Демон Гоэтии (гет)

Этим утром Гермиону разбудил голос матери. Он доносился откуда-то издалека и звучал неестественно. Понадобилось несколько мгновений, чтобы не до конца проснувшееся сознание определило источник — автоответчик на телефоне.

Гермиона соскользнула с высокой кровати, краем глаза бросив взгляд на часы — было начало восьмого, и торопливо спустилась на кухню к аппарату.

— Доброе утро, мам.

— Я так и думала, что ты ещё спишь, — ответила мама уже нормальным голосом. — У меня ранняя операция по удалению нерва, хотела поговорить до того, как ты уйдёшь на работу. Ты ведь помнишь, что у отца юбилей через неделю?

— Конечно.

Гермиона глянула на перекидной календарь, где дата одиннадцатого июля была обведена красным маркером в жирный круг.

— Соберётся не только вся семья, но наши друзья и коллеги. Они уже много лет не видели тебя, потому ждут праздника с нетерпением.

— Мам, я приду, я же пообещала. Даже купила новое вечернее платье.

— Хорошо, мы очень на тебя рассчитываем, дорогая. Может, ты вечерком заглянешь к нам?

— Я не знаю, — со вздохом ответила она. — Сейчас очень много работы, я… не могу обещать. Но на юбилей приду обязательно!

— Что же, мы очень на это надеемся, — ответила мама, как показалось Гермионе, с лёгким разочарованием в голосе.

— Я приду, — пообещала она в сотый раз до того, как в ухо запищали короткие гудки.

Гермиона, ощущая лёгкую неловкость, поставила трубку на базу и, решив, что нет смысла возвращаться в постель на оставшиеся двадцать минут, включила кофеварку. Квартирка, купленная через год после окончания войны, была доверху забита современной техникой, надаренной в основном родителями. Папа сам установил спутниковую антенну и подключил огромный телевизор с плоским экраном. Следовало признать, что некоторые изобретения, вроде той же кофеварки, оказались весьма полезными. Гермиона экономила немало времени на стирке и готовке. Однако приборы имели свойство барахлить из-за частого использования магии, потому включая одно, приходилось исключать другое.

Пока кофеварка гудела и жужжала, Гермиона успела умыться и одеться. За последние годы меры секретности ужесточились в несколько раз. Действия тёмных магов и без того спровоцировали у магглов слишком много подозрений, потому волшебников обязали тщательнее следить за одеждой, а на каждом углу стали открываться консалтинговые конторки и салоны, работники которых помогали подобрать современные маггловские наряды. В министерстве с особым рвением следовали букве закона, а потому волшебникам пришлось облачиться в строгие офисные костюмы. Иногда Гермиона скучала по мантиям и высоким шляпам с полями, но жизнь по новым правилам стала объективно проще.

Полностью готовая, она снова спустилась в кухню, перелила кофе в металлическую термокружку и аппарировала в министерство. Атриум только-только начал заполняться людьми. Некоторые приветственно кивали, другие, наоборот, хмурились и отворачивались. За пять лет службы Гермиона заработала неоднозначную репутацию, в основном благодаря завистникам и злопыхателям. Однако научилась не обращать на глупые слухи внимания ещё в школьные годы.

— Покупайте свежий выпуск «Пророка»! Поместье Малфоев распродано с молотка! Читайте в свежем выпуске «Ежедневного Порока»! Отношения между Британией и Ближним Востоком снова обострились! Репортаж о встрече министра магии и визиря Объединённых Восточных Стран на второй странице... газету, мисс?

Гермиона нащупала в кармане два кната, забрала у прыщавого парнишки ещё тёплый, пахнущий печатным станком номер и неторопливо направилась к лифту.

— Доброе утро, Гермиона. Ты сегодня рано.

— Привет, Перси. Ты тоже.

— Много дел, — ответил он ворчливо, хотя Гермиона знала наверняка, что для него это лишний повод добавить себе важности.

