Как окультурить профессора Снейпа (гет)

У профессора Снейпа был целый список вещей, которые он терпеть не мог. Он ненавидел осень, дешевые котлы, запах сырости, шоколад, рыжие волосы, яркую одежду, детей и преподавание. Еще он ненавидел настырных людей, непрестанно вмешивавшихся в чужую жизнь, попытки причинять добро насильно, гриффиндорцев, всезнаек, считавших себя самыми умными, газету «Ежедневный пророк» и Гарри Поттера. И по нелепой случайности Гермиона Грейнджер самым бессовестным образом сочетала в себе большую часть этого списка.

Шесть лет Грейнджер бесконечно выводила его из себя на уроках зельеделия. Ее рука выстреливала в воздух автоматически, стоило ему задать в классе вопрос — любой! Ее безупречные снадобья, сваренные по дрянным учебникам, не дававшим четких объяснений всех тонкостей процесса, были словно красная тряпка для быка на фоне традиционно безруких лодырей, плавивших котлы и изготовлявших бесполезную и ядовитую бурду. Нет, это хорошо, что она варила идеальные зелья. Для диплома хорошо. Но вот придраться было не к чему, соответственно, и снять баллы не за что, а Снейп терпеть не мог, когда его лишали этого удовольствия — содрать побольше с ненавистного Гриффиндора в целом и с этой задаваки в частности. И надо же было такому случиться, чтоб во время памятной битвы за Хогварц именно Грейнджер не дала ему гордо, хоть и бесславно подохнуть в Воющей Хижине — она свистнула на помощь целую армию домовиков, которые и перенесли умирающего от кровопотери и змеиного яда профессора в Мунго. И поэтому теперь, на дополнительном восьмом курсе в Хогварце, Грейнджер продолжала действовать ему на нервы, и деваться от нее было решительно некуда: она таскала одежду ужасающе ярких цветов, когда не нужно было носить форму, поедала шоколадные конфеты у него на глазах с явным и возмутительным удовольствием, умничала по поводу и без, дружила с толпой рыжих людей (с одним, кажется, даже крутила роман), а с ее одежды сыпалась шерсть такого же рыжего кота. Кроме того, она везде и всюду ходила с Гарри Поттером, «Пророк» регулярно печатал сплетни о личной жизни героев войны, включая и ее, и еще задолго до выпуска она повадилась проявлять заботу о своем профессоре всеми доступными ей способами. Стоит ли говорить, что забота эта стояла Снейпу поперек горла и раздражала даже больше, чем поведение невыносимой девицы на уроках и в коридорах.

— Мисс Грейнджер, прекратите немедленно! — неслось из класса зельеделия едва ли не после каждого урока. — Я сам в состоянии здесь убрать! Кто вас нанял в домовые эльфы? Минус десять баллов с Гриффиндора!

А хуже всего было то, что по какой-то уж совсем необъяснимой причине эта выскочка в один прекрасный день стала ассистировать ему в лаборатории. Выжив после нападения вольдемортовой змеи и открутившись от всех обвинений, Снейп, тем не менее, по решению Визенгамота был приговорен к двум годам общественных работ — варить зелья для госпиталя. Объемы заказов были таковы, что с одной парой рук было попросту не управиться. Попытавшись выполнять их сам, он едва не загремел на больничную койку повторно, так что вопрос с ассистентом встал как нельзя более остро. При этом с поста профессора зельеделия в Хогварце его никто не отпускал — Минерва и слышать ничего не хотела, невзирая на отговорки про слабое здоровье, ранения и ненависть к школе в целом. Слагхорн кряхтел и ныл, что он-де для этой работы больше не годится по возрасту, а найти нового преподавателя за такой короткий срок было нереально.

— Ну подумай сам, Северус, — увещевала его хитрая Макгонагалл, предусмотрительно подливая в его стакан отличнейший шотландский виски, — Поттеру для поступления в школу авроров обязательно нужно сдать зелья. Кто, если не ты? Если его будет учить кто-нибудь другой — представляешь, что будет, если его научат плохо?

О, да, он представлял. И от этих картин хотелось убиться о ближайшую стену. Аврор Поттер, не умеющий смешивать банальный антидот от какой-нибудь простейшей отравы — это катастрофа похлеще Темного Лорда. Так что Снейпу пришлось сцепить зубы и снова встать к доске и котлам. Некий положительный момент в этом, конечно, был: ему значительно повысили зарплату и позволили творить в школе все, что вздумается, кроме убийства студентов. А поскольку студенты по-прежнему ужасно его бесили, немудрено, что к концу учебного года, когда все герои войны наконец-то должны были получить дипломы и убраться с глаз долой, Снейп валился с ног и мечтал только об одном — поскорей забиться в свою нору в Кокворте и до сентября притвориться мертвым.

Не тут-то было.

— Доброе утро, сэр! — бодро приветствовала его Грейнджер в лаборатории в восемь утра, протягивая ему чашку с кофе. — Я тут подумала…

Снейп поневоле содрогнулся, проигнорировал чашку и, буркнув что-то неразборчивое в ответ, с мрачным видом прошествовал в кладовую. Всякий раз, когда гриффиндорская зануда объявляла о новой идее, ему делалось не по себе, потому что чаще всего эта идея касалась его скромной персоны. Ну, или же оптимизации лабораторных трудов. Ни то, ни другое его обычно не вдохновляло. Как хорошо, что ему осталось лицезреть ее от силы неделю, хотя, чего уж там, она была неплохой помощницей. Когда не открывала рот.

— Сэр, профессор Макгонагалл на днях обмолвилась, что вы неважно себя чувствуете, и вам требуется отпуск. А эти заказы из госпиталя совершенно не дают вам отдыхать.

О, да. А уж как ему не дают отдыхать заботливые гриффиндорки… С директрисой во главе. Хоть отворотное зелье подливай всем, только бы отстали.

— Я на лето все равно ничего особенного не планировала, экзамены я уже сдала, но куда пойти работать, еще не решила, так что я вполне могу помогать вам с зельями и дальше… ну… если вас это устроит. Мне не помешает практика. А у вас появилось бы больше свободного времени.

Снейп закатил глаза, стоя в кладовой в обнимку с банкой шелкокрылок. Если говорить начистоту, Грейнджер он взял в ассистентки только потому, что никто больше и не согласился бы — характер бывшего директора и Главы Слизерина после войны лучше не стал. Скорей, наоборот. Но гриффиндорскую надоеду это, похоже, не пугало. Она пасла его повсюду. На общих трапезах в Большом Зале он регулярно замечал на себе чуть обеспокоенный, настороженный взгляд ее карих глаз. Она будто специально задерживалась в классе после урока дольше обычного — то котлы за всеми почистить, то помочь ему рассортировать ингредиенты, то еще что-нибудь. Поначалу это выводило его из себя, но потом он решил, что раз к нему добровольно набиваются в рабство, то грех отказываться — и начал скидывать на девчонку всю черновую работу, надеясь, что ей вскоре надоест, и она отстанет.

Не отстала.

И приобрела еще более странную привычку носить ему кофе в лабораторию по утрам. Хорошо хоть не горячий шоколад.

Более того — если раньше ему достаточно было всего лишь задрать бровь, чтобы загнать ее под парту, то теперь не действовала не только бровь, но и ядовитые фразочки про бездарность и ущербность некоторых зубрилок. На все его замечания Грейнджер только кивала, исправляла ошибки, если таковые были, а на злобное шипение и ухом не вела.

Поди пойми этих девчонок. Несколько лет назад она несказанно оскорбилась, услыхав от него нелестный комментарий о своих зубах, а теперь… Гм.

Возможно, такое повышенное внимание объяснялось просто — после ранения Снейп сбежал из Мунго, не пройдя полный курс лечения, и Минерва могла подговорить свою любимицу, чтобы приглядывала за ним, на случай, если ему вдруг станет хуже. Директриса после войны тоже взяла моду регулярно справляться о его самочувствии, будто он один среди всех обитателей замка пострадал в бою. Может, она не хотела опять лишиться преподавателя зельеделия. Или же (что вероятней) чувствовала себя виноватой, что ставила ему палки в колеса весь последний год и пару раз даже пыталась убить, не зная, что он все еще служит Ордену и Дамблдору. Любому другому такое внимание было бы приятно, но только не Снейпу. Жизненный опыт подсказывал, что ему лучше всего оставаться неприметным, больше никуда не влезать и не давать поводов для общения, а то того и гляди навесят очередную Нерушимую клятву.

Только вот Грейнджер, кажется, и впрямь хотела… просто помочь ему с зельями.

Ну, а если нет — пусть пеняет на себя.

— Раз вы так рветесь провести все лето в подвале, ничего не имею против, — буркнул он из кладовки, запоздало вспомнив, что пришел сюда за ингредиентами, а не размышлять о своей нелегкой доле. — Только учтите — условия там куда хуже, чем здесь.

