Вихрь (гет)

Весна для Лили Поттер пришла настолько же неожиданно, насколько вообще все события в мире происходят не вовремя. Она с некоторым сожалением смотрела с башни Гриффиндора на сильный ветрюган, который, ударяясь о стекла, грозясь их выбить, подвел ее к двум мыслям: первое, мантию все-таки придется надеть зимнюю (что в свою очередь уже было просто ужасающим!), а второе — погода не устаканится как минимум до мая, а значит, нужно всегда быть начеку и вспомнить пару-тройку заклинаний для защиты от дождя, ветра и всех прочих природных заурядиц.

И она бы вздохнула с присущими ей драматизмом и артистичностью, но противно тикающие часы на тумбе напоминали Лили о том, что еще минута промедления — и она будет вынуждена стоять в самом конце теплиц на Травологии, которая должна была начаться вот уже через десять минут.

Поэтому, окинув последним взглядом бурлящую погоду, Лили, весело улыбнувшись, схватила сумку вместе с мантией и побежала по ступенькам к Большому залу, то и дело расталкивая людей по пути и не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. Настроение было бодрым: сегодня Лили готова была свернуть горы, поэтому на Травологию нельзя было опаздывать, даже несмотря на то, что профессор-то — ее крестный. Мистер Лонгботтом, мягкий человек по отношению к семье Поттеров, был все же крутого нрава и не терпел опозданий.

Перескочив с последней ступеньки, Лили, грациозно огибая шедших навстречу людей, решительно завернула к столу Гриффиндора, уже вовсю выискивая среди сидевших Аиду Макмиллан, которая, словно назло, не сидела сегодня на их излюбленном месте — в центре — а примостилась у самого края стола. Замахав рукой, Поттер отчаянно попыталась привлечь ее внимание, но Макмиллан специально (а Лили была уверена, что именно специально!) лишь сильнее начала ковырять в тарелке с кашей, игнорируя подругу.

Впрочем, Поттер вполне могла понять ее: совсем недавно Лили дала клятвенное заверение, что исправится и перестанет опаздывать, ведь из-за этого доставалось не только ей, но и Аиде, которая всегда ждала Поттер до последнего.

— Привет! — радостно проговорила Лили, быстрым движением руки навалив себе добрую половину салата, а потом, радостно усмехнувшись, склонилась над едой, прикусив губу, поймав раздраженный взгляд подруги.

И уже через секунду Аида, откинув ложку и скрестив руки, сузила глаза, посмотрев на нее:

— Поттер, когда-нибудь я тебя точно убью…

— …и я даже не буду сопротивляться!

Аида криво усмехнулась, закатила глаза к потолку и тяжело вздохнула. Что ж, на самом деле, Лили просто обожала свою подругу: их связывала дружба в долгие три года, и началась она, как ни странно, с крайне озлобленного соперничества. Просто однажды в квиддичную команду пробовалось сразу два юных дарования — мисс Поттер и мисс Макмиллан, которые показали одинаково обнадеживающие результаты. В тот момент Лили хотела просто убить свою соперницу — она не привыкла не добиваться своего, а попасть в команду было чем-то вроде табу, поэтому, мелко пакостя и каламбуря, Поттер добилась того, что Аида, доведенная до ручки, сама начала ей мстить.

В общем-то, наверное, связала их именно эта обоюдная месть: все-таки, лежать в лазарете почти друг напротив друга с искаженными от чар лицами и просто молчать — было трудно. А разговорившись, они уже не смогли просто так забросить это общение.

— Где Азор? — меланхолично осведомилась Лили, наколов на вилку кусок шпината, а потом, сощурив левый глаз, скептически окинула его сверкавшим оком.

— Почем мне знать, где этот придурок бродит? Повезет, если опять не топчется у ванной старост, выпрашивая приглашение.

Не сдержавшись, Лили прыснула — Азор Макмиллан был братом Аиды, и так распорядилась судьба, что всем им было суждено учиться на одном курсе: Макмилланы были двойняшками. И естественно, стоило Лили только подружиться с Аидой, как Азор оказался тут как тут, и таким вот незатейливым образом образовалась одна из самых крутых (естественно, по мнению Лили) компашек чертового Хогвартса. И они настолько были близки, что по школе вот уже года как два ходили слухи, что Лили и Азор либо скрывают свои отношения, либо просто любят друг друга до умопомрачения, либо точно вместе спят.

— А знаешь, кого я уже успела заметить? — протянула вдруг Аида, подперев подбородок, и слегка повела бровью. — Твоего ненаглядного, Поттер!

