Бесконечная история (джен)

— Маргарита Эдуардовна, ну не стоит так переживать, — сидящая передо мной женщина всхлипывала, промакивая совершенно сухие глаза платочком. — Верну я вам вашего Яшеньку, — нужно хоть что-то пообещать этой старой грымзе, а то продолжит этот спектакль. — Послушайте… — глаза Маргариты Эдуардовны, немного навыкате, с наигранной мольбой уставились на меня. — Я сам все сделаю. И на кладбище схожу, и ритуал проведу, — все, что угодно, лишь бы старуха свалила. «Прости, мужик, но придется тебе вернуться в семейное лоно», — обратился мысленно к фотографии мелкого невзрачного мужичонки. Еще одной встречи с этой несостоявшейся актрисой я не выдержу, и никакие деньги не заставят меня связаться с ней снова.

— Когда? — встрепенулась старая интриганка. Глаза ее горели жаждой мести, и следа не осталось от убитой горем брошенной жены.

— Сегодня работать буду, — вздохнул я. Лучше сразу отмучиться.

— Когда он вернется? — не отставала от меня клиентка.

— Неделя, плюс-минус, — не раздумывая, ответил я. Нужно уже выпроваживать эту страдалицу, — Идите домой, приготовьтесь… — поднимаясь, схватил под локоток даму и стал подталкивать ее к выходу.

— Да, да, Стасичка, — чуть ли не вприпрыжку поскакала эта тушка к двери, уже не обращая на меня внимания. План мести беглому мужу, я так понимаю, полностью сложился в больной голове клиентки.

Я прислонился спиной к двери и прикрыл глаза, пытаясь унять ужасную головную боль. Два с лишним часа причитаний и угроз в адрес её благоверного лишили меня последних сил. Я проклинал тот день, когда согласился принять Маргариту Эдуардовну. Понял сразу, как только услышал ее имя, что проблем будет выше крыши. Интуиция меня подводила редко, но гонорар, который был обещан, заставил засунуть своё предчувствие куда подальше. И вот уже месяц продолжается осада моего дома этой старой занозой.

Я поднялся еще до рассвета. Полусонный, плелся вверх по тропе, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу. Городская застройка со своими, местами ровными, тротуарами осталась далеко позади. Сейчас передо мной раскинулась пустота — отсутствие освещения не давало ничего рассмотреть, да не очень-то и хотелось. Фонарик, что выхватывал в темноте лишь тонкую полоску пространства, не справлялся со своей единственной задачей. Раннее стылое утро не радовало совсем. Весна в этом году выдалась на удивление теплой, но это только днем; ночные часы и утро еще не могли порадовать комфортной температурой. Рука, что несла портфель с атрибутами «городского мага», замерзла настолько, что единственным желанием сейчас было выбросить к чертям все свои приблуды и засунуть руки поглубже в карманы.

Еще один рывок, и вот уже видны первые надгробные памятники возле небольшой рощицы. Я совсем не выспался и хотел одного — свернуться клубком под уютным одеялом в тепле квартиры и заснуть. Но возвращаться было дольше, чем идти до цели моей вылазки. А повторная встреча и возможная месть Маргариты Эдуардовны пугали просто до усрачки.

Спину покалывало, и ноги болели, но это скоро пройдет. Полоска на горизонте из серой сделалась розовой — до рассвета осталось не более получаса.

И вот сейчас я, сонный и злой, вспоминая и анализируя свою жизнь и ситуацию, которая заставила меня выбраться из постели в такую рань, неспешно продвигался вперед.

Уже очень давно ничего интересного не происходит в моей жизни. Работа, которая когда-то казалась такой привлекательной, сейчас неимоверно раздражала. Накопившаяся за годы моей деятельности усталость грозила вылиться в непредсказуемые последствия. Пятнадцать с лишним лет, что я посвятил помощи «отчаявшимся», сейчас казались в пустую потраченным временем, и доход — неплохой доход, кстати, — не мог перекрыть разочарования в таком деле, как «городская магия». А начиналось все так хорошо и приятно!

Немного свободного времени и любовь к чтению однажды подкинули мне занятную книжечку, название которой я сейчас и не вспомню; откуда она появилась в моем доме — тоже загадка. С нее-то и началось мое восхождение как мага, экстрасенса, шарлатана — кому как больше нравится.