— Хуже, чем мерзнуть в лесу зимой в палатке? Вряд ли, — невозмутимо отозвалась Грейнджер. — А где находится этот подвал? И когда можно начать?

— Как только я сдам директрисе последние отчеты, — ответил Снейп неохотно, понимая, что мечты об уединении до сентября только что рассыпались в прах. Только Грейнджер ему в Кокворте и не хватало. Но девчонка, услыхав, что он согласен, кажется, вздохнула почти с облегчением, сама сунулась в кладовую, быстро похватала с полок нужные банки и пакетики и отправилась за свой стол — заниматься нарезкой.

Ох, не к добру все это. Не к добру.

* * *

— Ой! — полуудивленно-полуиспуганно выдохнула Грейнджер, увидев захолустный райончик умирающего промышленного городка. — Так вы живете среди магглов, сэр? А я думала, вы…

— Что я, мисс Грейнджер? — он грозно изогнул бровь, хоть и знал, что это вряд ли заткнет ей рот.

— Ну, — она замялась, прежде чем перешагнуть порог дома вслед за ним, — мне казалось, что… э-э… я думала, вы терпеть не можете магглов.

— Я к ним индифферентен, — Снейп открыл дверь в подвал и первым спустился по шатким деревянным ступенькам. Девушка заинтересованно оглядывалась по сторонам:

— Среди соседей вообще нет никого из волшебников?

— Никого.

— И вам здесь не... одиноко?

— Вопреки мнению большинства, мисс Грейнджер, я владею некоторыми навыками общения и прекрасно ими обхожусь, чтобы покупать продукты в маггловских магазинах и посещать маггловские бары.

— Простите, — ее щеки порозовели. — Я не хотела вас обидеть.

Снейп не ответил. Он давно привык к тому, что его считали асоциальным упырем.

— Забавно, мне еще не доводилось видеть колдовской дом в маггловском окружении, — продолжала Грейнджер, рассматривая потолок и висевшие кругом лампочки без абажуров. — Вы пользуетесь электричеством?

— Для лаборатории так удобнее — многие редкие ингредиенты несовместимы с магией, даже такой банальной, как Lumos.

— Надо же, да у вас тут оборудование даже получше, чем в Хогварце. Только места маловато. А, может, я…

— Даже не думайте, — предупредил ее Снейп, мгновенно угадав ее намерения. — Я не разрешаю вам пользоваться заклятием невидимого расширения. И вообще магией здесь пользоваться не разрешаю. Вот список работ на сегодня. Шкафы с ингредиентами вон там. Приступайте.

Грейнджер вздохнула, но спорить не стала. Слава Мерлину.

 

За две недели у них выработался рутинный, четкий распорядок. Грейнджер аппарировала к крыльцу в Паучьем тупике в восемь утра, неизменно принося с собой кофе. До полудня они работали в подвале вдвоем, потом Снейп отпускал ее на ланч, а сам разбирал книги в гостиной — упорядочить библиотеку вечно не было времени, и книги валялись по всему дому. Грейнджер, разумеется, рвалась помочь ему и здесь, но он категорически запретил ей прикасаться к книгам. Всякий раз, как девчонка проходила через гостиную на кухню за кофе или чаем, Снейп видел жадные взгляды, бросаемые ею на книжные полки, и втайне ликовал, хоть и сам не понимал, почему.

Еще через неделю Грейнджер попыталась потихоньку убрать не только подвал, но и гостиную, чем привела Снейпа в страшное раздражение.

— Мисс Грейнджер, не троньте эту комнату!

— Но у вас тут пыль и паутина, сэр! — возмутилась она. — Вам же приходится всем этим дышать!

— А, может, мне эта паутина как память дорога! — злился профессор, досадуя на отсутствие домовиков, которые убирали его апартаменты в Хогварце, не прикасаясь при этом к его вещам и не суя нос в его книги и бумаги. — Оставьте в покое книжные полки и марш в подвал!

— Но я всего лишь хотела…

— Марш!

Грейнджер надулась и прошагала в лабораторию с оскорбленным видом.

А еще через день и гостиная, и кухня были вылизаны до блеска, пока он ходил в ближайший магазинчик за продуктами. Грейнджер прятала торжествующую и довольную улыбку, а Снейп, поворчав для острастки, вдруг понял, что отсутствие запаха пыли ему нравится.

Чуть позже Грейнджер обнаружила в гостиной маленький старый черно-белый телевизор и пришла в восторг:

— О! Так у вас работает маггловская техника? В колдовских домах ничего не работает, слишком сильное магическое поле.

— Я придумал способ это обойти, — буркнул Снейп нехотя. — Но антенна все равно ловит не больше двух каналов, да и на тех смотреть нечего.

— А что вы обычно смотрите, сэр?

— Новости, в основном.

— А какие-нибудь фильмы? У вас есть любимые фильмы?

Вопрос поставил его в тупик. Он не помнил, когда последний раз смотрел телевизор, и тем более не мог назвать ни одного маггловского фильма. Телевизор остался с времен, когда в этом доме жили его родители — отец любил смотреть всякие спортивные матчи, а с фильмами как-то не сложилось.

Грейнджер, похоже, догадалась сама.

— Вы хоть раз были в кино, сэр? Ну, или… не знаю… Вы вообще ходите куда-нибудь, кроме Диагон-аллеи и магазинов?

Вопрос его разозлил. Что она себе позволяет, в самом деле, вот так лезть в его личную жизнь?

— Почему вы спрашиваете, мисс Грейнджер? — процедил он сквозь зубы.

— Ну, я просто подумала, что… Мы работаем без выходных, а вам все-таки положено хоть иногда отдыхать, вы и в Хогварце работали на износ. И раз вы не хотите устраивать себе отдых сами, то, видимо, придется мне, а то вы в этом подвале скоро мхом зарастете.

«Вот же нахалка», — возмущенно подумал Снейп. Но когда Грейнджер принимала какое-то решение, остановить ее не смог бы и сам Темный Лорд. Он неоднократно убедился в этом на собственном опыте.

— Вы что, собираетесь пригласить меня в кино? — ехидным тоном спросил он.

— Почему бы нет? Возможно, маггловский кинематограф придется вам по вкусу. А если не хотите в кино, я могу взять в прокате несколько фильмов, и посмотрим вместе.

— С чего вдруг вы так озаботились тем, чтобы втянуть меня в маггловский мир, мисс Грейнджер?

— Потому что вам бы не повредило хоть иногда развлекаться, а в колдовском мире вас постоянно узнают и дергают, — со знанием дела заявила она. — Вы же этого терпеть не можете.

— Уж будьте так любезны вспомнить, что я волшебник, — издевательски-снисходительно заметил Снейп, не желая сдаваться так легко. — И если мне вдруг захочется выйти куда-нибудь неузнанным, есть как минимум десяток способов это сделать.

— Но так же неинтересно! — всплеснула руками неугомонная прилипала. — И потом, у магглов развлекательная индустрия выпускает куда более интересную продукцию, чем колдовская. Ну что такого интересного есть на Диагон-аллее, чего вы еще не видели? Волшебники пишут дрянную музыку, рисуют живые портреты, которые только и делают, что пристают к зрителям, а про кино, театр, оперу, балет и нормальную литературу они и вовсе не слыхали.

О, Мерлин всемогущий, похоже, она теперь не отстанет. Зачем он показал ей, где живет? Дался ей этот маггловский мир. Он прекрасно обходился продуктовыми лавками и выпивкой, и большего ему от магглов не требовалось. Но, может быть, если позволить ей показать ему какой-нибудь фильм, он сможет на нее нарычать, и она поймет, что ему это и впрямь неинтересно?

— Хорошо, мисс Грейнджер, если вам так хочется познакомить меня с маггловской культурой, несите ваши фильмы. Только у меня смотреть их не на чем. И это не должно мешать работе.

— Во время обеденного перерыва мы как раз сможем что-нибудь посмотреть. Я все принесу, сэр, — она едва ли не подпрыгнула от восторга и убежала назад в подвал. Снейп смотрел ей вслед и гадал, во что ему встанет это… культпросвещение.

На следующий день она притащила видеомагнитофон, кассеты и телевизор побольше.

— Вы что, купили все это? — ужаснулся он, наблюдая, как она пытается втиснуть аппаратуру на письменный стол в углу.

— Нет, это из дома моих родителей, их все равно нет в стране, да и там есть еще один телевизор.

Снейп неопределенно хмыкнул. Вроде бы Минерва что-то такое говорила ему о Грейнджерах… Девчонка то ли услала их куда подальше, чтоб Вольдеморт не нашел, то ли стерла память. Но расспрашивать было бы невежливо, да его это и не касалось.

Первые несколько фильмов вогнали его в полный ступор. На экране то летали какие-то непонятные аппараты, то кто-то с кем-то дрался, то спасал мир от неизвестных науке чудищ. Снейп, настороженно глядя в экран, искренне не понимал, почему Грейнджер решила, что такая маггловская культура может быть интереснее колдовской. Девчонка, увидав, что он стремительно теряет интерес, принесла… мультики. И дело пошло веселее.

