Барменов никогда не убивают (джен)

Сестры Вигор ненавидели друг друга с самого появления на свет. Еще в материнской утробе, когда пришло время вылезать наружу, они подрались за право первыми увидеть этот мир. В результате они застряли у самого «выхода», и наружу их вытащили одновременно, перед этим подрезав материнскую вульву.

Когда акушеры разлепили склизкий комок из двух слипшихся тел близнецов, то все находившиеся в этот момент в родильной палате так и ахнули. На них с абсолютно серьезным видом смотрели два востроносых, кареглазых и будто бы высеченных из мрамора лица, полностью одинаковых. Никто и никогда еще не видел таких странных лиц у новорожденных.

Годы шли, девочки, которых назвали Мэй и Саной, взрослели и хорошели телом день ото дня, в то время как их кукольные личики практически не менялись. Кто-то даже всерьез стал подозревать, что мать близняшек решилась на какой-то запретный эксперимент и создала девочек в своей утробе искусственно. Впрочем, сами сестры, как и любые близнецы рано или поздно, старались быть как можно менее похожими друг на друга. Младшая, Сана (старшинство между сестрами распределили по считалочке, потому как родились они в одну и ту же секунду), выкрасила темные от природы волосы в ярко-рыжий и предпочитала мужскую одежду вроде высоких сапог, ковбоек и шорт. Мэй же чернила свои локоны до густо-угольного оттенка, красилась косметикой вызывающих цветов и носила всегда исключительно платья и туфли.

Окончательно Сана возненавидела сестру, когда та начала встречаться с мальчиком, который нравился ей самой. Томми к тому же зарабатывал солидные деньги и вполне мог помочь семейству Вигор рассчитаться с долгами. Мэй же, веселая и беззаботная как всегда, тратила все доходы любимого лишь на наряды, украшения и косметику. Решение созрело мигом, и Сана, взяв из-под барной стойки отца револьвер, лежавший там на случай самозащиты, подстерегла сестру одну на темной улице, когда та возвращалась со свидания с Томми. Беспечно помахивая сумочкой, она шла по тротуару, и стук ее высоких каблучков разносился в мертвой тишине улицы. Затаившаяся в переулке Сана подождала, пока сестра пройдет мимо, затем вынырнула наружу и два раза выстрелила ей в спину. Когда Мэй упала, Сана подошла и без сожаления сделала ей контрольный в затылок. Выжить после такого было попросту невозможно. О том, что подозрения в первую очередь падут на «любимую» сестру, Сана не думала вообще. Главное — дело было сделано.

Однако на следующее утро Мэй как ни в чем не бывало вошла в комнату сестры. Никаких следов крови или ранений на ней не было. Сана решила было сначала, что у нее галлюцинация, потом, когда убедилась, что это не так, поняла, что по ошибке застрелила ночью другую девушку. Вся содрогаясь от этой мысли, Сана побежала проверять новости и тут же задрожала еще больше. Ни единого упоминания о ночном убийстве нигде не было.

Ситуация прояснилась ближе к концу этого дня. Когда Сана отправилась на ночную смену в салуне, путь ее пролегал по той самой улице, где еще вчера она поджидала сестру. Сана не успела пройти и ста метров, как перед ней выросла будто бы из-под земли фигура Мэй. Как всегда безупречно накрашенная и причесанная, в длинном «кукольном» платье, она улыбнулась демонической улыбкой, особенно зловеще выглядевшей в лунном свете, а затем, подняв начищенный до блеска кухонный нож, полоснула им сестру по горлу. Сана так и не узнала, была ли то месть за ночное убийство, о котором Мэй, несомненно, догадывалась, или же старшая также давно вынашивала планы устранения сестры.

Перед глазами Саны замелькали странные картинки, а затем все затянулось туманом, как часто бывало, когда она засыпала. А потом вдруг она осознала, что лежит на холодной мостовой на том самом месте, где ее застала сестра. Сана осторожно ощупала горло, которое еще слегка саднило после удара ножом — но там, на удивление, не было даже царапины! Ни на теле, ни на одежде девушки, ни где-либо вокруг даже капли крови не осталось!

