Мелководье (джен)

— Тони? — раздался сзади голос Алена Розье. — Мальчишка нашёл вход.

Антонин кивнул, кинул последний взгляд на выход из Отдела тайн и пошёл следом. Ночное Министерство было тихо и пустынно, и вокруг не было ни души. Даже привычные дежурства авроров отменили. Тёмный Лорд исчез, и Волшебная Великобритания вздохнула свободно. Напряжение схлынуло и растворилось, словно его и не было.

Проникнуть в Отдел тайн оказалось несложно. Вероятно, это последнее место, где их ожидали найти.

Пройдя через несколько коридоров, они вышли в круглый зал. Из открытого люка, располагавшегося прямо посередине, высунулась кудрявая голова Беллатрисы. Лицо её было искривлено недовольством.

— Я устала вас ждать. Идёмте. Здесь лестница, — сказала она и исчезла.

Антонин подошёл и остановился у ступеней. За поворотом крутой винтовой лестницы зияла чернота, а в тишине комнаты был слышен лишь удаляющийся стук женских каблуков.

— Не говори только, что испугался, — фыркнул Ален и, отодвинув его в сторону, начал спускаться вниз. Его тучная фигура едва помещалась в проход. — Мы уже совсем близко. Лучшего шанса не представится.

— Я не боюсь. Мне просто это не нравится, — спокойно ответил Антонин и, поправив кожаные перчатки, ступил на лестницу.

* * *

Откуда сын Крауча брал информацию, оставалось только гадать. Хитрость мальчишки граничила с безумием фанатика. Если что-то взбрело в голову, он цеплялся и добивался своего любыми путями.

Многие в рядах Пожирателей недолюбливали его за интеллект, происхождение, удачливость, снисхождение Лорда. Барти Крауча-младшего было за что не любить, но Антонин испытывал скорее уважение. Мальчик обладал удивительным талантом и цепким умом.

И только, пожалуй, из этого уважения он решился на участие в очередной его авантюре. Антонин Долохов, в отличие от Барти, мальчишкой не был и отдавал себе отчёт в том, насколько опасна их вылазка. Даже не столько риском попасться аврорам, сколько той магией, которую они собирались раздобыть.

— Чего ты ждёшь? — грубовато спросил Розье, когда лестница уткнулась в дверь, и они остановились.

— Замолчи! — прошипела Беллатриса, резко развернувшись и ткнув палочкой с люмосом ему в горло. — Или ты сам знаешь пароль? Хочешь попробовать?

Ален надулся, а маленькие глазки налились злостью. Но прежде чем разгорелся один из их множества бессмысленных споров, Барти вполголоса ответил:

— Подождите. У меня всего одна попытка, и надо сделать всё правильно, — сказав это, он продолжил листать блокнот, зажав в зубах волшебную палочку. В какой-то момент шелест страниц прекратился, и через несколько десятков секунд Барти прошептал: — Mirandoisa.

Замочная скважина щёлкнула, и дверь, словно была на пружине, распахнулась. Из проёма полился свет и на миг ослепил их.

— Почему нельзя было просто расхерачить её бомбардой? — буркнул Ален.

— Потому что на ней такая магия, которая на любое заклинание, кроме пароля, сработает чем-нибудь посильнее авады, кретин, — прошипела Белла и шагнула с лестницы. — Чем ты слушал, когда Мастер Биу план объяснял?

В этот раз ссора затихла сама собой, потому что увиденное поразило всех.

— Я же говорил! — воскликнул Крауч. Голос его дрожал от эмоций. — Это не сказки! Оно существует! Зеркальное озеро!

Антонин смотрел на светящуюся бирюзовую воду, на белые резные колонны, утопающие в воде, и высокие своды. Это место выглядело олицетворением самого волшебства.

— Комната, где хранится любовь... Кто придумал эту ересь? — Барти подошёл к самому берегу и рассмеялся. — Они здесь, смотрите!

Отойдя чуть поодаль от компании трёх британцев, Антонин прошёлся вдоль берега. Он уже видел и знал, что они рассматривали.

Дно было усыпано волшебными палочками. Разных цветов, форм, размеров. С резными ручками и самые обычными, металлические и деревянные. Если верить Краучу, в этом озере хранились волшебные палочки самых легендарных волшебников.