— Погодите-ка, — профессор ткнул пальцем в экран, ненароком просыпав попкорн, — это вот что?

— Это Прекрасный Принц, которого злая колдунья прокляла за неучтивость, — терпеливо объяснила Грейнджер. Снейп мотнул головой:

— Нет-нет, вы не поняли, я имел в виду — как это вышло? Это же явно какая-то скрытая анимагическая форма, раз проклятие привязано к… а к чему оно, собственно, привязано? По сюжету требуют четкую словесную формулу, подкрепленную чувствами, но ни одно проклятие, кроме магии крови, нельзя привязать к чувствам, магия их не распознает, и вообще… А говорящая и танцующая мебель в замке? Мне кажется, сценаристу кто-то проболтался о нашем мире. Мы должны немедленно уведомить аврорат. Кто-то нарушил Статут, это же очень серьезно!

Грейнджер поспешно выключила «Красавицу и чудовище» и включила «Спящую красавицу». Час спустя Снейп увлеченно вычислял формулу, которая позволила бы вот так одним махом усыпить целое королевство. «Золушка» вызвала у него бурю возмущений — мол, почему фея-крестная вместо того, чтобы избавить крестницу от злой мачехи, всего лишь подарила ей платье, которое в полночь опять станет лохмотьями, что это за волшебница такая, что не может провести перманентную трансфигурацию, и почему она так безответственно отнеслась к судьбе бедной осиротевшей крестницы? Правда, при виде хрустальной туфельки в нем проснулся делец — наверняка туфельки были заколдованы так, чтобы никто, кроме хозяйки, не смог их надеть. Пожалуй, можно было бы запатентовать нечто подобное и предложить модницам колдовского мира — дамы всегда падки на такие вещи, ведь они дарят им чувство собственной исключительности. Под «Леди и бродягу» он благополучно уснул в кресле. «Меч в камне» еще больше убедил его в том, что кто-то из колдовского мира сливает информацию этой странной конторе под названием «Дисней» прямо под носом у министерства магии. Оживился он только на «Алисе в Стране Чудес».

— И опять полное пренебрежение правилами безопасности, — проворчал он, следя за приключениями главной героини. — Вот вы, Грейнджер, стали бы откусывать непойми от чего просто потому, что на коробке написано «Съешь меня»? А если это яд? Как можно просто брать и пробовать то, о чем вы не имеете ни малейшего понятия? И хотел бы я знать, что курит эта гусеница — там явный галлюциноген, немудрено, что девочка видит такие жуткие вещи, а уж улыбка у этого кота… Хм. И вы хотите мне сказать, что эти сказки магглы показывают своим детям?! Да у нас бы за такое в Азкабан посадили.

— Да ладно! — не сдавалась Грейнджер. — Можно подумать, в Хогварце безопасно — то василиски ползают, то акромантулы, а про технику безопасности говорили только вы один! Остальные преподаватели просто велят махать палочкой и произносить заклинания! А мадам Помфри потом то уши кому-нибудь на место ставит, то нос, то оленьи рога и хвосты удаляет. По сравнению с оленьими рогами какой-то пирожок, уменьшающий рост — сущая ерунда!

Когда запас мультиков иссяк, а смотреть маггловское кино Снейп напрочь отказался, не без содроганий вспоминая странный фильм под названием «Матрица», Грейнджер решила, что пора выходить в люди.

— В Национальную галерею как раз привезли Сальвадора Дали, всего на две недели! Мы просто обязаны это увидеть! — увлеченно шурша рекламными буклетами, рассказывала она. Снейп, оторвавшись от кипящего котла, с подозрением уставился на нее:

— Кого привезли?

— Это известный художник, очень интересное видение мира. Вам понравится. Но только в таком виде вам туда нельзя, — она с сомнением оглядела его с головы до ног. — У вас есть какая-нибудь маггловская одежда?

Еще чего, подумал Снейп. Чтоб он напялил на себя маггловское тряпье? Ни за что! Если ему нужно было выйти за едой, он надевал брюки и рубашку, в которых вполне мог сойти за местного, но на него все равно каждый раз таращились. Его не слишком это тревожило — в Паучьем тупике он проводил от силы два месяца в году, и до следующего лета соседи успевали о нем забыть.

Однако в субботу утром Грейнджер явилась с пакетом и водрузила его на стол прямо у Снейпа под носом:

— Я достала вам одежду, чтоб вы не привлекали внимание. Надеюсь, размер подойдет.

Снейп с опаской заглянул в пакет и увидел там черные джинсы и темно-синюю рубашку.

— Мисс Грейнджер, эта одежда — оскорбление вашей наблюдательности.

— Почему это? — обиделась она.

— Вы видели меня почти каждый день на протяжении семи лет и не запомнили, что я ношу только черное?

— Во всем черном вы будете выглядеть подозрительно, — отрезала она безапелляционным тоном. — А темно-синий пойдет вам больше черного. Просто примерьте.

Оставалось только хлопнуть себя ладонью по лбу.

Чего он вообще с ней церемонится? Один взмах палочки — и наглое создание больше никогда не войдет в его дом и не будет ломать его расписание своими выдумками.

«Ой, да ладно! — хихикнул язвительный голосок изнутри. — Тебе самому хочется с ней пойти. И хрен с ней, с этой галереей. Это интересней, чем проторчать весь день в подвале, согласись. Кто когда хоть раз пытался тебя вытащить погулять? Можно даже притвориться, что это… почти свидание. Симпатичная девушка зовет тебя на свидание! Когда такое в последний раз было? Чего тут думать?»

Крыть было нечем. Снейп переоделся, и они вдвоем аппарировали в Лондон.

Сальвадор Дали оказался чистым сюром. Снейп, прочитав название под одной из картин, пришел в ужас:

— Великий… кто?!

— Мастурбатор, — сообщила Грейнджер без единого признака застенчивости на лице, но он заметил, что уши у нее порозовели.

— И что должна обозначать эта… картина?

— Э-э… Кажется, художник таким образом хотел показать свое отношение к сексу, профессор.

— Похоже, ему не очень нравился секс, — ядовито заметил Снейп, невольно вспомнив Беллатрикс Лестранж. После встречи с ней кто угодно бы нарисовал еще похлеще. — Или же художник принимал… кое-какие вещества.

Грейнджер не нашлась с ответом, и они продолжили знакомиться с экспозицией.

Через полчаса Снейп окончательно утвердился во мнении, что Сальвадор Дали таки баловался наркотиками. Равно как и Пикассо, и некоторые другие знаменитые художники, чьи картины, судя по всему, магглы считали шедеврами. А еще его нервировало то, что картины и портреты не двигались. Работы Тициана он счел крайне нескромными из-за обилия на них обнаженной натуры. От ярких красок и света на полотнах французских импрессионистов рябило в глазах. К концу третьего часа бессмысленного брожения по галерее у него болели ноги, спина и голова.

— Мисс Грейнджер, я предлагаю закончить с изобразительным искусством и выпить кофе. Желательно где-нибудь подальше отсюда.

Девчонка, умиленно глазевшая на картину с розовощеким херувимчиком, нехотя подчинилась.

А на следующие выходные купила билеты на балет и трансфигурировала джинсы и рубашку профессора в нечто, подозрительно напоминавшее смокинг. И даже — о, ужас! — с атласными лацканами.

— Что за глупости? — возмутился Снейп, приготовившись отстаивать свое право одеваться так, как ему угодно и удобно. — Я вам что, Локхарт?

Он, вероятно, мог бы выиграть эту битву, если бы противником был кто-то другой. Но если вступаешь в спор с Гермионой Грейнджер, да еще на тему, в которой она разбирается лучше тебя, значит, ты уже проиграл.

— В оперный театр полагается ходить при параде, — невозмутимо пояснила она. — Вот увидите, вам понравится! «Ромео и Джульетта» — очень известное произведение, классика, и музыка потрясающая.

Один плюс в этом «выходе в люди» все-таки был. Увидев Грейнджер в коктейльном черном платье и на каблуках, Снейп напрочь забыл, куда они, собственно, собрались. И даже решил, что уж этот культпоход пройдет удачнее прогулки по арт-галерее: по крайней мере, ему будет на что отвлечься, если балет окажется скучным. Платье ладно облегало во всех нужных местах, не открывая при этом лишнего, и волосы были уложены, хотя Снейпу всегда казалось, что с этой копной не справилось бы и специальное зелье, намертво фиксировавшее любую прическу. Кто бы мог подумать, что заучка Грейнджер может быть такой привлекательной!

Девушка, изо всех сил стараясь выглядеть серьезной, чинно взяла его под руку для совместного аппарирования, и до него долетел легкий, чуть сладковатый аромат духов. На самом деле, при парном аппарировании полагалось держаться друг за друга покрепче, но Снейп почему-то так и не рискнул прижать ее к себе, хотя прежде подобные моменты никогда его не смущали.