По существу — все эти сплетни были большой глупостью. Потому что вот уже с третьего курса Лили безнадежно была влюблена в чертового Скорпиуса Малфоя, с которым у нее не было никаких точек соприкосновения.

Все начиналось довольно обыденно: красивый мальчик с вечно серьезным видом вскружил ее юную фантазию и захватил малый ум. Лили думала и думала о нем, составляя своеобразные сюжеты с его участием, но стоило только Скорпиусу появиться в радиусе десяти метров, как она совершенно терялась: помнится, за все это время она так и не смогла связать и двух слов в его присутствии, хотя, впрочем, они и не общались. Их действительно ничего не связывало: он был всего лишь одноклассником ее брата, и Лили полюбила-то его случайно — он скинул ее с метлы на одном из матчей, и когда она стремительно падала вниз, то видела, как сверкают его глаза, как уверенно он зажимает квоффл в своих руках.

Да. Это была любовь. Глупая и безрассудная, но Лили просто до ужаса обожала вот так вот сидеть и думать о нем, и при этом не говорить ни слова при любой, маломальской возможности.

Под боком раздался раздраженный вздох, и Лили, умилительно улыбнувшись, коварно посмотрела на подругу, сжав сильнее вилку в руке, а затем, не сдержавшись, развернулась и упрямо уставилась прямиком на слизеринский стол. Альбуса уже не было, этот оболтус, скорее всего, в числе первых пошел на уроки, а вот Скорпиус… вяло ковыряясь в тарелке, он слушал рядом сидевшего однокурсника, но судя по безразличному выражению лица, явно не старался уловить суть разговора. Лили глупо улыбнулась. Вот так вот просто смотреть на него издалека было ее излюбленным делом.

— Ты все-таки идиотка, Поттер, — резонно подметила Аида, и Лили, резко развернувшись, из-за чего ее волосы слегка ударили по лицу, сверкнула глазами, вскинув брови. — Сидишь и смотришь… что делать будешь, когда он выпуститься из школы?

Пожалуй, если можно было бы выстроить все текущие проблемы в порядке значимости, выпуск Скорпиуса из школы занял бы почетное первое место. Одна мысль о том, что она вряд ли сможет увидеть его в будущем — ведь ничего, ну ничего не связывало их! — наводила на нее такое уныние, что Лили давала себе клятвенное заверение подумать об этом завтра. Или в мае. Или на самом выпуске седьмого курса.

Лили скривилась, а потом медленно отпив сок из стакана, произнесла с самым умным видом, на который вообще была способна:

— Что-нибудь придумаю…

У Аиды на лице изобразился такой скепсис, что даже настроенная по-боевому Лили смутилась: отчего-то у Макмиллан были крайне пессимистические взгляды на жизнь… или реалистические? Тряхнув головой, Лили очаровательно улыбнулась и, перекинув сумку через плечо, кивнула головой в сторону выхода.

— Ну хорошо, — продолжала Аида, когда они, быстрым шагом идя вдоль хижины Хагрида, спешили к переполненным теплицам. Проклятый ветрюган то и дело поднимал подолы мантии, а заодно и юбку, из-за чего сзади идущие одноклассники весело свистели Лили вслед. — А что будешь делать, если у него вдруг появится девушка?

Такое поразительное замечание заставило Лили остановиться и с некоторым удивлением посмотреть на Аиду: сама мысль, что Скорпиус может быть с кем-то… была для нее настолько нереальной и глупой, что никогда не приходила в голову. А может, это Лили была глупой и наивной, оттого и никогда не задумалась над таким интересным развитием событий?

— Эй, Поттер, чего встала? — раздалось позади, и Лили, оторвав глаза от подруги, холодно посмотрела на Эрнеста Маклаггена и ледяным тоном бросила, прежде чем схватить подругу за рукав и увести в сторону от тропинки:

— Не нравится, возьми и обойди, придурок.

— Чего это мы такие злые? — развязно протянул он, видимо, не понимая, что еще минута его присутствия рядом с ней, и койка в Больничном крыле ему обеспечена. — Или из-за недавней отработки пришлось пожертвовать совместным времяпрепровождением с Азором?

— О, Мерлин, Эрни, — вдруг вмешалась Аида, и Лили, сведя челюсти, мрачно посмотрела на подругу. — Не напрягай свой мозг, милашка. А то, боюсь, как бы к мадам Помфри не загремел. И вот тогда уже кому-то другому придется пожертвовать своим времяпрепровождением с очередной подстилкой.

— Вот это драма, — в тон Аиды протянула Лили, а потом, весело усмехнувшись, уверенно потащила подругу в сторону от тропинки, чтобы сократить путь и заодно не чувствовать нахальные взгляды спиной.

