Волшебные метаморфозы (гет)

Чем меньше времени оставалось до свадьбы, тем сильнее нервничал Рон.

Но дело было не в предсвадебном мандраже — так посмеивающийся отец говорил про Гарри пару месяцев назад, — Рон точно знал, что никакого мандража у него нет и с ним всё по-другому.

Гарри действительно перед свадьбой немного дёргался, и Рон не мог понять причин ни тогда, ни сейчас. Ну свадьба, ну и что? Они с Джинни любили друг друга и давно определились с будущим. В жизни Гарри ничего не менялось, его отношения с Джинни остались точно такими же, какими были и до принесения клятв. Чего нервничать?..

А вот для Рона…

Начать с того, что они с Гермионой… ну, они целовались, тискались, но — не больше. Рону, конечно, хотелось, он и не скрывал, но безмерно уважал Гермиону, и когда она сказала чёткое и недвусмысленное «до свадьбы — нет» — у него и мысли не возникло протестовать.

Друзья частенько обсуждали свои подвиги, хвастались победами, но Рон и Гарри — никогда. Гарри — потому что Рон ему бы голову оторвал, посмей тот обсуждать интимную жизнь его сестры, а сам Рон — потому что нечего было обсуждать. Но по официальной версии Гарри и Рон были джентльменами.

За то время, что они с Гермионой были парой, Рон бесчисленное количество раз представлял, как это будет, но его фантазии, откровенно говоря, имели мало общего с реальностью. Гермиона не многое ему позволяла: погладить грудь, схватить за попу, но даже раздеть свою невесту Рону ни разу не удалось. Всё это время он надеялся, что ему удастся преодолеть «нет», нужно лишь в должной мере возбудить Гермиону, но даже когда та задыхалась от поцелуев и тихонько постанывала от ласки груди, пресекала все поползновения на продолжение.

Сам Рон едва сдерживался и после каждого такого свидания яростно дрочил, мечтая наконец овладеть Гермионой. Но даже в такие моменты желание было скорее абстрактным, никаких чётких картин в его голове не возникало. Рон не задумывался о том, что не знает, что нужно будет делать.

Конечно, еще на четвёртом курсе Дин Томас притащил в гриффиндорскую спальню маггловские журналы с более чем откровенными картинками, да и большинство парней довольно подробно живописало процесс, однако Рон был недостаточно глуп, чтобы полагаться на их рассказы, как на руководство к действию на первую брачную ночь.

Но хуже было другое. У Рона был… маленький.

Не то чтобы Рон рассматривал члены других парней — фу! — но слепым он не был. А после шести лет в Хогвартсе с его общими душевыми, и не захочешь — увидишь всё. Так вот у Рона был самый маленький. До пятого курса это не казалось проблемой, они все были ещё подростками, росли, менялись, но вот позже… Даже Гарри — самый низкорослый и щуплый парень с Гриффиндора, имел член приличного размера, что уж говорить о Невилле, у которого в штанах пряталась настоящая дубина. А вот Рон хоть и вырос, его член так и остался маленьким, так что он комплексовал показываться в трусах в общей комнате и даже из душа выходил полностью одетым.

Он пытался утешиться надеждой, что Гермиона не заметит этого, ей ведь не с чем сравнивать, но в глубине души понимал, что надеяться на такое глупо. Ему вон тоже не с чем было сравнивать, но когда он начал встречаться с Браун на шестом курсе, это не помешало тут же понять, что полная грудь — это круто, и что ему нравится большая грудь. У Гермионы грудь была маленькой, но всё же не настолько, чтобы её стыдиться. Она ведь и сама была худенькой. А вот Рон, при его-то росте, должен был иметь член намного больше…

Так что Гермиона наверняка сразу всё поймёт: компенсирует отсутствие реального опыта какими-нибудь умными книжками и…

Представив себе это «и», Рон готов был сбежать или просто отменить свадьбу. Потому что в его кошмарах «и» выглядело пугающе: Гермиона в одежде МакГонагалл и с её же пучком на голове указывала волшебной палочкой на его член и, поджимая губы, качала головой.

«Мало, мистер Уизли, слишком мало. Ваши жалкие дюймы не удовлетворяют минимальным требованиям, утверждённым комиссией по семейной жизни. Боюсь, я вынуждена отказать вам в близости. «Тролль» — не больше».

