Профицит общения (гет)

— Girl, you'll be a woman... soon,⁽¹⁾ — тихонько напевал Говард, придерживая идущую рядом Бернадетт за плечико, обтянутое розовым трикотажем. Он не понаслышке знал, ничто так не настраивает на горячий бурный страстный секс, как легкий ужин с шампанским в романтической обстановке и красноречиво дающие понять намерения обжиманцы в такси. — Girl, you'll need a man...

— Что это ты там бормочешь себе под нос? — поинтересовалась девушка, остановившись возле двери дома семьи Воловиц.

— Ничего… — смутившись, ответил Говард, пытаясь залезть в карман узких джинсов, чтобы выудить оттуда ключи. — Посмотри, какой прекрасный летний вечер. Поют сверчки, легкий ветерок обдувает твои волосы, — он нежно заправил прядь волос Бернадетт за ее ухо. Она была такой красивой. А главное — пара пуговиц ее кофточки, надетой поверх бежевого платья, были расстегнуты и открывали его взору чуть более глубокое, чем обычно, декольте… Этот вырез так и манил, так и говорил: «Ныряй, Говард!»

— Иди-ка сюда, — он притянул девушку к себе, чтобы поцеловать. Она позволила ему это, и даже больше — он почувствовал, как ее рука, скользнув по его спине, достигла пояса, а затем ее пальчики забрались под него. Внутри от этого прикосновения все аж перевернулось. Его радости не было предела — детка хочет продолжения. О, она его получит!

— А знаешь… — оторвавшись от губ Берни, Говард плотоядно облизнулся. — Маман сегодня не будет всю ночь. Она уехала в лагерь для похудения. И вернется только завтра, довольная, счастливая и потерявшая пару… сотен баксов из моей зарплаты. Кхм.

— Угу, — поджав губы, согласилась Бернадетт. Сложив руки на груди, она всем своим видом показывала, что ему необходимо ускориться.

Говард все понимал без слов. Вынув ключи из кармана, он сунул их в замочную скважину. «Ну давай же!» — приказал он дверному замку, дергая ключом изо всех сил. Тот, наконец, поддался.

— Добро пожаловать в обитель… — торжественно начал Говард, но закончить не успел, потому что Бернадетт уже вошла внутрь. — Понятненько… — он засеменил следом, захлопнув дверь за собой. В этот момент зазвонил мобильный. Посмотрев на дисплей, Говард увидел там имя Леонарда Хофстедера. Не раздумывая, он сбросил звонок и швырнул телефон на диван.

Наконец они оказались вдвоем в абсолютно пустом доме. Включив приглушенный свет, Говард поймал Бернадетт в свои объятия. Целуя, он принялся расстегивать пуговку за пуговкой на ее кофточке. И это было невыносимо долго. Дизайнеры подобной одежды, должно быть, настоящие извращенцы, питающие тайную страсть к пыткам. Говарду хотелось немедленно сорвать с Берни всю одежду. Но этого делать было нельзя. Приходилось держать себя в руках. Но это было так сложно, ее теплые губы завладели его ртом, а язык делал невероятные вращательные движения, словно маленькое торнадо.

— М-м-м… Берни… — Говард застонал, когда ее ласковые руки расстегнули его ремень и потянулись к ширинке. Он обхватил девушку за бедра, зажав ее между собой и подлокотником дивана. Как вдруг…

«Дин-дон»

Трель дверного звонка — последнее, что сейчас хотел бы услышать Говард. Он понятия не имел, кого могло принести в семь часов вечера.

— Не открывай, — на ушко прошептала Бернадетт, погладив его по щеке.

— Даже и не думал! — ответил он. Наклонившись к ее шее, он прижался губами к разгоряченной коже.

Послышался настойчивый стук в дверь, а затем и голос Раджа Кутраппали.

— Эй! Открывай, Говард! Ты там что, телек смотришь? Я же слышу, ты дома!

— Черт! — воскликнул Воловиц, задумавшись. — Сегодня же четверг?

— Пятница, — ответила Бернадетт, состроив недовольную гримасу.

Это было плохо. В пятницу они с Раджем договаривались затусить вместе. Что же, придется ему отказать. Если он ему друг, то поймет.

— Гова-а-ард! — Радж снова забарабанил по двери. — Имей в виду, мне надо по маленькой. Открой, или я отолью тебе под порог. Я выпил колы и за себя не отвечаю!

— Минутку, Радж! — крикнул Говард. А затем обратился к Берни: — Я быстро его выпровожу, обещаю! Ты пока иди в спаленку… а я скоро вернусь, и мы продолжим с того момента, где остановились.

