Без жалости (джен)

Когда в дверь постучали более настойчиво Джордж открыл глаза и вздохнул. Была середина ночи, по окну стучали глухие капли, но этот звук его ни капли не убаюкивал. А тревога, окисляющая изнутри, даже прибавила бодрости.

Джордж вытащил из под подушки палочку, натянул на себя свитер и, чтобы не выглядеть совсем уж разбитым, пригладил волосы. Впрочем, это определенно не могло скрыть его красные глаза и темные круги под ними, так что было лишь самоутешением.

Распахнув дверь с палочкой наготове, Джордж поежился. Сырость осенней дождливой ночи быстро нырнула к нему за шиворот и потекла по коже. На крыльце, с огромным удивлением, он обнаружил насквозь мокрую Грейнджер. Она смотрела на него без улыбки, насупившись и немного дрожа, и молчала. Но тем не менее бежать в дом не торопилась, ожидая пока ее туда пропустят. На несколько секунд они застыли, смотря друг на друга, пока Джордж не очнулся и не почувствовал неловкий зуд во всем теле. Он отошел в сторону, без слов пуская Гермиону внутрь.

— Я по срочному вопросу, — вместо приветствия выдала она, пока Джордж запирал дверь. Гермиона дрогнула всем телом, и он аккуратно помог снять куртку, на которую девушка сразу же наложила осушающее заклинание. Затем она высушила волосы, и они, резко потерявшие влагу, топорщились во все стороны. Грейнджер не обратила на это никакого внимания.

Было странно видеть ее — впервые после похорон — такую сосредоточенную и спокойную. Джордж ожидал и даже заранее чувствовал по этому поводу какое-то внутреннее смирение, что сейчас она начнет спрашивать его, как он; сделает скорбную мину, которая преследовала его в лицах всех знакомых; начнет тяжко вздыхать или, еще чего не хватало, расплачется. Но Гермиона хоть и была тише, чем обычно, выглядела просто уставшей.

— Чай или кофе? — спросил Джордж. Он не был хорошим хозяином, они слабо слушали эти бесконечные мамины советы по поводу условностей этикета. Просто Гермиону хотелось немного согреть.

— Кофе, — выдохнула девушка, и с нее словно сошло какое-то едва уловимое напряжение, — и покрепче, если можно.

Он отправил Гермиону в гостиную, а сам, зевая во весь рот, пошел на кухню ставить турку. Джордж научился этому самостоятельно, буквально несколько месяцев назад. Первое время, завороженный ритуалом, он мог выпить кружек пять за час, а потом передраить все полы, полки и шкафы в магазине. Покупатели стали находить его утром дремавшим за кассой, и теперь он уже не злоупотреблял кофеином.

— Держи, — Джордж принес две огромных белых чашки и теплый плед, в который Гермиона оперативно укуталась, на секунду превратившись в ту маленькую девочку, которую он помнил еще с первого курса. Джордж даже поежился, когда она снова стала собой — с синяками, впалыми щеками и бесцветными губами. Грейнджер смотрела на пар, держа горячую кружку в маленьких ладонях и, кажется, приводила мысли в порядок.

Он сделал глоток и принялся рассматривать унылый серый рисунок на обоях в собственной гостиной. Джордж уже довольно долго жил тут, но не мог заставить себя сделать хоть что-то для того, чтобы дом выглядел обжитым или уютным. Возвращаясь из магазина, он наскоро принимал душ, брал с собой кружку ромашкового чая в спальню, ложился на холодную кровать и безуспешно пытался уснуть раньше четырех. Такая последовательность действий не была для него привычной и иногда давала сбои, но он работал над этим.

— Появились новости, — откашлявшись, начала Гермиона, и Джордж снова посмотрел на нее. Порозовевшие в тепле щеки только сильнее проявили общую болезненность лица. — О том, где находится одна из последних крупных групп Пожирателей. — Джордж напрягся, чувствуя, как непроизвольно сжалась челюсть, — Их человек пятьдесят, или около того, точно не знаем. Главное, что они занимаются изобретением магической бомбы. Хотят заложить ее в центре Лондона. И даже имеют наглость писать о своих планах напрямую в Министерство.

Джордж прикрыл глаза, пытаясь стряхнуть накатившую злость. Когда Гарри убил Волдеморта, большинству, и ему самому тоже, наивно казалось, что мир сразу придет в равновесие. Что враг повержен и времена полные боли и смерти, постоянного страха уже позади.

У Пожирателей были, кажется, свои планы. Джордж знал, что Гарри и еще несколько их друзей прячутся где-то из-за того, что на них все еще ведется охота. Да, вряд ли бы кто-то убил национального героя посреди улицы, но Пожиратели скрывались среди работников того же Минестерства, простых жителей Косого переулка… По окончанию бесконечного судебного процесса посадили не всех. Поймали тоже не всех.

Фанатичная ненависть продолжала жить.

