Лулу (джен)

— Почему мы не можем поехать в дом на озере, когда занятия закончатся?

Молли непонимающе смотрела на маму, нарезающую овощи для салата. Она по привычке устроилась за барной стойкой прямо напротив нее со своим сочинением и уже почти перешла к заключению текста, когда мама завела этот разговор.

— Но это еще неделя, Молли, — мама улыбнулась, ссыпая нарезанные томаты в большую миску с листьями салата. — Дакоте нужен свежий воздух, папе — тишина для работы…

— Я думала, вы с Дакотой уедете, — пробормотала Молли, опуская глаза в домашнюю работу.

— Нет, папа с Дакотой уедут, а мы останемся пока, — уклончиво ответила мама, — придется уехать в Денвер на пару дней, ты как раз доучишься… Справишься же?

— Справлюсь, только не пойму, почему им тут не остаться на пару дней, — пожала плечами Молли, — я же одна могу и подружек пригласить… — она хитро улыбнулась. — Вечеринку устроить.

— Можешь позвать Марси и Донну, заказать пиццу и готовиться к экзаменам, — подумав, кивнула мама, — но никаких гулянок, ясно? — она строго взглянула на Молли.

— Мама, какие гулянки? — вздохнула та, закрывая тетрадь. — У меня еще три теста… Но насчет пиццы идея неплохая.

— Я оставлю тебе денег… — начала было мама, но закончить не успела — на лестнице раздался громовой топот, и в поле зрения появилась Дакота с тряпичной куклой в обнимку.

— Мама, когда мы поедем на озеро? — выдохнула она, вставая на цыпочки и цепляясь пальчиками за край стола.

— Ты поедешь с папой, Дакота, — ответила та, — а мы с Молли будем немного позже, хорошо?

— Нет… — внезапно промямлила малышка. — Я не хочу с папой… Я хочу с Лулу.

Мама и Молли обменялись выразительными взглядами. Лулу «появился» в жизни Дакоты несколько месяцев назад после небольшого неприятного инцидента, произошедшего с Дакотой в торговом центре.

В тот день мама повезла дочерей прогуляться по магазинам. Сразу на входе она встретила бывшую коллегу, пригласившую ее выпить кофе. Мама попросила Молли присмотреть за Дакотой полчаса, и та повела сестренку в магазин игрушек.

Пока младшая носилась вдоль прилавков с куклами, Молли набрала номер Донны и на несколько минут выпустила сестру из виду. Пока подружка рассказывала о новом симпатичном парне из параллельного класса, Дакота исчезла из магазина.

Сначала Молли предположила, что сестра просто спряталась в одном из деревянных детских домиков, выставленных в зале. Она обошла весь огромный магазин, сначала шутила с Дакотой, уверенная, что та играет, звала ее, потом обратилась к менеджерам, продавцам и даже охраннику. Никто из них не заметил в магазине маленькую светловолосую девочку с двумя хвостиками, завязанными голубыми резинками: в тот день в магазине была уйма детей, и таких девочек тоже. Охранники тоже не видели ребенка, выходящего из магазина в одиночку.

Через полчаса Молли запаниковала — нужно было возвращаться к матери, а местоположение Дакоты все еще было неизвестным. Она обежала все окрестные магазины с детскими товарами, заскочила в туалет и уже хотела обратиться в секцию видеоохраны, когда ее осенило — Дакота могла просто пойти к маме в кафе.

Слегка выдохнув, Молли бросилась на первый этаж, готовя на ходу пылкую речь в адрес Дакоты, но по приближении к столику, где сидела мама с подругой, в горле нарастал ком. Дакоты в кафе не было.

Мать едва не сошла с ума от ужаса. Крепко отругав Молли, она бросилась на поиски младшей дочери. Положение усугублялось тем, что год назад в этом самом торговом центре уже пропадал трехлетний мальчик.

— Балда! — в сердцах высказалась мама, пока они спешили к охранникам центра. — Я просила тебя следить за ней, всего лишь следить, Молли! Ты ведь старшая, должна быть умной и ответственной! А ты словно малое дитя, бестолковое и невнимательное! Господи, только бы нашлась…

Молли не отвечала: горло сдавило от ужаса, а в голове звенело от напряжения и отчаяния… Дакоту нашли спустя два часа, когда в здание торгового центра была вызвана полиция. Девочка и впрямь покинула магазин, гуляла по зданию и наткнулась на огромный детский развлекательный центр, где умудрилась пройти внутрь вместе с какой-то многодетной семьей. Был выходной, и замученная девушка на входе не особо внимательно пересчитала детей. Дакота играла в лабиринте с шариками, когда ее случайно увидела проходящая мимо и уже почти потерявшая от ужаса разум Молли.

Услышав знакомый голос, она обернулась и просто разрыдалась от облегчения, заметив светлые хвостики, мелькающие в куче разноцветных шариков. Бросившись внутрь, она вытащила испуганную Дакоту наружу и крепко прижала к себе, а перенесенный ужас медленно отпускал ее, стекая по спине, словно кипяток.

Спустя пару дней Дакота впервые заговорила о Лулу. Детский психолог Эмма Мортон — еще одна давняя мамина знакомая — советовала не волноваться на этот счет, убеждая, что выдуманный друг характерен для детей, перенесших сильный стресс.

Сведений о Лулу было мало — он порой играл с Дакотой, приходя чаще всего по ночам, защищал ее и смешил — родители порой отчетливо слышали заливистый смех девочки, доносящийся из ее спальни. Но за последние пару недель «Лулу» почти не давал о себе знать — и вот снова…

— Будешь есть, Дакота? — мама как обычно пропустила мимо ушей замечание дочери и поставила перед ней тарелку.

— Буду, если будет Лулу! — тут же ответила та.