«А если она увидит его до свадьбы — то и замуж за меня не пойдёт», — обречённо думал Рон и нервничал ещё сильнее.

На мальчишнике ему ненадолго удалось расслабиться. Братья, Гарри, Невилл, парни из школы авроров — все веселились, много шутили, по-доброму поддевали. Женатые давали советы по отношениям, рассказывая, как сохранять мир с ведьмой, холостые с подмигиваниями или хохотом рекомендовали магазины со взрослыми игрушками. С каждой новой шуткой Рону становилось хуже. И всё же именно на мальчишнике, когда Гарри с Невиллом вспоминали всякие забавные истории из общего детства, Рона и осенило идеей.

Возможно, будь Гермиона рядом, они поговорили бы и всё прояснили, но она как раз уехала за родителями в Австралию и вернуться должна была аккурат за три дня до свадьбы, и Рону не с кем было поделиться. Хотя, если честно, вряд ли он смог бы заговорить о таком с невестой. А между тем идея не отпускала. Рон и так, и этак рассматривал появившуюся мысль, и не находил в ней недостатков.

Все стараются выглядеть лучше — это же естественно. Девушки используют косметику, чтобы подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки. Носят лифчики, превращающие маленькую грудь в соблазнительные округлости. Принимают зелья, благодаря которым сияют молодостью даже старухи. Рон успел насмотреться на волшебные метаморфозы, происходящие с женами братьев и его собственной сестрой. Да и парни лишь немного отставали. И потому задуманное им не казалось чем-то неправильным.

Джинни к торжеству с помощью зелья отрастила волосы. Одри — худая и плоская как доска в обычной жизни — на свадебных колдографиях щеголяла роскошным бюстом. Анджелина перед «днём Х» целую неделю втирала в руки какую-то мазь, чтобы её ужасно грубые из-за квиддича руки выглядели по-женски нежными…

Чем больше Рон думал об этом, тем правильнее ему казалось осуществление его плана.

Это ведь не обман, он просто хочет выглядеть лучше — ради Гермионы.

Окончательно убедив себя, что поступает верно, Рон вздохнул с облегчением и стал действовать.

* * *

К возвращению Гермионы Рон был спокоен и уверен в себе.

Знакомство с родителями прошло хорошо. От магглов никто не ждал участия в подготовке, Уизли полностью взяли на себя устройство свадьбы, и однако же мистер и миссис Грейнджер сумели оказаться полезными и легко влились в процесс, давая дельные советы и помогая с украшением Норы, заготовкой будущих кулинарных шедевров и общей организацией. Последние два дня перед торжеством прошли в суете, так что Рон с Гермионой совсем не могли уединиться. Обменивались влюблёнными взглядами, посылали друг другу улыбки и тут же бежали по зову кого-то из близких — помогать.

Ночь перед свадьбой Рон в последний раз проводил в одиночестве. Пожелав всем спокойной ночи, он выслушал в ответ шуточки братьев и поднялся к себе. Тело немного ломило от приятной физической и магической усталости — за два дня им пришлось перетаскать кучу мебели и вообще вещей, готовя Нору к нашествию гостей, и он рухнул на кровать, не раздеваясь.

Всего через несколько часов он будет женатым человеком… На лицо тут же вползла довольная улыбка. Негромко засмеявшись, Рон в миллиардный раз представил, как всего через сутки он окажется в постели с Гермионой, и не будет никакого «нет», и его наполнило счастьем. Член заинтересованно дёрнулся, и Рон снова улыбнулся: завтра он наконец перестанет быть девственником!

И потому завтра он должен быть свежим и полным сил… С кряхтением встав, Рон отправился в душ. Где привычно занялся самоудовлетворением — в последний, как он искренне верил, раз. Рука скользила по стволу, и, кажется, впервые в жизни Рон не переживал, что у него маленький. Верил, что всё получился и Гермиона останется довольна.

* * *

Спокойствие Рона стало поводом для шуток. Он оказался единственным из присутствующих, кто не только не мандражировал, но и не испытывал ни капли сомнений в день свадьбы. А Рон лишь удивлялся: чего дёргаться-то? Он же женится на любимой девушке — так с чего бы волноваться и сомневаться?