— У них появился новый глава? — злоба отступила и усталость теперь ощущалась Джорджем как-то особенно сильно.

— Вероятно, но точно мы не знаем. — Гермиона печально вздохнула. — Это письмо пришло несколько дней назад, твой отец сообщил нам, что все на ушах стоят в Минестерстве.

— И…от меня Гарри что хочет..?

— Помощи. Ты имеешь огромный багаж практического опыта создания магических предметов. — быстро пролепетала девушка, сразу же смутившись. — Ну, Гарри считает именно так. Я его поддерживаю, а Рон…

— А вес мнения Рона составляет меньше половины от суммы, я понял, — Джордж хмыкнул. — Хорошо, я без понятия о каких таких моих уникальных навыках идет речь, но отказывать вам в помощи я не имею права, не так ли? — Гермиона широко улыбнулась и Джорджу вдруг пришел в голову один вопрос, — А почему ты? В смысле…здесь, сейчас, почему они тебя отправили?

Девушка, до этого расслабленно болтающая ступней, подобралась и уткнулась носом в чашку. Бинго. Джордж почувствовал как что-то вроде триумфа прокатывается по его телу.

Конечно, та ссора в Норе была безобразной и он, очевидно, повел себя слишком… просто слишком. Но с отцом, с которым они тогда сильнее и громче, чем он мог вообще когда-нибудь припомнить, кричали друг на друга, Джордж продолжал общаться, напившись вдвоем тем же вечером в Косом переулке. С Роном же все было куда сложнее. Кажется, его брат решил, что Джордж окончательно сошел с ума и теперь продвигал эту идею в массы. Рона не получалось винить за подобные умозаключения, но неприятный осадок не давал Джорджу наведываться в Нору уже довольно большое количество времени.

— Мда, встреча с Пожирателями его не пугает, а родной брат приводит в ужас. Настолько, что он решил отправить ко мне свою девушку. Вполне в духе Рона? — Гермиона сконфуженно улыбнулась. — Он думает, что у меня поехала крыша. Так что не в тебе дело.

Гермиона кивнула и откинулась глубже в объятия одеяла, словно этот разговор потребовал от нее больше сил, чем она была способна отдать. Джордж вслушался в стучащие по подоконнику капли. Выходка Рона расстроила куда сильнее, чем позабавила реакция Грейнджер на его подтрунивания. Рон был редкостным придурком временами, но сегодня это ощущалось неприятнее, чем обычно. Джордж понял, что не готов видеть брата прямо сейчас.

— Хочешь, мы останемся до утра? — сказал он, — Ну, или пока не закончится дождь, если тебя смущает моя компания. Кажется, там настоящий ад.

Гермиона зевнула и поправила сползающий с плеча плед.

— Спасибо, мы отправимся, как только погода позволит, — рассеянно кивнула она.

Джордж искренне в этом сомневался — девушка активно клевала носом и едва удерживала кружку в руках. Парень еще раз мысленно выругался на брата. Гермиона была совершенно не в том состоянии, чтобы разговаривать с ним, находящимся в здравом уме, не то, что с сумасшедшим. На что рассчитывал Рон, раз считал его неспособным проявить сострадание или сочувствие?

Джордж снова посмотрел на Грейнджер, которая, прикрыв глаза, устроила кружку у себя на коленях и наконец расслабилась. Парень прислушался. Сквозь грохот дождя он услышал тихое сопение и улыбнулся.

— Гермиона?

Девушка не отозвалась. Джордж подошел к ней, аккуратно забрал из рук кружку и поставил ее вместе со своей на стол, а затем подхватил спящую на руки. Она весила примерно, как Джини, до того как та начала активные спортивные тренировки, и потому Джордж легко донес ее до спальни и уложил на даже не разложенную кровать. Гермиона так и лежала комочком, пока Уизли искал себе белье, чтобы поспать на диване.

В гостиной все еще пахло кофе, когда он потер глаза, оторвавшись от очередной книги, и посмотрел на время. Четыре часа утра. Фантастика. Джордж положил пустой роман, которыми он забивал подобные ночи, на кофейный столик, и лег обратно. Он лежал, прикрыв лицо руками, уже не пытаясь считать овец, не принимая «самые удобные позы для сна», Джордж просто ждал, когда же его наконец вырубит.

Неожиданно для него, как по щелчку выключателя, началось утро. Началось с ощущения, что в доме он находится не один. Джордж так привык просыпаться в почти абсолютной тишине, что звуки шагов и перестановки предметов буквально разбудили его. Он резко сел на кровати, вытянув из-под подушки палочку. Потом вспомнил, что где-то наверху Гермиона, и ее вряд ли получится предупредить. Не факт, что даже разбудить выйдет.

И после этого картинка, наконец, сошлась.