Молли удивленно посмотрела на сестру — та пребывала в явном возбуждении. Мама нахмурилась и молча поставила возле тарелки Дакоты вторую.

— Как поживает Лулу? — из вежливости спросила Молли.

— Неплохо, — кивнула Дакота, — только он приходит редко… Но зато он говорит, что любит меня и что я его самый лучший друг.

— Уверена, так оно и есть, — кивнула мама, накладывая в тарелку младшей салат, и посмотрела на Молли, — тебе положить?

— Давай, — та кивнула, убирая учебник, и повернулась к сестре, — полетели? — та весело закивала, Молли подхватила сестренку и под ее заливистый хохот посадила на высокий табурет. — Не свались, мышка.

Та захихикала и приступила к обеду. Молли закончила раньше и уже собралась покинуть кухню, когда у Дакоты в очередной раз приключился приступ непослушания.

— Не уходи! — она удержала уже вставшую было Молли за ладонь. — Поиграй со мной.

— У меня еще задание по математике, может, позже? — Молли приобняла взгрустнувшую сестру. — Или пусть Лулу с тобой поиграет?

— Я не хочу без него уезжать, — особая интонация в голосе Дакоты выдавала приближающуюся истерику, которой боялась даже мама.

— Иди, я сама, — мама обогнула стол и ловко отодвинула Молли в сторону. — Детка, ну перестань капризничать, ладно? Уверена, твой Лулу с радостью отправится с нами, он же так тебя любит…

Пока мама, взяв на руки, что-то напевала Дакоте, Молли незаметно выскользнула из кухни и побежала наверх. В комнате ее ожидали мобильный и ноутбук, которые запрещалось приносить в кухню или гостиную во время ужина или семейных посиделок.

Закрыв дверь своей обители, Молли нажала кнопку мобильника, показывающего сейчас полный заряд. «Напиши, как сможешь», — виднелось на экране сообщение от Донны.

«Еще математика. Но есть и добро — пятница и суббота у меня. Напиши Марси», — быстро набрала в ответ Молли.

Спор мамы и Дакоты потихоньку набирал обороты — мышка бывала на редкость упертой, если что-то делалось против ее воли. Сейчас Молли слышала, как они поднимались по лестнице, затем прошли по коридору, и теперь голоса доносились из комнаты Дакоты, не желающей собирать вещи.

— Лулу на тебя рассердится, я ему скажу! — заявила гневно Дакота и заревела.

— Не-е-ет… — простонала Молли, падая на диван и «предвкушая» долгую истерику младшей. Виски заломило, и она сжала их пальцами. — Сделала математику, называется…

Электронный будильник показывал половину пятого. Молли вздохнула, прикрывая глаза и раздумывая, есть ли возможность переждать акцию протеста или же лучше пойти и помочь маме уговорить ее. Рев сестры тем временем только нарастал.

— Мама! Мама! Мама!

Внезапно крики Дакоты сменили тональность — вместо капризного тембра в ее голосе зазвучало отчаяние. Молли услышала визг и подскочила с постели.

— Мышка!

Выскочив за дверь, Молли бросилась в комнату Дакоты. Влетев внутрь, она недоуменно замерла — в комнате никого не было… Но через миг до Молли донеслись тихие всхлипы из-за угла за шкафом: она обернулась и увидела сжавшуюся в комочек Дакоту. Она тряслась, глядя перед собой круглыми глазами, из которых текли слезы.

— Мышка? — Молли сделала шаг вперед. — Что ты…

— Молли! — Дакота рванулась вперед и на полном ходу влетела в ее объятия. — Молли, мама, там мама… Молли, она выпала туда… — колотясь всем телом, малышка показывала пальцем на распахнутое окно.

— Господи…

Отпустив Дакоту, Молли кинулась к окну. Створки его были распахнуты, стекло в одной выбито… на ветру трепыхались тонкие занавески с Микки-Маусом… Дрожащими руками Молли отодвинула их и глянула вниз.

Под окнами Дакоты не было козырька террасы, тот заканчивался у спальни родителей. А у Дакоты прямо под окном находился бассейн с барбекю неподалеку и вместо газона облицовочная плитка. На этой плитке, раскинув руки, лежала мама, под головой ее виднелась растекшаяся кровь.

— Что это… — перепуганная Молли ошарашенно посмотрела на сестру. — Дакота, что случилось? Что произошло?

— Это Лулу… — губы Дакоты затряслись, а из глаз снова покатились слезы.

— Какой, нахрен… — Молли не сдержала ругательство, за которое мама не смогла бы сейчас наказать. Она кинулась к сестре и, подхватив, с силой усадила ее на кровать. — Сиди тут и ни с места! Я вызову девять-один-один!

Спустя десять секунд она уже бежала вниз по лестнице, одновременно вызывая машину парамедиков. Дыша, словно загнанный зверь, она обежала дом и бросилась к матери. Упав на колени рядом с ней, Молли с облегчением увидела, что та открыла глаза.

— Мамочка, сейчас… — забормотала она, сжимая ладонь матери: в школе на курсах первой помощи их учили не трогать упавшего с высоты человека. — Потерпи, парамедики уже в пути, уже едут…

Мама смотрела на Молли и будто сквозь нее, не в силах сфокусировать зрение, затем взгляд ее все же остановился на дочери. Она вздохнула, приоткрывая рот, и Молли поспешно наклонилась над ней.

— Да… «кота», — из уст матери вырвался лишь первый слог, все остальное она произнесла одними губами, но Молли поняла ее.

— Все с ней в порядке, мама, все хорошо, — поспешно заговорила она, — я присмотрю, не волнуйся… Что же случилось, господи?..

— Лу…

Шепот прервался, и Молли больше ничего не услышала: издалека доносился вой сирен. Мама, обессилев, закрыла глаза.

