Обсидиановая ночь (гет)

Вдохнув прохладный мокрый воздух, Гермиона подняла с земли маленький острый камешек и с размаху кинула в Чёрное озеро. Тот булькнулся до обидного близко, но она этого даже не заметила, прикрывая глаза и наслаждаясь разбавленной плеском тишиной. Ветер лениво ласкал ее тяжёлые спутанные волосы — удивительно, ведь последний год Гермиона всегда тщательно за ними ухаживала, чтобы они были мягче и послушнее, собирая в аккуратные прически. С тех пор, как они перестали искать крестражи, Гермиона ни разу их не распускала — сначала из удобства, потом из желания нравиться, но сегодня был особенный день. Луна высунула свой белый бок из-за облака, подглядывая, но словно увидев, как Гермиона хмурится от света, усиленного отражением, тут же спряталась обратно.

Неподалеку раздался тихий хруст, издаваемый чьей-то тяжёлой поступью. Источник звука приближался, и Гермиона чуть тряхнула головой, позволяя волосам прикрыть большую часть лица. А главное — скрыть глаза. Идущий остановился совсем рядом, а Гермиона так и не отвела взгляда от обсидиановой глади воды.

Мгновение затягивалось. Струны нервов начинали звенеть от напряжения.

— Ты без маски, Грейнджер, — непривычно быстро проговорил знакомый голос. Гермиона поморщилась: даже манера Драко Малфоя говорить стала другой — что-то, хоть что-то в этом мире осталось неизменным?

С плохо скрываемой горечью, она протянула:

— Ты так долго носишь маску, что забываешь, кто ты был под ней, Малфой. Она настолько впечаталась в тебя, что ты уже не можешь воспринимать мир иначе. И когда люди по той или иной причине оказываются в радиусе твоего взгляда без привычного тебе образа, ты считаешь это дикостью. И считаешь нормой указывать им на это!

Гермиона выпалила все на одном дыхании, не оглядываясь на того, к кому обращалась. Она не ожидала, что выскажет столько яда и немного обиды просто так, и не то удивлённо, не то облегчённо выдохнула. Груз, давивший на плечи, несколько ослаб. Она чуть виновато скосила глаза на свои колени, но не обернулась даже тогда, когда услышала шорох совсем рядом.

Ноги Малфоя вытянулись рядом с ее. Он молчал, а она и не спрашивала. Ветер задул с другой стороны, и Гермиона раздражённо убрала прядку, которая так и норовила залезть ей в рот. В воде что-то плеснуло. Луна снова сделала попытку выглянуть, но быстро ретировалась, заметив, на этот раз, хмурый взгляд Малфоя.

— И всё-таки ты без маски, Грейнджер, — сказал Драко, вертя свою между пальцев. — Сегодня Хэллоуин, все в масках.

Гермиона зарделась и мысленно поблагодарила Луну, что та зарылась в облака поглубже. Она ушла из замка рано и не знала, что все по итогу свелось к маскам, и… Гермиона все никак не могла привыкнуть к тому, что Малфой уже как два учебных месяца не изводил ее своими колкостями, и почти каждый раз на него срывалась, высказывая неприятные вещи. Гермиона не понимала, как мальчик с его характером мог это выносить, но Драко так ни разу не преступил черту, оставаясь таким же вежливым, молчаливым и замкнутым. Видимо, год жизни вблизи с Темным Лордом не пошел ему на пользу. «Или наоборот пошел», — одернула себя Гермиона, снова поднимая камешек и бросая его в воду. На этот раз получилось совсем близко, и холодные брызги попали на ноги, заставив поежиться. Малфой не шелохнулся. В грудь закралось предательское сочувствие.

— Почему ты здесь? — получилось хрипло, но Гермиона подумала, что уж лучше так, чем молчать.

Драко, видимо, не разделял ее мнения, потому что тянул с ответом. Гермиона решила, что его не будет вовсе, и потянулась за следующим камнем побольше, желая кинуть его в воду прямо у ног Малфоя, чтобы растормошить его ледяными брызгами.

— Не хочу видеть ничьи глаза.

