Если Патронус погас (гет)

Окно распахнулось, и ворвавшийся в дом ветер разметал по гостиной исписанные листы. Задремавшая на диване Гермиона проснулась и недоуменно всмотрелась в темноту за стеклом — надо же, она так увлеклась, что задержалась в опустевшем доме родителей до вечера. Девушка поднялась и, зевнув, направилась к окну, на ходу отметив, что не помешало бы потом прибраться. Она опустила оконную ручку и поёжилась, но в ту же минуту вдруг вся собралась и вгляделась в темноту за стеклом ещё раз. Не могло сделаться так холодно в середине жаркого июля, и её глаза с тревогой отметили причину. Неровные тени скользнули по небу, и Гермиона сразу же бросилась к дивану, где осталась её волшебная палочка.

Их было трое. Дверь с грохотом сорвалась с петель. В спальне разбилось окно, а тень третьего существа упала вдоль дивана. Гермиона крепче сжала палочку в руке и, сделав глубокий вдох, сосредоточилась.

Ей виделись окрестности полуразрушенной школы, двое верных друзей впереди, такие же израненные, грязные и вымотанные Битвой, и такие же счастливые. Губы Гарри изогнулись в улыбке, когда она взглянула на него. Ещё часы назад по её лицу безостановочно текли слёзы, и она крепко держала парня в объятиях, не в силах отпустить. Понимала, что может больше его не увидеть, и сердце от страха сжималось в груди.

«Я люблю тебя», — хотелось ей прошептать, но дрожащие губы не слушались, а в горле не вовремя образовался комок. «Всегда любила», — хотелось прибавить, но только глаза на прощание отразили всю нежность, что в них заключалась в слабой надежде, что Гарри всё верно поймёт.

Он понял это после Битвы. Так ясно и чётко, что этим они поразили всех. Как только его рука легла на её талию, Гермиона потянулась к Гарри навстречу, и их сухие губы, с привкусом пыли и крови, соприкоснулись друг с другом. Над головами неторопливо всходило солнце, в чьих лучах безмятежно тянулись облака, и, впитывая свет, точно влагу, наливались жизнью притихшие деревья. Воздух всё ещё ощущался спёртым, а под ногами шуршали бесчисленные обломки. Вот только воссоединившейся паре уже ни до чего не было дела.

— Экспекто патронум!

Голубая выдра сорвалась с палочки и отважно устремилась к дементору, проникшему в гостиную, в мгновение ока тот вылетел в окно. По велению хозяйки выдра развернулась и помчалась в обратную сторону. К тем двоим существам, что пришли с коридора.

— Экспеллиармус!

Бесстрашная выдра поблекла и растворилась за секунду. Палочка Гермионы оказалась в руках довольного юноши.

— Пока-пока! — помахав ладошкой, глумливо произнёс он и отошёл в сторону, уступая дементорам путь.

Гермиона инстинктивно попятилась назад. На мгновение подумала прыгнуть в окно, но засомневалась, что юноша даст ей уйти. Уперевшись в подоконник, она соскользнула к полу и закрыла глаза. По коже пробежали мурашки. Стало так холодно, словно наступила зима. Всё самое прекрасное куда-то исчезло, и ледяные пальцы скользнули по щеке. Последним она подумала о коробке, такой маленькой, что там поместилось только кольцо. Кого другого такая коробка привела бы в неописуемый восторг, а её лишь позабавила. Такая формальность… Кажется, она надела кольцо без раздумий.

* * *

— Поттер, ты сумасшедший! — едва успев пригнуть голову, известила Корнелия.

Одним движением палочки она сковала руки лежащего на земле волшебника и велела тому заткнуться. Гарри в это время слез с метлы и подошёл к девушке ближе.

— Больше никогда с тобой не отправлюсь в патруль!

— А что такого? Разве мы не справились? — поинтересовался Гарри и взялся за плечо поверженного противника.

— Такого?! Не помню, чтобы мы уговаривались устраивать гонки на мётлах! — возразила Корнелия и взяла парня за другое плечо.

За мгновение они вернулись к Министерству и втащили преступника в здание.

— Поттер сумасшедший! — сообщила коллегам возмущенная девушка.

Они совсем не удивились, но из вежливости попросили подробностей, и Корнелия, преисполненная гнева, им не отказала. Гарри сделал вид, что ничего особенного не произошло. В школьные годы его, к примеру, злил Малфой, и он тоже ему не уступал, потому в первый же урок полёта на мётлах без разрешения учителя поднялся в воздух. Теперь вот его разозлил надменный парень, посчитавший, что он с лёгкостью уйдёт от самого Гарри Поттера, которого посмел обозвать ослом.

— Да он такой же сумасшедший, как и его невеста, — прослушав короткий и яркий рассказ, с улыбкой произнёс Майкл.

— Одного поля ягоды, — подтвердил Дуглас. — Остудила мерзавца голыми руками! Во даёт.

— Что-что? — оторвавшись от отчёта, поинтересовался Гарри.

— Невеста, говорю, твоя, та ещё штучка. У тебя научилась? Или она всегда такой отчаянной была?

— Не струхнуть перед дементорами — вот это я понимаю, выдержка!