Скорая отлично знала свою работу — через несколько минут, когда к дому подъехал перепуганный отец, которого вызвонила Молли, маму уже погрузили в автомобиль. Ничего не понимающий отец заскочил в машину скорой, наказал Молли следить за Дакотой и захлопнул двери. Машина, разгоняя соседей сиреной, помчалась в клинику. Дакота, все это время наблюдавшая с крыльца, заревела в голос и что было сил прижалась к опустошенной Молли.

Молли стояла на крыльце пару минут, глядя вслед скорой и ощущая, как руки ходят ходуном от пережитого. Дакота всхлипывала, вытирая сопливый нос о джинсы сестры. Дернувшись под сочувственными взглядами собравшихся соседей, Молли развернулась и направилась в дом. Дакота засеменила следом, вбежала внутрь и захлопнула входную дверь.

— Молли, я хочу к маме…

Она остановилась посреди кухни, несмело глядя на застывшую напротив кухонного острова Молли. Та, услышав голос, вздрогнула, будто успела забыть о ее существовании, и повернулась к Дакоте.

— Иди сюда, — она поманила ее и, подняв, усадила на высокий стул, где та обедала меньше часа назад, — молоко хочешь?

Дакота кивнула. Молли прошла к холодильнику и, открыв его, достала бутыль с красной крышкой — в семье не пили обезжиренного молока. Она налила стакан и поставила перед зареванной Дакотой.

— У тебя кровь… — та показала пальцем на локоть Молли и взяла стакан.

— Черт…

Молли только сейчас поняла, что за неприятное ощущение преследовало ее: рука чуть ниже локтя была «украшена» длинным порезом. Она вспомнила разбитое окно наверху и как держалась за край ощерившейся осколками створки перед тем, как бежать вниз. Чертыхнувшись, она вытащила мини-аптечку с перевязочными и йодом — мама держала ее на кухне для «аварийных» случаев. Сестра молча смотрела, как Молли обрабатывала порез на руке.

— Пей, — закончив, Молли убрала аптечку на место и вернулась к сестре. — К маме поедем завтра… Не знаю, папа скажет… — она дождалась, пока сестра поставит полупустой стакан на место. — Дакота, ты ведь любишь меня? — та кивнула. — Можешь сказать мне честно, что там случилось? Мама выпала? Как?

— Лулу случайно… — промямлила Дакота. — Мама рассердилась на меня…

— Дакота, скажи мне правду! — упоминание воображаемого друга вызвало у Молли приступ дикой ярости. — Скажи, как упала мама, что там произошло?

— Лулу…

— Твою мать, Дакота! — Молли, взревев, ударила кулаком по столу. — Нет никакого Лулу, ясно те…

— Есть! — Дакота злобно глянула на Молли исподлобья. — Это мой лучший друг, он играет со мной! Он меня защищает!

— Нет никакого Лулу!

— Он есть! Есть! Есть! — Дакота заплакала, но все же продолжала выкрикивать. — Нельзя говорить, что его нет! Я ему скажу — и тебя не станет!

Дакота захлопнула рот, словно сама испугалась того, что сказала. Молли ошарашенно посмотрела на сестру.

— Ты угрожаешь мне? — тихо сказала она. — Дакота, послушай… Твой друг — ненастоящий… Ты его придумала, а мы — мама, папа, я… мы твоя семья. Мы должны быть для тебя важнее всего, мы любим тебя и хотим, чтобы ты была в порядке.

— Лулу любит меня больше всех, — твердо возразила Дакота.

— Окей, ладно, — Молли выдохнула, поразмыслила с минуту, — давай так… Лулу существует, верно? — Дакота кивнула. — Тогда расскажи, что он сделал с мамой?

— Он не хотел, — Дакота отвернулась, задумчиво возя по столешнице стакан с остатками молока. — Мама заставила меня собирать вещи, а я хотела играть со Снуфи. Мама попросила опять, я не послушала… Она взяла меня за руку и подняла с дивана… Я заплакала, все громче и громче… Не знаю, сколько я плакала… А потом мама встала на стул, чтобы снять занавеску в стирку… И тут вдруг появился Лулу. Он дернул стул — и мама… — Дакота заревела, закрывая голову руками.

— Хочешь сказать, что мама видела Лулу? — уточнила оторопевшая Молли.

— Не знаю, — покачала головой Дакота. — Она его не видела раньше, а сегодня не знаю…

— Дакота… — Молли ощутила невероятную слабость — ей пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть. — Это ты столкнула маму?

— Это Лулу! — Дакота убрала руки и холодно посмотрела прямо в глаза Молли. — Это был Лулу! А теперь сделай мне сэндвич с яичным салатом, я голодная.

Папа вернулся только ближе к ночи, когда Дакота уже крепко спала. Донна и Марси прислали море сообщений с поддержкой, и Молли была благодарна им. Она пыталась решить математику, но в голову ничего не лезло. Отец за это время позвонил два раза и сообщил, что состояние стабильное, хоть и тяжелое, а мама в реанимации. Услышав, как открывается входная дверь, Молли поспешила вниз.

Папа разувался в прихожей — мама любила чистоту — измученный, с посеревшим лицом и, казалось, натянутыми, как пружины, нервами. Молли спустилась в холл и молча ждала, пока он пройдет в гостиную и устало рухнет в кресло.

— Молли, — позвал он спустя несколько минут бездумного глазения в одну точку, — детка… Иди сюда…

Та подошла и молча села на диван напротив — отец с выражением лица ребенка, столкнувшегося с несправедливостью, поглядел на нее.

— Молли, что произошло? — едва слышно прошептал он. — Меня допрашивала полиция, они хотят поговорить с вами… Ты видела, как это случилось?

— Я была в своей комнате, — покачала головой Молли, — мама была вместе с Дакотой…

— Дакота сказала, что там случилось? — с надеждой спросил отец.