Дальше была и другая литература подобной направленности. И вот, проштудировав все, что смог добыть по магии и системам предсказания, я с головой окунулся в это болото, которое до сих пор меня не отпускает, вгоняя в состояние отчаяния все больше…

Когда мне было шестнадцать лет, умерла мама. В один момент эта трагедия разрушила все, что я знал и любил. В целом благополучная и счастливая жизнь закончилась, стоило только упасть последнему комку земли на могилу человека, бывшего центром нашей семьи.

Отец, похоронив мать, не смог справиться с потерей любимой женщины, а сын, который остался на его попечении был больным напоминанием о покинувшей его жене. Я очень смутно помню тот период: два родных человека поодиночке переживали свое горе. По сути, только присутствие иждивенца заставляло отца появляться дома. Да и я, если честно, не стремился находиться в гнетущей атмосфере отцовского горя, закрываясь в своей комнате, стоило только услышать поворот ключа в замке входной двери.

А потом не стало отца. Мне уже восемнадцать. Нелепая случайность, как было написано в деле, которое я читать даже не стал, выслушав лишь сухой отчет полицейского, сообщившего о кончине последнего человека из бывшей когда-то счастливой семьи.

Завершив все дела с погребением, я задумался: как жить дальше? После ухода мамы отец все же заботился обо мне; питание и одежда никогда не были проблемой. Родитель хоть и не интересовался моей жизнью, но обязанности свои выполнял исправно, давая все необходимое уже довольно взрослому парню. Но, оставшись совсем один, я не знал, как заработать себе даже на кусок хлеба, и это не говоря уже о других каких-то вещах, которые были нужны молодому человеку. Что можно сделать с аттестатом в кармане? Пойти учиться? А жить на что?

Сказать, что мне было тяжело и плохо — это не сказать ничего. Временами было нечего есть, выручала работа официантом — единственное, что смог найти, не имея специальности. Объедки и нетронутые блюда на кухне кафе не давали загнуться от голода.

Но долго такая жизнь продолжаться не могла. В один из выходных, лежа на продавленном диване, в совсем запущенной родительской квартире, я и принял решение, определившее мое материальное положение и занятие более, чем на пятнадцать лет.

Первых нуждающихся в «магической» помощи я нашел, подав на последние деньги объявление в местную газету. И, что удивительно, — люди нашлись достаточно быстро. Всего-то прочитав несколько сомнительных книг по данному вопросу, я оброс постоянными клиентами, которые шли уже не по объявлениям, а по рекомендации «счастливых» избранных, сумевших попасть ко мне на прием. Эта деятельность начала приносить свои плоды в виде таких денег, о которых я только слышал, но мечтать даже не мог. Имя Стаса Войновича в течение лишь пары лет стало узнаваемым. Спасибо бывшему клиенту, который работал в местной газете и имел связи на районном телевидении. Репортажи и статьи сделали свое дело. Количество желающих попасть на сеанс предсказаний от Стаса выросло многократно.

Если с работой все складывалось удачно, то на личную жизнь сил совсем не оставалось. Куда-то сходить… или пригласить к себе понравившуюся женщину времени не было. Люди шли и днем, и ночью. Упускать возможность заработать еще несколько сотен рублей мне не хотелось, потому отказать страждущим или перенести прием я просто не мог. Год, прожитый впроголодь, вытеснял любые мысли о прекращении работы, даже отпуск себе устроить не получалось. Да и не стремился — отчеты из банка радовали, и добавление нулей к цифрам на счете стало смыслом жизни.

Деньги, деньги, и еще раз деньги… В такой круговерти десять лет пронеслись в один миг. Вот мне уже тридцать, а я так и не видел ничего, кроме вереницы сменяющихся лиц и вопросов, решаемых своей деятельностью. Мечты увидеть мир, когда-то лелеемые в юности, так и остались не исполненными. Накопления позволяли отправиться в любую поездку, реализовать многие идеи и фантазии, но… Зачем? Разделить свои стремления и интересы было не с кем.

Дальше так продолжаться не могло. В последующие годы я сильно сократил круг клиентов. Надрываться ради накопительства смысла больше не было. Денег хватало, но вот тратить их уже не на что и не с кем. Друзей не нажил, погруженный в чужие беды, не видел того, что происходит вокруг. Жена и дети? Сначала не переживал, считая, что успею ещё — встану на ноги, погуляю. А потом… Потом и не надо стало. Хотя порой выть хочется — пустой дом, одиночество. Наваливается такая апатия, стоит только закрыть дверь за очередным посетителем. Что я сделал, чего достиг?