— Не понял. — Гарри поднялся из-за стола с таким серьёзным видом, что коллеги насторожились: — А о чём это вы?

Дуглас и Майкл озадаченно переглянулись.

— Погоди, а ты что, ещё не в курсе?..

* * *

Коллеги у дома практически закончили своё дело: разбитое окно восстановили, дверь навесили на петли, затоптанные в клумбе цветы к жизни вернули, любопытных соседей «убедили» в неполадках на электростанции. Впрочем, Гарри всё это не интересовало, как и верещащий в руках мракоборцев преступник, чей прикрытый ладонью глаз обильно кровоточил — парень со всех ног бежал в дом лишь с одной мыслью: «Только бы с Гермионой ничего не случилось! Только не это, пожалуйста!»

Волшебники в коридоре расступились, открывая вход в гостиную. Гарри на скорости спотыкнулся о порог, но чудом устоял на ногах и замер на какое-то мгновение, когда его взгляд наконец отыскал жизненно необходимую ему фигуру.

Гермиона, дрожащая и бледная, сидела на диване, на плечи её было накинуто одеяло, а в руке, судя по сладкому запаху, остывал в кружке горячий шоколад.

— Привет, Гарри, — мягко произнесла она.

Волшебница, сидящая рядом, невозмутимо обвязывала её ладонь бинтом.

— Ты цела, — с облегчением выдохнул Гарри и двинулся к своей девушке.

— А могло быть иначе? — ответила Гермиона со слабой улыбкой.

Волшебница, закончив с перевязкой, оставила их одних, и Гарри уселся на её место, со всем вниманием, словно он не делал этого множество раз, вгляделся в родное девичье лицо, в каждую его черту: в притягательные, кофейного оттенка глаза, в бледно-розовые манящие губы, в небольшой подбородок, к которому так часто прикладывал пальцы, когда притягивал невесту к себе.

— Ты выглядишь напуганным, — лукаво отметила Гермиона и отпила шоколада из кружки.

— Мне сказали, на тебя напали дементоры, — произнёс Гарри и совсем осторожно, будто опасаясь, что может лишним движением разрушить прекрасный образ, приложил к её щеке ладонь.

Гермиона чуть склонила голову, откликаясь на это прикосновение.

— Так и было, — сказала она, понежилась в его ладони немного, и снова вернулась к своему шоколаду.

— А ещё, что у тебя отобрали палочку, — прибавил Гарри, дав ей время отпить.

— Да, и это тоже.

— Но как же ты?..

— Пережила нападение и справилась с этим недоумком? — закончила Гермиона, и на её бледных щеках стал проглядывать лёгкий румянец. — О, я подождала, когда он подойдёт убедиться, что дементоры меня добили, и тогда схватила первое, что попало мне под руку, и дала сдачи.

Косо глянув в сторону окна, Гарри догадался, что единственным, что могло попасть Гермионе «под руку», были осколки стекла. Должно быть, поэтому преступник на улице так голосил, когда его уводили — вряд ли ожидал от бездыханного тела меткого удара прямо в глаз.

— Но как же дементоры?

— А от них у меня было это.

Гермиона ненадолго отвела руку с кружкой в другую сторону, и Гарри увидел собственный же подарок на её безымянном пальце.

— Кольцо? Ты шутишь? Не помню, чтобы как-то его зачаровывал, — со смущённой улыбкой признался он, мысленно засчитав себе промах.

— Да дело не в этом. Просто… просто, когда они ко мне приблизились, я… я вдруг подумала о той коробке, в которой оно находилось и…

— И-и?..

— И мысленно сложила всё в неё, понимаешь?

Гарри напрягся, но ничего не понял, и покачал головой.

— Ну… то есть я представила, что… что всё, что мне дорого, находится в этой самой коробке. Маленькой такой и тёмной. И думала только о ней. И знаешь, тот дементор, который меня держал, вдруг просто взял и отпустил.

Гермиона пожала плечами, как если бы отвечала на вопрос: «Это как так?», и допила шоколад из кружки. Гарри молчал какое-то время, обдумывая её слова и не сводя при этом с неё взгляда.

— Гермиона Грейнджер, ты не перестаёшь меня удивлять, — не без восхищения сказал он наконец. — Вот уж бы не подумал, что в критической ситуации ты сможешь прибегнуть к окклюменции.

— Сама бы не подумала! — ответила она, слегка засмеявшись, и повернулась в сторону, чтобы поставить пустую кружку на столик.

Одеяло от этого движения сползло с её плеча, Гарри подхватил его за кончик и заботливо набросил обратно. Гермиона повернулась, и они снова заглянули друг другу в глаза, молчаливо и проникновенно, как если бы в первый раз открыли для себя то глубокое возвышенное чувство, так давно и крепко связавшее их.

Гарри подался вперёд, и Гермиона разомкнула губы, отвечая на неторопливый нежный поцелуй. Одеяло снова соскользнуло с её плеч и упало на диван. Гарри в этот раз не только закутал в него девушку, но и обнял её, прижал к своей груди, к самому сердцу.

— Я за тебя испугался, — сказал он тихо и коснулся губами пушистых мягких волос.

— Я знаю, — ответила она и откинула назад голову, чтобы посмотреть ему в лицо: — И я тебя тоже очень люблю.