— Она обвинила этого выдуманного друга, — развела руками Молли. — Сказала, будто маму выбросил из окна Лулу…

— Господи… — отец с силой потер лицо, ероша волосы на лбу. — Но ведь что-то же там произошло…

— Папа, тебе надо отдохнуть, — Молли несмело посмотрела на него, — поесть не хочешь?

— Да, пожалуй, — отец поднялся на ноги, — я схожу в душ, сделаешь мне что-нибудь?

Молли кивнула. Она умела готовить с девяти лет, мама воспитывала ее более самостоятельной, чем сейчас Дакоту. Секрет был в том, что Молли родилась, когда маме было восемнадцать, а Дакота девять лет спустя.

— Молли?

Папа уже доедал сэндвич, такой же, каким ужинала Дакота, а Молли разливала чай по чашкам, когда в кухне появилась заспанная сестра с куклой в руке.

— Эй, кроха, — отец поднялся со стула и, шагнув вперед, взял Дакоту на руки, — ты что это не в кровати?

— Мне приснилось, что Лулу забрал тебя, — пробормотала, хлопая сонными глазами, Дакота и прижалась к отцу. — Что он стал злой и забрал тебя, а потом… Молли. Он сказал, что никому не даст меня в обиду.

— Дакота, — отец присел обратно за стол и посадил дочь на колени, — никто никогда в этом доме не причинит тебе вред… Ты же знаешь, что и я, и мама, и Молли, конечно, — все мы тебя любим.

— Лулу тоже, — упрямо твердила Дакота.

— Лулу нет, милая, — глубоко вздохнув, продолжил отец, — пожалуйста, скажи, что его нет, и мы пойдем в комнату, я спою тебе…

— Лулу есть, — Дакота сползла с колен отца и медленно двинулась в обход стола, исподлобья — как днем на Молли — глядя на него. — Нельзя говорить, что нет… Лулу разозлится.

— Дакота, скажи папе, кто обидел маму? — Молли почувствовала растущее раздражение отца, и на нее навалилась тупая усталость от всего происходящего. — Я не стану ругать тебя, просто ответь — ты это сделала? Может, это случилось не нарочно, я не сержусь…

— Лулу сделал, — Дакота залезла на стул напротив и принялась возить пальцем по столу. — Лулу есть, не нужно злить его, папочка.

— Дакота! — голос отца стал более резким, он терял терпение. Молли ощутила, как схватило виски от напряжения. — Если ты будешь говорить о Лулу, мне придется лишить тебя сладкого, ты ведь не хочешь этого? Пожалуйста, иди в свою комнату. Я приду туда через минуту.

— Я пойду с тобой, — Дакота продолжала ковырять стол, не глядя на отца.

— Дакота…

В голосе папы зазвенел металл, и Молли поднялась, чтобы покинуть кухню: сил уже не оставалось ни на уговоры, ни на выслушивание истерики. Она сделала несколько шагов, когда периферийное зрение уловило молниеносное движение… Молли обернулась — Дакота с перекошенным яростью лицом схватила чайник, наполненный горячим напитком, размахнулась — и ошарашенный отец едва успел увернуться, а чайник со звоном разлетелся на осколки у ног Молли, на ступни плеснуло едва остывшим чаем.

— Молли, детка! — папа вскочил на ноги и подлетел к ней. — Ты цела, обожглась? — он присел, осматривая покрасневшие, мокрые ноги дочери, затем гневно обернулся на волчонком глядящую на него Дакоту. — Это уже слишком, что с тобой?

— Папа, оставь… Принеси аптечку, больно, — Молли едва сдерживала слезы.

Папа побежал вверх за аптечкой, по пути отведя Дакоту в спальню, а через пару минут уже обрабатывал красные пятна, превращающиеся местами в волдыри, охлаждающим спреем.

— Так лучше? — спросил отец, накладывая повязку. Молли кивнула. — Что за черт сегодня в Дакоту вселился… Ясно, что она в шоке, как и все мы, но она прежде так себя не вела. Что там за треклятый Лулу… Сделать тебе чай?

— Полагаешь, мне было недостаточно чая? — сквозь слезы улыбнулась Молли.

— Ну да… конечно, — папа присел на диван рядом, обнимая Молли за плечи. — Все будет хорошо, мама поправится и все расскажет… Это несчастный случай, Дакота любит маму и никогда бы не попыталась причинить ей зло…

— А можно ее увидеть завтра? — Молли с надеждой взглянула на отца. — Может, она что-то расскажет…

— У нее травма позвоночника и шеи, — покачал головой отец, — гортань распухла, и дышать она не может, трубка в горле. Так что с рассказами придется подождать.

— Ладно, — кивнула Молли, — а к ней пропустят в палату? Папа, она ведь знает, что там случилось… Мы должны выяснить, понимаешь? Дакота сама не своя, ты подумай — разве она когда-либо была такой? — она все же расплакалась, прижимаясь к обнявшему ее отцу. — Это же Дакота, наша ласковая мышка, которая не слезала с наших рук все эти годы… Она не может быть такой! Я хочу знать, что это за чертов Лулу… Я боюсь за Дакоту…

— Помнишь мою старую экшн-камеру, на которую мы снимали наши поездки в горы? — помолчав, спросил папа.

— Хочешь поставить ее в комнате Дакоты? — Молли с интересом посмотрела на отца.

— Настроишь компьютер? — краем рта улыбнулся отец. — Я пока поищу ее в кладовке.

Ноутбук Молли легко настроился на камеру. Дакота спала, когда отец, еле слышно окликнув ее, прокрался в комнату и аккуратно прикрепил камеру. Молли, шепотом направляя его из коридора, помогла настроить объектив так, чтобы комната максимально просматривалась в каждом углу.