Гермиона усмехнулась, понимающе прикрывая веками свои. Они не смотрели друг на друга, и Луна, словно слыша их мольбы, вновь спряталась за одинокую вершину горы, боясь выказывать нос из-за хребта.

Этот учебный год, несмотря на то, что только начался, был одним из самых необычных за все время пребывания Гермионы в Хогвартсе. А у нее и без этого каждый год боролся за право первенства в этом вопросе.

— Сыт по горло, — добавил Малфой спустя, казалось, целую вечность.

Гермиона задумалась. Наверно, его и без этого постоянно мучили своими «добродружескими» встречами и разговорами, целью которых якобы было перевоспитание, а на деле — тотальный контроль. Не удивительно, почему Драко сегодня сбежал от всех.

Внутри засвербило. Захотелось поделиться тайной, которую она не смогла открыть Гарри и Джинни, глядя в их счастливые лица, когда они обсуждали оттенки своих глаз. Джинни искренне сокрушалась тому, что у неё по жизни не темно-зеленые глаза, как сейчас, а Гарри со скепсисом рассматривал в зеркале отражение светло-голубых — цвета морозного неба, — желая поскорее вернуть себе привычный оттенок. Гермионе стало больно, стоило ей увидеть такими своих ближайших друзей. А Джинни с зелёными глазами так сильно напомнила ей Лили, что она попросту не выдержала накала эмоций и ушла к озеру ещё до начала торжества, из принципа не взглянув ни разу в зеркало. Окутав себя согревающим заклинанием, она уже много часов не уходила со своего импровизированного поста, не имея никакого желания возвращаться в Хогвартс до полуночи. Она знала, что Рона в замке нет, и не хотела видеть отражение своих глаз в чьих-то ещё.

Рука Драко потянулась, подняла с земли мелкий камень и с размаху кинула его в воду. Несмотря на неловкость движения и то, что Малфой сидел, камешек булькнул достаточно далеко от берега.

— Это жестоко с ее стороны, — наконец выдохнула Гермиона. Сил сдерживаться больше не было — хотелось рассказать хоть кому-то. Даже если этот кто-то — сидящий рядом, такой же одинокий в своем стремлении, Драко Малфой.

Гермиона скорее услышала, чем увидела, как Малфой задумчиво нахмурился, потянувшись за следующим камнем. На этот раз даже намека на плеск воды она не заметила — видимо, камень улетел туда, где вода поглотила все звуки от его падения. Будь Гермиона на каком-нибудь другом озере, она бы очень удивилась ответной тишине, но это было Чёрное озеро, и одно только его название говорило само за себя.

— Драко, — позвала она, и, уловив лёгкое движение, тут же отвернула от него голову, чтобы даже случайно не взглянуть в его глаза. Видимо, удивленный тем, что она позвала его по имени, он недоуменно уставился в ее кудрявый затылок, но быстро взял себя в руки и откинулся назад, лишая их обоих возможности вообще видеть глаза друг друга, только если не оборачиваться специально.

— Да? — его голос звучал обыденно, но Гермиона все же заметила нотки заинтересованности, которые замечаешь только тогда, когда знаешь человека достаточно долго. А уж разные интонации Драко Малфоя она начала изучать ещё с первого курса, то есть, знала их без малого уже целых семь лет, хотя, надо отдать должное, такого диалога у них ещё не было. Но Гермиона как-то быстро смирилась с присутствием Драко. После целого дня вынужденного, пусть и добровольного, одиночества, она была рада любому человеческому теплу. А с этого года Малфой перестал быть несносным и не вызывал особого отвращения, потому ей было, как ни странно, абсолютно комфортно сейчас в его обществе.

— Что ты знаешь о заклинании, которое сегодня наложили на всех?

Гермиона закусила губу от волнения. Ей действительно было интересно.

Драко молчал, возможно, обдумывая ответ. Под его пальцами еле слышно шуршали мелкие камни.

— Ну, хм. Думаю, что во-первых, это была идея Дамблдора. Скорее, это в его духе, — неожиданно для Гермионы протянул Драко, попав в точку. Она знала, что так и было, потому что однажды разговаривала уже об этом деле с профессорами.