— Значит, переговоры в Триполи прошли не очень? — поинтересовалась она, помахав перед конопатым носом газетой.

— Настоящая катастрофа, — шепнул Перси. — Только я тебе ничего не говорил. Их магглы ведут непрекращающуюся гражданскую войну, волшебникам приходится несладко. Визирь хочет, чтобы министр повлиял на маггловское правительство, запретив тем вмешиваться в дела Израиля и Ливана…

Перси замолчал, заметив приближение группы волшебников. Вместе они вошли в кабинку лифта, обменялись несколькими общими фразами о погоде и курсе галлеона к фунту, а затем разошлись каждый на своём этаже.

В Отделе тайн царила гробовая тишина по сравнению с остальным зданием. Те немногие, кто пришёл на работу раньше Гермионы, вежливо здоровались с заместителем начальника и втягивали головы в плечи, словно нашкодившие школьники. Она делала вид, что не замечала, оттого держалась несколько высокомерно. Сколько бы ни старалась, никак не удавалось наладить с коллегами приятельские отношения. Приходилось притворяться, что это нисколько не беспокоит.

Кабинет Гермионы располагался прямо напротив приёмной Александра Фрейзера, начальника отдела. Секретарша у них была одна на двоих. При виде мисс Грейнджер она скривила пухлые, ярко накрашенные губы, заискивающе предложив кофе.

— Мистер Фрейзер у себя? — прервав поток комплиментов в адрес своего костюма, спросила Гермиона.

— Пока нет. Что-нибудь передать?

— Дайте мне знать, когда он появится.

Гермиона вышла за дверь, но отчётливо услышала, как секретарша бросила “стерва” ей в спину.

— Уволю к чёртовой матери, — пробормотала она и нос к носу столкнулась со своей ассистенткой. — Алиса! Твой рабочий день начинается через час…

— Доброе утро, мисс Грейнджер! Я решила прийти пораньше, ведь сегодня должны доставить большую партию артефактов из поместья Малфоев. Уже даже в газете напечатали, что всё ценное имущество досталось правительству.

— Да, — вздохнула Гермиона, убирая пиджак в шкаф. — Лучше бы журналисты не совали свой нос куда не следует. Раз уж ты здесь, принеси мне списки, которые мы сделали ещё при первом обыске. Заранее определим, какие предметы для нас наиболее приоритетны.

— Списки у вас на столе, — радостно отрапортовала Алиса. — По известным нам артефактам я составила краткие описания и сделала сноски на книги, в которых упоминается употребление амулетов и талисманов...

Гермиона благодарно улыбнулась. Алиса Миллер попала в отдел чуть менее года назад, но оказалась на удивление способной и бойкой девчонкой. Сообразительная и любознательная, она научилась предугадывать пожелания начальницы, чем заслужила расположение и одобрение последней.

— Хорошо. Тогда заканчивай работу с ингемонским клинком и отнеси его в хранилище.

— Ура! — воскликнула Алиса и победоносно подняла кулачки вверх. — Спасибо, мисс Грейнджер!

Обычно Гермиона никого не допускала к работе с артефактами, особенно младших научных сотрудников. Но Алиса столько трудилась, что заслужила поощрение. К тому же кинжал явно относился к категории С — безобидное затупившееся лезвие, совершенно бесполезное без произнесения зубодробительных заклинаний на древнегерманском языке.

Бегло глянув на списки, Гермиона отложила их в сторону и развернула газету. Прихлёбывая ещё горячий кофе из кружки, она нахмурилась, вчитываясь в статью о Малфое:

“Люциус Малфой, 52, известный сторонник Тёмного Лорда во время Второй магической войны три года назад был осуждён и приговорён к пожизненному заключению в тюрьме Азкабан за нарушение запрета на использование волшебства и убийство должностных лиц при исполнении.

