Любовь - страшная сила (джен)

Северус проверял домашние работы студентов. Гарри на другой стороне стола рисовал. Судя по чёрным колючкам на голове, крючку вместо носа, ручкам — палочкам, это был портрет профессора. А огромная улыбающаяся пасть, видимо, означала, что это — счастливый Северус.

Идиллию прервала толпа народа, ввалившаяся в комнату зельевара и принявшаяся орать, заглушая друг друга.

— Тише! Орите по одному, я вас не понимаю.

— Твои слизеринцы облили мандрагору тыквенным соком, и она засохла, — возмущалась профессор Спраут.

— Я всегда говорил, что тыквенный сок — редкостная отрава, поэтому и пью только чай.

— А моей кошечке твои слизеринцы привязали к хвосту консервную банку, — плакался Филч.

— Ты опять снял баллы с гриффиндорцев ни за что! — неистовствовала Минерва.

— Как это ни за что? Я снял баллы за то, что они — идиоты.

— А я вторую неделю говорю тебе, что в больничном крыле закончились зелья. Чем мне лечить студентов? Поцелуями?

— Не вздумай! Посадят за совращение несовершеннолетних.

— Твои слизеринцы притащили в мой кабинет соплохвоста, и он всё разгромил. А что не разгромил, то сжёг, — пропищал Флитвик откуда-то из-под колена Хагрида.

— Вот-вот, моего любимого соплохвоста. У него теперь несварение от учебных пособий, — Хагрид вытер слёзы шторой.

— Северус, мальчик мой, на тебя поступает очень много жалоб. Твои слизеринцы плохо себя ведут, а ты чем занимаешься?

— Позирую для портрета.

— Какого ещё портрета?

— А вон, Гарри рисует.

— Ох, Гарри, солнышко. Это портрет профессора Снейпа? Как похож! Просто вылитый!

— Значит так, мальчик мой, либо ты выполняешь свои обязанности, либо мы будем вынуждены тебя наказать.

— Угу, в угол поставите.

— Не паясничай! Ты совершенно не занимаешься своим факультетом. Они уже сели тебе на голову и ножки свесили.

— Ну конечно, а твои гриффиндорцы — просто ангелы во плоти.

— Мои гриффиндорцы из отработок не вылезают по твоей милости. А своих ты не наказываешь, что бы они ни натворили.

— Хорошо. Я поговорю с ними.

— И про зелья не забудь! — вставила свои пять кнатов мадам Помфри.

Толпа удалилась. Северус печально посмотрел на малыша.

— Вот видишь, Гарри, никто меня не любит. Все на меня кричат. Вот такой я весь несчастный.

— Не юбит?

— Не любит. Ладно, я пошёл, повоспитываю студентов, а ты будешь сидеть и рисовать. Хорошо? Шкодничать не будешь?

— Гайи хаёсяя!

— Надеюсь.

Северус ушёл воспитывать слизеринцев и не видел, как Гарри, поразмыслив, отправился в лабораторию, как варил какое-то зелье, как потом о чём-то шептался с домовым эльфом, и как эльф унёс это зелье с собой.

Когда профессор вернулся, ребёнок вручил ему его портрет, а также продемонстрировал портреты Альбуса и Минервы. Разумеется, сходство было фотографическим. Особенно хорошо вышли рога на голове Макгонагалл и хвост трубой у Дамблдора.

* * *

Завтрак проходил, как обычно. Все преподаватели, как всегда, пили тыквенный сок. Только Северус пил чай, а Гарри — молоко. Странности начались к концу завтрака. Сидящая рядом со Снейпом Минерва вдруг стала подкладывать ему на тарелку кусочки повкуснее.

— Кушай, Северус, ты такой худенький.

— Тоже мне, толстая нашлась, — огрызнулся тот.

— Ты считаешь меня слишком толстой? Ох! Я с сегодняшнего дня сажусь на диету. Или использовать заклинание? Ради тебя я готова на любые жертвы. Я не знала, что тебе нравятся худенькие женщины.

— Молчи, старая кошка! Северусу нравятся маленькие мужчины, правда, милый? — перебил её Флитвик, строя Снейпу глазки.

Северус обалдело переводил взгляд с одного на другую.

— Мальчик мой, а ты не хочешь прийти ко мне на чашечку чая? Ради тебя я выброшу все лимонные дольки.

— Солнышко, а у тебя ничего не болит? А то я бы могла полечить тебя поцелуями.