«Это что, была галлюцинация? Или я умерла и попала в другой мир?»

Сана огляделась и поняла, что улица вокруг нее была в точности такой же, какой она всегда ее помнила. Не было ощущения чего-то странного или чуждого. Мэй поблизости тоже не было, она словно бы растворилась в воздухе, ушла в никуда.

«Сколько же я здесь так пролежала?» — подумала Сана, поднимаясь с тротуара и ежась от холода. Она посмотрела на наручные часы и поняла, что с момента неожиданного столкновения с сестрой прошло не больше пяти минут.

«Господи, я же опаздываю! Смена простаивает!» — С этой мыслью Сана скорее бросилась к остановке такси. Работа для нее всегда была делом святым.

* * *

После того нападения сестры у Саны стала проявляться необычная способность. Теперь, когда она подолгу смотрела в стену, замечтавшись о чем-нибудь, в том месте, куда был направлен ее взгляд, появлялось прямоугольной формы окно, за которым виднелись различные пейзажи. Сана видела там то заснеженные горы, то бескрайнюю водную гладь, то какие-то совсем уж фантастические картины. Поначалу она, как всегда, списывала это на галлюцинации, пока не поняла, что может управлять картинами, менять их по собственному желанию. А однажды, подойдя к одной из картин и из интереса прикоснувшись к ней, Сана вдруг провалилась внутрь, оказавшись посреди какого-то горного массива. Лишь усилием воли ей удалось вынырнуть обратно, в обычную реальность. Как она узнала позже, у ее сестры появилась точно такая же способность.

Недолго думая Сана решила использовать свою новую силу, чтобы покончить с сестрой. Видимо, между близнецами существовала какая-то особая связь, не позволявшая им убить друг друга. Нанимать киллера тоже не помогло бы — источником смерти все равно бы тогда была ты. А вот если вызвать смерть как-то случайно…

Как только Мэй вошла зачем-то в комнату сестры, Сана как бы невзначай провела перед собой ладонью, создав портал в фэнтезийный мир, куда и зашвырнула сестру. Реальный мир фэнтези был вовсе не такой, каким его рисовали в романтичных книгах и кино. Пешие и конные воины носились в разных направлениях, махали ржавыми мечами и вспарывали друг другу глотки. Внезапно оказавшаяся посреди этого кровавого действа кукольная барышня недолго бы прожила.

Так и случилось. Мэй не успела толком ничего сообразить, как ее сбила с ног грудью стремительно несущаяся лошадь. Окованные железом копыта вдавили хрупкое тело в рыхлую землю, с хрустом поломав его в нескольких местах. Сана была уверена, что сестру напоследок изнасилуют прямо здесь, но разгоряченным битвой воинам было, похоже, совсем не до того.

Внезапно портал с резким звуком схлопнулся, и Мэй вновь оказалась в комнате, целая и невредимая.

— Ах, вот ты как?! Получай! — выкрикнула она, направляя на сестру руку ладонью вперед.

Легкий хлопок — и Сана ощутила себя плывущей в невесомости. Вокруг была лишь бескрайняя, вечная ночь со звездами. Даже ни одной планеты видно не было. Сана попробовала было оглядеться, но поняла, что попросту не управляет собственным телом. Ее вращало вокруг собственной оси во всевозможных направлениях, и она ничего не могла с этим поделать.

«Я в космосе? Но почему не умираю без воздуха?»

Мысли Саны внезапно прервал вылетевший откуда-то на бешеной скорости метеор. Все вокруг поглотила яркая вспышка, а в следующую секунду Сана вновь оказалась в своей комнате, перед злобно ухмылявшейся сестрой.

— Ах, вот ты как! Решила меня уничтожить моим же оружием?! Ну держись!

На этот раз она закинула Мэй на огромный ледник. На своих высоких каблучках «любимая» сестрица, конечно, не смогла устоять, поэтому сверзилась с высоты, сломав себе шею. Разумеется, ее выкинуло обратно в реальность, и Сана, пока сестра не успела опомниться, отправила ее на цветущий травяной луг под голубым небом и ярким солнцем. Безмятежность пейзажа должна была усыпить бдительность Мэй, в то время как Сана сбросила бы на нее троллейбус прямиком с джеррисской улицы. Однако Мэй, сразу заподозрив неладное, бросилась бежать со всех ног.