Напомним, что после окончания войны за бывшего Пожирателя смерти вступился сам Гарри Поттер, убедив министерство, что мистер Малфой являлся военнопленным, и во время битвы за Хогвартс его семья выступала против узурпатора. Влияния Героя хватило, чтобы были сняты все обвинения против Нарциссы и Драко Малфоев, позже покинувших страну, а Люциус остался на свободе, хотя и под домашним арестом в своём фамильном поместье в Уилтшире.

Дело вёл Бальтазар Шарп, 44, начальник Отдела магического правопорядка. Он участвовал в допросах мистера Малфоя, который согласился содействовать министерству в поимке беглых Пожирателей.

“Я с самого начала не доверял Малфою, — заявляет Шарп, — он не раз делал попытки подкупить меня и моих подчинённых, потому я жёстко ограничил его передвижения. Министерство наложило запрет на использование волшебства, и в течение пяти лет Малфой делал вид, что смирился. Но я единственный, кто не поверил его наигранному раскаянию”.

Министерство во главе с Шарпом и экспертами по тёмным артефактам из Отдела тайн предпринимало регулярные рейды в Малфой-мэнор с целью отыскать и изъять все опасные и нелегальные предметы из поместья. Однако по официальным заявлениям Александра Фрейзера, 39, ничего, чем бы Малфой владел незаконно, найти не удалось.

Два года назад, когда слухи вокруг имени Люциуса Малфоя улеглись, разгорелся новый скандал. Адвокат Малфоя выдвинул обвинения в адрес министерства, что на его подопечного было инсценировано нападение, которое вынудило Люциуса использовать магию в целях самозащиты. Однако это не объясняет наличие палочки у мистера Малфоя, как и тела двух авроров, якобы напавших на поместье.

После длительного судебного разбирательства Шарпу удалось убедить Визенгамот в непричастности Аврората к нападению, а также выдвинуть ответные обвинения. Малфоя безоговорочно признали виновным, а Бальтазар Шарп получил заслуженное повышение. Он же настаивал на том, чтобы всё имущество Малфоев было передано властям, а миллионы галлеонов из хранилища потрачены во благо Волшебного Сообщества. Около тринадцати месяцев велись переговоры с гоблинами Гринготтса, однако они наотрез отказались сотрудничать с волшебниками, заявляя, что имущество в хранилищах банка является неприкосновенным до тех пор, пока владелец добровольно не откажется от оного.

Дело с поместьем затянулось намного дольше. Адвокаты Малфоя, которым были обещаны золотые горы, до последнего отстаивали права Люциуса и его единственного наследника, Драко, на владение домом и сотнями акров земли. Понадобилось три года, чтобы работники Отдела магического правопорядка по главе с Шарпом отыскали лазейки и сумели отсудить дом в пользу правительства.

“Люциус Малфой — преступник без чести и совести, — прокомментировал Бальтазар Шарп во время официальной передачи прав на владение поместьем министерству. — Он не раз подвергал опасности жизни многих мирных и невинных волшебников. Он убивал и мучил наших знакомых и родных, пусть это и не доказано официально, но мы все знаем правду”.

Остаток жизни Люциус Малфой проведёт в заключении, а его поместье будет использовано для благих целей. Уже выдвинуто предложение обустроить в мэноре новый госпиталь или учреждение дошкольного образования для маленьких волшебников и волшебниц. Книги и ценные вещи будут переданы в фонд “Восстановление”, после тщательного экспертизы их отправят в Хогвартс или министерское хранилище. Все потенциально тёмные и опасные предметы отправятся в Отдел тайн, где будет решено, что с ними делать дальше.

Благодаря верной службе и бдительности Бальтазара Шарпа ещё один опасный преступник получил по заслугам, а министерская казна пополнилась на сотни тысяч галлеонов”.