Дарующие счастье, силу, вечную жизнь. Убивающие и проклинающие. Гипнотизирующие. Способные подчинять себе стихии. Творить самые удивительные вещи.

— Нам нужна белая двенадцатидюймовая палочка из слоновой кости, — говорил Барти Беллатрисе и Алену. — И такого же размера из бивня чёрного мамонта. Мы совсем близко. Скоро мы вернём Лорда.

Антонин покосился на троицу, ступившую в воду и разошедшуюся в разные стороны. Озеро оказалось совсем мелким, вода доставала едва до колена. Прозрачное.

Здесь было красиво и тихо. Но Антонина не покидало ощущение, что тишина эта могильная.

На то, что он не помогал искать палочки, никто не обращал внимания. В большинстве ситуаций его предпочитали не трогать. Даже девица Блэк никогда ему не хамила. Антонин заслужил репутацию молчаливого и непредсказуемого русского. Иногда ему казалось, что британцы считают, будто он и омлет с утра себе адским пламенем готовит.

— Я что-то нашла! — крикнула Беллатриса и, склонившись, достала из воды палочку. Повертев её в руках, она продолжила: — Я почти уверена, что это она.

Барти что-то раздражённо ответил, но Антонин не прислушивался. Он сел на корточки и пропустил воду через пальцы. Бирюзовые ледяные капли блестели, словно на солнце.

Чёртова древняя магия.

Он нахмурился и перевёл взгляд на мальчишку Крауча, без страха и сомнений бродившего в воде.

Вдруг рядом на водной глади что-то мелькнуло. Антонин вздрогнул. Всего на мгновение ему показалось, что под водой скользнул женский силуэт. Однако присмотревшись, он заметил лежавшую на дне длинную серебряную волшебную палочку.

Рука сама потянулась и выудила её из-под воды. Рукоятка отдала в ладонь теплом, которое медленно разлилось по всему телу. Резные узоры, шедшие по всей её длине, говорили о её исключительной древности.

Антонин хотел было попробовать простейший "Люмос", но в этот самый момент сверху, с лестницы донёсся звон колокольчиков. Их засекли.

— Возвращаемся! — раздался голос Крауча совсем рядом.

Беллатриса и Ален уже спешили к берегу.

Антонин упёрся взглядом в находку. Его терзали сомнения. Эта палочка была ему без надобности. Но любопытство терзало, и хотелось изучить её получше.

— Тони? — окликнул его Барти. — Ты слышал?

Антонин кивнул и, быстро запихав находку в карман, поднялся и достал собственную волшебную палочку. Вот, собственно, и причина, по которой он оказался здесь этой ночью. Молодым требовалась защита кого-то более опытного и менее трусливого, нежели Алена Розье.

Когда он почти ступил на лестницу, позади раздался мелодичный голос:

- Слишком мелко для таких талантливых волшебников.

Антонин на миг остановился и оглядел спокойные воды озера.

— Тони, ты где там?! — донёсся до него крик Алена.

Больше он не колебался. Ладонь сжала палочку. Они жили смертью.

* * *

“Ускориться”.

Это была ловушка, вне всяких сомнений. Это на верхний уровень — с выставкой и аттракционами — даже ребёнок мог вломиться посреди ночи и спокойно прогуляться по залам. А настоящие Тайны невыразимцы хранили куда более ревностно — Мастер Биу всегда об этом догадывался, а Руквуд подтвердил. А Барти Крауч-старший, сам того не осознавая, помог эту защиту обойти.

“Сосредоточиться”.

Это всё равно что искать личинку лукотруса в горе щепок, а Биу ещё и сконцентрироваться никак не мог. Стоило ему усилием воли направить мысли на цель, как отчаяние разбивало это достижение в хлам — Тёмный Лорд его покинул. Едва он упорядочивал в голове план действий, паника накрывала его — он попадётся и ничего не сможет исправить.

— Я что-то нашла! — звонкий голос Беллатрисы отразился от поверхности ледяной воды и эхом разнёсся по залу. — Я почти уверена, что это она.

“Да нет же, нет! То, что первым бросилось в глаза — почти наверняка обманка… — Биу поднял руку с подсвеченной палочкой повыше, чтобы оглядеться. — Или уловка в том, чтобы я так подумал…”

Он заметил на дне озера несколько ярких пятен — палочки из светлого материала, каждая из которых могла оказаться одной из тех самых, парных. Придётся либо забрать их все, что слишком рискованно, либо прямо сейчас придумать, как найти нужную.