Вдруг яркая вспышка в нескольких метрах от меня заставила резко остановиться, вырвав из потока мыслей. Перед глазами замелькали световые всполохи, лишая возможности наблюдать это явление.

Колени предательски затряслись, а мочевой, не будь он пустым, грозил оконфузить меня. Что это такое? Раннее темное утро, кладбище… Мысли в хаотичном порядке роились в голове, сердце стучало, как бешеное. «Так и до инфаркта не далеко», — переводя дыхание и пытаясь восстановить зрение, думал я.

Спустя несколько минут, по крайней мере, ощущение было такое, с горем пополам смог сфокусировать взгляд. Каких-то изменений не заметил: все те же кресты и надгробия, и тишина. Так что же это было? Сильно захотелось развернуться и бежать домой, спрятаться под пушистым одеялом и не показываться никому до следующего года! Я не стал препятствовать своему желанию, бросил прощальный взгляд на кладбище и, похоронив надежду отвязаться от Маргариты Эдуардовны, не мешкая, повернул обратно к дому, к теплой постели. Ну его, этот ритуал! Здоровье дороже!

Слабый стон, прозвучавший в мертвой тишине, не дал мне сделать и трех шагов, заставив остановиться. Холодок пробежал по спине; руки, немеющие от утреннего холода, скрючило так, что разогнуть пальцы сейчас не получилось бы и тисками.

Предвкушения инфаркта уже не было, простой игрой слов — сердце, по-моему, вообще перестало биться. Посмотреть в сторону, откуда шел звук, казалось просто нереальной задачей — уши жили своей жизнью, как локаторы, вращаясь, пытались уловить повторение стона или хоть какое-то движение. И уловили.

Стон послышался снова, чуть в стороне от тропинки, что проходила между могилами. Теперь столь пугающие звуки перестали быть единичными, и стало ясно, что завывания вызваны болью, которую испытывал человек. Попытался повернуться в ту сторону, с трудом, но все же удалось сдвинуть онемевшее от ужаса тело. Человек лежал на спине, прислонившись к ограде одной из могил и раскинув руки, из груди вырывались стоны. Не знаю, что заставило меня подойти, но уже в следующий момент я направился к той самой оградке.

Парень был плох. Даже не имея медицинского образования, я понял, что долго он не продержится.

— Как же тебя угораздило так? — опустился я на колени рядом с ним, впрочем, ответа не ждал. Пацан, в сравнении с моими, почти сорока годами, выглядел еще ребенком. Хотя точно сказать, сколько ему лет, я не возьмусь. Да и не до того сейчас было.

Вся правая сторона от шеи до бедра была сплошной раной. Ошметки кожи свисали рваными лоскутами, кровь, словно толчками, выходила из порванных сосудов.

Раненый парень повернул голову в мою сторону и, кажется, постарался открыть глаза. Взяв его за руку, я пытался отыскать пульс, хотя что можно понять по нему, не знал. Видел подобное в кино. Что тут можно сделать? Остановить кровотечение? Перенести парня до больницы? Но как? В конце концов эта рана его точно убьёт, измучив невыносимой болью. Не знаю, как скоро это случится, агония может длиться часами… Но что я могу сделать? Только быть рядом, держа его за руку, своим теплом и словом давать ощущение присутствия.

— Боль утихнет, — попытался заверить я.

— Да. Уже… легче… Спасибо, — парень слепо начал водить рукой по груди, пытаясь отыскать, нащупать что-то. Небольшой круглый кулон висел на шее; только сейчас я заметил его. Склонился над раненым и направил руку к подвеске, которую пацан крепко сжал в кулаке.

— Возьми, — попытался он сорвать украшение, но сил уже не было. — Возьми его…

Осторожно, чтобы не причинить новой боли, я через голову стянул шнурок, на котором висел кулон.

— Уходи… — прошептал умирающий, когда подвеска скрылась в моей ладони. — Он… догонит… скоро…

Только сейчас до меня начало доходить, что такие раны пацану должен был кто-то нанести. Это же кем надо быть, чтобы так располосовать человека? Зверем? Но откуда ему здесь взяться, в пятидесяти километрах от Москвы? Если же это дело рук человека… Нет, не может такого быть…

— Кто? — спросил я, зажав в кулаке кулон, и готовый сорваться в любою секунду. Здесь я уже ничем не помогу, а оставаться рядом и дождаться того, кто изувечил пацана, вообще не вариант.

