Её кофе (гет)

Она насыпала в турку три ложки сахара, добавила воды — буквально каплю. Поставила на огонь. Белые кристаллы медленно плавились, превращаясь в карамель. Рядом закипал чайник. Когда края патоки потемнели и появился аромат жженого сахара — положила в турку пару ложек кофе. Это всегда делалось на глаз — сегодня чуть больше, завтра чуть меньше.

Кофе и сахар, соединившись, бурно выясняли отношения. Пена поднималась почти до краев.

Она иногда думала, что это похоже на бешеную ссору или страстный секс. Идея о сексе ей нравилась больше. Ей вообще всегда больше нравилось все, что связано с сексом. Зачем выяснять отношения, стоя друг перед другом, криком и претензиями, если это можно сделать горизонтально? Тоже, кстати, не молча…

Мысли уплывали, а кофе не терпел равнодушия. Она залила в турку кипяток — оставалось подождать совсем немного, и вот уже бархатная пена начинала волноваться.

Нельзя было доводить до кипения — при первых признаках она сняла турку с огня, как только напиток успокоился — снова поставила на плиту. Когда пена опять пришла в движение, быстро схватила турку и опрокинула содержимое в чашку, на которой лежало ситечко. Остатки кофейной гущи бесстрастно выбросила в раковину.

Финальный аккорд — молоко. Прямо из пакета, холодное, желательно три и два процента — он любил именно такое.

— Кофе.

Она поставила чашку перед мужем, наслаждаясь неизменной реакцией — он любил её кофе.

— Спасибо.

Аккуратно поднимая чашку, муж смаковал первый глоток.

— Твой кофе ни с чем не сравнить. Он лучший.

Она улыбалась. Было приятно, что он считает её кофе лучшим, ставит выше любого, из тех, что варят бариста в дорогих кофейнях.

* * *

Себе она готовила кофе совсем иначе. Бросала в чашку пару ложек, заливала кипятком, добавляла холодной воды — не любила горячий. Вот и все. Без изысков. Без пенки. Без молока и сахара.

Она считала, что сахар и молоко убивают вкус настоящего кофе. Как, собственно, и приготовление его в турке.

Её кофе должен был быть именно таким — молотые зерна, чашка, кипяток, холодная вода.

Наслаждаясь неповторимым вкусом, она смотрела в никуда.

* * *

Он тоже смотрел в никуда. И думал...

«Я встретил женщину…» Звучало пошловато. Но как сказать иначе?

Он встретил другую, скорее девочку, чем женщину, которая заглядывала ему в глаза, ловила каждое слово, говорила, что он самый умный, самый красивый и вообще, самый лучший — как этот кофе в чашке. Скорее всего врала. И он знал об этом. Но ему хотелось вранья.

А еще хотелось кофе. Самый лучший кофе варила жена.

Но жена давно не говорила, что он умный, красивый, лучший и не слушала его. Она сидела, уткнувшись в ноутбук. Чему-то улыбалась. Или кому-то. Как же ему хотелось хватануть этот ноутбук со всего маху об пол! Но что это изменило бы? Она говорила, что просто сидит на форумах, что-то читает, что-то пишет. А он вспоминал, как она вот так вот переписывалась с ним, а первому мужу говорила, что с подругой.

Хотелось сказать, что все кончено... Но он пил её кофе.

Кофе был прекрасен. Он словно каждый раз выпивал частичку её души. Её душа в её кофе сливалась с ним, проникая в кровь, и шептала, что любовь не умерла, что она есть и нужно только вспомнить о ней.

И он вспоминал как много лет назад решил узнать, чем занимается та девчонка со школьной фотографии, чьи ножки так ему нравились. А она первая написала ему в какой-то из соцсетей. А потом была «аська». А потом она везла его на убитой «шестерке» и улыбалась, а он боялся, что машина вот-вот развалится. А потом они стояли в дверном проеме и целовались, и ему казалось, что он умирает от счастья.

А потом она сварила кофе.

И варит до сих пор. Хотя, наверное, для нее он уже не самый лучший, самый умный и самый красивый муж.

Он посмотрел на ее тонкий профиль. Да, уже не девочка, но… Она была настоящей женщиной. И в ней был огонь.

Её кофе был самый лучший.

Он любил свою жену. И кофе.

Закрыв глаза, он смаковал последний глоток. И молчал.

* * *

Она тоже молчала. Все ждала, что он скажет. Что наконец-то решится. И тогда можно будет со спокойной совестью подать на развод. Она уже все продумала. У сына своя жизнь. Младшая дочь поедет с ней. Конечно, привыкнуть жить без отца ей будет не легко. Хотя почему без отца? Тот, который ждет ее уже так давно, тоже любит детей. Первое время придется тяжеловато. Надо будет где-то снимать жилье — мужчина ее мечты все оставит жене, он же такой благородный. Но разве все эти трудности пугали ее? Нет. Тогда почему же она сама не готова рассказать обо всем мужу? Может быть, потому, что ей не хочется снова быть причиной краха семьи?

Или может быть ей не так уж хочется уходить из этой крохотной кухни, где вдвоем тесно?

А может, потому, что только здесь она варит лучший в мире кофе?

Или потому, что до сих пор она любит своего мужа? И ее все также сводит с ума его запах, и поцелуи, и то, как он прижимает ее к своей груди, когда все заканчивается, и она еще несколько минут не может двинуться с места, потому что ей хорошо?

* * *

Она делает еще один глоток. Её кофе совсем остыл, она чувствует горечь и вкус чернослива.

Ну же, скажи!

Он поднимает глаза.

— Я люблю твой кофе.

— Я знаю.