Биу наклонился и осторожно провёл пальцами по поверхности ледяной воды. Странное дело — на поверхности не оставалось ряби после его касания, а когда он выпрямился, влага на пальцах сбилась в почти круглые капли, которые не стекали, а скатывались вниз. Медленно-медленно, будто во сне, одна из капель полетела вниз и бесшумно вернулась в водоём. Биу нервно тряхнул головой, отгоняя наваждение и в очередной раз пытаясь сосредоточиться, и огляделся.

Беллатриса держала в руке несколько палочек и поднимала со дна новые, добавляя к своей коллекции. Розье задумчиво высматривал что-то в стороне, но прикасаться к чему-либо не торопился. Долохов явно боялся промочить ноги, стоял на берегу, и мрачно оглядывался по сторонам.

— Ищите знаки, которые я показывал, — негромко велел Мастер Биу, снова наклоняясь, теперь уже чтобы подсветить озёрные сокровища и изучить их получше. — Кто забыл, могу напомнить.

Он взмахнул палочкой, рисуя в воздухе над собой огненные символы “аху” и “огам” — если искомые палочки и будут чем-то отмечены, то этими символами.

Сколько же их тут… Биу рассеянно поддел носком ботинка странно изогнутую палочку. Судя по пятну в слое тины, пролежала она тут не один год, но на самой палочке не было ни следа — как будто её только что уронили в воду. Биу поднял палочку и повертел в пальцах — почти как новая. Кому она служила?

Откуда они вообще все тут взялись? Кто и зачем хранит их под слоем воды?

Он осторожно вернул палочку на место. Практически невозможно было сделать шаг, чтобы ни на что не наступить. Сломать одно из этих бесценных сокровищ? Биу стало не по себе от мысли, как отреагировал бы на это Тёмный Лорд.

Ещё одна палочка привлекла его внимание — сделанная из настолько тёмного материала, что буквально впитывала свет — даже вода вокруг неё блестела в свете заклинания как-то тускловато. Биу снова наклонился и с некоторым трепетом взял палочку, чтобы изучить получше.

Что она изготовлена не из бивня чёрного мамонта стало ясно сразу — пористая обугленная древесина… нет, чёрный коралл. Биу даже не представлял, что из чего-то подобного можно сделать палочку. Интересно, какая у неё сердцевина?

“Люмос”, — мысленно скомандовал он, но ничего не произошло.

Неужели не настоящая?

Биу попытался переложить палочку в правую руку. Вряд ли, конечно, дело было в этом…

Ему не удалось. Пальцы левой руки будто судорогой свело, он не мог их разжать, чтобы отпустить орудие. Как интересно…

Биу нервно огляделся. Никто не заметил его затруднений. Белла роняла палочки, которые уже не помещались у неё в руках, Розье ушёл на другой край озера, а Долохов изучал колонны, нервно скрестив руки на груди. Глупый суеверный старик.

Ещё несколько минут Биу пытался избавиться от фальшивой палочки, испробовав самые разнообразные заклинания, но, так и не преуспев, решил оставить это на потом. Сюда он явился для другого. Надо продолжать поиски.

Он сделал ещё несколько шагов вперёд, когда Беллатриса снова радостно взвизгнула, и все палочки из её рук со звонкими шлепками попадали в воду, а сама она резким движением подняла что-то со дна озера.

— Я нашла её, нашла!

— Что? Как ты поняла, что это она?

— Я узнаю её из сотни других, я никогда не отводила взгляд, когда он колдовал!

Приглядевшись, Биу тоже легко её узнал — палочка из светлого дерева с причудливой рукояткой, принадлежавшая Тёмному Лорду. На секунду его кольнула зависть — он хотел бы, чтобы эта находка досталась ему. Но уже в следующее мгновение все его мысли о другом: как она здесь оказалась?

“Всё-таки ловушка, — был единственный логичный ответ. — Но почему именно так? Почему здесь?”

Что-то не сходилось, и снова было время для другого.

Он почувствовал странный зуд во всём теле, и голова его сама собой повернулась куда-то влево.

В ту же секунду Розье на другом конце зала наклонился, чтобы что-то подобрать.

Биу сделал несколько шагов и снова поднял палочку — тёмно-серую, невзрачную, с несколькими трещинами на рукояти.