— Северус, а какие цветы ты любишь? Я схожу в Запретный лес и соберу для тебя самый красивый букет.

— Милый, а у меня в библиотеке есть очень интересный любовный роман. Может, вместе почитаем?

— Северус, да ну их к чёрту, те мандрагоры! Не расстраивайся из-за них, а то твои красивые глазки станут печальными.

— Профессор, а хотите, я подарю вам лучшего котёнка миссис Норрис?

Северус почувствовал, что сходит с ума. Ну не может же быть, что он — один нормальный среди толпы сумасшедших. Главное, не спорить с психами — тогда, может быть, цел останется.

А тем временем сцена "Что бы предложить зельевару?" закончилась и перешла на новый уровень: " Кто из нас самый красивый".

— Северусу нравятся стройные, худощавые, элегантные женщины.

— Это ты про кого сейчас говоришь, старая кошёлка? Ему нравятся начитанные, романтичные...

"Старые девы. Ага-ага, точно мой любимый типаж", — ехидно подумал самый завидный жених, оценив библиотекаря.

— А я говорю, что ему нравятся маленькие мужчины! Они удобны, компактны и мало едят.

"Он мне себя в качестве домашней зверушки предлагает?" — Северус озадаченно уставился на Флитвика.

— Неправда! Ему нравятся большие мужчины, чтобы его на руках носили.

"Всю жизнь мечтал прокатиться верхом на Хагриде".

— Северусу нравятся мои поцелуи. Он сам сказал, что не позволит, чтобы я целовала студентов. Ревнивый очень...

"Я — ревнивый? Да целуй ты хоть соплохвостов! Я о студентах волнуюсь. Детская психика очень ранимая".

— Северусу очень нравится моя борода. Он любит её гладить...

"Ты ещё лягушек с чаем припомни, старый Казанова".

— Ничего вы не понимаете! Он любит страстных, брутальных мужчин с грациозной походкой и огнём в глазах, — заявил Люпин.

"И кого это ты описал? Только не говори, что ты о себе такого высокого мнения".

— Профессору нравятся мужчины с кошечками, — скромно опустив глаза, сказал Филч.

"А также с собачками, хомячками и осликами", — мысленно заржал Снейп.

— Так, ладно, вы тут разбирайтесь, кто мне больше нравится, а я пошёл. У меня сейчас урок.

И пока претенденты на его руку и сердце не успели опомниться, Северус шустренько сбежал.

Пытаясь найти какое-то разумное объяснение, профессор зашёл в тупик. Если это розыгрыш, то почему идиотами выглядят именно они? Или это такой тонкий розыгрыш в стиле Дамблдора? Чтобы никто ничего не понял? Это слишком странно даже для директора. Тогда что? Они все внезапно влюбились в него? Ага, конечно! Северус же — суперзвезда Хогвартса. Красивый, брутальный, с томным взором и искрами из-под копыт, или как там Люпин себя описывал?

Войдя в свой класс, Северус дал студентам самостоятельное задание, а сам продолжил размышления. Дверь приоткрылась, и в класс пролез Филч с ведром и тряпкой.

— Вы что-то хотели, мистер Филч?

— Я — человек маленький. Везде хожу, убираю... Я тут немножечко помою, ладно?

— А это обязательно делать во время урока?

— Я совсем чуть-чуть...

Завхоз принялся тряпкой тереть стол. Студенты забросили свои зелья и таращились на цирк, устроенный Филчем. После стола тот принялся тереть стул, потом пол под ногами Северуса. Потом ему вздумалось почистить одежду зельевара.

— Так, хватит! У меня чистая одежда. Вы мешаете мне вести урок!

— Ох, я рассердил вас! Накажите меня, а то я сам себя накажу.

— Хватит изображать из себя домового эльфа! Ещё головой побейтесь!

— Как скажете, — заявил Филч и приложился лысиной об стол.

Среди студентов послышался смех.

— Да что же это такое? Вы срываете мне урок!

— А вы меня накажите!

— Чёртов мазохист! Не буду я тебя наказывать. Вали отсюда!

— Не уйду, пока не накажете.

— Идиотизм какой-то. Хорошо, я тебя накажу.

— Вы — просто прелесть! — восхитился Филч и принялся снимать штаны.

— Что ты делаешь?

— Готовлюсь к наказанию.

— Идиот! Я не собираюсь тебя пороть!