Сама свадьба прошла хорошо, хотя без эксцессов не обошлось, но Рона ничто не волновало — стоило ему увидеть смущённо улыбающуюся Гермиону, и он больше не смог отвести от неё взгляд. В пышном белом платье она казалась такой маленькой и хрупкой, что Рон с трудом сдерживал желание заключить её в объятия и больше никогда не отпускать… Но пока он не мог этого сделать — приходилось сидеть во главе длинного стола и принимать поздравления. Всё, что они могли себе позволить до вечера, это касаться рук друг друга под столом.

«Хорошо, что свадьба бывает лишь однажды», — думал Рон после обеда, устав от внимания и неподвижности. Он даже не мог помечтать о том, что будет чуть позже, — казалось, все сразу поймут, о чём он думает.

И когда с молодожёнами стали прощаться, он едва не аппарировал прочь сразу же — хотел наконец остаться с Гермионой — с женой!!! — наедине. Прощание длилось ещё почти целый час, но наконец всё было позади, и они аппарировали в заранее снятый номер для молодожёнов в семейной гостинице, где Рон тут же заключил Гермиону в объятия и набросился с поцелуями.

— Ты не представляешь, как долго я этого ждал! — с чувством сказал он, отстранившись минуты через три.

Гермиона счастливо засмеялась.

— Никогда не думала, что свадьба — это настолько утомительно, — сказала она. — Поможешь снять платье? Флёр с твоей мамой полчаса застёгивали все эти ужасные крючочки…

Рон, конечно, помог. Целуя каждый дюйм открывающейся кожи, сначала он не торопился, однако уже на втором десятке крючков едва сдерживался, чтобы не рвануть платье. Но наконец и это было позади…

— Я быстренько в душ, и… — стоящая в тоненькой комбинации Гермиона зарделась, и Рон засмеялся.

Поцеловавшись перед дверью, они ненадолго расстались: Гермиона отправилась смывать с себя усталость, а Рон…

Пришло время действовать.

Аккуратно сняв костюм, он достал из потайного кармашка заблаговременно приготовленное зелье и, покосившись на дверь ванной комнаты, сел на постель. Сейчас или никогда!

Откупорив флакон, Рон погрузил в него пипетку, набрал немного жидкости, прикусил губу, засомневавшись, хватит ли такой маленькой порции, и набрал ещё. Убрал флакон, вздохнул, оттянул трусы и…

* * *

Когда Гермиона вышла из ванной комнаты, Рон сидел на кровати, укрытый по самую шею одеялом. Весь красный, он с отчаянием смотрел на Гермиону и, кажется, думал о чём угодно, но только не о исполнении супружеского долга.

Мысленно хихикнув, заподозрив своего парня (ой! мужа! Рон уже не просто её парень, он теперь её супруг!) во внезапной стеснительности, Гермиона двинулась через комнату к постели. Глаза Рона следили за ней, и она непроизвольно попыталась придать себе женственности.

— Ну что? — игриво начала она, тоже чувствуя смущение. — Ты готов?

— Эм… Гермиона… — Рон потупился, принялся комкать одеяло. — Я устал, может…

— Рон! — изумлённо и немного обиженно воскликнула Гермиона, не веря, что он действительно это сказал.

— Прости, я…

— Ты что, не хочешь?

— С ума сошла?! — чуть не подпрыгнул Рон, но тут же понизил голос: — Я просто не готов…

— У тебя не… он не работает? — заботливо спросила Гермиона.

— Всё у меня работает! — возмутился в ответ тот, ещё сильнее покраснев.

Сбитая с толку Гермиона почувствовала, что начинает злиться. Они были знакомы слишком давно, чтобы она не поняла, что Рон что-то скрывает.

— Тогда в чём дело? — прямо спросила она. — Ты два года прохода мне не давал, постоянно требуя секса, — Рон даже рот открыл от несправедливости обвинения — это он-то «требовал»?! Да он был воплощением платонических чувств! — А теперь, когда мы женаты, и я согласна, ты — не хочешь?

— Да хочу я! — рявкнул он. — Чёрт!