Спала в эту ночь Молли беспокойно — ее мучила боль от ожогов, да и пережитое волнение никак не давало закрыть глаза. Ещё ей все время казалось, что по дому кто-то ходит и скрипит половицами. Молли смогла заснуть лишь около трех ночи — совершенно разбитая.

Утро оказалось спокойнее, чем она ожидала. Папа позвонил ее руководителю и сообщил о случившемся, и та позволила Молли провести дома несколько дней, а сам направился в офис взять отпуск на пару недель. После он планировал сразу ехать в больницу к маме.

Дакота все утро ходила хвостом за Молли и ныла, прося прощения. Боль в ноге прошла, и та больше не держала обиды, но теперь она явно понимала, что нахождение рядом с сестрой пугает ее.

Молли готовила завтрак, кормила младшую, параллельно отвечая на сообщения взволнованных подруг, а разум был наверху, в ноутбуке, запись с которого она не успела просмотреть. Сытая Дакота уже уселась в гостиной перед телевизором, а Молли вытирала посуду после завтрака, когда раздался звонок в дверь. Вытерев руки полотенцем, она поспешила к выходу.

Выглянув через боковое стекло, она распахнула дверь — на крыльце стояли полицейский в форме и детектив, которого Молли видела в торговом центре, когда потерялась Дакота. По всей видимости, тот тоже узнал девочку.

— М-м-м… — он наморщил лоб. — Мисс…

— Бейкер, — напомнила Молли, детектив кивнул. — Молли Бейкер. Что вам угодно?

— Детектив Ларкин, — он кивнул на полицейского, — и сержант Мейсон, мы бы хотели поговорить с вами о вчерашнем происшествии с вашей мамой, — вежливо проговорил детектив. — Вы позволите войти?

— Нет! — внезапно донеслось со спины Молли: та, обернувшись, увидела выглядывающую из-за угла кухни Дакоту, насупленно глядящую на представителей власти. — Я не хочу!

— Привет… Дакота, кажется? — детектив сразу вспомнил давнюю «потеряшку». — Может, расскажешь, кто обидел твою мамочку, Дакота?

— Я не буду, уходите! — глаза девочки засверкали, пальцы с силой стиснули игрушку, которую она держала в руках. — Молли, пусть они уйдут!

— Вы ее слышали? — Молли попыталась закрыть дверь, но тот подставил ногу. — Уходите, пожалуйста!

— Мы лишь пытаемся узнать, что случилось вчера, Молли, — покачал головой Ларкин.

— Приходите позже, когда вернется папа, — твердо сказала Молли, — вы не имеете права допрашивать детей без согласия родителей и соответствующего документа. У вас есть такой?

— О допросе не может быть и речи, — мгновенно перестроился детектив, — это лишь беседа…

— Документ? — Молли вопросительно подняла бровь.

— Нет, но… Молли, послушай… — вскинулся Ларкин, но дверь захлопнулась перед его носом.

— Пошел ты… — прошептала Молли и поспешила к испуганной Дакоте. — Все хорошо, Дакота? Иди сюда, — она взяла сестру на руки, — что скажешь, если ты поешь мороженого, а я пока соберу вещи для мамы в больницу?

Дакота радостно закивала, обнимая Молли за шею. Та притащила сестре ведро мороженого, и они направились в комнату родителей. Пока Дакота залипла в телевизор, зачерпывая лакомство ложкой, Молли открыла верхний ящик комода. Там лежали скрученные трубочками темные носки и сложенные футболки. Молли закрыла папин ящик и выдвинула следующий, в котором увидела мамино белье и ночные рубашки.

Приготовив пакет, Молли аккуратно достала из ящика стопку трусиков и две любимые мамой рубашки. Она не знала, позволят ли ей надевать это в реанимации, но рассчитывала, что после в палате мама все же сможет носить свои любимые вещи.

Завязочка ночной рубашки зацепила что-то внутри и потащила за собой, вынуждая Молли рассыпать ровную стопку. Тихо чертыхнувшись, она сунула руку внутрь ящика, нащупала там какой-то объемный пакет и, потянув, достала плотный полиэтиленовый сверток, уже распечатанный, но с несколькими скрепками сбоку, за одну из которых зацепилась завязка. Внутри пакета лежала прозрачная туба с красной крышкой, наполненная длинными, синими капсулами. На пакете был приклеен рецепт с надписью «Фимутацин», выписанный доктором Эммой Мортон. Психологом Дакоты.

— Посиди тут, Дакота.

Молли бросилась в свою комнату и, прикрыв дверь, поспешно вбила в поисковике браузера название препарата. Ноутбук выдал белый экран, а через долю секунды по нему побежали строчки с названиями статей. Молли щелкнула на первую.

«Фимутацин — нейролептик нового поколения, не тестируемый на животных. Используется для лечения психических расстройств, агрессии, нарушении сна и прочих нарушениях подобного рода. Не имеет вкуса и запаха, вследствие чего может незаметно использоваться для детей…»

Молли посмотрела на банку в своей руке — примерно половина пилюль в ней отсутствовала. Она протянула руку к мобильнику — все номера мамы были продублированы в отдельной адресной книге телефона Молли на случай потери маминого — и отыскала номер доктора Мортон. Та взяла трубку практически после первого гудка.

— Как вы там? — спросила Эмма, поняв, кто именно ей звонит. — Я слышала о вашей маме, Джон позвонил вчера.

— Доктор Мортон, вы знаете, что происходит с Дакотой? — без обиняков спросила Молли.

— Ох… — Эмма тяжело выдохнула в трубку. — Послушай, Молли, подожди меня, ладно? Я приеду к вам через час.

— Хорошо, доктор Мортон, — забыв, что она ее не видит, Молли кивнула и положила трубку.