— О, господин подвесит меня за пальцы ног? Это прекрасно!

— Я не собираюсь этого делать.

— Нет? О, неужели господин...

— И этого тоже не собираюсь.

— А что же тогда?

Северус мучительно придумывал самое нелюбимое занятие.

— Свари кашу для Гарри.

— О, господин хочет заставить меня съесть целую кастрюлю горячей каши?

— Нет.

— Значит, мой господин хочет вылить кипящую кашу мне на...

— Нет, придурок! Просто свари кашу для Гарри.

— А кого господин тогда хочет наказать? Я совершенно не умею готовить.

— Уйди с глаз моих, маньяк! — рявкнул Северус так, что Филча как ветром сдуло.

Взорвавшийся котёл дал понять, что студенты с огромным интересом наблюдали за спектаклем, устроенным завхозом, и совершенно забыли об уроке. Устроив выволочку разгильдяям, Северус сбросил пар и немного успокоился. Но тут опять открылась дверь, и в класс ввалился огромный букет с ножками. Профессор в ужасе попятился и, споткнувшись о забытое Филчем ведро, с грохотом упал, потеряв сознание. Бросив букет, Хагрид схватил в охапку несчастную жертву и потащил в больничное крыло.

Поппи очень обрадовалась такому пациенту и попыталась выгнать Хагрида, чтобы не мешал. Полувеликан уходить категорически отказался.

— Размечталась! Я уйду, а ты полезешь к Северусу со своими поцелуями?

— А тебе завидно?

— Да я, если хочешь знать, могу и сам его поцеловать.

— Ты себя в зеркало видел? Чудище косматое!

— А ты у нас, значит, звезда балета? Толстуха!

— Да что ты понимаешь в женской красоте, хомяк-переросток!

— Клизма семиведёрная! Что же ты, такая красивая — и не замужем?

— А ты — сын гориллы и верблюда, почему не женат?

— Я ещё молодой.

— Действительно, пятьдесят лет — это юность. Кому ты нужен?

— У тебя я тоже не заметил очереди из женихов.

— Я искала своего принца — и вот нашла.

— Нужна ты ему, капустная кочерыжка!

— Да я тебе...

Северус отполз подальше от сцепившихся мадам Помфри и Хагрида, которые клубком катались по больничной палате, и решил, что надо убираться подальше от этого дурдома. Осторожно, вдоль стены он добрался незамеченным до двери и, открыв её, заорал от ужаса. За дверью стоял скелет в мантии профессора Макгонагалл. Увидев Снейпа, скелет радостно оскалился и, пощёлкав челюстями, заявил:

— Милый, теперь я достаточно красива для тебя?

— Сногсшибательная красавица! — пробормотал Северус и перекрестился.

— Ну, так может, сходим на прогулку? — скелет кокетливо похлопал ресничками.

— Точно, пошли прогуляемся! Ты — в эту сторону, а я — в противоположную.

— Какой ты затейник! А где мы встретимся?

— На другой стороне земного шара.

Скелет скукожил шкуру на черепе в обиженную гримасу. Чтобы прикрыть зубы, шкуры не хватило.

— Ты надо мной смеёшься?

— Что ты, милая? Как можно смеяться при виде тебя? Тут можно только орать... От восторга...

— Так может, ты меня поцелуешь?

— Куда?

— В губы.

— А где они?

Скелет обиженно загремел костями.

— Ты надо мной издеваешься?

— Как можно? Я с уважением отношусь к твоим костям.

— Только к костям?

— А что, есть ещё что-то? Покажи. Хотя... Ой, не надо!

Скелет возмущённо защёлкал челюстями. Северус шарахнулся.

— Я — приличная женщина! Как ты смеешь мне делать такие пошлые предложения!

— Я? Тебе? Нет, я столько не выпью!

— Ты что, меня ветреной девчонкой считаешь?

— Точно, солнышко! И теперь ты, как приличная женщина, должна надуть губки (или что у тебя там вместо них), смертельно обидеться и уйти от меня как можно дальше.

Скелет задумался, а Северус, пользуясь этим, тихонечко сбежал.

Сейчас несчастному зельевару нужно было добраться до своих комнат, чтобы спокойно посидеть и обдумать причины этой массовой эпидемии любви к его носатой персоне. Но, как известно, если чего-то очень хочется, то судьба сделает всё возможное, чтобы этого не случилось.