Гермиона пренебрежительно фыркнула и отодвинула газету в сторону. У неё были все причины недолюбливать Бальтазара Шарпа, и неприязнь оказалась взаимной. Идиот, стоящий у власти, опасен своей глупостью. Он напоминал пса бойцовской породы — тупого и озлобленного, однако пока сидел на поводке, можно было не бояться. Смущало другое — непонятно, кто именно держит этот поводок. За пять лет Гермиона не сумела разобраться, впрочем, не особенно старалась. До сих пор Шарп лаял, но не кусался. От его бурной деятельности пострадал только Гарри, которого после суда над Малфоем с позором уволили из Аврората.

Сейчас он возглавлял Отдел магического спорта и туризма, заявляя, что вполне доволен и должностью, и работой. Несмотря на острые высказывания Шарпа, министр считал, что Героя Войны и народного любимца следует держать рядом и периодически предъявлять обществу. Таким образом Гарри всегда был в курсе событий, первым узнавал горячие новости и обзавёлся неплохими связями, научившись беззастенчиво пользоваться плодами успеха.

— Ну как тебе статья? — поинтересовался Алекс, заставший своего заместителя в глубокой задумчивости.

— Заказная, — поделилась мыслями Гермиона и приветствовала начальника. — Шарп, должно быть, в восторге.

— Я имел несчастье столкнуться с ним в лифте, — поделился Алекс, устраиваясь на свободном стуле. — Он не преминул напомнить, что ждёт доклада об имуществе Малфоя к вечеру.

— Его ожиданиям не суждено оправдаться. Даже по самым оптимистичным подсчётам мне понадобится неделя.

— Я понимаю. И торопить тебя не буду.

— Но он сделает тебе дырку в голове, — со вздохом добавила Гермиона.

— Дать тебе людей в помощь?

— Мне достаточно Алисы, — отмахнулась та. — Я вот о чём задумалась… не мог Шарп подставить Малфоя ещё три года назад? Насколько я знаю Люциуса, он не идиот, чтобы так грубо нарушить закон.

— И хорошо ты знаешь Малфоя? — ехидно спросил Алекс.

— Нет, но после войны с ним тесно общался Гарри. А я сделала некоторые выводы. Если бы Люциус захотел всем рискнуть, то лишь для того, чтобы бежать из-под ареста. А так глупо попасться…

Фрейзер понимающе улыбнулся и покачал головой. Он прекрасно знал, как Гермиона любит докапываться до истины, порой во вред себе.

— Оставь это, — посоветовал он. — Никто не захочет ворошить прошлое ради Малфоя, а Шарп и не позволит. Он слишком высоко взлетел.

— И явно метит ещё выше, — прозорливо заметила она. — Из-за конфликта с Ближним Востоком министр теряет позиции, а Шарп показал себя сильным и решительным лидером…

— Брось, этого конфликта явно недостаточно, чтобы Волшебное Сообщество захотело сместить министра. И мы говорим о Шарпе, он не стратег, чтобы просчитать всё наперёд, а потом три года терпеливо выжидать.

— Тоже верно, — согласилась Гермиона. — И всё же мне не нравится это дело с Малфоем.

— Да, боюсь представить, сколько мы будем разбираться с его имуществом. Наверняка там не только амулетики против летучемышиного сглаза.

Слова начальника вернули Гермиону к реальности. Она залпом допила остатки остывшего уже кофе и убрала газету в ящик стола. Пора приниматься за дело, иначе и недели будет мало.

— Мы с Алисой отправляемся в Уилтшир на весь день, — сказала она. — Ингемонский кинжал поместили в хранилище, отчёт составлю, когда появится свободная минутка. Справишься тут один?

— Постараюсь, — с усмешкой ответил Алекс. — Поделись секретом, как ты заставила весь отдел трястись от страха при упоминании твоего имени?

— Врождённая харизма, — тем же тоном ответила Гермиона и вышла из кабинета.

* * *

Путь от кованых ворот до парадного входа занимал не больше пяти минут. Идти пришлось медленно, чтобы каблук ровно попадал на мелкие плиточки, а не в щель. Гермиона уже не впервые посещала Малфой-мэнор как официальное лицо. О первом визите старалась не вспоминать вовсе.