Дакота все сидела в комнате родителей, доедая мороженое, когда Молли спрятала лекарство обратно в ящик комода и позвала ее вниз. Пока Дакота пачкала красками альбомные листы, Молли успела загрузить стиралку и даже поставить в духовку мини-пиццы, которые любила сестра.

Она расставила тарелки на обеденном столе и вышла развесить белье на заднем дворе. Молли почти закончила, когда услышала отчаянный визг перепуганной Дакоты и злобное тявканье. Выругавшись, Молли кинулась в дом, уже зная, кого она там увидит.

— Донна! — рявкнула она, влетая в кухню с заднего двора. — Какого хрена? — добавила шепотом, чтобы не услышала сестра. — Я же написала, что занята с сестрой… Зачем Берта притащила? — она неприязненно посмотрела на заполошного и вечно тявкающего чихуахуа подружки. — Знаешь же, Дакота боится собак! — она подбежала к сестре и взяла ее на руки.

Песик продолжал тявкать.

— Тихо, Берт, — прикрикнула Донна, подхватывая собаку, и виновато посмотрела на Молли, — извини, не могла не забежать, очень переживала, пошла гулять с ним и заглянула. Ты же знаешь, он терпеть не может детей.

— И потому ты привела его в дом, где живет ребенок? — Молли не удержалась, чтобы не закатить глаза. — Выгони его во двор.

— Он потеряется, дурак же, — Донна редко выбирала слова, — да я на минутку всего, узнать, как ваша мама?

— Пока в реанимации, — вздохнула Молли, сажая сестру обратно на диван. — Папа туда поехал, а мы собираем маме белье и ждем новостей. В реанимацию никого пока не пускают, только отца на пару минут…

— Держитесь, ладно, — вздохнула Донна, — хочешь, приду к тебе с ночевкой?

— Не знаю… — Молли очень нужна была поддержка подруги, но ей было боязно приглашать ее на ночь после непонятных событий. — Слушай, давай я тебе напишу, идет? Я и сама пока ничего не знаю…

После ухода Донны Молли пообедала вместе с сестрой и стала ожидать доктора Мортон. День уже клонился к вечеру, от отца пришло несколько сообщений, что мамино состояние немного улучшилось, а от психолога не было никаких вестей.

Время подкатывало к девяти, когда Молли получила от отца еще одно известие — из горла мамы попытаются вынуть трубку, так как отек сошел, и он останется с ней рядом допоздна. Он предложил ей не ждать и ложиться спать, Молли попросила сообщить, как пройдет процедура, и положила трубку.

Дакота уже зевала, когда раздался неожиданный звонок в дверь. Молли не сразу услышала его, набирая воду в ванну для Дакоты. Но когда все же распахнула дверь, увидела на пороге доктора Мортон. Это была худосочная брюнетка с узким лицом и короткой стрижкой.

— Доктор Мортон, — Молли поспешно отступила, позволяя ей войти, — вы поздно… Обещали приехать днем.

— Была занята, — психолог переступила порог, пристально оглядываясь вокруг, — у вас все нормально? — она пытливо уставилась на Молли. — А где Дакота?

— Добрый вечер!

Молли и доктор Мортон обернулись: сквозь прутья перил, окружающих лестницу наверх, выглядывало лицо Дакоты. Из груди доктора вырвался нервный рваный выдох.

— Хорошо, — с каким-то непонятным облегчением сказала она и посмотрела на Молли. — Я поговорю с Дакотой недолго?

— Я не хочу говорить…

— Она сегодня не в духе, — покачала головой Молли, — вы же понимаете. Может, со мной пообщаетесь? У меня есть к вам несколько вопросов.

— Мне нужно несколько минут наедине с Дакотой, пожалуйста, Молли, — в отчаянии сказала Эмма, — потом я в твоем распоряжении…

— Но я не хочу, Молли, не заставляй меня! — Дакота вскочила и опрометью бросилась в свою комнату.

— Я даже не знаю… — растерянно ответила Молли. — Она весь день нервничает, плачет… Может, лучше придете завтра?

— Давай-ка лучше ты побудь в своей комнате, чтобы она не капризничала, — ответила доктор Мортон, — а я уж найду с ней общий язык, хорошо?

Молли пожала плечами и кивнула. За день она страшно вымоталась и не хотела тратить остатки сил на спор с психологом. Особенно если учесть, что помощь действительно была нужна. Молли поднялась к себе и упала на кровать, подсунув под спину вторую подушку. В мобильном скопилась куча сообщений от подруг и одноклассников.

— Дакота?

Доктор Мортон тихо открыла дверь в комнату Дакоты, сидящей на кровати и угощающей кукол чаем из чашек. Дакота недобро посмотрела на вошедшую Эмму, но молчала, пока та не устроилась на стуле рядом с ней.

— Дакота, как твои дела? — мягко спросила психолог.

— Мама в больнице, — не обращая внимания на гостью, ответила та. — Лулу был рассержен вчера. Вы боитесь Лулу?

— Нет, — осторожно ответила Эмма, — а разве его нужно бояться? Я думала, он твой добрый друг…

— Так и есть, — Дакота поставила чашку и посмотрела на доктора. — Но он мой друг, а не ваш. Вы должны уйти.

За спиной Эммы скрипнула дверь. Она, вздрогнув, обернулась — створка, плотно закрытая, теперь покачивалась, являя психологу кромешную темноту внутри коридора. Но доктор Мортон готова была клясться, что тот был ярко освещен еще минуту назад.

— Молли? — позвала она, поднимаясь на ноги.

— Уходите быстрее, — в голосе Дакоты послышалась угроза, — пока еще не поздно… Пока Лулу не рассердился!

— Дакота, ты же знаешь, что Лулу — это…

Ба-бах! Дверь резко захлопнулась — с такой силой, что с косяков взметнулось облачко опилочной пыли. Доктор Мортон подпрыгнула от неожиданности, Дакота же с визгом молниеносно юркнула под кровать.