Поняв, что ответа можно ждать ещё очень долго, Гермиона резко дёрнула одеяло и отпрыгнула, едва не завизжав, когда увидела, что Рон пытался скрыть.

Шипящий от недовольства и смущения Рон потянулся за одеялом, чтобы накрыть свой полуторофутовый член.

— Извини, — не глядя на Гермиону, сказал он. — Я хотел, чтобы ты была довольна первой брачной ночью, вот и…

Ещё не пришедшая в себя Гермиона не спешила возвращаться к кровати, огромными глазами смотря в том место, где под одеялом был спрятан огромный член, однако когда она заговорила, в голосе слышалось участие:

— И что ты сделал?

— Помнишь, на втором курсе мы варили раздувающий растров? Ну, когда ты шкурку бумсланга и рог двурога из снейповской лаборатории стянула? Мы же взорвали тогда котёл, зельем всех забрызгало… У кого руку раздуло, у кого нос… Ну я и подумал, что пара капель зелья…

Гермиона хихикнула, закрыла рот ладошкой, но не сумела справиться с собой и громко расхохоталась. Рон насупился, но она уже забралась рядом с ним на кровать и обняла его за шею, продолжая смеяться.

— Боже мой, — между приступами смеха говорила Гермиона, — Рональд Уизли, какой же ты идиот!

— Я знаю, — буркнул он, но смеялась Гермиона так заразительно, что обижаться он не мог. Тем более что она была права.

— Мне всё равно, какого размера твой член! Глупый, я люблю тебя. Таким, каков ты есть! — она снова рассмеялась и покачала головой. — Кому рассказать — не поверят же…

— Эй! — заволновался Рон.

— Но мы, конечно же, никому об этом не расскажем, — поспешно успокоила его Гермиона и снова прижалась к нему, хихикая.

— Прости…

— Да уж, первая брачная ночь у нас явно не задалась. — Она отстранилась, заглянула ему в глаза и риторически уточнила: — Сдувающего напитка, как я понимаю, у тебя не припасено?

Глаза Рона расширились, и Гермиона снова хихикнула.

— Я не подумал об этом, хотел сделать тебе приятное…

— Давай договоримся, Рон, — серьёзно произнесла Гермиона, беря его за руку, — в следующий раз, когда ты захочешь сделать мне приятно, ты подойдёшь и просто меня поцелуешь, а затем мы вместе придумаем, как это достичь. А насчёт размера… — она запнулась, но ситуация была настолько абсурдной, но для смущения просто не осталось места, так что продолжила почти сразу же: — Я дам тебе почитать книжку о женской физиологии, чтобы ты представлял, что вот это, — её пальчик коснулся огромного члена Рона через одеяло, и тот, несмотря на все пережитые приключения, заинтересованно дёрнулся, отчего глаза Гермионы расширились на пол-лица.

— Чтобы я представлял? — повторил Рон, заставляя Гермиону вернуться к потерянной было мысли.

— Да, так вот, чтобы ты представлял, что вот это огромное нечто, только и годное для изучения мужской анатомии в масштабе — никак в женщину не засунуть.

— Я не думал, что он станет таким, — повинился Рон. Приподнял одеяло, заглянул под него… и наконец засмеялся, оценив весь идиотизм ситуации. — Ты знаешь, как я тебя люблю?

— На полтора фута? — хихикнула Гермиона, и они вместе рассмеялись.

— Мне повезло с тобой, — серьёзно сказал Рон, притягивая Гермиону для поцелуя.

— Мне с тобой тоже, — мягко улыбнулась она, погладила его по щеке и встала с постели, призывая из бисерной сумочки повседневную одежду. — Скучно нам никогда не будет. Ладно, я сейчас аппарирую быстренько за сдувающим зельем, а ты пока подумай, как именно сможешь сделать мне приятно…

Рон и без указаний уже задумался как раз о этом, так что член начал вставать, натягивая одеяло.

— Я уже придумал, — улыбнулся он.

— Я вижу, — хохотнула Гермиона, подмигнула и аппарировала.

— Я люблю тебя, Гермиона, — с чувством сказал Рон в пустоту, счастливо улыбаясь, — мне безумно повезло, что ты моя жена, и я сделаю всё, чтобы ты была счастливой.