Назад к истокам (джен)

В просторном изысканном коридоре старинного особняка горел приглушенный свет, отбрасывая причудливые тени; к запаху ароматических свечей и чистящих средств примешивался едкий запах лекарственных препаратов. Люси Хартфилия — молодая леди, живущая в этом доме, а в скором времени его полноправная хозяйка — ходила взад-вперед, стараясь не сойти с ума. Там, в дальней комнате в самом конце коридора, из которой вырывался желтый луч света, лежала при смерти ее дорогая мама, но Полюшка — доктор и друг их семьи — не велела ей входить.

— Госпожа Люси, госпожа Люси, — периодически повторяли Овен и Дева, звездные духи и прислужницы семьи Хартфилиев, — мы можем вам чем-то помочь?

— Нет, — еле слышно шептала она.

Она знала, что этот день настанет. Лейла Хартфилия уже более года страдала от болезни, и Люси понимала, что скоро мама покинет этот мир. Но чем сильнее приближался роковой день, тем тяжелее становилось ей смириться и принять неизбежное. Когда почти два года назад ее отец погиб в результате несчастного случая, Люси, к стыду своему, не чувствовала горечи; а сейчас почти задыхалась от немого отчаяния.

— Люси, она зовет тебя, — раздался голос Полюшки.

На негнущихся ногах Люси Хартфилия подошла к маминой кровати. От былой красоты Лейлы не осталось следа — на бледном, бесцветном лице ее прочитывалась близость смерти. Насколько могла, она выпрямилась, стараясь говорить ровно, хотя голос постоянно сбивался то из-за кашля, то из-за нехватки воздуха.

— Поздно, Полюшка, поздно, — посетовала Лейла на то, что та долго не звала Люси. — Мне осталось совсем немного, а я столько должна рассказать... Люси, дитя мое, не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за то, что я скрывала от тебя много лет; теперь, когда мои дни на исходе, я должна рассказать тебе правду.

Люси судорожно сглотнула, стараясь не подпустить к глазам слезы. Она уже не понимала, осмысленно ли говорит мама или бредит. О каких тайнах идет речь? Конечно, у такого финансового гиганта, как корпорация Хартфилиев, не могло не быть грязных коммерческих тайн, но разве об этом следует сейчас думать?

— Когда мы познакомились с Джудом, я была слишком молода, наивна и глупа, верила в любовь до гроба, и лишь потом поняла, насколько сильно я ошибалась, — Лейла закашлялась, и Люси поспешно подала ей воды. — Со временем мы отдалились друг от друга. Все чаще я читала в утренних газетах о его пьяных похождениях в компании молодых героинь, актрис и топ-моделей. А я ждала его дома, одинокая и не нужная никому, кроме звездных духов. Так было до дня, когда в моем доме появился молодой герой, перед очарованием которого я не смогла устоять. Именно благодаря ему у меня появилась ты.

— Мама, о чем ты говоришь? — Люси ушам своим не верила. Лейла Хартфилия, в отличие от мужа, была образцом верности и порядочности — по крайней мере, так говорили многие. Неужели она все же изменила Джуду из чувства мести? Люси приходилось слышать и читать подобные истории в сети, но, казалось, в ее доме такого произойти не могло. Или... все же могло?

— Кто он, мама? Назови мне его имя!

Лейла опустила взгляд.

— Прости, я не знаю его настоящего имени. Должно быть, спроси я, он бы и не сказал...

Мама бредит, окончательно решила Люси. Оказаться в постели с мужчиной, чьего имени даже не знаешь — это точно не про Лейлу Хартфилию!

— Тебе надо отдохнуть, мама, — подавляя поступивший к горлу ком, прошептала Люси, намереваясь оставить ее одну. — Попробуй уснуть.

— Подожди, дочка, — окликнула ее Лейла. — Ты спрашивала имя того героя... Миру он известен как Всемогущий.

Люси почувствовала, как затряслись ее колени, а по лбу покатились крупные капли пота. В их семье за жизнью про-героев всегда следили; в детстве Люси практически не имела возможности общаться со сверстниками, а поэтому проводила долгие часы, разыскивая в Интернете информацию о самых популярных героях, в первую очередь, конечно же, о герое №1. Именно поэтому слова матери сейчас казались еще более невероятными. Люси точно знала, что Всемогущий никогда не проявлял даже лишних знаков внимания к поклонницам, не говоря уж о том, чтобы быть чьим-то любовником...

— Люси, что ты знаешь о причуде Хартфилиев? — задала вдруг странный вопрос Лейла.

— Звездные духи, наши прислужники, — еле сдерживая эмоции, произнесла Люси.

Это было полуправдой. Звездные духи были причудой ее пра-прабабки, которая открыла ее в себе, переехав в Америку во второй половине восемнадцатого столетия. Затем как-то сумела облечь свою причуду в форму золотых и серебряных ключей — по одному на каждого духа — и оставить в наследство потомкам. Именно таким способом Люси унаследовала родовую особенность Хартфилиев, но причудой в прямом смысле она не являлась. Люси, как и Лейла, знали словесные формулировки, способные активировать ее, но сами от рождения были беспричудными.

— Я говорю не про звездных духов. Есть еще одна причуда, о которой ты не знала; способность контролировать чувства и эмоции людей. Я унаследовала ее от матери, следующим носителем станешь ты, Люси. Но ты должна понимать, какими последствиями для тебя это может обернуться. Носителей таких причуд боятся и ненавидят, как потенциально способных подчинять себе других людей, — Лейла тяжело вздохнула и подняла на дочь полный слез взгляд. — Однажды я все же использовала ее по собственной прихоти — в тот самый день, когда Всемогущий оказался на пороге моего дома. Я заставила его влюбиться в себя.