— Кто здесь?

Доктор Мортон шагнула к двери, ощущая, как колотится сердце. Затем еще шаг, чуть меньше… сглотнув комок в горле, она протянула руку и потянула ручку двери на себя. Дверь скрипнула, и в тонком проеме показалась полоса черного страха…

— Молли, где ты? — дрожащим голосом позвала Эмма.

— Ее забрал Лулу, я знаю! — надрывно выкрикнула Дакота, уже начиная всхлипывать. — Я же просила вас уходить… Просила вас уходить… Молли! Молли!!!

Вдалеке хлопнула дверь… А потом свет во всем доме погас…

Молли проснулась от громкого хлопка двери в комнате Дакоты и испуганного вскрика сестры. Комната была темной, лишь светился огонек камеры мобильного. Молли услышала откуда-то голоса доктора и Дакоты и поднялась с кровати.

Неслышно ступая, она приблизилась к двери и приоткрыла ее: в коридоре отчего-то царила непроглядная тьма. Мимо комнат гулял ветер — в комнате родителей было открыто окно. Она вышла в коридор, и дверь за ней сразу захлопнулась от сквозняка, заставив подпрыгнуть.

— Дакота…

Молли, тихо ступая, направилась к комнате сестры. В доме стояла почти гробовая тишина, лишь порой доносились будто отдельные слова, глушимые неестественным затишьем… Молли ощутила страшную боль в голове, от которой глаза едва не вылезли из орбит.

— Боже… Больно… Доктор…

Она хотела позвать на помощь, но не смогла: упала на колени, шкрябнув ногтями по косяку, ее согнуло пополам, накатила тошнота… Она услышала шорох сзади, но не успела обернуться — сзади прямо по затылку прилетел сильнейший удар. Молли упала, попыталась обернуться — и второй удар опрокинул ее во мглу…

— Хочешь со мной поиграть? — Дакота с надеждой тянет Молли за рукав.

— Прости, мышка, некогда… — сестра пожимает плечами и споро убегает вниз по лестнице. — Куча дел! Всем пока!

За Молли захлопывается дверь — И Дакоте становится совсем грустно. Она идет в комнату, где приходится одной говорить за всех кукол, и поит их чаем, и играет в гости… Она в какой-то момент так увлекается, что не сразу видит стоящего перед ней гостя.

— Привет! Хочешь поиграть? — спрашивает гость, и когда Дакота кивает с восторгом, добавляет: — Я Лулу!

Дакоте нравится Лулу. Он тоже носит два хвостика с резиночками, и задорно смеется, и смешно говорит за всех кукол… Только он не может приходить часто, а если Дакота расскажет кому-то о нем — уйдет навсегда.

— Я не расскажу, Лулу, — обещает она, обнимая нового друга, — ты только возвращайся…

— Молли…

Еще никогда доктор Мортон — человек, который зарабатывал тем, что избавлял детей от страха темноты — никогда сама так сильно ее не боялась. Страх сковывал все внутренности, не давал переставлять ноги, покрывал ладони ледяной росой… Она приоткрыла дверь шире и в тусклом свете уличных фонарей, пробившемся сквозь узкое приоткрытое окно, увидела лежащую посреди коридора Молли.

— Молли!

Забыв о страхе, Эмма кинулась к распростертой на полу девочке. Молли лежала ничком, из ее носа натекла лужица крови. Потормошив ее, Эмма бегом бросилась назад в комнату Дакоты, к своей сумке, где из-за своего низкого давления всегда носила пузырек нашатыря.

— Где же это… — бормотала она, перемешивая рукой содержимое ридикюля, а потом просто вывернула все на кровать Дакоты, — сейчас-сейчас… Потерпи, Молли…

Ключи… Паспорт... Права... Расческа... Сигареты… Пузырек попал в руку самым последним…

— Вот! — воскликнула Эмма, но тут из под кровати донесся отчаянный вопль Дакоты.

— Доктор Мортон, это Лулу! Лулу! Лулу! Позади вас Лулу!!!

Эмма обернулась — и ей в лицо прилетел сильнейший удар чем-то острым и холодным. Она вскрикнула, ощущая, как по рассеченному виску течет кровь. А потом потеряла сознание…

— Лулу, а откуда ты взялся? — Дакота разливала по чашкам очередной воображаемый чай. — И почему ты мальчик, а не девочка? Я бы хотела дружить с девочкой-Лулу.

— Просто у тебя должен быть кто-то, кто тебя защитит и убережет, поэтому, думаю, что я мальчик, — Лулу поправил ей сползший хвостик. — Наверное. Ведь твоя сестра этого не может… А ты совсем маленькая.

— Я люблю Молли, — грустно проговорила Дакота, — но у нее так много уроков… И подруг. Ей не до меня.

— А я всегда буду с тобой, — Лулу улыбнулся, — но есть правило, помнишь?

— Никому не говорить про Лулу, — засмеялась Дакота. — А можно рассказать, что ты мой друг? Просто понарошку?

— Понарошку можно, — Лулу засмеялся еще громче, обнимая Дакоту.

Джон Бейкер остановил свой автомобиль напротив дома и с удивлением оглядел темные окна. Он прекрасно знал свою дочь-полуночницу, которая сейчас должна была смотреть кино с подружками и лопать пиццу. Или же делать это в одиночестве… Но никак не спать.

Джон открыл входную дверь — даже в гостиной не горела и пара ламп. Он щелкнул выключателем — ничего — и уже хотел проверить пробки, когда сверху донесся жалобный плач Дакоты.

Джон побежал наверх, перепрыгивая через ступеньку, но пока преодолел лестницу — плач стих. Он медленно направился в комнату младшей дочери, когда из крайней приоткрытой двери его внимание привлек синеватый свет с экрана ноутбука.