— Ладно, — нехотя согласилась Бернадетт.

Говард с замиранием сердца смотрел ей вслед, пока она медленно удалялась, покачивая бедрами. Выдохнув и застегнув ширинку, он открыл дверь. В проем тут же просунулась голова Раджа.

— Чего ты так медлил?

— Извини, Радж, — виновато ответил Говард, придерживая дверь и тем самым препятствуя другу протиснуться в дом целиком. — Я там с Бернадетт... если ты понимаешь, о чем я...

Лицо Кутраппали помрачнело.

— Но ты же обещал, что мы сходим в тот новый ресторан на Хьюстон авеню! — жалобно напомнил он. — Я приоделся. Зацени мою новую рубашку с коротким рукавом. Я даже руки побрил! — он сунул Говарду руку под нос, демонстрируя идеально гладкую кожу.

— Миленько, — согласился Говард.

— Ну пойдем, пожалуйста! — Раджеш посмотрел на него большими, полными надежды глазами. Устоять перед таким взглядом было очень сложно. Но необходимо.

— Радж, прости, — тяжело вздохнув, ответил Говард.

— Ну ты и!.. — Кутраппали даже не сразу нашелся, чем ответить на подобное предательство. — Паршивый ты друг!

— В туалет зайдешь? — спросил Говард, пытаясь как-то загладить вину.

— Я перехотел! — Радж развернулся и, опустив плечи, печально пошел прочь.

Говард медленно закрыл за ним дверь. На душе было тяжело. Ну почему, почему, черт возьми, сегодня не четверг? Но ничего, сейчас он пойдет к Берни, она быстро заставит его забыть обо всем.

Сбегав на кухню за ведерком со льдом, бутылочкой Шардоне и двумя бокалами, Говард вошел в свою спальню. Бернадетт дожидалась его, сидя на кровати, подвернув под себя одну ногу. Ее пышная юбка соблазнительно задралась. А злополучная кофточка уже была скинута и висела на стуле. Настроение сразу же пошло вверх в геометрической прогрессии.

— А вот и я! Р-р-р! — воскликнул Говард. Поставив ведерко и бокалы на стол, он эффектно дернул за края своей рубашки, отчего она тут же распахнулась, обнажая его мужественную волосатую грудь. Бернадетт хихикнула, прикрыв рот ладошкой. Как хорошо, что во время последнего похода в магазин он выпросил у маман эту рубашку на кнопках.

— Иди сюда, жеребец! — она похлопала по кровати рядом с собой.

— Уже бегу! — стащив со своей шеи манишку и бросив ее в угол, Говард плюхнулся на кровать рядом с девушкой. Запустив руку в волосы Берни на затылке, он вновь прижался к ее губам, чувствуя, как кровь мгновенно приливает к самой чувствительной части его тела. Обхватив Бернадетт обеими руками, он усадил ее к себе на колени.

— О, да… — промычал он. Так было намного лучше. Теперь даже у самой навязчивой совести не было ни малейшего шанса на то, чтобы продолжить истязать его. Все его существо хотело только одного — скорее оказаться в постели с Бернадетт. Как же давно он этого ждал! — Вот так…

Пальчики Бернадетт исследовали его тело, щекоча ноготками. Да и его руки тоже не оставались без дела. Добравшись до молнии на ее платье, его пальцы потянули собачку вниз. Еще немного — и он преодолеет этот рубеж, добравшись до следующего — до заветной застежки бюстгальтера…

«Тры-ы-ынь»

На этот раз им помешала раздражающая мелодия звонка домашнего телефона. Бернадетт испытующе взглянула на Говарда, и этот взгляд явно означал, что если он посмеет взять трубку и позволит себе вновь отвлечься, то никаких сексуальных утех ему не видать.

— Пускай звонит! — махнув рукой, бросил Говард. Ухватившись за края платья, он принялся стягивать его с девушки. Всего полминуты — и вот платье уже валялось у их ног, а она сидела на его коленях в одном белье. От этого зрелища перехватывало дыхание. Но телефон продолжал трезвонить, что ужасно отвлекало и напрягало. А вдруг что-то случилось с маман? Вдруг ей нужна его помощь? А он не ответит на звонок — и с ней что-то случится? Ведь, кроме него, ей некому позвонить. Телефон замолчал, но тут же зазвонил во второй раз. Надо ответить.

