Назад к несбывшимся мечтам (джен)

Джинни боялась за него, и он бросил работу в аврорате.

Дети скучали по отцу, и он бросил работу в Бюро по розыску и контролю драконов.

По протекции Гарри попал в Отдел международного магического сотрудничества. Он подстригся, влез в строгую мантию, да так и остался там. Мистер Поттер — первый заместитель главы Британского филиала Международной конфедерации магов.

Он всем теперь нравился.

И хорошо было бы отдаться этой сытой, праздной жизни. Но мечты, что будоражили кровь многие годы назад, все так же преследовали его.

Джинни с недоумением смотрела на него, когда он говорил, что хочет удавиться от своей работы. Как можно? Ведь это такая теплая, доходная должность. Напротив, жена постоянно напоминала, что в его возрасте пора бы сместить Дармса и самому занять кресло главы отдела. Но Гарри отмалчивался.

Джинни же, смеясь, отправлялась на сборы. К своим шумным друзьям и коллегам, к свисту ветра и крикам болельщиков.

И сейчас она снова была с командой, а он сидел в своем несомненно комфортабельном кабинете, окруженный массивной мебелью из дуба, невероятно бесполезными бумагами и назойливыми помощниками. Он поставил печать на последнем листе, завизировал распоряжение и выпроводил всех из кабинета.

Гарри поднялся с тяжким вздохом, поправил ремень брюк, который он едва смог сегодня застегнуть, и достал из сейфа хронопортал. Пропавший артефакт годами разыскивали всем Отделом Тайн. Но к Гарри Поттеру лезть с обыском не посмели.

Должна же быть польза от его положения?

Гарри накинул на плечи кашемировую мантию и резкими движениями расправил складки. Мантию эту купила ему Джинни на день рождения, ведь, по ее словам, ни в один приличный ресторан не пускают в том тряпье, которое он предпочитал носить.

Гарри шел коридорами Министерства, вяло уворачиваясь от служебных записочек.

Его встречали улыбками. Некоторые даже слегка кланялись — те, что пониже должностью.

— Добрый вечер, мистер Поттер!

— Хорошего пути, мистер Поттер.

— Привет супруге, Гарри.

— Жду на пятничный бридж, Гарри.

Его мир был выверенным, благопристойным, безопасным, сдержанным. Стерильным.

Пять лет назад Гарри еще верил, что теперь, когда дети подросли, он найдет время на свою жизнь. Лили должна была вот-вот отправиться в Хогвартс, и после этого он мог бы остановиться, осмотреться и выбрать правильный путь.

Тогда к нему в кабинет наведалась Гермиона. Они редко обедали вместе — у невыразимцев не считалось хорошим тоном уходить на обед.

— Отдел Тайн все надеется создать хронопортал, — Гермиона отложила вилку и полезла в сумочку. — Смотри, я сделала свой прототип, и он должен был работать, но эксперименты провалились, — Гермиона крутила в руках золотистый обруч. — По расчетам все верно, но я знаю — нужно что-то ещё. И в Отделе никогда не смогут активировать мой артефакт. Понимаешь, Гарри, — она нервно сжала хронопортал, — изменение прошлого — это изменение судеб других людей. Мертвых людей.

Гермиона пристально смотрела на Гарри, будто пыталась донести до него какую-то мысль. Он не понял тогда, просто принял от нее артефакт на хранение и забыл.

Но Гермиона не вернулась за ним. Развелась с Роном, уехала из Англии в экспедицию вместе с Луной и ее мужем. Гарри завидовал ей, иногда даже проклинал. Она вот так просто вырвалась из своего застывшего мира, словно это ничего не стоило сделать.

Хронопортал искали. Но Гарри и помыслить не мог о том, чтобы выдать Гермиону. Плевать он хотел на министерские тайны.

Гермиона исчезла, а Джинни осталась.

Его законная жена, которая все чаще работала допоздна и приходила, неся на себе запахи терпкие и сильные, совершенно не похожие на аромат ее духов.

Гарри должен был устроить скандал, вывести ее на чистую воду, да только не хотел. Джинни в свои сорок с небольшим была всё такой же стройной, огненной и совсем не хотела тухнуть рядом с расплывшимся мужем. Секс у них последний раз был в прошлом году, под Рождество, и Гарри с содроганием вспоминал этот ее подарок. Холодные пальцы, отстраненная улыбка и старательные попытки повернуться к нему спиной отбили всякое желание.

Дети были его отрадой. Были, потому что, повзрослев, они двинулись вслед за матерью. Их Гарри тоже не мог винить. За что уважать отца-тюфяка, которому не разрешено галстук себе выбирать? Он приносил деньги. Но Лили даже целовать его перестала за эти подачки, и все чаще на ее лице проступала знакомая гримаска отвращения.

По молодости Гарри думал, что Джинни сможет вынести страдания его раскуроченной души, поможет забыть тела, прощальные взгляды, крики.

Лучше бы он просто спился.

Теперь, такой весь уютный и мягкий мистер Поттер, почтенный отец семейства, не вызывал у него ничего кроме брезгливой жалости.