Она молча кивнула, зная, что Драко это увидит. Ожидала продолжения. Спустя три кинутых камня в воду, он все же соизволил продолжить:

— Вообще, я про это заклинание раньше не слышал. Но, думаю, что МакГонагалл нам многое не договорила. Не может быть все так просто — тут явно какой-то подвох. Однако, я так и не понял, какой, а потому просто решил, что уйти будет разумнее, — он ненадолго замолчал, и Луна будто бы подмигнула ему, быстро вылезая из-за одной тучки и тут же прячась за другую. — Судя по всему, я не ошибся, раз ты здесь.

Гермиона снова покраснела и смущённо повела плечами, что не укрылось от внимательного взгляда ее собеседника. Она, зная, что он смотрит, сделала вид, будто вздрогнула от холода.

— Расскажи мне, — тихо попросил он.

Гермиона растерянно обернулась, но Драко вовремя прикрыл глаза. Она увидела лишь плотно смеженные веки, лёгкую тень от его светлых ресниц под глазами, впалые щеки, острый подбородок и отметила, что хоть он и выглядел ещё худее, чем до этого, в его внешности появилось что-то такое зрелое, что добавляло ему мужественности, а, соответственно, и привлекательности. На секунду ей подумалось, что даже странно, почему он был совершенно один, и она никогда не видела рядом с ним ни одной девушки. Она хотела отвернуться, но взгляд так и прилип к его лицу, изучая каждую деталь в тусклом свете робко подсматривающей Луны. Сейчас она была ей даже рада.

Губы Драко растянулись в улыбке, и она поняла, что он знает. Знает, что Гермиона рассматривает его и не может отвести глаз. Она, нахмурившись, прикусила губу, но отвернулась только тогда, когда веки Драко дрогнули. Она не знала, что именно манило ее в его внешности, но как и всякая необычность, она притягивала взгляд Гермионы, и от нее сложно было отвести глаза.

— МакГонагалл обманула нас, — Гермиона запнулась. — По сути, она не договорила важнейшей части, а по факту — обманула. Это очень древнее и сложное заклинание. Перепрофилировать его в то, про которое она рассказывала, практически невозможно. Да и вообще — оно одно из тех, что фактически запрещены законом. Если в Министерстве узнают…

— Наверное, она все же обдуманно пошла на этот риск, — полувопросительно, полуутвердительно протянул Малфой.

— Ты помнишь, что именно она говорила? — спросила Гермиона, откидываясь назад и подставляя лицо темному небу. Ее ноги вытянулись, и пятки почти оказались в воде, которая угрожающе потянулась к ней, желая лизнуть своим черным холодом. На какой-то момент Гермиона пожалела, что не сняла обувь.

Драко фыркнул.

— Она говорила примерно как мои добрые товарищи из министерства. Что-то про то, что в этот праздник ей хотелось бы показать, как мы должны быть сплоченны между собой, несмотря на противоборствующие факультеты. Мол мы одна семья, и несмотря на то, что в Хэллоуин все прячутся под другой личиной, это шанс завести новых друзей и товарищей, — Драко запнулся, и Гермиона не поняла — он вспоминает или же просто переводит дыхание, спертое негодованием, которое так и клокотало в его голосе. — И заклинание, которое было произнесено, якобы способствует этому — нашему сплочению, нашей дружбе.

На этот раз она услышала, как Драко недовольно засопел, но не стала комментировать. Перед глазами вновь возникла картинка с МакГонагалл, стоящей на месте директора и разводящей руками в стороны так, будто она старалась показать, что готова охватить всех и каждого.

— То заклинание по ее словам должно было окрасить глаза каждого, кто находился в этом зале, в какой-то цвет, который повторялся лишь с одним человеком (или не повторялся вовсе), с которым ты должен был скоротать этот вечер. И пусть это мероприятие не обязательное, тем не менее, якобы с этим человеком ты так или иначе бы провел этот день наиболее интересно и продуктивно. И, что для Минервы, — тут Гермиону передёрнуло, — было самое важное, так это то, что все происходило абсолютно рандомно — факультеты должны были перемешаться. Интересная идея, конечно, но…

Молчание затянулось, и Гермиона решила уточнить:

— Но?..

