью. В приступе ярости он расколотил лучший сервиз миссис Поттер и порывался отправиться на поиски брата, и Джеймс не без труда остановил его.

С тех пор каждый день, каждую минуту одна мысль билась в мозгу Сириуса: только бы не навредить Регу. Он не оставил борьбы. Напротив, он желал сокрушить Волан-де-Морта так сильно, как никогда прежде, просто чтобы вырвать из его лап младшего брата. Но он утратил своё безрассудство — теперь каждый его шаг в борьбе с Пожирателями Смерти был тщательно выверен, каждый удар продуман до мелочей, ведь он не должен был задеть Регулуса. Его соратники не узнавали Сириуса Блэка, прежде бесшабашного, готового на любые, самые опасные авантюры, стреляющего не глядя.

Но больше всего Сириус надеялся, что ему удастся встретиться с Регулусом и поговорить. Может быть, душа его брата ещё не до конца зачерствела, может, ему ещё удастся убедить его сойти с линии огня в этой войне, которая с каждым днём всё больше набирала обороты? Кого другоуго он назвал бы трусом и слабаком, вздумай он отречься от своих идеалов и целей, будь это даже кто-то из Пожирателей. Сириус мог спокойно переносить, что люди, с которыми он рос бок о бок, ожесточённо сражались с ним, пытались его убить; он смирился с тем, что его друзья ежедневно подвергали себя опасности — это казалось таким же естественным, как дышать. Одна только жизнь была для него важна в эти дни, и не его собственная, нет. Это была жизнь его брата.

Дни бежали за днями, и каждый рейд, каждая стычка оставляли незаживающую рану на сердце Сириуса, он с всё большей тревогой внимал сводкам сражений по мере того, как борьба становилась всё более кровавой и беспощадной. Но, наконец, удача улыбнулась Сириусу — или то высшие силы сжалились над ним, истерзанным волнением и дурными предчувствиями? В одном из рейдов их силы оказались значительно превышающими силы Пожирателей Смерти, и те, поняв, что им не победить, спешно трансгрессировали. Лишь ещё не до конца уснувшие после боя инстинкты помогли Сириусу краем глаза заметить знакомое с детства движение… Он бросился наперерез брату и схватил того за руку за секунду до того, как Регулус смог трансгрессировать.

— Сириус! — изумлённо и как-то обречённо воскликнул он. Голос Рега звучал глухо из-за маски, скрывающей лицо.

Римус и Джеймс, бывшие неотлучно при Сириусе, подошли ближе. Фрэнк Долгопупс был легко ранен в руку, но тоже приблизился. Регулус размашистым жестом поднял маску, и Сириус заметил затравленный взгляд, которым он обвёл своих противников. Рег крепче сжал палочку, по его лицу было заметно, что он готов драться с ними всеми, пусть даже и насмерть.

— Я не дамся вам! Слышите?! Слышишь, Сириус?! — ожесточённое отчаяние звучало в его словах, но Сириус достаточно хорошо знал брата, чтобы понимать, что Регулус будет сражаться и умрёт, но не позволит им живым доставить его к аврорам. Что ж, упрямство было одной из немногих черт, которые роднили братьев Блэк.

— Назад! — рявкнул он.

— Сириус, ты уверен? — осторожно спросил Джим.

— Абсолютно. Я должен поговорить с братом. Это важно.

На несколько мгновений повисло тягостное молчание. Сириус пристально посмотрел на Регулуса, пытаясь вложить всё, что хотел сказать, в свой взгляд, но Рег даже не моргнул, ни один мускул на его лице не дрогнул. Сириус не узнавал брата. До чего же ожесточила его жизнь в рядах Пожирателей Смерти? Это больше не был впечатлительный, робкий юноша, каким он помнил Регулуса; теперь в нём были сталь и лёд, жестокость и упорство. Теперь Сириус уже сомневался, что сможет повлиять на решения Регулуса. Но попробовать стоило однозначно, если таким образом он мог сохранить брату жизнь.