— Думаю, я нашёл, — громко сказал Розье, а потом как-то странно дёрнул плечами, как будто пожалел о сказанном.

— Что, опять палочку Тёмного Лорда? — скептично спросил Биу.

— У него была одна! — возмущённо воскликнула Белла.

Биу беззвучно фыркнул, но не стал её переубеждать.

— Это она, — намного тише сказал Розье и повертел палочку в руках, глядя на край рукояти, а потом демонстрируя им, будто кто-то мог что-то увидеть с такого расстояния. — Тут знак “аху”, как ты рисовал.

Сердце Биу пропустило удар. Он не верил до конца, что легенда окажется правдой, и отправился сюда скорее от отчаянного желания сделать хоть что-нибудь, даже если затея не увенчается успехом. Машинально, почти не осознавая своих действий, он повернул серую палочку рукоятью к себе.

И снова сердце замерло, а потом истерически забилось. На этой палочке был знак “Огам”, парный к “Аху”.

— Я тоже нашёл, — сказал он, не в силах оторвать взгляд от находки.

“Осталось понять, как это работает, — подумал он, — и мы вернём вас, милорд”.

Он решительно зашагал к выходу, и как раз в этот момент, будто дождавшись сигнала, где-то наверху зазвенели колокольчики.

— Сейчас повеселимся! — радостно воскликнула Беллатриса, выпуская снопы искр из двух палочек — своей собственной и Тёмного Лорда.

Биу проверил серую палочку, но она была так же бесполезна, как коралловая, но эту, к счастью, он смог отпустить, положив во внутренний карман. Итак, первый этап завершён. Теперь осталось понять, суждено ли им перейти к следующим.

— Уходим, — окликнул он Долохова, который, будто не замечая ничего вокруг, изучал какую-то палочку из светлого материала.

Очень быстро они поднялись по винтовой лестнице: Розье и Беллатриса впереди, Биу сразу за ними, Долохов немного отстал. Он озирался, будто что-то не давало ему покоя.

Первая засада их поджидала сразу за дверью.

— Мастер Биу, готов? — спросила Лестрейндж, резко разворачиваясь. — Начинаем! Биу успел заметить раздражённое лицо Долохова — старик, похоже, ожидал, что будет командовать, но не успел опередить нетерпеливую Беллу.

— Портус!

Едва ощутив ногами твёрдую опору, Биу пригнулся и выпустил вокруг себя серию взрывных заклинаний. К тому моменту, как он закончил, Розье уже направил ему в глаза синий луч, подсказывая направление.

— Портус! — одновременно выкрикнули Биу и Долохов. Первый перемещал Розье за спину аврорам, второй уводил от удара Биу. Минимум предсказуемости, максимум эффективности.

Серия новых взрывов почти оглушила Биу — он едва успел прикрыться щитом. Но нового перемещения не последовало.

— Чисто! — сказал Розье.

— Ненадолго, — проворчал Биу. — Лифт.

Его не оставляло ощущение, что за ним кто-то наблюдает. Ботинки всё ещё были полны воды, тяжёлые капли стекали с брюк; казалось, что мокрые следы не позволят им скрыться, выдавая любое выбранное направление, даже если они покинут зону антиаппарации и переместятся.

Он был почти уверен, что невыразимцы скрытно преследуют их, но не было времени разбираться, как они это делают. Лифт начал движение, а через несколько секунд вдруг замер, резко вздрогнув. Розье не удержался на ногах и упал на Беллатрису, та сердито зашипела.

— Приготовьтесь! — скомандовал Долохов, вжимаясь в стену.

Биу не совсем понимал, как и к чему они могут приготовиться в столь узком пространстве, но последовал примеру старшего мага. Несколько долгих секунд ничего не происходило, а потом в лифте вдруг стало светлее — прямо сквозь стены проникало странное золотистое свечение.

— Пришло время расхерачить что-нибудь бомбардой! — сказал Долохов. — Бел…

Он не успел договорить, а Лестрейндж уже вышибла потолок. Кабинка дрогнула, Биу почти оглох. Сверху посыпались мелкие осколки, воздух наполнился едким дымом.

— Наверх!