Может, пора бы уже вспомнить, что он живой человек с определенными желаниями и потребностями?

 

Балет оказался полным фиаско. По сцене прыгали мужчины в бесстыдных трико. И магглы считают это изящным искусством?! Нет, сам танец, наверное, был прелестным, и музыка ему понравилась, но смотреть на сцену было решительно невозможно, не залившись при этом краской. Ни один уважающий себя волшебник ни за что не надел бы подобную одежду и уж тем более не стал бы так выпячивать и выставлять напоказ все свои… достоинства. Остаток представления Снейп смотрел на колени Грейнджер, едва прикрытые платьем, и никак не мог решить, чего же ему хочется больше — придушить ее за эти издевательства или схватить ее в охапку и затащить в угол потемнее.

— Вам понравилось, сэр? — полюбопытствовала Грейнджер, когда они отправились пить кофе после спектакля. Снейп, мечтая расстегнуть хотя бы воротник, нервно звякнул ложечкой о чашку:

— Почему магглы так романтизируют несчастную любовь и трагедию? Кому нравится смотреть подобные сюжеты? От таких историй можно только расстроиться. Я видел, некоторые зрительницы покидали зал в слезах.

Грейнджер пожала плечами:

— Ну, это же романтично — двое влюбленных умерли вместе, чтобы больше никто не мог их разлучить. Какая любовь!

— Это не любовь, а полный идиотизм. Что мешало этому Ромео забрать девушку с собой, отправляясь в изгнание? Зачем надо было устраивать весь этот цирк со снотворным и ядом? Кому от этого стало лучше? А если бы он не струсил, то они жили бы долго и счастливо.

Девчонка призадумалась, облизывая губы, перемазанные молочной пенкой от капучино.

— Но тогда это была бы самая обычная история, и Шекспир бы ее не написал, — наконец, ответила она. — Не всякая история любви заканчивается хэппи-эндом, но отсутствие счастливого финала не делает ее менее увлекательной.

Снейп бы сказал, что хэппи-энд в любовной истории — в принципе редкое явление, если брать примеры из жизни, но вовремя вспомнил, как «Пророк» смаковал его собственную историю, которую Поттер так по-глупому поведал всему миру — и решил заткнуться. А то Грейнджер, чего доброго, опять примется одаривать его жалостливыми взглядами.

Кстати, а почему она так настаивает на том, чтобы проводить с ним и будни, и выходные? Разве ей не полагалось торчать у Уизли и готовиться к какой-нибудь свадьбе? В первом семестре он только и делал, что натыкался на эту парочку в коридорах и не упускал случая содрать с них баллы за непристойное поведение, хотя максимум, что они себе позволяли — это держаться за руки.

— Мисс Грейнджер, — спросил он вполголоса, наблюдая, как она допивает кофе, — что вы здесь делаете вообще?

— В смысле? — она удивленно подняла на него глаза.

— Сегодня выходной. У вас что, нет более интересных занятий, кроме как ходить со мной в оперу?

— А почему вы решили, что ходить с вами в оперу — неинтересно?

Хороший вопрос.

— Хотя бы потому, что я вдвое старше вас, а вам положено общаться со сверстниками, — угрюмо буркнул он, не зная, что еще сказать. И заодно неплохо бы закатать губу и перестать пялиться на ее коленки, так соблазнительно сверкавшие из-под края платья. — Мистер Уизли знает, что вы здесь?

Грейнджер резко отодвинула от себя чашку:

— Не понимаю, при чем тут Рон. И почему он должен знать, где я провожу выходные.

Ага. Вероятно, поссорились. Или расстались. Тем хуже для рыжего дурака.

«На что ты рассчитываешь, Северус? Даже не думай. Потрепанные жизнью и войной бывшие шпионы не могут быть интересны хорошеньким умным девушкам. Вероятно, она тебя просто жалеет».

Ну да. Этот вывод напрашивался сам собой. Она спасла его от смерти в Хижине, каждый день навещала в больнице, пока его лечили, и в школе чутко следила за каждым его шагом. Да еще эта глупая история его тайной любви к Лили Поттер, после войны прогремевшая на все печатные издания. Девчонка, видимо, решила, что ему плохо и одиноко, и придумала себе очередной проект. В Хогварце все знают: если Гермиона Грейнджер кого-нибудь не спасла за день, значит, день пропал.

— Мисс Грейнджер, я думаю, с меня достаточно маггловской культуры, — сказал он устало, залпом допив кофе и решив не очаровываться. Разочарований, связанных с женщинами, в его жизни было предостаточно. — Мне надо сосредоточиться на работе. Мне остался год общественных работ, но срок наверняка скостят, если я буду поставлять больше снадобий, чем заказано, так что мне лучше не отвлекаться на всякие... глупости.

Она посмотрела на него так, словно он ударил ее.

— Ладно. Я поняла. Больше никаких глупостей, сэр. Я просто хотела вас развлечь, — тихо произнесла она. А затем встала из-за столика, уронила рядом с чашкой несколько маггловских купюр и быстрым шагом покинула кафе. Снейп остался сидеть, тупо пялясь на оставленные ею деньги и запоздало вспомнив, что у него самого только галлеоны, и он даже не подумал о том, чтобы обменять их. Джентльмен, называется. Оба раза билеты покупала Грейнджер. Одежду тоже приносила она. Правда, в прошлый раз они пили кофе на Диагон-аллее, и он сам за него платил.

Идио-о-от.

Вернувшись домой, он добрых полчаса метался по крошечной гостиной из угла в угол, ругая себя за несдержанность. Грейнджер была не из тех, кто станет заниматься чем-то, что ей не нравилось, если только у нее не будет другого выбора. Очевидно, между ней и ее друзьями возникли какие-то разногласия, в противном случае она бы проводила время с ними, а не в Кокворте. И, вероятно, его компания была для нее предпочтительней одиночества — Мерлин знает почему. Снейп так привык всегда и везде быть один, что любая компания была ему в тягость, даже если попадался интересный собеседник. Но за последние две недели Грейнджер настолько вписалась и в его распорядок, и в лабораторию в подвале, что он почти не ощущал дискомфорта. Особенно если она не изводила его вопросами, а просто помогала. Помогать у нее тоже выходило как-то ненавязчиво — она не путалась под ногами и не совалась под руку, ловко подхватывала протягиваемые им инструменты, так же ловко передавала нужное, с первого раза запоминала порядок добавления ингредиентов и филигранно шинковала корешки и стебли. На самом деле, о такой ассистентке можно было только мечтать.

И ему понравилось смотреть с ней мультики. И пить с ней кофе. И… ох уж это маленькое черное платье!

«Не повторяй своих ошибок, Северус. Неужели прошлого раза было мало?»

Но в прошлый раз все было совсем по-другому, Лили никогда не рвалась с ним общаться настолько тесно. Да и, если уж совсем честно, он больше ничего не испытывал к ней. Его долги семейству Поттеров уплачены. Восемнадцати лет поклонения мертвой подруге, ни во что его не ставившей, было вполне достаточно.

Ему нужен план. Но все планы упирались в эти дурацкие заказы из Мунго.

Снейп хмыкнул. А затем, невзирая на поздний час, прошествовал к камину и бросил в пламя горсть порошка:

— Дом Кингсли Шеклболта.

Ты мне должен, Кингсли. А долги надо отдавать.

* * *

Утром Грейнджер, как ни в чем не бывало, явилась к восьми утра. Волосы опять пребывали в повседневном рабочем беспорядке, никаких открытых коленок — джинсы, футболка и рубашка. Кофе она оставила на кухне и сразу отправилась в подвал. Снейп, уже успевший десять раз проклясть самого себя за глупую идею, спустился следом.

— Мисс Грейнджер, нам надо кое-что обсудить.

— Я слушаю, — пробежав глазами список снадобий на сегодня, она направилась к шкафам с ингредиентами. Снейп, чертыхаясь про себя, оперся бедром о край стола, не зная, куда девать глаза и руки:

— Насчет вчерашнего…

Она передернула плечами:

— Забудьте, сэр. Я больше не буду вам надоедать, обещаю. Это было ужасно глупо с моей стороны — навязывать вам свое общество.

— Не перебивайте меня, мисс Грейнджер, — огрызнулся было Снейп и тут же прикусил язык. Мягче, придурок, мягче. — Я… кхм… Я подумал, что вам не следует все лето торчать в этом подвале по моей вине. Вы закончили Хогварц, и вам полагается отправиться в традиционное путешествие.

— Я же пообещала помочь вам, — не отрываясь от полок в шкафу, ответила девушка. — А вы взамен обещали, что возьмете меня в постоянные ассистентки, когда министерство от вас отстанет.

— Я помню. Тем не менее, я считаю, что вам не повредил бы небольшой отпуск.

Узенькие плечи под рубашкой заметно напряглись.

— Вы меня выгоняете, сэр?

— Нет. Я, кажется, так и не поблагодарил вас за то, что вы в некотором смысле спасли мне жизнь.