— Ну, мы всё равно должны доставить Фрэнка в Мунго…

Три тихих хлопка известили о том, что друзья Сириуса трансгрессировали. Они с Регулусом остались одни на обезлюдевшей тёмной поляне. Признаться, теперь Сириус не был уверен в том, что Регулус не сможет навредить ему. Но его брат просто высвободил рукав своей мантии из хватки Сириуса и, скрестив руки на груди, ждал, что же Сириус скажет. И он не стал молчать.

— Какого дьявола ты творишь?! — напустился он на Рега. Напряжение и тревога последних недель нашли выход в неконтролируемой ярости. — Ты что же, не понимаешь, во что ввязался?! Ты понимаешь, что это всё… все эти глупости на счёт маглов могут стоить тебе жизни, а, Регулус? Ты ведь не глупый человек и не жестокий, поэтому ты должен бы сам ужаснуться тому, что делаешь, и понять… Ну, а если ты не желаешь, то подумай вот, о чём: рано или поздно ваш ублюдочный лорд потеряет свою силу и будет побеждён. Думаешь, он вступится тогда за тех дураков, которые пошли за ним? Чёрта с два! Он пойдёт на дно и потянет тебя за собой, понимаешь?! Прямиком в ад или ещё хуже — в Азкабан к дементорам!

Регулус выслушал Сириуса, оставаясь таким же спокойным.

— Не стоит так распаляться, Сириус. Мы все делаем то, что считаем нужным. Ты ведь тоже рискуешь собой ради того, что считаешь правильным. Так почему же я должен поступать иначе? Почему я должен отсиживаться дома, когда все, кто хоть чего-то стоит, отстаивают свои интересы… вот так…

— Громя дома, убивая и калеча?! Хороши ваши методы!

Уголок рта Регулуса дёрнулся.

— Ты не знаешь, как бы ты поступал, если бы перевес был на вашей стороне. Скажи, что тебе не хочется спалить Малфой-мэнор дотла или даже наш собственный дом, — жёстко парировал его брат. — Ты знаешь, что я делаю то, что должно, Сириус. И мне жаль, что мы оказались по разные стороны баррикад… — голос его несколько смягчился, но Сириус не мог видеть его лица: Регулус отступил на пару шагов назад, а, кроме того, ещё недавно звёздное небо заволокло грозовыми тучами. Резкий порыв ветра сдёрнул капюшон с головы Регулуса, взметнул полу мантии Сириуса. — Если бы ты присоединился к нам, ты мог бы получить почести, о которых и не мечтал. Милорд ценит хороших бойцов и верных людей.

Сириус фыркнул. Лишь страх, что Регулус уйдёт навсегда, даже не дослушав, сдерживал его от того, чтобы не залепить брату оплеуху.

— Если бы ты присоединился к нам, ты бы, кроме прочего, спас свою душу. Ты знаешь, что вам не выиграть.

Вдруг Регулус рассмеялся.

— Ты знаешь, что и вам не победить. Быть может, Сириус, мы все поляжем, и ты, и я, но никто не отступится от своих идей… Мы останемся им верны до самого последнего вздоха. Мне жаль, что так получилось, но ничего уже не изменить.

— Глупец, я бы мог спасти тебя! — крикнул Сириус, стараясь перекричать ветер, гудевший в верхушках деревьев.

Похоже, Регулус отступил ещё дальше, но шаги его не были слышны, и это было так странно, что у Сириуса по коже побежали мурашки. Он заставил себя отбросить глупые мысли о призраках и таком прочем. Его брат был из плоти и крови, он был здесь, рядом, протяни руку… Пальцы Сириуса схватили лишь пустоту, но тотчас из тьмы раздался весёлый, дерзкий голос Рега:

— А кто тебе сказал, Сириус, что меня надо спасать?

Он хотел было ответить, хотел было продолжать спорить, но вдруг отчётливо понял, что говорить больше не с кем. Ветер и хлынувший как из ведра дождь заглушили шаги Регулуса и хлопок, с которым он трансгрессировал с поляны. Сириус остался один, принимая своё поражение, и слёзы текли по его лицу, смешиваясь с дождевыми каплями.

Больше он никогда не видел своего младшего брата. И больше никогда не плакал.