— Северус, а я как раз тебя искал.

Только довольной морды Люпина и не хватало для полного счастья. Может, удастся удрать?

— Римус, ты меня прости, но я очень спешу. Мне нужно зелья для больничного крыла варить.

— Да ну их, те зелья. Давай лучше вместе побегаем по Запретному лесу, повоем на Луну.

— С какого перепуга? Я вообще-то не оборотень! Да и ты тоже.

Люпин растерялся.

— Ну, просто побегать ведь можно? Это же так весело!

— То-то я смотрю, ты здесь у нас в Хогвартсе самый весёлый.

— Правда? Ты считаешь меня весёлым? Я так рад, что сумел тебе чем-то понравиться! Так может, сходим куда-нибудь повеселимся? — Люпин потянул Северуса за руку, но прилетевшее откуда-то заклинание отбросило его в другой конец коридора.

— Негодяй! Как он посмел приставать к моему любимому мужчине? — пропищало где-то в районе колена. — Если он будет тебе докучать, ты только мне скажи. Я не дам тебя в обиду, — маленький Флитвик был очень горд собой.

— Обязательно обращусь. А сейчас мне пора идти.

— Не так быстро, милый. Мы можем прекрасно провести вечерок вдвоём. Знаешь, я прекрасно вальсирую. Да и во всех других отношениях я весьма неплох...

— Даже не сомневаюсь.

— Так может, проверишь? — кокетливо стрельнул глазками Филиус.

Представив такую картину, Северус вздрогнул.

— Нет, спасибо. Не в этой жизни.

— Ты мне не веришь? Сейчас же нагнись! Я тебя поцелую.

— Уйди, противный!

— Это что здесь происходит? Я значит, шла почитать с тобой любовный роман, а ты мне изменяешь с этим коротышкой!

Судя по стопке книг в руках Ирмы Пинс, чтение любовных романов должно было затянуться на месяц.

— Прошу меня простить, но я страшно спешу. Очень много зелий нужно варить для больничного крыла.

— Каких зелий? Я теперь буду всех лечить поцелуями. И ты — мой первый пациент. Куда сбежал недолеченный?

Только Помфри здесь и не хватало.

— Какими ещё поцелуями? Размечталась! Мы с Северусом будем читать любовные романы.

— Ничего у вас не получится. Мы с ним идём танцевать. И не только.

— Вы все для него слишком толстые!

— Ой, мамочки! Что это?

Увидев похорошевшую Минерву, обе соперницы забыли о своей вражде и, обнявшись, от страха вжались в угол. Маленький Флитвик храбро попытался закрыть их своим телом — только тела не хватило.

Северус попытался улизнуть под шумок, но скелет Минервы вцепился в него мёртвой хваткой. Профессор бросился бежать, волоча за собой на буксире жертву любви и анорексии. Так быстро Северус ещё не бегал. Он даже не заметил, в каком из коридоров от него отвалилась Минерва. Влетев в первый попавшийся кабинет, он наложил на дверь все запирающие и защитные заклинания, какие знал. Пытаясь отдышаться, он уставился на дверь, опасаясь, что её сейчас выбьют его взбесившиеся коллеги.

— Мальчик мой, ты заглянул ко мне на чашечку чая?

Северус только заскулил. Это же надо было из всех кабинетов выбрать кабинет Дамблдора, да ещё и вместе с хозяином!

— Ты чем-то опечален? Что могло так расстроить моего мальчика? Что омрачило эти прекрасные глазки? Может, тебя утешит, если ты потрогаешь мою бороду?

— Убери от меня эту ощипанную мочалку!

— Но ведь раньше тебе нравилось гладить её?

— Я лягушку в ней искал.

— Северус, в бороде не водятся лягушки. А, понимаю, это ты сейчас пошутил! Ты такой весёлый.

— Да уж, обхохочешься! Прямо, как Люпин!

— Римус? Весёлый? Ну, может, в глубине души...

— Какой глубине? Он — самый весёлый в Хогвартсе. Просто клоун, блин! А Минерва — самая красивая, когда челюстями не щёлкает. А мадам Помфри — вообще роковая женщина. Может зацеловать насмерть! А Флитвик — знаменитый танцор и сексуальный маньяк. Хотя нет, должно быть что-нибудь одно... Если он танцор, выходит, ему ничего не мешает, а значит, и маньячить нечем.