— Беги, — затихающий стон…

Я не успел понять, что произошло дальше. Ощутил лишь толчок в районе затылка. Потом темнота окутала меня, обволокла. Мгновение — и вот я уже лежу на земле. По-утреннему ясное небо перед глазами и боль, что заполняет каждую клеточку тела. «Что со мной?» — пульсировало в сознании. И вновь меня накрыла, утянула в свои объятия мгла, забирая последние силы.

Следующее, что я почувствовал, стоило только прийти в себя… Нет, не так. Я совсем ничего не чувствовал.

— Бля-я-я! — проснувшийся мозг лихорадочно искал объяснение тому, что произошло. В голове крутились какие-то далёкие, но смутно знакомые образы. В какой-то момент я осознал, вспомнил всё: последние минуты буквально растерзанного, умирающего парня, удар сзади, боль…

Первое желание — открыть глаза и осмотреться, оказалось невыполнимо. Ощущение, что веки чем-то плотно прижали, и усилия хотя бы приподнять их были пусты. Попытка же пошевелить руками или ногами также не принесла результата. Я вообще не чувствовал своё тело. Ничего. Совсем. Ни боли, ни каких-либо других неприятных ощущений не было. И это пугало. Да что там… Я был в ужасе.

Сколько времени я пролежал, успокаивая паникующее сознание — не знаю. Резкий неприятный голос начал ввинчиваться в мой измученный мозг. Он становился как будто всё громче и вызывал уже почти физическую боль. Не имея возможности посмотреть, я весь обратился в слух.

— Ты зачем этого сюда притащил? — зло спрашивал один из неизвестных. — Ключ где?

— Да не было там ничего. Когда догнал нашего беглеца, он уже мёртв был, — второй, более низкий, но такой же неприятный голос. — Всё проверил, обшарил каждый сантиметр — ключа нет. А этот рядом сидел, я его и захватил. Спросим, когда очухается, — ага, второй-то, похоже, меня и оглушил чем-то, да сюда приволок. Только «сюда» — это куда? Посмотреть бы.

— Идиот. Откуда ему знать про ключ? Мальчишка полудохлый был, когда в лесу успел скрыться. Пока мотался и прятался — ослаб. Не мог он и ключ передать, и рассказать, что с ним делать. А значит, недалеко где-то бросил. Этот же, кого ты притащил — местный он. На одежду посмотри. И ключ ему отдавать пацан не стал бы, — продолжил первый, повышая и без того противный голос.

— Ну так сам бы догонял. Я по ситуации действовал, — как-то по-детски, с обидой, оправдывался мой похититель.

— Ладно, что уж теперь. Пошли, покажешь, где мальчишка шёл. Точно тебе говорю — там где-то искать надо. Без ключа эта хрень бесполезна, кислород скоро кончится, — интересное кино получается. Это что же, я тут без воздуха останусь? И где?

— А с этим что делать будем? — растерялся второй. Мне, кстати, тоже интересно.

— Да пусть пока лежит. Поспрашиваем, как очнётся, — отмахнулся первый.

— Ну да, я ему вкатил нормально, пару часов еще поваляется, — уже на расстоянии послышался ответ похитителя. Уходят, значит. Это шанс выбраться. Надо бы подниматься. Но как? Чувствительности так и нет. Чем накачал, сука, что никак не отпустит?!

Когда стало совсем тихо, попытался снова напрячь конечности. Ничего. Почти. Со злости на себя, на бандитов, да и на ситуацию в целом, поднапрягся ещё… Ну, хоть что-то… Ладони, что были сжаты в кулак, получилось немного расслабить. Появилась чувствительность, но радоваться ещё рано. Маленькая победа, конечно, воодушевляла, но что дальше? Тело по-прежнему не слушалось.

А это что? В одной из ладоней почувствовал какой-то предмет — небольшой, круглой формы, идеально гладкая поверхность. Точно, это же парнишка мне отдал свой кулон перед смертью! Ключ! Ключ, блять! Всё встало на свои места. Похоже, эту вещицу ищут мои похитители.

Тело одеревенело, поэтому я кое-как смог двинуть большим пальцем, проведя им по гладкой поверхности ключа. Палец как бы провалился, встал в выемку, которая, видимо, как раз и была для него предназначена. «Что ж делать-то дальше? Эти уроды скоро вернутся, а я так и не смог подняться! Да и ключ этот… Подходи, забирай, а потом и тельце моё как бы уже и не нужно! Ключ у них уже будет!» — начал накручивать себя. И так жалко мне себя стало! Хоть плачь.

