На расстоянии (гет)

Джинни спит. И это… чертовски красиво. Я видел свою жену спящей, наверное, тысячу раз, но вот уже почти час сижу напротив, как под Империусом, не в силах оторвать от нее взгляд.

Джинни лежит на спине. Ее правая рука небрежно закинута за голову, левая вытянута вдоль туловища, ноги согнуты в коленях и сжимают скомканное одеяло. Оно здесь явно лишнее. Джинни без одеяла выглядит намного лучше.

Мне хочется сообщить ей об этом прямо сейчас, но я не решаюсь. Потому что разбудить уставшую после матча Джинни — это все равно что разбудить василиска в Тайной комнате. Самое ласковое, что может ответить мне в такой момент моя жена: «Какого Мерлина, Поттер?! Тебе жить надоело?»

Лицо Джинни пылает от веснушек, брови нахмурены, на губах застыла усмешка. На ее правой щеке заметна небольшая ссадина — след от бладжера. Примерно раз в десять минут, нарушая ровное глубокое дыхание, с губ Джинни срывается тихий стон. Она шевелится и смешно машет левой рукой, как будто забрасывает квоффл в кольцо.

Джинни продолжает играть во сне. Ничего удивительного. Сегодняшний матч был тяжелым. За несколько секунд до того, как ловец «Торнадос» поймал снитч, Джинни забила последний из двенадцати квоффлов. «Гарпии» выиграли с перевесом в тридцать очков.

«Твоя победа, Поттер», — поздравила Джинни скупая на эмоции Гвеног Джонс. Моя жена ответила в своем стиле: «Я играла, как кусок дерьма». Она умеет крепко выражаться.

Джинни терпеть не может слащавых нежностей и сюсюканья. Джинни не Флегма. «Любишь — целуй, хочешь — бери. Без соплей и предисловий», — часто повторяет она. И мне это нравится. Потому что с комплиментами у меня всегда было не очень. Зато, по мнению Джинни, я неплохо владею руками. Руки бы мне сейчас пригодились, но я держусь из последних сил и продолжаю смотреть.

На Джинни короткие джинсовые шорты и старая кофта гриффиндорской расцветки. Похоже, моя жена еще не привыкла к тому, что играет за «Гарпий». Она неосознанно делает все возможное, чтобы свести меня с ума раньше времени. Когда Джинни поворачивается во сне, кофта постоянно задирается, а шорты… шорты лишний раз подчеркивают живописные линии ее стройных упругих бедер.

Огненные волосы Джинни разметались по подушке. Даже на расстоянии я чувствую их сладостный цветочный аромат. Так пахнет Амортенция, моя любовь. Хорошо, что Джинни не умеет читать мысли. «Милый, ты должен был учиться в Шармбатоне», — непременно скажет она, если узнает, о чем я думаю. Не хватает еще, чтобы Гвеног Джонс предложила мне место ловца в своей команде.

Джинни спит. И это… чертовски красиво. Не в силах больше сдерживаться, я подхожу к ней и осторожно сажусь рядом. Неужели я не имею права дотронуться до своей жены? Счет времени давно потерян, и она наверняка скоро проснется. Поэтому я с чистой совестью протягиваю руку к ее раскрасневшемуся лицу и касаюсь пальцами теплой щеки. Джинни вздыхает, сонно улыбается и медленно открывает глаза…