В кухне было светло и пахло яичницей. Где Грейнджер откопала яйца, было не ясно, потому что такой роскоши в его собственном холодильнике точно не было. Возможно, и Джордж бы не удивился, она наложила заклинание расширения и на карманы своей куртки, чтобы таскать там какие-нибудь толстые фолианты, магические амулеты и тому подобное. Ну, и как оказывается, свежие яйца.

Освещенные солнечными лучами поверхности стола и кухонных тумб уже не казались Джорджу такими чистыми, как при при задернутых шторах или в тусклом мерцании лампы. Парень попытался вспомнить, когда в последний раз проводил здесь уборку, но это оказалось безуспешно. Гермиона устроилась на точно, несомненно ужасно пыльном подоконнике, уперевшись одной ногой в пол, и что-то неторопливо ела. Уизли не к месту подумал, что у него на кухне всего один стул и тот без четвертой ноги.

Он случайно выломал ее, когда пытался сделать так, чтобы тот больше не шатался.

— Доброе утро, — хрипло привлек к себе внимание Джордж. Его голос по утрам теперь всегда звучал слегка больным, а какую картину представляло из себя его лицо, Джордж предпочитал не думать. Девушка посмотрела на него, и подцепив что-то со своей тарелки, поздоровалась тоже.

— Доброе. Я проголодалась и вот. Советую тоже сытно позавтракать, нам сегодня предстоит долгий день.

Парень, заглянувший в сковородку и слегка разомлевший от запаха жареного бекона, замер с крышкой в руках.

— Что, прямо сейчас?

— Я уснула до того, как успела об этом сказать? — искренне удивилась Гермиона, и Джордж заметил, как покраснела ее шея, — Вообще, я должна была перенести нас сразу, после твоего согласия, но… Раз уж все вышло, так как вышло, то отправимся после того, как ты поешь и соберешься.

Уизли кивнул, активно забрасывая в себя завтрак прямо из сковородки. Он подумал о том, что надо написать письмо той нанятой в помощники девчонке, чтобы она присмотрела за всем в магазине без него. Возможно, даже дать какую-нибудь премию наконец.

Через полчаса они стояли в коридоре — Джордж быстро захватил с собой немного сменной одежды, документы, и всякую мелочь. Можно было наколдовать это все на месте, но он не видел проблем с тем, чтобы взять с собой небольшой рюкзак. Гермиона осмотрела его, положила свою руку на предплечье парня, мир вокруг рванул куда-то вверх и завращался.

Выбросило их в лесу, на поляне. Джордж попытался сориентироваться, чувствуя себя слегка выпотрошенным оттого, что давно никуда не трансгрессировал, но Гермиона потянула его за рукав в сторону небольшого просвета между деревьями.

— Далеко идти? — спросил Уизли, разгребая ногами влажную листву. Вид вокруг был похожим на угодья какого-нибудь чистокровного аристократа: сплошные зеленые холмы. Они вышли из леса и уже несколько часов двигались по едва заметной тропе среди высокой травы.

— Относительно, — отозвалась девушка, — Сейчас на холм, а дальше вниз и еще несколько километров вдоль реки. Гарри говорит, что для штаб-квартиры — это слишком красивое место.

И действительно, когда они взобрались на возвышение, внизу открылся невероятно умиротворяющий вид — петляющая речка, холмы, удаляющийся кусок темного леса, из которого они вышли. Даже тяжелые тучи, застилающие небо, не портили пейзаж.

Гермиона осторожно начала спуск вниз по склону, но в тот момент, когда Джордж уже хотел предложить ей помощь, поскользнулась на мягкой от влаги земле. Она жалобно пискнула и покатилась вниз, оставляя за собой неглубокий след. Джордж замер. Звук скольжения прекратился и повисла тишина

— Я в порядке! — донеслось снизу.

Джордж хмыкнул, а после тихо рассмеялся, когда увидел всю перемазанную в грязи девушку. Смех ощущался в груди чем-то инородным, но он не смог его удержать. Он спустился намного удачней, хотя и под тяжелым взглядом Гермионы, которая, безуспешно пыталась очистить свои штаны руками.

— Ты как всегда грациозна, — не удержался Уизли. Он давно уже не смеялся, а грязная и всклоченная Грейнджер, смотревшая на него не то сердито, не то обиженно, вызвала какое-то старое полузабытое чувство. В голове тут же вспыхнул такой похожий на его собственный голос. Фред бы, конечно, придумал что-нибудь более остроумное. От этой мысли привычно обожгло грудь, но Джордж с облегчением понял, что приступ за этим не последует.

Однако улыбка пропала моментально.

— Все нормально? — спросила Гермиона, лицо которой теперь было скорее озабоченным, чем сердитым. Она больше не обращала внимание на состояние своей одежды и одна из ее рук невольно потянулась к парню.

— Да, — коротко ответил он, все еще прижимая руку к солнечному сплетению. Грейнджер лишь слегка покачала головой, но ничего больше не спросила.

Легким движением палочки она очистила свою одежду и позвала Джорджа следовать за ней дальше.