Люси с болью поджала губы, чуть слышно застонав. У Лейлы не было причуды, тем более такой, чтобы заставить кого-то (особенно Всемогущего) влюбиться. Вероятно, подумала Люси, мама по молодости действительно была влюблена в него, и теперь, находясь на грани предсмертной агонии, ее подсознание просто выдавало желаемое за действительность.

— Полюшка! — позвала Люси. — Пожалуйста, дай моей матери какое-нибудь средство, что поможет ей забыться и заснуть. Она уже не понимает, что говорит...

— Твоя мать говорит тебе правду, Люси, — коротко ответила та.

— Быть не может! — вскричала Хартфилия.

Ее настоящим отцом был Всемогущий. На мгновение ей показалось, будто кто-то силой выдавил из ее легких весь воздух. Очертания комнаты начали расплываться перед глазами, и она лишь усилием воли удержала ускользающее сознание.

— Но... почему он тогда ни разу не пришел ко мне?..

В детстве Люси (как и все ее ровесники) мечтала однажды увидеть Всемогущего вживую, потом расстраивалась из-за того, что этого не происходило. Теперь детская мечта снова всколыхнулась в сердце, отозвавшись горькой обидой.

— Не вини его, — прошептала Лейла. — Я понимала, что его частые визиты могут вызвать лишние сплетни и пересуды, а потому использовала свою причуду второй раз — уже в обратную сторону.

Сознание Люси отказывалось принимать услышанное. Мама указала рукой на склянку с голубой жидкостью, стоящей на тумбе около ее постели; по внешнему виду эта субстанция вовсе не была похожа на лекарство.

— В этой колбе вся моя сила. Теперь она твоя.

Люси смотрела на маму словно через пелену тумана. Разве причуды можно передавать, разве с ними не рождаются? Почему мама, если сейчас она говорит правду, молчала все эти годы? Почему скрыла от нее то, что могло в корне изменить всю ее жизнь?

— Я любила тебя, Люси. Любила и поэтому молчала, боясь навлечь на тебя беду.

Лейла тяжело дышала. У нее начиналась агония. В последние минуты, глядя на дочь уже не видящими глазами, хриплым шепотом она произнесла:

— Запомни имя моей сестры, Люси — Ирен Белсерион. Она будет ждать и искать тебя. Используй причуду, Люси. Возьми мою причуду себе...

— Люси, тебе лучше выйти, — вмешалась Полюшка, а верный Лео, появившийся из ниоткуда, подставил свое плечо, чтобы Люси смогла на него опереться, а потом вывел ее в сад, где она смогла глотнуть свежего воздуха. Дав ей немного прийти в себя и выплакать первые слезы, Лео протянул Люси успокоительное от Полюшки.

— Лео, что ты знаешь о моей матери и ее семье? — задала она вопрос, который никогда не задавала ранее.

Звездный дух отвел взгляд.

— Госпожа Лейла не велела говорить...

— Ее больше нет, — давясь слезами, выдала Люси. — Теперь я твоя госпожа. Говори мне — существует ли Ирен Белсерион на самом деле? Была ли у моей матери сестра?

— Да, госпожа Люси. Я никогда не видел ее, но знаю, что Ирен Белсерион и госпожа Лейла не ладили.

— Как мне найти ее?

— Точного места ее пребывания никто не знает, но последний раз она объявлялась на территории Японии, — раздался вдруг голос подошедшей Полюшки.

— Ты все знала, да? — упавшим голосом спросила Хартфилия. — Знала и молчала?

— Далеко не все, Люси. То, что мистер Хартфилия не был вашим отцом, правда; что у Лейлы была родная сестра, тоже. Об остальном мне не известно.

— Тогда у меня нет выхода, кроме как отправиться в Японию, найти Всемогущего и выяснить все самостоятельно.

Люси понимала, насколько это будет сложно. Даже поиски Всемогущего могли обернуться проблемой — тот сильно шифровался, скрывал свои личные данные от общественности. Но хотя бы внешность его и страна проживания — Япония — были известны всему миру. А что говорить про попытку найти женщину, о которой не знаешь вообще ничего, кроме имени?

— Люси, выпей это. Лейла хотела передать тебе свою причуду. Она тебе пригодится, — Полюшка протянула склянку.

— Не понимаю, — прошептала Хартфилия. — Как можно получить причуду, просто выпив какую-то жидкость?

— Причуды бывают разными, как по сути, так и по способу передачи, — прозвучал ответ. — Здесь находится часть ДНК, где прописана причуда, которой обладала Лейла Хартфилия.

— Но если бы все было настолько просто, — продолжила Люси, — беспричудных людей не было бы вообще.

— Просто и легко не будет, Люси. Лейла скрывала правду, стараясь оградить тебя от бед; теперь же ее нет, и пришло твое время. Ты справишься. Твои родители были сильными, будь и ты.

Полюшка права, понимала Хартфилия. Если тайна ее происхождения правдива, то она, как дочь Всемогущего, не может быть слабой и боязливой. Стараясь умерить поднявшийся в душе страх, Люси одним глотком осушила колбу.

— Еще будут указания, госпожа Люси? — поинтересовался Лео, все это время наблюдавший за ней.

— Да. Забронируй, пожалуйста, билет на рейс до Японии и номер в токийском отеле.

Звездный дух учтиво поклонился и исчез, оставив Люси одну.