Белла выбралась первой, ловко оперевшись на предложенные руки и плечи Долохова. Следующим должен был быть Розье — Биу успел обречённо подумать о том, что толстяка даже левитировать было бы незаурядной задачей. Но тот их удивил, наложив на самого себя какое-то заклинание, от которого он будто раздулся ещё сильнее, а потом начал медленно подниматься вверх, как воздушный шарик.

— Не отставайте!

Карабкаться по шахте и одновременно отстреливаться было не так-то легко, но, прикрывая друг друга и используя трюки, отработанные за годы совместных рейдов, они почти добрались до атриума.

— Стой!

Долохов едва успел остановить Беллатрису, которая уже собиралась взорвать дверь лифта и ворваться в зал, сметая всё на своём пути. Это было бы самоубийство.

— Стена!

— Где?

У Биу ушло несколько секунд на то, чтобы найти нужное место, но он подсветил нужный участок — место, где его сенсорное заклинание нашло заглушенную вентиляционную шахту — атавизм с тех времён, когда планировка Министерства была немного другой.

— Беллатриса, вперёд!

— Я буду замыкать, — заявила она, задрав нос.

— Не будешь! — рявкнул Долохов. — Шуруй живо и не задерживай, иначе сейчас левикорпусом полетишь, и платье поправлять я тебе не стану!

Бывали моменты, когда этот бесстрастный старик становился по-настоящему пугающим. Белле явно было ещё что сказать, но она заткнулась и полезла в шахту.

— Барти, котик, только попробуй лишний раз поднять глаза, — ласковой интонацией сказала она, нарочито выпячивая задницу.

— Белла, котик, только попробуй ещё раз меня так назвать.

Мастер Биу не без труда удержался от того, чтобы приложить её лёгким круциатусом. Но они не в той ситуации, чтобы выяснять отношения. Теперь всё зависит от того, сумеет ли Розье наложить достаточно плотную иллюзию, чтобы прикрыть их отступление.

А ещё от того, разыгралось ли у Мастера Биу воображение, или кто-то действительно продолжал за ними наблюдать.

* * *

Отряхнувшись от паутины и серой пыли на рукавах, Антонин зашёл в один из баров Лютного. Здесь было многолюдно, душно и воняло потом и плесенью. А ещё это последнее место, где кого-либо из них стали бы искать. По логике министерских они должны спрятаться и затихариться.

Раздражённо отпихнув навалившегося сбоку пьяницу, Антонин подошёл к барной стойке и рявкнул:

— Ледоводки.

Патлатый бармен, любитель маггловских косяков, подхватил с дальней полки едва начатую бутылку.

— Ты единственный наш клиент, пьющий эту дрянь, Тони, — сказал он и поморщился.

Долохов, не изменившись в лице, залпом выпил стопку. Бармен скривился, словно съел лимон.

— Повторить?

— Нет, благодарю, — ответил Антонин и перевёл дыхание. Надираться в хлам ему никогда не нравилось. Алкоголь просто помогал мозгу в стрессовых ситуациях перестроиться.

Несколько минут он сидел, просто разглядывая посетителей. В голове было пусто и лишь изредка возвращались воспоминания о произошедшем. Кто-то другой бы сказал, что сумасшествие: сорок лет за плечами, а он всё бежит и с кем-то сражается.

Для Антонина Долохова же это был просто образ жизни. С шальной родины он сбежал, а она в нём осталась.

— Клайд? — окликнул он бармена. Тот кивнул, обслужил клиента и подошёл. — Блондинка не заходила?

— Которая? — хмыкнул бармен. — Ты про Майли, что ли?

Антонин и бровью не повёл. Да, он про Майли.

— Она для тебя оставила сообщение, — не получив реакции, продолжил Клайд и достал из-под стойки свёрнутый пополам листок. — Сказала, "передай русскому". Думаю, это ты. Других русских к нам особо не захаживает.

Выдернув записку, Антонин спрыгнул с табуретки и, оплатив выпивку, вышел на улицу. Свежий ночной воздух ударил по лёгким. Захлопнувшаяся дверь отделила его от яркого мира жизни и оставила в пустом и холодном безмолвном царстве полусмерти.

Антонин развернул листок и пробежался взглядом по нескольким строчкам.

 

"Тони, тебе надо бежать из страны. Аврорат стоит на ушах. Вы теперь в розыске. Вас всех рано или поздно посадят.

Я прошу тебя: улетай. Первым же маггловским самолётом".