— А вдруг это маман забыла свои таблетки от изжоги? В этом случае она, чего доброго, может примчаться домой и испортить нам всю малину… — вымученно попытался оправдаться Говард. Он осторожно отстранил от себя Бернадетт и, игнорируя ее хмурый взгляд, подошел к стоящему на комоде телефону.

— Наверняка такие лекарства есть у ее подруг в том лагере для худеющих. А без подсказки-то она и не догадается спросить… — он пожал плечами и нажал на зеленую кнопку. — Говард слушает.

— Здравствуй, Говард, — из динамика раздался высокомерный голос Шелдона Купера. — Я звоню, чтобы сказать тебе, что…

Воловиц фыркнул. Что, ради вот этого он прямо сейчас рисковал своим сексуальным удовлетворением? Уму непостижимо! Говард закричал в трубку:

— Шелдон, сейчас не время!

— Прости, пожалуйста, — понимающе извинился Шелдон. — Никогда бы не подумал, что кто-то вроде тебя придерживается четкого распорядка дня.

— Шелдон, он сейчас не один! — не выдержав, добавила Берни, подошедшая к Говарду со спины и слышавшая весь разговор.

— Оу, еще раз извиняюсь, что помешал. Но, раз уж я уже позвонил, Говард, позволь тебя просветить. Тебе полезно будет узнать, что лучшее время для соития — это семь тридцать утра. Примерно через сорок пять минут после пробуждения. Во-первых, потому, что на утро приходится пик концентрации тестостерона у мужчин, а во-вторых, после полноценного ночного сна люди полны сил, и у них выше показатели выносливости. К тому же, во время секса выделяются эндорфины, снижающие давление и стресс на весь день…

— Да откуда же тебе это знать-то? — спросил Говард, скривившись от отвращения и не веря, что он только что все это прослушал.

— Глупый вопрос. Ведь то, что я знаю больше, чем вы двое и все жители Пасадены вместе взятые, это факт, известный вам двоим и наверняка всем жителям Пасадены, читавшим мои статьи. Хах… — хохотнул Шелдон. — Правда, классный каламбур?

— ПОКА, ШЕЛДОН! — Говард изо всех сил ткнул пальцем на кнопку отбоя и спрятал телефон в верхний ящик комода. Повернувшись к Бернадетт, он обнял ее, погладив обнаженные плечи. — Все, больше никто нас не побеспокоит, — пообещал он.

— Я уж надеюсь, — надулась она.

Говард нежно чмокнул девушку в уголок губ. Однако романтический момент был упущен. Но он не был бы Говардом Воловицем, если бы не знал, как все исправить. Взяв пульт от своего музыкального центра, он включил музыку. Безупречное сочетание бас-гитары и саксофона, низкий хрипловатый вокал — девушки такое любят.

— Потанцуем? — Говард поклонился, протянув Бернадетт ладонь, в которую она вложила свою руку. Обнявшись, они стали покачиваться в такт мелодии. Вот так уже было куда приятнее. Они прислонились друг к другу лбами, Берни снова улыбалась. Пора было переходить к тому, на чем они остановились. Говард потянулся к ее губам, приоткрыв рот…

«Тук-тук-тук»

Бернадетт и Говард переглянулись.

— Оставайся здесь, я сама посмотрю, кто там, — повелительным тоном заявила Берни.

— Как скажешь, — закусив нижнюю губу, согласился Говард.

Накинув его фиолетовый халат, Бернадетт завязала пояс и отправилась открывать дверь.

— Ладненько, — Говард запрыгнул на кровать и устроился поудобнее. Решив добавить атмосферности, он включил освещение в виде двух перекрещенных световых мечей, висевших над его кроватью.

— Радж, убирайся! — послышалось из коридора. Говард вздрогнул. Только не это! С ним же так нельзя. Зачем он вернулся?

Вскочив с кровати, Говард быстрым шагом пересек спальню и уже через секунду оказался в гостиной. Раджеш стоял на пороге и молчал, округлившимися глазами смотрел на Бернадетт и не мог произнести ни слова.

— Я разберусь, — Говард вышел за дверь и захлопнул ее за собой.

— Кто-то тут принимает «Стервозол»! — сощурив глаза, процедил Кутраппали.

— Успокойся, Радж, — сжав губы, ответил Воловиц. — Я же тебе сказал, я сегодня занят. Давай встретимся завтра.

— Никаких завтра! — отмахнулся Раджеш. — Я пришел, чтобы сказать тебе, что разрываю нашу дружбу!

— Что? — Говард не поверил своим ушам. — Ты же это несерьезно?..