Она почувствовала, как Драко скривился:

— Но я не поверил, что все так просто, хоть и увидел, как у всех глаза стали меняться в даже неестественные цвета.

Гермиона постаралась скрыть улыбку:

— Да уж, ты прав. Все действительно не так просто… Я ушла почти сразу, как закончился завтрак. Что произошло в замке за это время?

— Ну, — судя по всему, Драко нахмурился, — вскоре решили устроить вечером что-то вроде Хэллоуинского бала, на котором каждый мог найти свою пару. Чтобы было честнее, все надели маски — так не было бы изначального отвращения и предвзятости, если вдруг пришлось бы общаться с кем-то из… Кмх. Не из твоего факультета.

Гермиона усмехнулась, почти услышав, как Драко подумал про Гриффиндор.

— Ну, в принципе, это логично, — согласилась Гермиона, раздумывая, хотела бы она когда-либо участвовать в подобном мероприятии. Возможно, и хотела бы, если бы не одно но.

Драко, видимо, почувствовал перемену в ее настроении, потому просто откинулся назад, вытянувшись на мелкой гальке, которой было усыпано все доступное побережье. Гермиона хотела было наругаться на него, что холодно так вот лежать, и можно застудить спину, но вовремя вспомнила про согревающие чары, и, мысленно махнув на себя рукой, улеглась рядом. Малфой ничего не сказал, но она знала, что он удивлен ее действиями. Как, впрочем, и она.

На небе в проблесках между облаками ярко сияли звезды, и Луна, будто чувствуя мысли Гермионы, скрылась куда-то еще глубже, чтобы ее яркий свет не перебивал света маленьких светящихся точек. Лежа было лучше слышно шуршание воды по камням, и Гермионе на какие-то доли секунды подумалось, что та приближается к ней, и сейчас накроет ее с головой. Но это было лишь ощущение.

— Ты не задумывался, почему не у всех глаза окрашивались в парный с кем-то цвет?

— Я этого и не понял. Ведь если бы суть заклинания была полностью в том, о чем говорила МакГоннагал, тогда каждый бы обязательно имел пару, а тут какой-то хаос получился. Я лично видел, как некоторые больше часа убивали на поиски своего собеседника, но так и не находили его. Да, их было мало, и почти все в замке разбрелись по парам, но тем не менее.

— И, наверное, была еще одна особенность. Мальчики были в паре именно с девочками, и наоборот, верно?

Казалось, Драко понадобилось время, чтобы вспомнить. За это время Гермиона успела увидеть светлый росчерк в небе от падающей звезды. Интересно, видел ли его Малфой?

— Пожалуй, да. Ты права, — в его голосе сквозило сомнение. Видимо, на это он попросту не обратил внимания.

Гермиона собралась с духом:

— Дело в том, что это совершенно древняя магия. Ею пользовались еще до появления на свет наших основателей — Гриффиндора и остальных. Раньше люди верили, что предназначены друг другу судьбой, и слушались ее беспрекословно. Это уже куда позже возникли всякие браки по расчету или по чистоте крови, а поначалу… Это заклинание окрашивает глаза всех, кто его слышит, на несколько часов — до полуночи. И показывает оно истинные пары, грубо, как, хмм… — Гермиона замялась, — родственные души. Якобы, что эти двое, у кого одинаковые глаза, связаны где-то на небесах в мире звезд, и по такому принципу раньше и создавались семьи. Потому что люди верили, что родство душ куда важнее всего остального, и могли сойтись в пару, даже если были ранее не знакомы, а богатому попадалась совсем нищенка. Следующий день после произнесения заклинания всегда был торжественным — на нем обязательно игралась свадьба, или даже несколько, в зависимости от…

Гермиона запнулась и замолчала, а Драко не стал прерывать ее раздумия, переваривая ее слова. Потихоньку до него дошел смысл сказанного:

— Это действительно жестоко. Для детей все это — просто игра. А те, кто уже относительно взрослые, и собираются создавать семьи? Пэнси и Теодор планировали зимой обручиться, но если бы знали истинную сущность заклинания… — Драко вздохнул.