 

Записка резким движением пальцев была свёрнута. Достав из кармана палочку, Антонин аккуратно поджёг бумажку и подождал, пока она медленно дотлеет.

Примерно так же медленно тлело его огрубевшее за годы скитаний сердце.

Майлифесента Олдман, тридцатилетняя дочь Главы Аврората, была самой неподходящей для него женщиной. Однако вопреки всему она бывала его — хотя и исключительно редко, — и оттого, видимо, считала нужным беспокоиться о нём.

Стряхнув с пальцев пепел, Антонин развернулся и пошёл прочь из Лютного переулка. Сам он понятия не имел, как относился к Майли.

Пожалуй, с теплотой. Она была одной из немногих, кто чувствовал его настоящего и отвечал искренностью в ответ. Это было чертовски редкой чертой для человека такой судьбы, как Антонин Долохов. Было даже чуточку жаль, что ему нечего было ей предложить, кроме случайных встреч ради секса.

* * *

Остаться наконец наедине с собой было бесценно. Мастер Биу уважал своих товарищей, а некоторым даже симпатизировал, но иногда они были довольно надоедливыми. Сначала увязались за ним в Отдел тайн, хотя он вполне чётко дал понять, что предпочёл бы отправиться один, потом создали осложнения во время побега: Долохов настаивал, что они не должны разделяться на случай, если авроры каким-то образом отследят одного или нескольких; Белла хотела позвать подкрепление; и только Розье, которого Биу отпускать как раз таки не хотел, поддержал его план по запутыванию следов. В итоге они задержались в магловском переулке дольше необходимого и чуть не попались.

Добравшись до своего логова, Биу лишь сбросил ботинки и бессильно рухнул на диван в гостиной. Мероприятие оказалось изматывающим, но в целом он вылазкой был доволен. Ещё немного — и он вернёт Тёмного Лорда, в этом не было никаких сомнений. Если раньше он подозревал, что Озеро с палочками может оказаться выдумкой, то теперь, когда он увидел его своими глазами и даже раздобыл кое-что…

Биу поднял левую руку, в которой всё ещё была зажата палочка из чёрного коралла. Пальцы начинали побаливать от долгой неподвижности, но разжать их никак не получалось. Неужели это какая-то разновидность защитного проклятья? Но в чём его смысл? Может, эта палочка одна из тех, которые можно отследить с любого расстояния? Нет, тогда авроры не упустили бы его…

Поколебавшись, Биу достал из внутреннего кармана вторую часть своей добычи: палочку «Огам». Она выглядела не просто старой, но по-настоящему древней. В трещинах на поверхности не было грязи, но были какие-то странные светящиеся бледным светом прожилки. Или то была игра света и тени? Да, скорее всего так.

“Люмос”, — мысленно скомандовал Биу, просто чтобы проверить, не попалась ли ему какая-то очередная невнятная подделка.

Ничего не произошло. Биу нахмурился и прислушался к ощущениям — хоть заклинание и не сработало ожидаемым образом, магия слабым ровным потоком текла через руку в палочку.

“Фините”.

Отток магии прекратился. Очень интересно.

Биу поднялся, огляделся по сторонам и снова взмахнул палочкой.

“Вингардиум левиоса”.

Мокрый ботинок, на который было направлено заклинание, не сдвинулся с места, но магия снова начала двигаться, подпитывая какой-то скрытый эффект. Биу отложил украденную палочку в сторону и достал свою собственную.

“Люмос”.

Яркий свет резанул по глазам. Магия в порядке. Тогда что?

Биу повертел в пальцах палочку “Огам”, снова тщательно её изучая. Сигил на торце был затёрт, но виднелся отчётливо. Если верить легенде, эта палочка способна вернуть призрака к жизни. Но каким образом?

Биу поднялся, помедлил немного, рассуждая о том, кто лучше всего подойдёт для эксперимента, и аппарировал.

* * *

Вы теперь в розыске, написала Майли.

Антонин покосился по сторонам и натянул на голову капюшон. С криво наклеенного на дверь лавки Олливандера постера на него свысока смотрел Элайджа Лестрейндж. Рядом красовалась колдография Мальсибера.

Авроры вычислили пока далеко не всех, но даже один пойманный мог выдать остальных. А мог и не выдать. Чёртова русская рулетка. В неё Антонин Долохов играть не имел никакого желания.