В свете дня величественное поместье производило ошеломляющее впечатление. Трёхэтажный дом с четырьмя готическими башенками возвышался посреди изумрудной зелени ухоженного парка. Гермионе нравились старинные замки и дома, и этот не был исключением. Он однозначно имел историческую ценность как для волшебников, так и для магглов. Было бы неразумно позволить министерству перестроить мэнор под свои нужды, в конце концов, род Малфоев владел этими землями на протяжении многих столетий. Поместье определённо требовало уважительного и осторожного обращения. Однако Бальтазар Шарп явно считал иначе.

Чёрные массивные двери были легкомысленно распахнуты настежь. Изнутри то и дело выплывали красные коробки и башенкой становились одна на одну на крыльце. У входа, переминаясь с ноги на ногу, дежурил волшебник в форме аврора, о чём говорил серебристый шеврон на его рукаве. Заметив Гермиону, он выпрямился, стараясь придать себе как можно больше важности.

— Мисс Грейнджер…

— Что здесь происходит? — потребовала она ответа, не позволив даже приветствовать себя. — Кто дал разрешение на изъятие имущества?

— Мистер Шарп. Он велел освободить поместье как можно скорее…

— А ему не пришло в голову, что вещи могут быть заколдованы, прокляты или просто опасны?

Гермиона понимала, что нет смысла срывать злость на подчинённом, тупо выполнявшем приказ, но не сумела сдержаться.

— Мы ведь авроры… мы бы почувствовали…

— С дороги!

Внутри дом выглядел удручающе, особенно по сравнению с тем, каким он запомнился Гермионе. Она участвовала в нескольких рейдах и каждый раз восхищалась обстановкой, уютной атмосферой поместья. Большинство старинных мэноров напоминали музей, пыльный и безликий, а здесь каждая вещь имела своё место. До того как люди Шарпа навели “порядок”, разумеется.

Ничего не оставалось делать, кроме как приставить палочку к горлу и пробормотать “Сонорус”.

— Всем аврорам и волшебникам приказано немедленно спуститься в холл к главной лестнице, — командным тоном велела она. — Ни к чему больше не прикасаться.

Не прошло и минуты, как десяток авроров столпился внизу. Кто-то смотрел на Гермиону с уважением, кто-то, наоборот, презрительно ухмылялся.

— Где ваш начальник? — спросила она уже нормальным голосом у Терри Бута.

— Вернулся в министерство. Мистер Шарп велел перенести все имущество в хранилище до обеда.

— Сколько ящиков успели отправить?

— Около двадцати.

Гермиона мысленно вздохнула, но внешне осталась бесстрастной.

— Всё, что успели вынести, верните на место. Бут, ты лично отвечаешь за сохранность министерского имущества. Оставь себе в помощь троих, остальные пусть возвращаются в Аврорат.

— Вы не имеете права нам приказывать, — возмутился один из авроров, по фигуре и размаху плеч напоминавший шкаф.

Она даже не обратила на него внимания, не сводя строгого взгляда с Терри. Тому не хотелось портить отношения с Гермионой, которая не раз выручала, а то и спасала от страшных проклятий неосторожных, слишком самоуверенных авроров.

— Что делать с теми ящиками, которые мы уже отправили в министерство?

— Пусть там и остаются, я займусь ими позже. Если возникнут проблемы с Шарпом… что же, отправь его к мистеру Фрейзеру.

Гермиона не могла отказать Алексу в подобном удовольствии. Шарп, конечно, будет рвать и метать, но ничего поделать не сможет. Даже он не сумеет пойти против необходимых мер безопасности, а если пожалуется министру, то схлопочет выговор за нарушение оных.

Бут прозорливо выбрал самых сговорчивых людей, а остальные под бдительным контролем дисаппарировали в Лондон, в полтона сыпя проклятиями и ругательствами. Проследив, что распоряжение выполняется как надо, Гермиона махнула Алисе, и они обе вошли в кабинет, решив начать осмотр именно с него.