Его чаша терпения переполнилась, когда Джинни выгнала его на диван за то, что он отказался устроить Джеймса в свой отдел в обход других кандидатов. Гарри был не против работать с сыном, но ему пришлось бы отобрать эту должность у старательного и подающего надежды стажера. А на это его совесть идти не собиралась.

И вот, изгнанный в гостиную из супружеской спальни, Гарри лежал и думал, что ему стоило умереть тогда, в мае девяносто восьмого. А потом решил, что умирать — это не по-гриффиндорски.

И Гарри вспомнил про артефакт.

Спасти всех тех, о ком тяжело вспоминать даже спустя десятилетия — вот чего он хотел бы на самом деле. Гарри понял тогда, о чем говорила Гермиона. Нельзя вернуться в прошлое, не имея власти над смертью.

Если бы он переместился хронопорталом в свое молодое тело, смог бы он стоять в стороне? Нет! Нет же!

Гарри едва смог уснуть той ночью, терзаемый желанием куда-то бежать, что-то делать наконец. А утром, первым делом он рванул в Хогвартс.

Отбившись от назойливых расспросов Минервы и ностальгических воспоминаний, он отправился в Запретный Лес.

Гарри ступал по мягкой листве, чувствуя, что Воскрешающий Камень зовёт его. Он заходил все дальше и дальше, как вдруг Камень просто выкатился из чащи на тропинку, прямо ему под ноги.

Гарри как сейчас помнил, что подобрал его, резко сжал в ладони и пригрозил:

— Ты отдашь мне их всех.

Тогда же он вскрыл могилу Альбуса Дамблдора.

Гарри сначала не решался коснуться белой гробницы. А потом бесконечно долго стоял, поглаживая безмолвный мрамор. Но все же сейчас в кармане его мантии лежали все Дары Смерти.

Погруженный в воспоминания, Гарри спустился в Атриум, коротко кивнул идущему навстречу Люциусу Малфою.

Вот что они все заслужили — Министр, реставрирующий власть чистокровных так, что полукровки и маглорожденные рады служить его правому делу.

Мир Гарри Поттера давно превратился в кукольный театр с картонными болванчиками. И он там играл самую главную роль. Он думал: «Нет, нет! Идите к черту!», а говорил: «Да, мистер Уилкерс; конечно, Министр; да, сэр; незамедлительно сделаю, сэр».

Да, да! Всем им он отвечал только «да».

Вместо того чтобы торопливо нырнуть в камин, как делали сотни волшебников, спешащих домой, Гарри вошел в кабинку для посетителей, захлопнул дверцы и отправился наверх, на улицы Лондона.

Гарри был уверен — сегодня он не вернется домой. Никогда больше не вернется в это надоевшее хуже горькой полыни место.

Он вышел в темном заброшенном переулке. Свинцовое небо бросало ледяную крошку ему за шиворот. Выл ветер. Он поднял воротник бесполезной мантии и пошел прочь от телефонной будки. Гарри все шел и шел, пока перед ним не открылся вид на неспокойную Темзу. Поверхность ее дрожала, терзаемая стылым ветром, но он смотрел на этот кусочек буйства и свободы с затаенной завистью.

Пригибаясь под порывами ветра, Гарри дошел до середины Вестминстерского моста и замер, вглядываясь в темную глубину.

Смеркалось. Гарри глянул на циферблат часов и тут же скривился. Часы были в золоте, вычурные и совсем не в его вкусе, но на них были выгравированы пожелания всех благ от Министра, и Джинни строго следила за тем, чтобы он их носил. Гарри стянул ремешок и размахнулся. Безобразный подарок скрылся в неприветливых водах с лёгким «плюх».

Гермиона сказала тогда, что будет ждать. А Гарри все думал, как она может всерьёз рассчитывать, что он к ней приедет? Не мог он приехать. Опутанный десятками «надо», «должен», «обязан». Он уже почти и не дергался, словно муха, доживающая последние мгновения в паутине. Но теперь Гарри понял, что Гермиона говорила не об экспедиции.

Гарри достал из внутреннего кармана хронопортал, полюбовался на то, как он ловит тусклые отблески зажёгшихся фонарей.

Все, кто выжил, счастливы в новом мире. Он может ошибиться, он может проиграть, и тем самым заберёт их теплое, благополучное будущее. Заберет даже саму возможность родиться, ведь прошлое менять нельзя. Но что ему будет пусть бы и от конца мира?

Гарри улыбнулся и активировал артефакт.

Он прижался к перилам моста, вглядываясь в речную рябь сквозь разгорающийся портал.

— Сэр!

Гарри дернулся от резкого крика и выронил обруч.

— Прошу вас, остановитесь! Сэр!

К нему бежал долговязый полицейский, размахивая руками и продолжая кричать ему что-то нелепое.

Гарри перегнулся через ограждение и увидел светящееся кольцо. Портал завис над водой, но остался активным. Он рос, сияя золотом, и Гарри чертыхнулся, вглядываясь в горящую воронку.

— Черт! Решайся, — лихорадочно шептал себе под нос Гарри.

Заледеневшие пальцы изо всех сил цеплялись за перила. От высоты захватывало дух.

Полицейский был на расстоянии рывка, когда Гарри отчаянно толкнулся и, захлебываясь криком, ухнул с моста.