Вероятно, самым логичным было действительно скрыться на материке. Лорд исчез, а при существующей власти список его прегрешений потянет только на камеру в Азкабане. А не дай Мерлин ещё и депортировать из страны додумаются.

Антонин трусом не был, но смысла оставаться в Великобритании более не видел. Оставалось только закончить неоконченные дела. В частности — разобраться с вытащенной из озера странной палочкой. И в этом ему мог помочь Гаррик Олливандер.

Открыв дверь, он зашёл внутрь. В лавке было пусто и темно. Бесконечные стеллажи с коробками тянулись вглубь помещения. В воздухе пахло древесиной и пергаментом.

— Чем-нибудь могу помочь? — раздалось позади, и Антонин резко развернулся.

Ему доброжелательно улыбался седой не очень высокий старик. Антонин давно жил на островах, но палочку свою покупал ещё в России, и в лавке Олливандера отродясь не бывал.

Прочистив горло, он ответил:

— Да. Я хотел бы, чтобы вы посмотрели одну палочку, — сказал он и, вытянув из кармана свёрток, протянул старику. — Она принадлежала моей прабабке.

Олливандер развернул свёрток и бережно вытащил волшебную палочку. В темноте она словно даже немного светилась, хотя, возможно, это была лишь игра воображения.

Подняв палочку к лицу, Олливандер несколько минут крутил её. На лице читалось благоговение. Антонин засунул руки в карманы и небрежно опёрся бедром о прилавок. Пальцы по привычке нащупали в пальто древко собственной волшебной палочки. Просто так, на всякий случай.

— Честно признаться, я никогда в жизни не видел ничего подобного, — выдавил Гаррик Олливандер и покосился на Антонина. Прошептав какое-то заклинание над палочкой и ничего не получив, он продолжил: — Она не деревянная, а каменная. Это очень древняя вещица. Волшебники не пользуются каменными палочками уже более тысячи лет. Заклинания для их изготовления давно утеряны, а предположить, что внутри за сердцевина, существующими методами просто невозможно.

Чем больше слушал Антонин, тем больше ему казалось, что он совершил ошибку. Старик заметно нервничал и явно ему не верил. Зайдя за прилавок, Олливандер нагнулся и достал какой-то фолиант.

Антонин не двигался, лишь взглядом следя за его действиями. Тот долго листал книгу и, остановившись, в какой-то момент покачал головой и вновь взял палочку в руки. Мозолистые старческие пальцы скользили по резным узорам.

— Где вы её взяли?

— Она принадлежала моей прабабке.

Ложь давалась ему также легко, как правда. Но и старик дураком не был. Он медленно покачал головой.

— Такие вещи, — сказал он и кивнул на волшебную палочку. — Таят в себе огромную силу, очень могущественную магию. Такие вещи нельзя красть. Некоторые из них могут быть очень опасны.

Антонин и без того знал об этом, оттого и пришёл к Олливандеру.

— Вы что-нибудь более существенное можете мне сказать? — грубо перебил он и выдернул волшебную палочку у старика из рук.

— Разве что посоветовать вернуть её туда, где она, собственно, и находилась.

Из груди Антонина вырвался смешок.

— И вам даже неинтересно её изучить?

Олливандер пристально посмотрел ему в глаза и тихо пробормотал:

— Это она нас изучает, а не мы её. Вы не понимаете, что держите в руках.

— Как и вы.

— Совершенно верно. Но я хотя бы чувствую.

Антонин чуть было не закатил глаза и покрутил руками серебристую палочку. Старик не особенно, видимо, понимал, с кем имел дело.

— Я вижу, что чувствуете и вы, — внезапно сказал Олливандер, чем привлёк его внимание и даже удивил. — Если у вас вдруг получится сегодня сбежать, верните её на место.

Антонин нахмурился в замешательстве, пока через доли секунды не заметил ворвавшихся авроров. Тело действовало на автомате. Перемахнув через прилавок, он взмахом палочки поставил щит на летящие в него заклинания, а ногой оттолкнул Олливандера. Тот полетел на пол, едва не ударившись головой о стул.

— Стоять! — выкрикнул один из авроров. — У нас есть ордер на ваш арест!

— Сейчас, только раскланяюсь, подождите, — пробормотал Антонин и, спрятавшись за стеллаж, невербальной левиосой запустил ящики в сторону авроров.