— А ну стой! — кинулась ей вслед Сана. Не оборачиваясь, Мэй махнула рукой и создала под ногами сестры целый океан. Сана, выросшая в степи и поэтому не умевшая плавать, тут же начала захлебываться. Когда противная соленая вода заполнила ее легкие окончательно, Сану выбросило в предыдущий мир с зеленым лугом. Едва она опомнилась, как ей на голову с неба полетел троллейбус, да не джерисский, а огромный двухэтажный, не иначе как из самого Монтэга. К счастью, Сана успела отскочить в сторону и тут же увидела Мэй, злобно хихикавшую буквально в двух шагах позади нее. Вне себя от ярости, Сана кинулась на нее, намереваясь вцепиться в волосы. Мэй стремительно создала новый портал, но сестра уже успела схватить ее, и в следующую реальность они провалились вдвоем. Уже было вонзившая пальцы в шикарную прическу Мэй Сана внезапно разжала руку и со странно щемящим внутри чувством огляделась.

Они стояли посреди бескрайней, погруженной в сумерки степи, до боли напоминавшей ту самую степь, посреди которой находился принадлежавший семейству салун. И верно — неподалеку угадывался знакомый силуэт уютного кирпичного домика. Внутри, кажется, даже горел камин — в окнах дрожали отсветы пламени. От любования этим зрелищем Сану отвлек стук копыт. С холма спускался на лошади странный человек, с ног до головы закутанный в черный плащ, из-за которого даже не было видно его лица. Что-то во всем его облике выглядело настолько подозрительным и чуждым этой реальности, что Сана сразу решила брать быка за рога. Впрочем, и более недалекая Мэй тоже это поняла.

— Ты кто такой? — обратилась она к всаднику, опередив сестру.

— Я Метавсадник, — просто ответил тот. Голос звучал глухо, но при этом тон был таким, что сестры сразу поняли — лишних вопросов задавать не стоит, нужно просто принять этот ответ как данность. — Скачу сквозь различные вселенные.

— Тогда, может быть, объяснишь, почему мы с сестрой никак не можем убить друг друга? — подбоченилась Сана, и Мэй согласно кивнула. — Это что — какая-то особая мистическая связь между нами?

— Не знаю, — все так же просто ответил Метавсадник. — Может, дело просто в том, что вы бармены? Их ведь никогда не убивают.

Он легонько тронул поводья, направив коня дальше, а сестры застыли на месте, пораженные такими простыми и в то же время глубокими словами. И правда, подумала Сана, может, все дело в этом? За долгие годы работы в салуне ей доводилось видеть столько перестрелок, но ни одна пуля ни разу не попадала ни в нее, ни в Мэй, ни в их отца, который чаще всего стоял за стойкой. В старых фильмах даже вроде бы было такое клише…

Стук копыт коня Метавсадника стих вдалеке, его темный силуэт растворился за горизонтом, а сестры продолжали стоять словно статуи, друг напротив друга, одни посреди огромной равнины, и думать каждая о своем. О чем думала Мэй, Сана не знала, сама же она в этот момент поняла, что, пожалуй, нет ничего более дорогого и приятного для нее, чем любимая работа за стойкой салуна, где такой уютный огонь в камине, звон стаканов, веселые, разгоряченные выпивкой лица клиентов вокруг… Пожалуй, салун для нее — это и вправду дело всей жизни. А сестра и распри с ней… Если подумать, не так уж они и важны.

* * *

С тех пор Сана с головой ушла в работу в салуне, уделяя минимум внимания бытовым мелочам и личной жизни. Мэй же, как и прежде, работала неохотно, явно не чувствуя к семейному делу призвания. Когда умер отец близняшек, и им пришлось тащить весь салун на хрупких плечах, Мэй с согласия Саны наняла в помощники Туктамыша, местного азиата.

Возможно, она надеялась, что со временем Туктамыш сможет единолично завладеть их бизнесом, оставив таким образом Сану без работы. А вот тогда — она сможет ее с чистой совестью прикончить.