— Как мистер Шарп отважился на такое? — несколько наивно задалась вопросом помощница, застёгивая зелёный халат поверх костюма. — Он подверг своих же людей опасности…

— Может, зря я остановила это безобразие? Пусть бы что-нибудь рвануло в хранилище, разнеся половину здания. Шарп бы составил Малфою компанию в Азкабане.

— Но тогда погибли бы невинные люди! — ужаснулась Алиса.

Гермиона послала ей сочувственный взгляд, искренне надеясь, что была куда взрослее и мудрее в свой первый год работы.

— Я потому и вмешалась, — она не стала делиться подозрениями, что Шарп надеялся прикарманить несколько ценных вещичек. Сделать это в хаосе и бардаке, учинённым им же, куда проще, чем после тщательной инспекции добросовестных научных работников из Отдела тайн.

Ближе к обеду, когда Гермиона бегло осмотрела все помещения в мэноре, пришлось признать своё бессилие. Она отправила сообщение Алексу с просьбой прислать людей в помощь и, наскоро перекусив сэндвичами, которые Алиса предусмотрительно прихватила с собой из дома, собрала подчинённых в холле у лестницы.

— Переоденьтесь в защитные халаты и перчатки, — раздавала она указания. — Ни в коем случае не прикасайтесь ни к каким предметам голыми руками. Разбейтесь в группы по три человека, на случай, если столкнётесь с тёмным артефактом, который попытается околдовать ваше сознание. Найденные книги складывайте в жёлтые ящики и заносите в список. Предметы E-статуса упаковывайте в зелёные коробки и составляйте в этом холле у окна. Если наткнётесь на артефакт или вещь неизвестного сомнительного назначения, немедленно вызывайте меня. Есть вопросы?

Кто-то отрицательно мотнул головой, кто-то промолчал, считая инструктаж излишней тратой времени. Однако, как показывал опыт, всегда находились индивидуумы, считавшие, что правила безопасности на них не распространяются.

— В каждой группе будет эксперт по зельям, книгам и заколдованным предметам. В библиотеке… — Гермиона сделала паузу, в последний раз сожалея, что не может назначить себя в эту группу, — будет трудиться пятеро волшебников во главе с Джоанной Симмонс. Миссис Симмонс…

— Да, мисс Грейнджер?

— Ящики с книгами можете отправлять в министерскую библиотеку с D-статусом. Когда будет время, я лично их пересмотрю…

— Несколько сотен тысяч книг? — переспросила ошеломлённая Джоанна. — Мисс Грейнджер, я владею достаточной компетенцией, чтобы отличить безопасную книгу от гримуара.

Гермиона сама понимала, что перегибает палку.

— В таком случае, ответственность на вас, — строго подчеркнула она. — Не забудьте составить каталог.

— Ну, разумеется! — снова выразила протест Джоанна, но на этот раз не вызвала в начальнице угрызений совести.

— Алиса, зачитай, кто в какой группе и присоединяйся ко мне в кабинете, — велела Гермиона напоследок и, морщась от разыгравшейся мигрени, скрылась за аркой.

На то, чтобы отыскать большинство тайников и артефактов, понадобилось три дня. Гермиона каждое утро первой приходила в Малфой-мэнор и уходила последней. В последний день она даже осталась ночевать в поместье, когда неосмотрительно присела на мягкую кровать в хозяйской спальне, зачитавшись личным дневником двадцатилетней Нарциссы. Оказалось, что мисс Блэк была по уши влюблена в своего будущего мужа и пошла на хитрость, чтобы брак между ней и Люциусом состоялся.

Нарцисса не стеснялась подробных описаний, и у Гермионы горели щёки, когда она добралась до первой брачной ночи, однако закрыть дневник было выше её сил. Она будто бы подсматривала в щель между дверью, наблюдая за чужой жизнью, но написанное больше напоминало увлекательный дамский роман.