— Мой мальчик, ты меня пугаешь! Ты не перегрелся? Давай я тебя напою чаем, уложу на диванчике...

— Сказку расскажу, колыбельную спою...

— Ну, если ты так хочешь.

— Безумно! До конца своих дней буду вспоминать свою любимую бородатую няню.

— Ну, конечно! Ты решил поиграть! Ах ты, шалунишка!

— Точно! Давай играть в прятки. Я сейчас спрячусь, чтобы ни один маньяк меня не нашёл.

— Прячься, мой мальчик.

Директор зажмурил глаза и принялся считать. Северус бросился к двери и попытался открыть, но она не поддавалась.

— Выпусти меня отсюда!

— А как же прятки?

— Вот по всей школе и буду прятаться. Открой сейчас же! Меня распирает от желания поиграть в прятки. А ты меня запер и не выпускаешь.

— Но ты же сам наложил запирающие заклинания.

Северус хлопнул себя по лбу. Совсем одурел! Слава, что ли, в голову ударила? Или поклонники последние мозги вышибли?

Сняв заклинания, он вышел, испуганно озираясь по сторонам. Спокойно дойдя до лестницы, ведущей в подземелья, Северус уже почти расслабился, но тут...

— Вот он!

— Держи его!

— Лови!

Несчастная жертва кубарем скатилась по лестнице, пулей пролетела по коридору и забаррикадировалась в своих апартаментах. Облегчённо вздохнув, профессор рухнул на диван. Под ним что-то пискнуло. Отскочив от дивана, Северус выхватил палочку. Из-под одеяла выполз Поттер, протирая кулачком сонные глаза.

— Что ты здесь делаешь? Хотя, глупый вопрос. Тебя бы там просто затоптали. Да и смотреть за тобой теперь некому. Все неадекватные. Придётся нам с тобой теперь от всех прятаться.

— Севу юбят?

— Так любят, что не знаю, куда сбежать. Подожди... А ты откуда знаешь? Это что, твоя работа? Ах ты... Немедленно всех расколдуй!

Тяжко вздохнув, карапуз сполз с дивана и отправился в лабораторию. Взмах детской ручки — и котёл наполнился водой. Ещё один — и под котлом загорелся весёлый огонёк. И опять в диком сочетании полетели в зелье различные ингредиенты.

Северус сидел, в восторге открыв рот, как ребёнок, которому показывают чудеса. Ну конечно, мешать в котле нужно веником. Зельевар судорожно пытался вспомнить, какое зелье готовится из карандаша, огрызка яблока, зубной щётки и трусов Северуса... Что?!

Последний штрих — взмах рукой и заклинание: "Сева, зяба, котя!" Профессор в ужасе ощупал своё лицо, пытаясь понять — в "зябу" его превратили или в "котю"?

Чудо-ребёнок стоял и ждал, пока оценят его творение. Северус робко заглянул в котёл, боясь даже предположить, что могло получиться из его трусов. Оказывается, антидот против амортенции.

— Ой, я — дурак! Не догадался, что это амортенция. Хотя, моё противоядие вряд ли подействовало бы... С твоим зельем они любили бы меня вечно. Как же ты умудрился их всех напоить? Впрочем, догадываюсь. Домовиков подговорил?

В ответ — хитрая улыбка.

— Значит, так и будем действовать. Диппи!

Перед ними, как чёртик из табакерки, материализовался домашний эльф Хогвартса.

— Вот этим противоядием нужно напоить всех преподавателей, кроме меня. Всех, кого вы с этим вундеркиндом отравили. Понятно?

Домовик закивал, как китайский болванчик, и, сцапав котёл, исчез.

На ужин Северус не пошёл, они с Гарри поели в его апартаментах.

Утром, когда Снейп с малышом на руках неуверенно вошел в Большой зал, их встретила тишина и смущённые взгляды коллег. Облегчённо вздохнув, он сел на своё место. Чья-то рука робко коснулась его плеча.

— Северус, мне неудобно просить, после всего, что мы тебе сделали... но мне нужно зелье для Минервы, — стараясь не глядеть ему в глаза, пробормотала мадам Помфри.

— А что, она уже не считает себя самой красивой? Хорошо, только не перестарайся, а то вместо скелета получится колобок в клеточку.

Получив со стороны коллег несколько укоризненных и осуждающих взглядов, Северус улыбнулся. Как же всё-таки хорошо, когда тебя не любят!