Сколько ещё прошло времени, сложно сказать; ориентироваться, тем более лёжа неподвижно, не имея возможности даже посмотреть — нереально. Никаких посторонних звуков. Полнейшая тишина. И мысли по кругу. Паника сменяется жалостью к себе, накатывает злость, но через мгновение переходит в ужас, от осознания своей беспомощности.

— Ну же, давай… давай… убираться отсюда надо, — в очередной попытке пошевелиться не заметил, как проговорил это вслух. Тихо, практически шёпотом, но вслух.

— Команда принята. Начинаю перемещение в безопасную точку, — после оглушающей тишины механический голос прозвучал просто громоподобно, отчего я чуть в штаны не наложил. От неожиданности глаза широко распахнулись, наполняясь слезами. Твою ж мать, вижу! Пусть и нет чётких очертаний, слёзы размывают изображение, но вижу свет. Господи, неужели я всё-таки выберусь?

— Эй, есть здесь кто? — вдохновлённый возможностью говорить, позвал я. Чувствовал, впрочем, себя идиотом, потому что не уверен, что голос действительно был и это не выверт моего сознания.

— Есть, — эхом разносится в ответ после недолгой заминки.

Да что б тебя! Чуть заикой не стал. Я ожидал, скорее, надеялся на ответ, но скрипучий «голосок», ехидненько прозвучавший, как будто со всех сторон, мог бы заставить подпрыгнуть и начать озираться по сторонам. Но не меня! Я всё еще лежу, не имея возможности пошевелиться. Жутко, однако. Но что поделать, если я спрашиваю, а оно отвечает? Правильно, продолжать задавать вопросы.

— Кто ты? — обратился я вслух. Что ещё остаётся? Буду лежать дальше и пытаться разговорить… Кого? Да хрен его знает.

— Вас приветствует автономный технико-операционный нейро-искусственный интеллект исследовательского корабля серии 2078012, — торжественно оповестил меня механический голос. А я в который раз порадовался, что нервная система у меня всё-таки крепкая, иначе окунуться бы мне в новое беспамятство.

— Чего? — с трудом выдавил я. Понимать услышанное мой бедный мозг отказывался.

— Повторить? — вот честно, ехидства этому голоску не занимать. В первый раз я решил, что мне показалось, но дважды мой уставший котелок не смог бы сварить такую «кашу».

— Не надо, — выдохнул, успокаиваясь. Что, собственно, меня пугает? Ну, как минимум, тот факт, что я нахожусь неизвестно где, валяюсь на полу, как растекшаяся клякса, и веду беседу с машиной. «Исследовательский корабль. Ага, как же!» — думал я, переваривая полученную информацию. Большое количество слов отдавалось в моей голове несильной болью, но смысл я, вроде, уловил. Значит, штука, с которой я говорю — искусственный интеллект, а нахожусь я на корабле, и раз он не раскачивается на волнах, как мои нервные клетки после ответа машины, то я, значит, что? В космосе? Ну, в том, о котором книжки всякие заумные пишут и передачи снимают. Летучий корабль в век процветания фантастики не столько удивителен, сколько великолепен — вот вернуться бы… Ага, и тоже что-нибудь напишу. Например, как быстро отправиться в космос. «Надо всего лишь принять в руки какую-нибудь вещицу от умирающего», — думал я, пока машина молчала. Не долго ей осталось молчать. — Ладно, это слишком длинно, ответь лучше, как тебя называли другие. Ну, команда… Экипаж?

— Антон, — с гордостью выдала машина. Вот! Так уже лучше. Меня не отпускает чувство, что эта штуковина умеет выражать эмоции. Откуда тогда в механическом голосе и ехидство, и гордость? И это только то, что я смог распознать в оттенках «скрипа» Антона.

— Стас. Будем знакомы, — проявил я вежливость. Подружиться и заручиться поддержкой Антона будет не лишним. С каждым разом говорить становится легче.

— Антош, почему я здесь, знаешь? Поможешь мне? Не могу шевелиться, — попросил искусственный разум я. Лежать и дальше, ожидая, что мои похитители вернутся, не хотелось. Чувствую себя, как… Да как девственница на алтаре! Лежу весь такой готовый — бери, пользуйся. И что за хрень в голове крутится? Пора кончать ходить на рассвете на кладбища, не ровен час еще какую муть невиданную встречу, а потом валяйся вот так, скрюченный, и спрашивай имя у машины.