— Молли, это ты? — он открыл дверь и вошел внутрь.

Молли в комнате не было — ноутбук стоял на письменном столе, на экране транслировалась запись с видеокамеры в реальном времени. Джон приблизился, ощущая, как рассудок медленно покидает его: возле комода лежало навзничь неподвижное тело… а на кровати сидел кто-то в темной одежде… и держал на руках его маленькую дочь.

— Дакота…

Джон никогда еще не бегал так быстро, внутри словно застыло все, и свой первый вдох сдавленной от ужаса грудью он смог сделать, лишь открыв двери в комнату Дакоты.

— Дакота!

Джон сделал шаг к кровати — силуэт сидел к нему спиной, тонкий, сгорбленный… На голове были завязаны два хвостика цветными резинками.

— Папа, — из-за силуэта выглянула улыбающаяся Дакота, — познакомься с Лулу!

Силуэт встал, держа ребенка на руках, и медленно повернулся. Джон ошарашенно смотрел на него, не в силах поверить в увиденное.

— Она сходит с ума? — Ванесса остановила сделанную скрытой камерой запись и посмотрела на подругу. — Эмма, что это? Что мне делать?

— Похоже на небольшой психоз, — неуверенно ответила доктор Мортон, — но если я верно поняла — она неопасна, так? Давно ты узнала?

— Три раза было, — выдохнула Ванесса, закуривая сигарету, — Я хотела узнать, что происходит с Дакотой — и вот! Я боюсь за мою малышку, Эмма.

— Давай не будем паниковать, — успокоила ее подруга, — я пропишу лекарства, ты начнешь потихоньку давать их девочке, и мы посмотрим на результат, идет? У нее тяжелое время, серьезная нагрузка, еще столько дополнительных занятий… Это может быть просто переутомление.

— Джону не говори пока, ладно? — Ванесса выпустила струйку дыма. — Он такой паникер, еще в клинику обратится. Вот про мои сигареты молчишь — и про ребенка молчи, ладно?

— Как скажешь, — Эмма выписала рецепт и поставила свой врачебный штамп. — Отдашь это в аптеку, через пару дней получишь препарат. Две капсулы в день — утром и вечером. Можешь сыпать в еду, только не пропускай.

— Что тут происходит?

У Джона от волнения сел голос. Перед ним стояла Молли — его Молли, которая сейчас меньше всего была похожа на четырнадцатилетнюю девочку. В глазах ее горело такое зло, что, казалось, взгляд мог бы поджечь комнату. Под носом — размазанная кровь.

— Молли… Отпусти Дакоту, — он осторожно протянул руки вперед, надеясь взять девочку.

— Я не Молли, — старшая дочь улыбнулась странной безумной улыбкой, — разве ты не слышал — я Лулу.

— Что с доктором Мортон? — Джон медленно опустился вниз и приложил палец к шее Эммы. Пульс прослушивался, хоть и слабый. — Детка, просто отпусти Дакоту, хорошо?

— Хорошо, — Молли опустила сестру на кровать, — вот, видишь? Неужели ты думаешь, что я причиню ей вред? Я должен защищать ее, оберегать, я никому и никогда не позволю причинить ей вред… Даже тебе!

Молли бросилась вперед, замахиваясь скрытой за спиной рукой — Джон шарахнулся, увидев у дочери длинный кухонный нож. Он закрыл лицо и в тот же миг закричал от боли — нож пронзил его ладонь насквозь, упершись эфесом в плоть. За манжет рубашки побежала струйкой кровь.

— Нет, Лулу, не надо, не надо! — закричала перепуганная Дакота. — Хватит, перестань, это же папа, он любит меня!

— Молли… — Джон с трудом удерживал дочь одной рукой, лезвие, все еще торчащее сквозь руку, приближалось к горлу. — Перестань… Молли…

— Не надо, не надо, Лулу!!! — Дакота заревела в голос.

— Он тебе не нужен… — у Молли изменился даже голос. — Тебе нужен я…

— Лулу, стой, стой! — за спиной Молли вдруг раздался скрежет и потянуло сквозняком. — Лулу, смотри на меня!

«Лулу» обернулся — в проеме окна стояла зареванная и перепуганная Дакота. Дернувшись, он опустил нож, который Джон, рыча от боли, вытянул из раны.

— Отойди от папы! — Дакота гневно взглянула на сестру. — Или я сделаю шаг — и ты меня не спасешь!

— Дакота… — голос «Лулу» стал тоньше, возвращаясь назад к девчачьему тембру. — Что ты делаешь?

— Я больше не хочу с тобой играть! — твердо заявила Дакота. — Ты сделал больно маме и папе, и ты мне больше не друг. Оставь Молли!

— Мышка… моя мышка…

— Молли!

Обезумевший от боли Джон отчетливо услышал теперь голос Молли, а потом она сделала шаг вперед и потеряла сознание, повалившись ничком почти на тело доктора Мортон. Джон бросился к отчаянно разревевшейся от страха Дакоте и снял ее с подоконника. Пока та горько плакала, обнимая лежащую без сознания сестру, он поднял мобильник доктора Мортон и набрал номер службы спасения.

— Папочка… — вытирая сопли, спросила Дакота, когда вдалеке раздался вой сирен. — А что мы скажем полиции?

— Не знаю, детка, — Джон прижал перемотанную полотенцем руку к груди, — может быть, правду? Что на нас напал злодей?

— Но ведь он сбежал… — Дакота посмотрела на лежащую без сознания Молли. — И наверное, больше не вернется…

— Ну, тогда это и скажем…

Дакота улыбнулась, кладя голову на плечо сестре и обнимая ее. Теперь она знала, что стала достаточно взрослой, чтобы самой защищать тех, кого любишь.