Она едва не уронила банку с заспиртованными лапками гриндилоу. Повернувшись к нему, уставилась на него круглыми удивленными глазами. Ну да, подумалось Снейпу, кто когда слышал от него хоть слово благодарности. Или вообще хоть что-нибудь, кроме замечаний, оскорблений и придирок. Наверное, он бы и сам удивился на ее месте.

— Не стоит, сэр, — опомнившись, ответила Грейнджер, крепче прижимая к себе банку. — Любой бы на моем месте сделал то же самое.

«Ага, как бы не так. Скорей всего, добил бы, чтоб уж наверняка, а не звал эльфов, чтоб перенесли в госпиталь».

По правде говоря, Снейп так и не понял, почему она спасла его в ту ночь. Он отдал Поттеру воспоминания, уже ни на что не надеясь, но Грейнджер вернулась за ним почти сразу. Он ни разу не спросил ее, почему. Пока он валялся в Мунго, они обменивались разве что какими-то дежурными фразами, но как бы он ни рычал на нее, сколько бы раз ни прогонял, она обиженно поджимала губы — и возвращалась. Пока до него не дошло, наконец, что проще позволить ей навещать его, чем продолжать с ней бороться. А уж когда она, вернувшись в Хогварц доучиться, робко предложила ему помощь с зельями для госпиталя, для него это и вовсе стало шоком.

Но, может, ею все-таки двигала не жалость?

«Размечтался. Да кому ты, старый козел, нужен?»

Снейп слегка откашлялся — в моменты сильного волнения порванное мерзкой змеей горло давало сбой:

— Тем не менее, я все же хотел бы… в качестве благодарности предложить вам поездку куда-нибудь. На полноценное путешествие у нас, боюсь, не хватит времени, но я мог бы сопровождать вас в любое место, которое вам хотелось бы посетить. Если вы не возражаете против путешествия… в моей компании. Вы, разумеется, можете поехать одна, но для девушки вашего возраста это не очень безопасно.

Сказал — и снова чертыхнулся про себя. Что он несет, в самом деле? Она волшебница, может за себя постоять, и в маггловском мире ей уж точно никто не страшен.

Банка выскользнула из рук Грейнджер и с оглушительным звоном разбилась о каменный пол.

Снейп, поморщившись, склеил банку заклинанием и испарил испорченные лапки гриндилоу, стараясь оставаться спокойным хотя бы внешне. Что он себе надумал? Что она согласится поехать с ним куда-либо? Бред какой-то. С чего бы ей вообще…

— Простите, сэр… Вы это серьезно? — выдохнула девчонка, нервно комкая в пальцах край рубашки. — Вы… вы правда хотели бы…

— Мне казалось, я ясно выразился и не вижу смысла повторять, — буркнул он недовольно, уже жалея, что затеял этот разговор. Но в следующую секунду на лице девушки расцвела несмелая, немного растерянная улыбка:

— Я… о… хорошо. Но только уговор — мы поедем маггловским транспортом.

— Но ведь портключ был бы удобней и быстрее, — попытался было возразить Снейп, уже заранее холодея от мысли, что придется пользоваться каким-нибудь поездом или, упаси Мерлин, самолетом. Грейнджер подпрыгнула и хлопнула в ладоши:

— Нет-нет, непременно маггловским транспортом, сэр! Я знаю, я обещала, что больше не буду приставать к вам с маггловской культурой, но, мне кажется, вам необходимо узнать маггловский мир получше, зачем ограничивать себя чем-то одним? Большинство волшебников так и живут всю жизнь на своей половине и даже не представляют, как много потеряли. И это очень хорошая идея — куда-нибудь выехать, ведь в пределах Британии даже среди магглов вас мог бы кто-нибудь увидеть, а уж что из этого сотворила бы Скитер…

Снейпа передернуло. «Пророк» только недавно прекратил печатать развернутые материалы о его предполагаемой личной жизни, и повторения ему ужасно не хотелось, а если бы их застукали где-то вдвоем, то все равно никто не поверил бы, что у них чисто деловые отношения. Скитер бы такое точно не пропустила, сразу бы накатала очередную статью о бурном романе бывшего Пожирателя Смерти с героиней войны. А уж как начнут подвывать всякие блюстители морали — ах, мол, скотина какая, окрутил ученицу, наверняка еще со школы глаз положил, чтоб растлить при случае.

Как странно… Почему он вообще начал об этом думать? Ему бы сосредоточиться на том, как скинуть с себя министерство, а не на предполагаемых романах с кем бы то ни было.

А девчонку уже понесло. Она кружилась по подвалу, доставая ингредиенты по списку, и без умолку трещала — то ли сама себе, то ли ему:

— Я все организую, достану билеты, найду гостиницу и составлю экскурсионную программу, в Европе ведь столько всего интересного, и всякие древности, и памятники архитектуры, и музеи, и…

— Для начала неплохо бы решить, куда мы отправимся, — напомнил ей Снейп, не удержавшись от усмешки. Она в самом деле хотела поехать с ним в путешествие. И неважно, по какой причине.

— Ну, если у нас мало времени, то мы могли бы начать с Праги — магглы верят, что в средние века это был город чернокнижников и магии, это точно будет интересно — посмотреть, как они воспринимают наш мир. Я читала, где-то неподалеку есть часовня из человеческих костей, представляете? Додумался же кто-то! Ну, а потом можем заехать в Вену или Париж, я давно мечтала там побывать. Если… если вы не возражаете, сэр. Кстати, а как же ваша отработка? Вас отпустят?

— Мне дали разрешение отлучиться на две недели, — отмахнулся зельевар, решив, что лучше всего будет не вмешиваться в организацию и не вникать. — Я оплачу все расходы.

— Но…

— Не спорьте со мной. Моя жизнь все-таки чего-то стоит.

— О, я совсем не это имела в виду! — возразила девушка, отчаянно краснея. — Я хотела сказать, что…

— Мисс Грейнджер, начинайте варить по сегодняшнему списку, а вопросами организации займетесь в свободное от работы время, — отрезал он и спрятался за своим рабочим столом, гадая, на что он только что подписался. Грейнджер, покраснев еще сильнее, повернулась к нему спиной и сосредоточенно засопела над разделочной доской.

Девчонки.

* * *

Что именно Грейнджер наплела министру и где добыла еще один маггловский паспорт, Снейп так и не узнал. И не был уверен, что хотел знать: Кингсли, выписывая ему разрешение на выезд, хитро щурился и криво ухмыльнулся раз или два, да так, что Снейпу немедленно захотелось вызвать его на дуэль. Пережив немало неприятных моментов в аэропорту, когда магглы его чуть ли не обнюхали на паспортном контроле, зельевар недоверчиво осмотрел нелепую конструкцию, которой ему придется доверить свою жизнь на несколько часов.

— И вы хотите мне сказать, что эти штуки не падают? — спросил он Грейнджер, расслабленно сидевшую рядом с ним. В салоне было ужасно душно, галдели магглы, орал чей-то жуткий младенец, а улыбки женщин в форме, которых Грейнджер назвала стюардессами, ну никак не внушали доверия. Снейп по опыту знал: когда кто-то настолько широко и радушно улыбается — значит, жди беды.

— Ну, иногда падают, конечно, — сообщила девушка, но, увидев вытянувшееся лицо своего бывшего учителя, поспешно добавила, — но очень-очень редко! Авиаперелеты в маггловском мире считаются абсолютно безопасными!

Насчет безопасности Снейп бы поспорил, но лететь оказалось куда комфортней, чем на метле или даже без оной. Правда, всякий раз, когда самолет нырял в воздушную яму, Снейп судорожно хватался за подлокотники или спинку переднего кресла и задерживал дыхание. Летевшего впереди пассажира это, кажется, нервировало — после третьего такого хватания он выглянул из-за спинки и смерил Снейпа уничтожающим взглядом. Грейнджер же весь перелет и ухом не вела, уткнув нос в какую-то книжку о Чехии.

И все-таки эти магглы — просто самоубийцы какие-то. Если эта консервная банка упадет — костей не соберешь, тем более, с таким-то жалким уровнем маггловской медицины.

В гостинице их ждал первый «сюрприз»: по какой-то досадной ошибке вместо двух номеров им забронировали один. И все прочие номера были заняты: в Праге стоял самый разгар туристического сезона. Грейнджер, пройдя все стадии покраснения от легкого порозовения кончиков ушей до томатно-алых щек, обзвонила близлежащие отели, но и там не оказалось свободных мест. Миловидная барышня у приемной стойки с любопытством смотрела на странных постояльцев, и Снейп, дабы не привлекать внимание еще больше, прошипел на ухо своей спутнице:

— Прекратите паниковать, мисс Грейнджер. Оформляйте этот номер, а там разберемся.

Девчонка открыла рот. Закрыла. И сделала как было велено.