— Я тоже видела такие пары с разными глазами. Грустно это все осознавать. Потому и сбежала. Ну и потому, что не хочу искать своего человека таким способом.

Они молчали. Тишину на несколько мгновений прервало уханье филина и щебет вспорхнувшей стайки птиц где-то в стороне Запретного леса на том берегу озера. Драко и Гермиона лежали, не глядя друг на друга, не разговаривая, и каждый думал о своем.

Гермиона вспоминала Рона и думала, что бы делала, если бы вдруг узнала, что у них глаза не совпадают. Или наоборот — совпадают? Она не была уверена, что Рон — это тот, кто нужен ей по жизни, но пока иного не имела, и ценила то, что было. Даже если для того, чтобы воссоединиться, им требовалось провести раздельно целый учебный год, она готова была ждать. Рон не вернулся в Хогвартс, а остался с Джорджем в магазинчике теперь уже просто братьев Уизли, и Гермиона прекрасно его понимала и ни в чем не винила, пусть и осталась теперь одна. Она могла потерпеть. Теперь умела — война многому ее научила.

О чем думал Драко, она не знала, но ей казалось, будто он просто лежит и смотрит на звезды. В какой-то момент ей показалось, что он вообще задремал, но когда она его позвала, он тут же тихо откликнулся.

Так прошло еще около часа, большую часть которого они молчали. Им было о чем поговорить, но не хотелось разрушать какую-то доверительную цепочку, выстроившуюся между ними благодаря тайне, которую теперь знали только они вдвоем. И они просто лежали рядом, слушая шелест крыльев, тихие всплески воды, и нежась в слабых отсветах звезд.

— Полночь, — шепот Драко заставил Гермиону приподняться на локтях.

Словно получив наконец разрешение, из-за облака осторожно показалась Луна. Ее уверенность в своих действиях возросла, и вскоре она ярко осветила берег Чёрного озера с его гостями.

— Гермиона, — позвал Драко, и она машинально повернулась, впервые за вечер действительно взглянув на своего собеседника. Их глаза встретились, и лицо Малфоя немного дрогнуло. — Не знал, что у тебя такие темные глаза. Почти обсидиановые. Цвета озера.

Гермиона облегчённо выдохнула и улыбнулась, осознав, что заклинание, наконец, спало, ведь ее глаза всегда в ночи становились почти черными, а тут ещё и Черное озеро, которое словно просачивалось в любой цвет, оттеняя его.

— А у тебя серебристо-серые. Будто луна без света, — задумчиво проговорила она в ответ, желая поддержать первую поэтическую нотку их разговора и смущённо отводя глаза.

Малфой немного скривился и, поднявшись на ноги и разминая затекшие мышцы, пожал плечами, собираясь уходить.

— Наконец-то, а то я целый день ходил с такими черными, как у тебя сейчас, — резковато бросил он через плечо, разрушая момент. — Ужасно непривычно.

Гермиона молча улыбнулась, глядя вслед уходящему Малфою, подсвеченному любопытной Луной. Его резкость ее не задела, ведь они просто скоротали один вечер вдали от всех, и она была благодарна ему, что он просто ушел, не создавая неловкостей между ними.

Однако откуда ж ей было знать, что заклинание не действовало моментально, а сначала влияло на светлые глаза, медленными волнами возвращая родные цвета им, и уже спустя время — темным. Не слишком своевременно. Откуда ж ей было знать, что именно сейчас, когда она глядела в спину удаляющегося от озера Малфоя, ее обращённые к свету глаза, медленно окрасились в привычный карий оттенок.

Лишь одна Луна, теперь уже в открытую наблюдавшая за ними, подмечала все тонкости. Но она молчала, грустно глядя в свое отражение в Черном озере, сожалея, что никогда не сможет окунуться в его внутренний мир.