— Ну почему же? Ты же совершенно серьезно променял меня на Бернадетт только из-за того, что у нее есть женские прелести. Хотя мы с тобой заранее договорились провести вместе время! — обиженно доказывал Радж.

— Ну, перестань. Если бы мы поменялись местами, я бы тебя понял, — успокаивающе произнес Говард. Ссориться с лучшим другом не хотелось.

— Вот ты так всегда! Чуть что, сразу давишь на больное! — еще больше распалился Радж. — Да, у меня никого нет. Да, я уже готов хоть с кем-нибудь. Но чтобы офигительно красивая. Вот прям не меньше девятки из десяти. И чтобы умная была. И любила Кети Перри… а ты меня даже поддержать не можешь! Какой же ты друг? Даже Гавайи каждый год приближаются к Аляске почти на три дюйма, а ты и на пол-шишечки, — Радж выставил вперед указательный и большой пальцы, сложенные вместе, — не пытаешься приблизиться к званию хорошего друга!

— Ну брось, мужик. Давай завтра сходим в кино. Идет короткометражка «Марвел Супергерои»… а после где-нибудь поужинаем… — уговаривал Говард.

— Да ну тебя! — с этими словами Радж развернулся и быстрым шагом удалился.

Говард вернулся в дом, где его ждала Бернадетт. Сидя в кресле, она покачивала обутой в шлепанец ногой. И что-то ему подсказывало, что не стоит начинать разговор с фразы: «Ну вот, посмотри, что ты наделала».

— Теперь мы точно остались одни, — натужно изобразив радость, сказал Говард. — Идем, откроем вино, — невесело предложил он.

— Уверен? — поинтересовалась Бернадетт, и Говард вдруг заметил, что она уже надела свое платье. Видимо, вечер любви обломался окончательно.

«Дин-дон»

В дверь снова позвонили.

— Да не может быть! — хором произнесли Бернадетт и Говард.

На пороге стоял Леонард.

— Что случилось? — удивленно посмотрев на обоих, спросил он, вероятно, отметив их озадаченные лица и то, что Говард был без рубашки. — Разве Шелдон не позвонил тебе и не сказал, что я зайду за надувным матрасом?

— Нет, — ответил Говард. — Хотя, дай подумать… возможно, за этим он и звонил.

Вытащив из шкафа коробку, Говард передал ее Леонарду.

— Спасибо, — поблагодарил Хофстедер. — К нам приезжает мой брат с семьей, и нам нужны дополнительные спальные места.

— Не за что.

— Не скучайте тут. Пока, — загадочно улыбнувшись, Леонард ушел.

Говард повернулся к Берни, покачав головой.

— Что за день? Совсем не дают остаться наедине.

— Я пойду, — она поднялась, взяв свою кофту и сумочку, которые, оказывается, уже лежали на диване.

— Может, останешься? — с надеждой спросил Говард.

— Нет, — она мягко улыбнулась. — Позвони ему.

Сбросив шлепанцы, она надела свои туфли и взялась за дверную ручку.

— Кому? — притворившись, что не понял, о ком говорит Бернадет, спросил Говард.

Бернадетт вздохнула.

— Боюсь, что ни одна женщина не сможет соревноваться с Раджем за твое внимание, — сказала Берни. Поцеловав Говарда на прощание в щеку, она вышла за дверь.

Стоило Говарду услышать щелчок дверного замка, он тут же с разбегу прыгнул на диван, в поисках своего мобильника.

— Ты где? — спросил он, как только Раджеш взял трубку.

— Я возле твоего дома, — ответил ему возмущенный голос. А уже через минуту Кутраппали вошел в дом, распахнув дверь с ноги. — Я уже испугался, что ты не позвонишь. Почему так долго?

— Ах, вот как? — изумился Говард. Неужели вся эта сцена ревности была только провокацией, чтобы добиться своего? Вот же хитрый стервин сын! Впрочем, какая теперь разница?

— Да, вот так! — изобразив обиду, ответил Радж.

— А что это за иголки у тебя в волосах? — Говард взлохматил волосы Раджа.

— Я прятался за сосной у твоего дома, и она колола мне лицо. Такое ощущение, что я обнимался с небритым мужиком! Но знаешь, даже эта сосна сердечнее и теплее, чем ты, черствый еврейский сухарь!

— Ну я же извинился, — напомнил ему Говард.

— Ладно, ты прощен! — улыбнулся Радж, проходя в спальню. — Ух ты, винишко! Наливай!

— Ох, уже иду, — закатив глаза, ответил Говард.

1) Girl, You'll Be A Woman Soon — Neil Diamond

Вернуться к тексту