Гермиона не заметила, как уснула. Сознание витало где-то между явью и сном, который являлся в образе молодого Люциуса Малфоя, страстно обнимавшего супругу. К утру страшно затекла шея, влево голова наклонялась с дикой болью, вызывая сдавленные ругательства сквозь зубы. Воспоминания о ночных фантазиях смутили ещё сильнее, чем чтение чужого дневника, и всё же упаковывать и отправлять его в министерство смысла не было. Гермиона задумалась, а не стоит ли передать тетрадь Люциусу, но тут же отмела эту идею. Не зная, как следует поступить, она просто сунула дневник в свою сумочку и направилась в ванную приводить себя в порядок.

За несколько дней удалось неплохо изучить Малфой-мэнор. По крайней мере, кухня теперь безошибочно находилась с первой попытки. Несколько раз Гермиона выслушивала жалобы, что дом якобы отказывается сотрудничать — то двери заклинило, то комната, которая точно была на втором этаже, исчезла, то вдруг все тщательно упакованные в коробки вещи оказывались на своих прежних местах. Возможно, что-то подобное действительно имело место быть, но лично Гермиона не сталкивалась с проблемами. Вот и теперь на кухне легко отыскалась и кружка, и ковшик для воды, и даже кофе — последний, правда, она сама и принесла.

Гермиона только успела наполнить кружку ароматным напитком, как на пороге появилась Алиса. Она выглядела крайне разочарованной — снова руководительница пришла раньше всех.

— Я так и знала, что вы не успели позавтракать дома, — с долей превосходства и в меру обвинительным тоном заявила она. — У меня тут свежие пирожки с вишней и сэндвичи с тунцом.

— Алиса, — прочувствованно сказала Гермиона, — ты знаешь, что втираться в доверие к начальникам — дурной тон?

— Я всего лишь спасаю вас от голодной смерти, — смешливо ответила та. — Вы так похудели, что страшно смотреть… ой, извините.

— Ничего, — на этот раз усмехнулась Гермиона. — Я и в самом деле не завтракала. Будешь кофе?

— Ага.

Девушки какое-то время молча потребляли калории, каждая размышляя о своём. Алиса оптимистично надеялась наткнуться на какой-нибудь жутко опасный артефакт и заняться изучением его свойств, а то и попытаться снять проклятие. У Гермионы же не выходил из головы образ Люциуса Малфоя, описанный в дневнике его женой.

В который раз она жалела, что они с Гарри оказались бессильными против системы в лице Бальтазара Шарпа. Если бы у неё имелись доказательства, что нападение было действительно подстроено, Гермиона не задумываясь бы подняла шумиху и докопалась до истины. Но никто не станет внимать домыслам и сомнениям. В конце концов, Люциус действительно совершил немало грехов, едва ли кто-то скажет, что он не заслужил наказания.

Гермиона потёрла глаза и попыталась отделаться от нездорового интереса к Малфою. Слишком часто она о нём думала, а сегодня даже спала в его кровати, о чём лучше бы никому не знать. Пора бы уже заканчивать с изъятием и вернуться в министерство. Правда, предстояло ещё не один день разбираться с его наследством, но в стенах родного отдела в голову не станут лезть навязчивые мысли.

— Ого, мисс Грейнджер, вы видели, какой тут кувшинчик стоит? Явно золотой…

— Не трогай!!! — закричала Гермиона, едва не опрокидывая чашку.

Алиса отскочила от кухонного шкафчика так прытко, что напоролась боком на угол стола и зашипела от боли.

— Алиса, ты с ума сошла?! — голос звучал резко. Гермиона испугалась чуть ли не больше своей помощницы. — Сколько раз нужно повторять, что нельзя притрагиваться к предметам неизвестного назначения, тем более здесь?