Казалось бы, за годы учебы ей стоило привыкнуть к тому, что она всегда каким-то образом оказывалась в центре внимания. Бойкая, целеустремленная и никогда не унывающая, у нее всегда было полно идей, которые стопорились буквально на первой стадии — озвучивании их окружающим — а потому все так или иначе тянулись к ней. Жалко только, что Поттер не нуждалась ни в ком, кроме своих друзей, двойняшек Макмилланов, которых обожала и которых считала единственными достойными людьми на всем факультете.

Наверное, некоторый налет высокомерия, который так или иначе был присущ ей в силу собственных природных талантов, и побуждал окружающих к активным действиям: вывести Лили Поттер из себя, казалось, было миссией номер один поголовно у всех окружающих ее личностей, и если бы не вовремя появляющаяся в такие моменты Аида, Лили бы точно кого-нибудь отправила в больничное крыло. Или и вовсе убила.

— Да нет, бред это, — протянула Лили, когда, склонившись над спорышем, растущим в многочисленных горшочках, усиленно начала приводить растение в более-менее живой вид. В теплице стоял гул, а еще было до ужаса жарко, и она, прикусив губу, усердно орудовала палочкой, чувствуя, как начинает потеть. — У Скорпиуса никогда не было девушки!

— Ага, — меланхолично протянула Аида, занимаясь тем же самым только с меньшим энтузиазмом. Азора с ними не было, поэтому в бой пошли чисто женские разговорчики, которые, признаться, Лили обожала больше всего. — А еще он точно ни с кем не целовался, и вообще безгрешный девственник, хоть сейчас в монахи отправляй.

— Нет у него на отношения времени! — не выдержав, раздраженно и громко проговорила Лили, из-за чего все в радиусе пяти метров с интересом посмотрели на нее. Тяжело вздохнув, она приблизилась к Аиде, тихо шепнув на ухо: — Сама же знаешь, Альбус говорил, что он хочет поступить в Французскую академию, — голос ее дрогнул, и Лили, нахмурившись, ослепительно улыбнулась, добавив: — Он все время отдавал и отдает учебе. Нет у него никого и в этом году точно не будет.

— Романтизируем, подруга, романтизируем, — все так же меланхолично бросила Макмиллан, а потом, отвернувшись, вскинула глаза к небу, мученически вздохнув.

Чертова спорыша было восемьдесят два горшка.

* * *

Монотонно раскачивая ногой, Лили лежала на диване в общей гостиной Гриффиндора, то и дело бросая косые взгляды на сосредоточенную Аиду, которая была занята абсолютно бессмысленным по мнению Лили делом. В общем-то, Макмиллан не занималась ничем криминальным: всего лишь строчили двух листовое эссе по Зельеварению, — но Поттер, смотревшая на данную операцию с позиции лежачего, не могли оценить поползновения подруги на смутные знания.

Впрочем, нельзя было сказать, что она вообще любила учебу в Хогвартсе. Лили была максимально безответственной ученицей, которая, скорее получала удовольствие от нахождения в коллективе, чем от многочисленных теорий, формул и заданий. Это просто было не ее. Хотя, конечно, она не имела ни малейшего понятия, что вообще в этом мире было ее. Поэтому, наверное, такая сосредоточенная и имевшая определенные цели подруга, которая уже заранее готовилась к следующему выпускному году, вызывала внутри Лили целый спектр грусти. Она не могла сказать точно, откуда эта грусть вообще бралась, но стоило ей понять, что все окружавшие ее люди просто до ужаса круты в понимании того, чем им стоит заняться, как ей становилось неловко. Потому что она не знала.

Улыбнувшись, Лили лишь сильнее качнула ногой, предавшись излюбленному делу — мыслям о Скорпиусе. Его четкий образ с прямой спиной и сосредоточенным лицом, когда он стоял, склонившись над книгой, привычными легкими очертаниями вырисовывался в голове, и Поттер счастливо улыбалась. Ее единственное утешение было в любви, возможно, надуманной и иллюзорной, но было же что-то в Малфое надежное и располагающее, а его тактичность и спокойность в противовес вспыльчивости и импульсивности Лили вызывали неподдельное уважение.

«И почему только Альбус так и не соизволил подружиться с ним?», — сетовала всякий раз она, думая, как же в разы было проще, если бы они действительно были друзьями: тогда хотя бы у нее была бы маленькая надежда, что после выпуска, она увидит его вновь.

А так? Уедет он в свою Францию, и пиши: «пропало!». Лили это бесило. Но и предпринимать ничего она не спешила.