В номере предсказуемо оказалась одна двуспальная кровать, столик, пара стульев — и больше ничего. Но стоило Снейпу вытащить палочку, чтобы трансфигурировать стулья в какой-нибудь диван или хотя бы сделать из двуспальной кровати две односпальные, как Грейнджер схватила его за руку:

— Что вы делаете, сэр?

— Перестановку, — огрызнулся он. — Или вы бы предпочли, чтобы я спал на коврике?

— Нам нельзя колдовать в отеле, — напомнила она, по-прежнему удерживая его запястье. — Это маггловский отель, волшебников здесь нет, и если вы начнете колдовать, к нам сразу явятся местные авроры.

Снейп, мысленно обложив пятиэтажной нецензурщиной подобные порядки, нахмурился:

— Я же говорил, что надо было воспользоваться гостиницами в колдовской части города. Но мы можем отправиться туда прямо сейчас.

— Конечно, не можем! — возмутилась Грейнджер. — Помните уговор? Никаких походов в колдовской мир.

— Ну, тогда вам и спать на коврике, — отрезал Снейп, мстительно ухмыльнувшись. — Тем более, вам не привыкать, вы весь год спали в палатке.

Грейнджер, вопреки его ожиданиям, не смутилась, хотя у стойки внизу краснела и бледнела, и вдруг беззаботно пожала плечами:

— Ну и ладно, могу и на коврике. Была бы горячая вода в ванной. А то в палатке с этим была напряженка.

И пошла умываться.

* * *

Снейп ожидал от Праги чего угодно, но только не такой одуряющей жары. И не таких сумасшедших толп повсюду. Люди толкались, шумели, спорили, бурно торговались с продавцами сувениров, фотографировались у каждого столба и бросались на любой аттракцион, предлагаемый предприимчивыми местными. Выстояв несколько огромных очередей в какие-то соборы и музеи, Снейп решил, что после такого «отдыха» придется брать еще один отпуск, однако кружка холодного пива из местной пивоварни и огромное блюдо с запеченной свиной ногой в полуподвальном ресторанчике немного примирили его с маггловскими реалиями. Грейнджер, не замечая никого и ничего вокруг, мечтательно глядела куда-то в стену перед собой, бесцеремонно таская вилкой кусочки мяса прямо с блюда.

— Вот скажите мне, мисс Грейнджер, что вы хотите увидеть в этом городе? — поинтересовался Снейп, усиленно борясь с желанием протянуть руку и вытереть пальцем капельку соуса у нее под нижней губой. — Уже ясно, что на маггловской половине вы не увидите ничего. Все самое интересное закрыто. Эта библиотека, в которую вы так рвались…

— Клементинум?

— Вы же видели, что там творится. Никакого доступа к книгам и вообще в зал, только с балкончика посмотреть. Разве это интересно?

— Ну, есть еще библиотека в Страговском монастыре, говорят, туда можно попасть по определенным дням.

— Не проще ли было взять разрешение у местных колдовских властей и колдовать без помех? — прищурился зельевар. — Тогда прошли бы без очереди куда угодно, даже туда, куда магглам хода нет.

— Нет, так неправильно! — запротестовала Грейнджер. — В том-то и дело, что у волшебников слишком много привилегий. А магглам приходится стоять в очереди. Раз они могут, то и мы сможем.

Снейп сдался. Пусть творит что хочет, а уж он как-нибудь переживет эту поездку — с чешским пивом, оказавшимся, как ни странно, не хуже шотландского эля.

Вечером она потащила его куда-то на берег реки — кормить лебедей и случайно затесавшуюся в их стаю нутрию. А когда они вернулись в гостиницу, девчонка выпросила у горничной еще несколько одеял и взялась обустраивать себе постель на полу.

— Не сходите с ума и ложитесь в кровать, — велел ей Снейп, отнимая у нее одеяло.

— Вы же сами сказали, что я буду спать на полу.

— Мисс Грейнджер, не лишайте меня остатков мужского достоинства, — хмуро буркнул он и, завернувшись в одеяло, улегся на полу спиной к кровати. Девчонка возмущенно засопела, но возражать не осмелилась. Ночь прошла бы неплохо, если бы Снейп смог заснуть хоть на пару часов, но ему как назло не спалось, и до утра он безмолвно слушал, как в метре от него сонно, размеренно дышит Грейнджер.

* * *

Следующие несколько дней они шатались по городу в толпе туристов и без конца лазили на какие-то смотровые площадки и башни. Снейп, не привыкший так много ходить пешком, тихо злился: девчонка с легкостью обгоняла его и потом ждала наверху, пока он одолеет все эти бесконечные ступеньки. Уловив ее сочувственный взгляд после первого подъема, когда он взобрался на площадку, весь мокрый и запыхавшийся, зельевар придумал хитрость: останавливался отдышаться где-нибудь за двадцать ступенек до конца и бодро взлетал наверх на глазах у Грейнджер, втайне надеясь, что это будет последняя башня. А потом были еще ступеньки, и опять ступеньки, бесконечное брожение вверх-вниз по холмам, и снова ступеньки. И Снейп в итоге как-то втянулся.

Золотая улочка, где по убеждениям местных когда-то обитали алхимики, бесконечно его разочаровала.

— И это они называют домом ведьмы? — изумился он, заглянув в ничем не примечательную каморку, где было мало света, всюду развешаны заплесневелые ковры и зловеще скалились приткнувшиеся на комоде черепа. — Как хорошо, что они ничего не знают о настоящих алхимиках и колдунах.

— А, по-моему, нормальный дом, — возразила Грейнджер, с любопытством рассматривая припорошенные пылью скляночки с сомнительными жидкостями внутри, которые, видимо, были призваны изображать страшные яды. — Если не заглядывать в вашу подпольную лабораторию, то у вас тоже самое обычное жилище. Маггловское, кстати.

— Ничего не обычное! — обиделся Снейп. — У меня одна из самых солидных колдовских библиотек среди британских зельеваров!

— И все-таки в вашем доме нет никакой колдовской атрибутики, — не сдавалась девушка. — А книги… ну книги и книги. У меня тоже полно книг, но никто никогда не догадался бы, что я ведьма.

— Ну, так вы тоже живете среди магглов, — парировал Снейп. — И в вашем доме до прошлого года даже колдовать было нельзя… что, впрочем, вас все равно не остановило.

Девчонка погрустнела, но не ответила. Под конец экскурсии настроение у нее окончательно испортилось, и Снейп решил, что пора брать ситуацию в свои руки.

— Так, — сказал он ей после ужина, — после полуночи идем в библиотеку.

— Что?! — она оторвалась от размазывания десерта по тарелке и удивленно посмотрела на него. — В какую библиотеку?

— В Клементинум.

— Но мы там уже были.

— Нет, мисс Грейнджер, этот поход на балкон вообще нельзя назвать посещением библиотеки. Этак вы и друзьям не сможете похвастать, что были в одной из самых старых библиотек Праги.

— Сэр, что вы задумали? — она испуганно прижала руки ко рту. — У нас могут быть неприятности, если нас поймают.

— Нас не поймают.

— Почему вы так думаете?

— Потому что волшебникам плевать на маггловские достопримечательности города, а уж обойти маггловскую систему защиты — проще простого.

— Но… это же против правил, — залепетала она растерянно. Снейп отмахнулся:

— К черту правила.

Она с минуту смотрела на него, а затем вдруг широко улыбнулась:

— Вы же всегда нас учили, что крайне важно следовать правилам. Особенно в зельеделии.

— Мисс Грейнджер, — он наклонился к ней через стол с самым заговорщическим видом, который только был в его арсенале, и злодейски сверкнул глазами для пущего эффекта, — мы тут не зелья варить собрались. Доедайте десерт.

У девчонки заблестели глаза в предвкушении. Снейп завороженно наблюдал, как она облизывает ложку, и думал, что отпуск, кажется, только-только начинается.

 

Нарушать правила оказалось просто и довольно весело. Простенькие чары заморозки на маггловскую систему сигнализации, быстро и безболезненно вырубить охранников и видеокамеры — и вот сияющая мисс Всезнайка благоговейно ходит вдоль полок со старыми манускриптами. Чтобы ничего не испортить и не оставить следов, она сняла туфли и передвигалась на цыпочках, жадно рассматривая драгоценные тома. Снейп, найдя несколько маггловских книг по травам, аккуратно перелистывал ветхие странички магией, не касаясь их руками.

— Нет, все-таки магглам далеко до нас, — констатировал он, возвращая книги на место. — Семнадцатый век — а они даже не догадываются, что самым простым антидотом к большинству ядов является безоар.

— Зато сейчас их технологии развиваются быстрее наших, — отозвалась Грейнджер, в восторге таращившаяся на стеллаж, где расположились маггловские труды по нумерологии. — И вот, смотрите, у них тоже была нумерология и астрономия!

— Возможно, но мы все равно сделали в этих областях куда больше открытий.

— По астрономии? Вот уж вряд ли. Волшебники до сих пор не были в космосе, а магглы — уже сотни раз летали, — уверенно заявила она. — А, кстати, в космосе можно пользоваться магией?