Со слов Антона получалось так, что я оказался под лучом парализатора, действие которого закончится само. Остаётся только ждать, когда организм справится с воздействием. Команда перебита, а тела плывут где-то на просторах космоса. Это был не масштабный захват судна, и орудовали здесь только те двое, что крутились вокруг меня. Экипаж состоял из нескольких офицеров и основного состава — ученых. Будучи застигнутыми врасплох, люди не смогли дать отпор: захватчики сначала расправились с капитаном на мостике, забрав управление кораблем, а затем покончили и с учеными, просто выпустив их в открытый космос. Отвращение к тем двоим с каждым словом Антона поднималось на планку выше, а к концу его монотонной речи — будто отчет читает, — я уже всеми фибрами своей душонки ненавидел этих ублюдков. Особенно того самого похитителя; именно этот зверь изуродовал парня, разодрав его тело модифицированными руками с вживлёнными лезвиями.

Антон же во время захвата находился в состоянии «сна» — это была последняя команда, полученная от пацана, которого я нашёл на кладбище. Находясь в энергетическом блоке, где проводил последние тесты перед прыжком в гиперпространство, мальчишка успел забаррикадироваться внутри и увести корабль с помощью ИскИна во временной «коридор», который существовал рядом с гипертрассой в подпространстве. Таким образом исследовательское судно оказалось здесь, в две тысячи девятнадцатом году, преодолев семьсот лет. Проведя около четырёх дней в космосе, в заблокированном энергоблоке, беглец запрограммировал ключ, с помощью которого можно запустить ИскИна, а после приземления бежал, надеясь унести активатор подальше и затеряться на просторах «древней» Земли. Убежал недалеко, получив ранение от бандитов, которым был очень нужен ключ, иначе «мёртвый» корабль был бы бесполезен. Но тут карты им спутал я. Оказался в ненужном месте в ненужное время, так сказать.

Оглушённый и обездвиженный был доставлен на борт, и, чудом очнувшись, с помощью ключа, который «привязан» к ИскИну, обломал по-крупному злоумышленников. Разбудил Антона, а тот, в свою очередь, выполняя мою неосознанную просьбу, увёл корабль в «безопасный» космос, оставив убийц на Земле. Вот пусть теперь пятки свои грызут от досады, если дотянутся!

Потихоньку, помаленьку, под треск ИскИна начала возвращаться возможность двигаться. Давно пора! Хотя зрение вернулось раньше, и высохшие слёзы не мешали уже видеть потолок, который, казалось, светился самостоятельно. Мягкий тёплый свет не резал глаза. Почувствовать своё тело я смог позже, периодически прерывая Тоху вздохами и стонами, разминая конечности. К концу болтовни ИскИна получилось встать, хотя ноги ещё подрагивали, и приходилось опираться на руки, которые тоже не сильно могли чем-то помочь; слабость все еще блуждала по телу. Но такой прогресс — уже чудо для меня!

Ну, что ж, этого и следовало ожидать. Типичный интерьер межгалактического судна из научной фантастики. Помещение, в котором я находился, было командным центром — сферический зал, посреди которого расположен капитанский мостик, кое-где заляпанный кровью. Большое количество кресел у приборной панели, тянущейся почти по всему кругу; капитан, занимая позицию в центре, мог спокойно следить за обстановкой по всему периметру зала. От мигающих красным и зеленым кнопок и экранов на панели у меня зарябило в глазах — только зрение начало приходить в норму, как пришлось снова потирать заслезившиеся глаза. Сейчас я не видел перед собой ничего: пустой космос, черное беззвездное пространство. Сферический, чуть выпуклый иллюминатор, который давал невероятный обзор не только на то, что находится спереди, но и немного на фланги. Полноценный осмотр корабля оставил на потом, потому что сейчас меня волновало несколько иное.

Извечный вопрос: «Что делать?» Как вернуться домой, не попасть в руки озлобленных пиратов, которые совершенно точно будут носом землю рыть в попытках найти ключ, ну и меня до кучи. Также, не думаю, что перемещения такого огромного судна остались не замеченными земными военными. Это вам не «тарелки», уходящие под воду, а такое чудо им, ну вот прямо «до зарезу» нужно. Опять же, я, управляющий ИскИном из будущего, — их самый лучший друг. И место мне где-нибудь в самой секретной и глубокой подземной военной базе. Засада!

Что первый, что второй варианты мне не нравятся. Значит, придётся прятаться. Но долго ли я пробегаю? Нет! Однозначно!