— Очаровательное зрелище, — услышала она над правым ухом и резко повернула голову на звук. Рядом, облокотившись о диван, сидел на полу Азор, который словно взялся из ниоткуда, и Лили, скривившись, все-таки весело улыбнулась ему. — Опять потом будешь списывать у Аиды?

— Однако же я не единственная, кто так поступит, — ехидно заметила Лили, подмигнув ему.

— Не дождетесь, — тут же злобно добавила Аида, сильнее сжав пергамент. Не выдержав, Лили прыснула, подложив под голову руки, и вновь посмотрела на Азора: его светло-русые волосы отливали золотом на солнце, и она, засмотревшись, почувствовала горечь.

Исходя из слухов, ходивших о ней, у семнадцатилетней Поттер было как минимум девять отношений, а если прибавить к этому Азора, то выходило ровно десять. Ирония заключалась в том, что все это было чей-то выдумкой, но Лили не особо спешила переубеждать народ относительно своей личной жизни. Отчего-то ей было стыдно признаться, что с третьего курса она была влюблена в одного слизеринца, который, черт побери, не обращал на всем известную Лили Поттер внимание.

Конечно, несмотря на свою влюбленность, Лили всячески пыталась переключиться. Или хотя бы классно провести время в Хогсмиде рядом с каким-нибудь очаровательным джентльменом. Однако близкое знакомство со своими сверстниками привело ее лишь к одному выводу: в нее влюбляются исключительно придурки. С завышенным самомнением.

Так и выходило, что ее сердечные терзания совсем не вязались с впечатлением, которое она производила на окружающих.

— Я сегодня, когда стоял со старостами…

— О, Мерлин, Аз, тебе не надоело унижаться, все время пытаясь вымолить у них постоянный пропуск в ванную старост? — простонала Аида, видимо, проклиная весь свет из-за того, с кем была связана.

— Но-но! — резко запротестовал он, положив свою голову на диван. — Надо отдать должное, это не просто ванная. Это, черт побери, как маггловский отель класса люкс, и если сравнить с убожеством для простых смертных, то, знаешь ли, я готов хоть целыми днями носиться за ними, лишь бы стоять на этой органически вписанной кафельной плиточке, а не на раздолбанном, старом камне, с которого слезает краска.

— Мы точно родственники? — с отчаяньем спросила Аида, даже на мгновенье забыв о своем конспекте.

Лили опять прыснула, сверкнув глазами.

— Черт, не перебивай, — отмахнулся Азор, а потом, посмотрев на Лили, невесело протянул: — Ну что, держись, подруга. Я такую новость сегодня узнал.

Вскинув вопросительно бровь, Лили безмятежно взмахнула ресницами, не предчувствуя никакой беды. Впрочем, напрасно.

— Скорпиус-то, оказывается, помолвлен. На Мюриэль Булстрод! И после выпуска-то у кое-кого назначена свадьба.

Гром в январе, наверное, не так бы поразил Лили, как слова Азора. Резко вскочив, она с ужасом уставилась на него, чувствуя неописуемый комок эмоций, который буквально придавливал ее в сиденье дивана. Даже Аида, присвистнув, удивленно протянула:

— Да ладно, врешь же! Кто сейчас вообще помолвки-то устраивает, да еще в таком возрасте?

— Так он же Малфой, — как само разумеющееся протянул Азор, и Лили, нахмурившись, злобно свела брови к переносице.

В голове металось множество безрассудных, бессмысленных и отчаянных мыслей, и Лили, усиленно напрягая мозговые пружины, лихорадочно пыталась понять, что же делать. Еще наличие девушки простить можно было… но помолвка? Да еще и на Мюриэль! Злость такой волной прошлась по ее венам, что Лили, яростно сверкнув глазами, приоткрыла слегка рот, словно силясь что-то сказать, но из-за эмоций слова не слетали с ее уст.

Она вдруг опять села на диван, почувствовав, что у нее совсем нет сил стоять. Какая, к черту, помолвка могла быть в таком возрасте? Что эти Малфои вообще вытворяют? Возмущение нахлынуло на нее сильнее злости, и Лили втянула воздух с обидным вздохом.

Нет. Это никуда не годится. Как вообще можно было кого-то заставлять насильно жениться? Конечно, мысль, что данная свадьба могла быть по любви, намеренно игнорировалась, и, подумав еще раз, Лили, не найдя ничего лучше, уверенно произнесла:

— Я вызову ее на дуэль!

Руки у Поттер решительно сжались.

Ведь если соперница не исчезает с ее пути самостоятельно, то… придется этому поспособствовать.