— Не уверен, — с сомнением ответил Снейп после недолгих раздумий. — В космосе, вероятно, иной вид энергии, не такой, как на земле, соответственно, и колдовать не получится. Или же колдовство будет очень слабым. Но это, как вы понимаете, пока никто не исследовал.

— Вот было бы здорово полететь в космос! А вы бы полетели, сэр?

— Мне и на земле неплохо.

— А как же любовь к экспериментам?

— Я зельевар, а не космонавт. Каждый должен заниматься тем, что у него получается лучше всего.

— А я так и не знаю пока, чем мне стоит заниматься, — с сожалением вздохнула девушка, поставив книги обратно на полки. — Но, все-таки, согласитесь, эта библиотека — потрясающее место.

— Да, тут неплохо, — Снейп еще раз оглядел зал, любуясь фресками и старинными глобусами. — Но сюда точно не стоит пускать кого попало. У этих ваших магглов никакой культуры. Особенно когда они на отдыхе. Можно подумать, только что с пальмы спрыгнули.

Грейнджер озорно сверкнула глазами:

— Может, придем сюда завтра еще раз? Я бы хотела кое-что скопировать.

— Скопировать? — ухмыльнулся он. — В Хогварце вы, помнится, не особенно церемонились с библиотекой и запросто таскали книги из Запретной секции к себе в комнату, даже не отметив их у мадам Пинс.

— Я, конечно, люблю нарушать правила, но не настолько же, — возмутилась она. — Воровать нехорошо. И потом, здесь собраны очень ценные манускрипты. Если я что-нибудь возьму, это обязательно кто-нибудь заметит, поднимется скандал.

— Ага, значит, вы все-таки об этом думаете, и вас останавливает вовсе не неприемлемость воровства, а боязнь скандала? — поддел ее Снейп, любуясь ее порозовевшими щеками. — Что вам до скандалов? В прошлом году вы отлично справлялись, невзирая на шумиху в прессе.

Девушка с любопытством посмотрела на него и ехидно подняла бровь:

— То есть, вы, профессор зельеделия Северус Снейп, кавалер Ордена Мерлина, герой войны, двойной агент, шпион и бывший Пожиратель Смерти, предлагаете мне украсть книгу?

— Вы верно заметили — я Пожиратель Смерти.

— Бывший, — уточнила она. Снейп пожал плечами:

— Бывших в таком ремесле не бывает. И я, кстати, вырос в Кокворте, а там воровство и за криминал не считали, это было в порядке вещей. Тем более, вы и сами ограбили Гринготтс.

— Ради благого дела!

— Ну так и здесь тоже вполне благое дело, — возразил он, слегка улыбаясь. — Вы же наверняка используете полученные из этих книг знания для чего-нибудь грандиозного.

Грейнджер закатила глаза и потянула его за рукав:

— Пойдемте лучше отсюда, пока вы не научили меня плохому.

Снейп, которому очень уж понравилось дразнить ее, притворно вздохнул. Взлом Гринготтса, угон служебного дракона и целый шлейф мелких и крупных выходок в школе говорили сами за себя. Эта девчонка буквально напрашивалась на то, чтоб ее кто-нибудь научил… плохому. Да она и сама бы кого угодно научила.

* * *

После библиотеки дело пошло на лад. Грейнджер больше не настаивала на том, чтобы всюду стоять в очередях, и Снейп без зазрения совести отводил глаза незадачливым магглам, благо энергии на это требовалось немного, и местное министерство вряд ли регистрировало мелкие выбросы — людей было столько, что отслеживать всех было бы нереально. Расстраивал его, пожалуй, только парк с белыми павлинами, куда Грейнджер повадилась таскать его на ланч — уж очень это место напоминало Малфой Мэнор. В Костницу они тоже отправились ночью, дабы усилить впечатления. Грейнджер, храбро вошедшая внутрь, разглядела огромную люстру из человеческих костей, слегка позеленела и поспешно выскочила обратно на улицу.

— Что такое? — удивился Снейп, наколдовывая из палочки воду, чтобы она могла умыться. — Вы что, испугались?

— Н-нет, — пробормотала она, поджимая губы. — Просто там… э-э… пахнет.

— Пахнет? — еще больше удивился он. — Не говорите глупостей, ничем там не пахнет, кости были обработаны и вымыты, прежде чем из них сложили сей… шедевр.

— Думаю, Вольдеморт был бы в восторге от этого места, — Грейнджер вытерла лицо и с явной неприязнью воззрилась на часовню.

— О, да, ему бы здесь понравилось, — согласился Снейп. — Даже удивительно, что он сюда не добрался, а то штаб-квартиру перенесли бы от Малфоев в Чехию.

— Далековато было бы, нет?

— Возможно, но расстояние для волшебника не помеха. Хотя, вероятно, Темного Лорда весьма расстроил бы тот факт, что для постройки ушли кости давно умерших магглов, а не свежезамученных.

Девушка фыркнула и поднялась на ноги:

— Напомните мне больше никогда не ходить в часовни, выстроенные маньяками-утилизаторами.

— Кем? — не понял Снейп, беря ее под руку, чтобы аппарировать в гостиницу.

— Ну, они ж с чего решили строить такую… прелесть… Места для захоронения закончились, поэтому старых покойников откопали, собрали кости и решили таким способом освободить место для новых, а заодно придать часовне изюминку, — Грейнджер опять позеленела и поспешно зажала рот ладонью. Снейп, закатив глаза, перенес ее к отелю.

— Напомните мне больше никогда не поддаваться вашим порывам меня окультурить, — наставительным тоном сообщил он ей, прежде чем лечь спать. Что-то подсказывало ему, что в Костницу они ходили зря.

Предчувствия не обманули — посреди ночи девчонке приснился кошмар.

— Что же это вы? — пытался успокоить ее зельевар, проклиная себя, свои дурные мысли, архитектора Костницы и Темного Лорда заодно. — Вы же сражались с Пожирателями Смерти — а тут испугались какой-то часовни?

Грейнджер зарылась носом в его рубашку, вцепившись в него обеими руками.

— Мне просто стало так жутко, — виновато прошептала она. — Мне приснилось, что за мной пришли дементоры. И сразу такой ужас накатил… Простите, сэр.

— Ну, здесь точно нет дементоров, они бы в такой жаре не выжили. Но в следующий раз явно не стоит посещать такие места на ночь глядя.

— Надо было мультики перед сном посмотреть, — обреченно выдавила она, но руки не разжимала. Снейп слегка напрягся:

— Мисс Грейнджер…

— Пожалуйста, побудьте со мной… чуть-чуть, — робко попросила девчонка, не поднимая головы. — А то все прямо как тогда…

— Как когда?

— В лесу… когда Рон нас бросил и ушел. Мы с Гарри чуть от страха не умерли…

Вот же напасть. Все-таки негоже восемнадцатилетним девчонкам становиться героинями войны. Стоило ему об этом подумать, как захотелось немедля стать некромантом, воскресить Вольдеморта — и со вкусом разделать его на запчасти для еще одной люстры в Костнице. Вот прямо там, на том алтаре и разделать.

Эх, какое было бы зрелище!

— Война закончилась, мисс Грейнджер, — негромко проговорил Снейп, легонько погладив ее по незаплетенным волосам. — И уж кому-кому, а вам точно бояться нечего.

— То есть, я не человек? — она шмыгнула носом.

— К чему вы клоните?

— У всех людей есть боггарт. Все чего-то боятся. Даже вы.

— Вы Гриффиндор, мисс Грейнджер. Даже если гриффиндорцы чего-то боятся — все равно бросаются в бой. И, насколько я помню, ваш боггарт был всего лишь провалом на экзаменах, а экзамены вы давно сдали, значит, теперь и боггарта нет.

— У меня вся жизнь один сплошной экзамен, — вздохнула она. — И все ждут от меня только оценок «Превосходно».

Снейп мог бы сказать, что сам он за все свои жизненные экзамены получил жирнющего «Тролля», но вовремя прикусил язык.

— Пожалуйста, сэр, — снова прошептала она, крепко зажмурившись и пряча лицо у него на груди, — я… мне бы только заснуть. Я постараюсь больше вас не будить.

Делать было нечего. Если Грейнджер опять проснется с воплями, то перебудит пол-отеля. Снейп улегся рядом и обнял ее, надеясь, что сумеет сдержаться, если его тело выдаст предсказуемую реакцию на прижимавшуюся к нему симпатичную девушку. Однако проверить свой самоконтроль ему так и не довелось, поскольку посапывавшая Грейнджер оказалась неплохим снотворным, и через несколько минут он провалился в сон до самого утра.

И впервые за несколько недель замечательно выспался.

* * *

Увидев очередь на вход в очередную башню, где подниматься следовало в узком замкнутом пространстве и по винтовой лестнице, Снейп попытался было отвертеться, но Грейнджер в очередной раз продемонстрировала знаменитое гриффиндорское упорство.

