100 дней: Конфеты (гет)

— Ты серьёзно, Риддл? — спрашивает Эванс, глядя на него, словно на идиота. — Вот просто… Серьёзно?

Она скрещивает руки на груди и зло сжимает губы. Том пытается понять, чем она так недовольна. Нормальная девушка приняла бы подарок и поблагодарила или покраснела, проглотив слова, или улыбнулась бы, польщённая таким вниманием, или…

Вот только Гарриет Эванс не была нормальной. И реагировала совсем не так, как можно было бы предположить.

В её взгляде читалось, что она о чём-то знала. Тому необходимо было разведать, что именно и насколько много, но все попытки сблизиться проваливались, разбиваясь о стену холода. Прямо как сейчас.

— Что-то не так? — спрашивает Том с вежливой улыбкой, зная, что её это взбесит, и с удовольствием отмечает то, как меняется её лицо.

Странно — но ему нравится наблюдать за Гарриет, когда она злится. От этого нет никакой практической пользы, но как же заманчиво в очередной раз заставить её сверкать глазами и сжимать кулаки. Почти невозможно остановиться и не перейти грань.

— Ты знаешь, Риддл, — почти выплёвывает Гарриет, резко и на грани грубости. Любому из своих друзей он не простил бы подобное, запомнил и отомстил, но те же слова, произнесённые Гарриет, только горячат кровь. Конечно, Том их не забудет, и однажды припомнит ей всё, но…

Он мысленно даёт себе оплеуху, обрывая отвлекающую мысль.

— Нет, — отвечает Том и позволяет себе улыбнуться так, как хочется — самодовольно и саркастически. Играть в неведение довольно забавно, но не стоит затягивать. Не с этой девушкой.

— Ты! — Эванс выхватывает палочку из кармана мантии и наставляет на него. — Да пошёл ты, Риддл!

Том не против был бы сразиться снова. Как месяц назад, в дуэльном клубе. Гарриет относилась к тому редкому типу противников, с кем было… Интересно. Она знала огромное количество заклинаний — легальных заклинаний, — как атакующих, так и защитных, и умела их применять. Гарриет не была похожа на чистокровных девушек с их семейными библиотеками и заносчивостью, не была заучкой, дни напролёт проводившей над книгами и больше ничем не интересующийся. Её знания были какими-то иными, словно… Практическими.

Слишком отточенные движения, мгновенная реакция, умение предугадывать ходы противника. Никаких хитрых вывертов, просто и безыскусно. Оптимальный способ выйти из ситуации, не убивая.

Том подозревал, что она многое знала о войне и побегах. Куда больше, чем говорила даже своим друзьям.

— Тише, тише, — произносит Том, не переставая улыбаться, и поднимает раскрытые ладони. — Не нервничай так, Эванс. Это просто конфеты.

Гарриет делает несколько быстрых шагов, и мгновением позже её волшебная палочка утыкается Тому в горло.

— У тебя ничего не бывает просто, Риддл! Ну и что там? Яд? Любовное зелье? Иначе зачем тебе что-то дарить мне сегодня, а?!

Том слышит то, что скрыто за этими словами. Неуверенность и сомнения. Вот он, шанс.

Он отвечает слегка насмешливо, по-прежнему чувствуя давление дерева на тонкую кожу, но не подавая вида:

— А ты не думала, что можешь мне действительно нравиться?

Гарриет замирает, её глаза широко распахиваются. Всего на несколько секунд, но Тому очевидно, что он попал в точку. Мысленно он торжествует. К любому человеку есть ключик, даже к Гарриет Эванс. И он, кажется, его наконец-то нашёл. Одно омрачает радость Тома — суть этого ключа.

— Я… Ну ты и козёл, Риддл, — неуверенно произносит Гарриет, отступая на шаг, но не опуская палочку.

Тому очень хочется почесать горло или вытащить свою палочку, но он сдерживается.

— А ты оскорбляешь меня из-за подарка. Все мы неидеальны, — говорит Том и, шагнув, вновь приближается к Эванс.

Она сжимает кулаки так, что костяшки пальцев белеют, но больше не отступает. Том нависает над ней — ростом он выше как минимум на пять дюймов — и смотрит в эти зелёные глаза. Ненормально-яркие, необычного оттенка. Том видит, как тяжело она дышит, как непослушные рыжие волосы выбиваются из косы, как лицо её из растерянного становится решительным.

Восхитительно.

— Я тебе не какая-нибудь глупая поклонница, которую можно заставить бегать за тобой с глупой улыбкой, просто пихнув шоколадку и сказав пару слов, Риддл, — цедит Гарриет.

— Конечно же, нет. Ты куда интереснее, моя дорогая, — отвечает Том. Он и сам не уверен, чего больше сейчас в его голосе — жадности, любопытства, раздражения?

Гарриет вызывает в нём слишком много разных чувств, никогда прежде не смешивавшихся.

Это признание достигает своей цели. На щёки Гарриет наползает румянец, и одновременно она грозно сверкает глазами. Пожалуй, Тому это выражение лица нравится даже больше, чем обычная злость.

Том снова протягивает ей коробку и едва удерживается от победной ухмылки:

— Возьми или я лично принесу их в гриффиндорскую башню и повторю это у всех на виду.

— Ты не посмеешь, — возражает Гарриет не слишком уверенно.

— Ты так думаешь? — Том поднимает брови. — Хочешь проверить?

Все последние фразы звучат настолько по-гриффиндорски, что это почти пугает. Слишком прямо, слишком… искренне. К сожалению, только этим Том может пробить броню Эванс. Правда тоже может быть полезным инструментом.

Главное — в будущем не увлечься чересчур сильно.