— Простите… Я думала, что здесь уже безопасно. Мы ведь кухней столько раз пользовались, осмотрели её в первый день…

— И я хорошо помню, что этого кувшина тут не было, — уже заинтересованно сказала Гермиона, доставая перчатки из кармана халата. — Может, это одного из его свойств… появляется в определённое время суток…

Она подошла ближе и осветила загадочный сосуд палочкой. Кувшин, или скорее бутыль с ручкой, был небольшого размера, объёмом не более полулитра, чуть приплюснутый книзу и запечатанный деревянной пробкой, на несколько дюймов выглядывающей из горловины. Идеально гладкая поверхность искажённо отражала любопытное лицо Гермионы.

— Могу побиться об заклад, что это — артефакт, — пробормотала она себе под нос и почесала левую руку — верный признак интересной находки.

— Что это, как вы думаете? — от волнения голос Алисы понизился до шёпота. — Я почему-то вспомнила о джинах…

Алиса, как и Гермиона, была магглорождённой ведьмой. Видимо, также любила в детстве читать сказки и смотреть мультфильмы. В реальном мире добрых синих джинов, которые вылезают из лампы, не существовало. Были демоны, и если они вырывались из своей плоскости существования или горе-волшебник не мог их подчинить во время вызова, то последствия обладали крайне разрушительным характером.

О них Гермиона имела весьма посредственное представление. Демонологию в школе не изучали, эта наука куда более высокого и серьёзного уровня. Едва ли в Англии имелись эксперты в данной области. Но кое-что Гермиона все же знала.

— Дай-ка мне стул, — попросила она и поднялась на поспешно придвинутую табуретку, разглядывая артефакт сверху. — Ага! Печать Соломона! Хоть и сильно потёртая…

— Что это значит?

— Значит, что ты права по поводу джина. Хотя сосуд вполне может оказаться пуст. Но я не удивлюсь, если кто-то из предков Малфоя пленил демона… надо же! Расспросить бы его об этом.

Когда Гермиона увлекалась, она сама становилась похожа на маленькую любопытную девочку, не замечая ничего вокруг. Окажись рядом кто-то из её подчинённых, то весьма бы удивился подобной эмоциональности, но Алиса хорошо знала свою руководительницу, к тому же у неё от любопытства едва ли сердце не выпрыгивало из груди.

— Вот это действительно стоящая находка, не зря мы столько дней тут торчим. Алиса, подай, пожалуйста, маркировочный пакет…

Алиса послушно вытащила бумажный пакет из кармана и ойкнула, когда Гермиона бесстрашно взяла кувшин в руки.

— Мисс Грейнджер! — её голос взлетел на октаву. — А ничего не будет?

— Ничего, если не пытаться вытащить пробку, — пообещала она и тут же попыталась расшатать последнюю.

Алиса снова попятилась, хотя её глаза жадно распахнулись до упора, едва не вылезая из орбит.

— Сидит намертво, как я и думала, — заключила Гермиона. — Что же, понаблюдаем за этим пациентом в лаборатории.

Она убрала кувшинчик в пакет, коснулась его, придавая бумаге красный цвет, и начертила кончиком палочки букву А — что означало, что предмет крайне опасен. Алиса уже строчила пером в рабочий блокнот, присваивая находке серийный номер и делая пометки о том, как сосуд был найден и в каком состоянии.

К обеду с Малфой-мэнором наконец было покончено. Гермиона отыскала ещё несколько дневников Нарциссы, которые также отправились к ней в сумочку. Кувшин был поручен заботам Алисы, которая не выпускала его из вида и не могла дождаться, чтобы начать изучение его скрытых свойств.

В лаборатории, примыкающей к кабинету, Гермиона лично водрузила артефакт на подставку и накрыла своеобразным прозрачным куполом, сквозь который не могло просочиться ни одно заклинание — как внутрь, так и наружу. Алекс, словно охотничий пёс, почуял “клад” и долго крутился у кувшина, на пару с Алисой выстраивая самые невероятные предположения. Пришлось их обоих осадить и отправить заниматься делами. Уже на выходе Алекс вспомнил, что он, вообще-то, начальник, но Гермиона только усмехнулась и вытолкала его за дверь...