— Профессор, это же наш последний день в Праге, а мы так и не поднялись на башню собора Святого Вита.

— Зато мы поднялись на все прочие башни в этом городе, — проворчал Снейп. — Если вам так приспичило именно туда, то дождемся ночи — и аппарируем сразу наверх.

— Но так неинтересно!

— Вам мало башен и винтовых лестниц в Хогварце?

— Так то Хогварц. А это — самый крупный собор в Праге.

— Хогварц крупнее раз в двадцать.

— Но с башен нет такого вида, как здесь!

— Зато из Хогварца открывается вид на горы и озера.

— А зато здесь — море красных крыш!

«О, боги, эта девчонка меня доконает когда-нибудь. Дались ей эти смотровые площадки!»

И Снейп полез на башню.

На первых пятидесяти ступеньках он решил, что напрасно волновался — подумаешь, очередная башня, мало он поднимался и спускался по винтовым лестницам в замке?

Кажется, все-таки мало. На следующих пятидесяти ступеньках воздух из легких начал куда-то испаряться, а в глазах стало заметно темнее.

Еще пятьдесят ступенек — и Снейп подумал, что в этой поездке он явно заработал клаустрофобию.

Еще пятьдесят — и ему захотелось встать на четвереньки и ползти так.

Грейнджер, из последних сил переступая со ступеньки на ступеньку и цепляясь пальцами за стену, жалобно спросила какого-то маггла, спускавшегося вниз:

— Сколько еще?

— Примерно столько же, — сочувственно сообщил маггл и исчез за поворотом. Снейп проводил его исполненным зависти взглядом. Счастливый человек — уже спускается!

Когда они наконец-то выползли на смотровую площадку, снаружи уже начало темнеть, и в городе зажигались огни. Девчонка, забыв о том, что буквально минуту назад задыхалась на лестнице, восторженно бегала вдоль перил и фотографировала пейзаж на простенькую мыльницу. Снейп ее любви к пейзажам и фотографированию не особенно разделял, даже ни разу с ней не сфотографировался, но открывавшиеся с площадки виды впечатлили и его. В Британии наверняка где-нибудь можно было найти нечто подобное, но море красных крыш и впрямь выглядело очень симпатично. И даже вызывало желание купить домик с такой крышей и больше отсюда не уезжать.

Грейнджер остановилась и перегнулась через перила, глядя вниз. Снейп смотрел на нее и думал, что в Париже, наверное, тоже будет неплохо. Если только она прекратит эти глупости с очередями, и они будут нормально пользоваться магией. И еще раздобудут два отдельных номера. Или хотя бы один, но с двумя кроватями. Или…

А, может, черт с ними, с этими кроватями? Можно спать и в одной. Сегодня вот отлично вышло. Правда, утром он проснулся один — девчонка сбежала вниз на завтрак, тем самым избавив его от необходимости как-то комментировать эту ночь, а заодно и от неловких утренних моментов.

И, кстати, о Париже: прямо напротив того места, где они стояли, на соседнем холме виднелась верхушка Эйфелевой башни. То есть, конечно же, не настоящей, а уменьшенной копии, но все же…

Грейнджер повернулась к нему, глядя на него блестящими глазами:

— Сэр, я так благодарна вам, что вы поехали со мной. Без вас это было бы совсем не то.

Да уж, подумалось ему, не пришлось бы таскать по лестницам великовозрастного дуралея, решившего было, что он годится в пару молоденькой девчонке.

В этот момент по узкому проходу мимо них повалила шумная толпа галдящей молодежи, и Снейп с Грейнджер оказались плотно прижатыми друг к другу и к перилам. Девушка вдруг порозовела, глупо хихикнула, открыла было рот, явно намереваясь выдать какой-нибудь не менее идиотский комментарий, но Снейп решил, что комментариев и неловких ситуаций сегодня уже было предостаточно — и поцеловал ее.

Сердце колотилось так же бешено, как в тот день, когда он впервые полетел без метлы.

Она отстранилась первой. Снейп ждал, что сейчас она влепит ему пощечину. Ишь чего удумал! Но Грейнджер обхватила его за шею и поцеловала сама. И сколько они так стояли, зельевар не помнил.

— Мисс Гре… Гермиона, — пробормотал он под ее губами, — мы, кажется, собирались завтра в Париж. А если мы сейчас же не прекратим то, что мы делаем, то до Парижа вряд ли доберемся.

Она оторвалась от него. Облизала губы. Посмотрела на торчавшую среди деревьев копию Эйфелевой башни, а затем снова на него:

— А чем это не Париж?..

* * *

В Англию они вернулись лишь неделю спустя, так и не доехав ни до Парижа, ни до Вены. Снейп, даже не задумавшись над тем, что ему, вероятно, следовало бы проводить Грейнджер домой, перенес их обоих в Кокворт, затащил ее наверх, в свою спальню, где они и рухнули на кровать. Последние несколько дней выдались особенно... энергозатратными, так как из отеля они практически не выходили, а если и выходили, то думали только о том, как бы побыстрей вернуться. И теперь оба чувствовали себя как выжатый лимон, хоть и остались безмерно довольны собой и друг другом.

— Да-а, — протянула Грейнджер, отрешенно глядя в потолок, — после такого нужен еще один отпуск. Ты уверен, две недели точно закончились?

— Закончились, — уныло ответил Снейп. — Я проверял. Министр велел мне завтра снова приступать к работе, в госпитале скопился вагон заказов.

— Злыдни, — буркнула она расстроенно. — Может, они это от зависти, что мы были в отпуске?

— Интересная мысль. Но тут вроде как никто, кроме Кингсли, не знает, что мы были вдвоем.

Грейнджер притворно вздохнула и растянулась на кровати, закинув руки за голову:

— Мне можно тут переночевать? Лень тащиться домой.

Снейп задержал дыхание. Облизал пересохшие губы и осторожно предложил:

— Я тут подумал… Зачем тебе каждый день аппарировать туда-сюда-обратно? Если хочешь, можешь пожить здесь. Э-э… все равно нам еще год варить эти чертовы снадобья. Но только давай обойдемся без походов на балет.

— А потом?

— Ну… не знаю… Посмотрим по обстоятельствам.

— Я бы сейчас тебя поцеловала и сказала «наконец-то», но мне лень шевелиться, — глубокомысленно изрекла девушка.

— Это значит «да»?

— Как удачно, что я набрала с собой много вещей, и мне не придется перетаскивать сюда что-то еще.

Они умолкли и еще какое-то время лежали бок о бок, глядя в потолок. Потом Снейп нашел ее руку и переплел свои пальцы с ее:

— Как-то скучно просто лежать. Может… займемся чем-нибудь… поинтереснее?

— Мультики посмотрим?

— Я вообще-то имел в виду секс, но… в принципе, можно и мультики. Я, кстати, про Белоснежку так и не понял.

— Правда? — удивилась она. — Это же мультик для детей.

— Это что, намек на то, что я идиот? — обиделся он.

— О-о, боги… Нет, я просто констатирую факт, что там все предельно ясно. И магия самая простая.

Снейп слегка оживился, как и всякий раз, когда в голове у него возникали некие теории, требующие обоснований, и оперся на локоть, глядя на нее:

— Нет, вот объясни мне… Зеркало я еще понять могу, у нас тоже есть говорящие зеркала, и даже продвинутые версии для болванов вроде Локхарта. Яд в яблоке тоже, видимо, Глоток живой смерти. Но для чего ее упихали в хрустальный гроб или что у них там было? Она же живая! Как она будет там дышать? Вентиляционных отверстий я там не заметил. Она задохнется и не дождется принца. Как можно показывать детям такое вранье? Вдобавок, это опасно — а вдруг они захотят повторить? Дети же повторяют за взрослыми все, что видят. А принц? Откуда он узнал, куда ехать? Ведь ему никто не говорил, где Белоснежка и как ее найти.

— Северус, — Грейнджер посмотрела на него, изящно изогнув бровь. Мерзавка, переняла у него все эффектные способы бессловесно загнать собеседника под плинтус. — Это же сказка. Для девочек. Про любовь и все такое. А яблоки и гробы… Ну, я вроде читала, что это какой-то там символизм, но я уже забыла, что все это означает, и тем более забыла, где я об этом прочла.

Но Снейпа было уже не остановить. Он улегся обратно на спину и принялся разглагольствовать, бешено жестикулируя:

— Нет, ну правда, допустим, то же яблоко… Символ чистоты, невинности и прочей чепухи, на которую, как я понимаю, до сих пор ведутся прилично воспитанные девицы, пусть даже и из маггловских семей. Но хрустальный гроб…

Грейнджер не дала ему закончить. Одним ловким движением перекатившись на него, она придавила его сверху, обхватила его голову руками и, заявив «секс — так секс!», заткнула ему рот поцелуем.

Снейп, в общем, и не возражал.

Но балет и маггловская живопись все равно не вызывали в нем должного трепета.