— Экспульсо! — одно заклинание, и они с треском разлетелись в разные стороны.

Однако секунд десять было выиграно, и Антонин ринулся вглубь лавки. За спиной слышался нарастающий топот. Развернувшись и прижавшись спиной к полкам, он затаил дыхание и прислушался. Когда топот приблизился, Антонин резко выскочил из своего укрытия и бросил:

— Соппоро.

Бегущего на него аврора словно подкосило, и он, мгновенно уснув, рухнул на пол.

— Ах ты, мразь!.. — раздался сзади голос. — Ступе!..

Закинув руку назад, Антонин парировал:

— Протего! — и, развернувшись на пятках, продолжил: — Ступефай.

Аврора откинуло и впечатало в дальний стеллаж. Антонин поморщился и отряхнулся. Он слышал, через несколько рядов от него шёл ещё один министерский.

Они шли нога в ногу вдоль полок. Впереди виднелся просвет меж стеллажей, освещённый лившимся из окна светом.

Остановившись на самом краю, он перевёл дыхание и моргнул. Самый последний всегда был самым ловким и умным. Глупцы рвались вперёд, а достойные соперники ждали до конца, выискивая удобный для нападения момент.

И если до этого он пользовался исключительно детскими заклинаниями из аврорской азбуки, то в этот раз стоило сосредоточиться. Пальцы сжались на серебристой палочке. Если она настолько древняя и могущественная, вот она и возможность испытать её на серьёзной магии.

Сделав шаг из-за стеллажа, он одновременно с аврором выкрикнул:

— Протего!

Лучи встретились, и ударной волной их разбросало по сторонам.

— Редукто! — нащупав на полу палочку, крикнул Антонин. Когда ничего не произошло, он успел лишь выставить простенький невербальный щит и скрыться за стеллажом. Несколько долгих секунд он смотрел на палочку.

Возможно, не такой уж она была и могущественной?..

Вырвавшись из своего укрытия, Антонин продолжил бой. Аврор был не промах, но даже простенькими заклинаниями можно было виртуозно победить. Необходим был лишь навык.

Антонин Долохов этот навык имел, поскольку родился в семье потомственных авроров и практике ведению боя обучался с детства. Вскинув руку, он произнёс:

— Ешь слизней.

Аврор был ошарашен, но заклинание отбил. Антонин усмехнулся. Вероятно, последний раз тот слышал его на первых курсах Хогвартса. А зря: заклинание в бою очень действенное.

Он будет играть с ним, как кошка с мышкой, а потом сделает решающий ход.

Таков был план.

Они схватились в дуэли, как в бешеном танце. С полок летели ящики, а воздух наэлектризовался от магических вспышек. Антонин медленно отступал назад. Наткнувшись на оконную раму, он одной рукой за спиной нащупал щеколду и повернул.

— Тебе всё равно не скрыться, — довольно потянул аврор и вытер рукавом вспотевшую кожу над губой. — На Косой аллее ещё одна группа. Со всеми тебе не справиться.

Антонин безразлично пожал плечами:

— Но с одним я справлюсь точно. Авада Кедавра! — выкрикнул он, вскинув волшебную палочку. Он видел, как расширились зрачки аврора: как всегда расширялись у всех, в кого летело убивающее проклятье. Как бы человек ни был готов, никто никогда до конца не верил, что его оно коснётся. Даже самые опытные авроры.

Однако зелёного луча не появилось, а спустя секунду Антонина впечатало спиной в окно так, что стекло под ним продавилось, и он вывалился наружу. Осколки впились в ладони и колени, но он быстро вскочил на ноги и, оглянувшись, отошёл на пару шагов назад. В пустом оконном проёме было видно ошарашенного не меньше его самого аврора.

В их крови играл адреналин.

Антонин перевёл взгляд на серебристую палочку. Вскинув руку, он вновь произнёс:

— Авада Кедавра! — и в этот раз его впечатало спиной уже в каменную стену дома. — Твою мать!

Прохожие с криками разбегались в разные стороны. Из окна к нему лез аврор.

— Иммобилус! — рявкнул Антонин, и тот застыл в оконном проёме. — Считай, тебя сегодня спасло провидение.

С чёртовой палочкой что-то точно было не так.

Поднявшись на ноги, Антонин кинулся в сторону Лютного. Там была сотня незаконных порталов прочь.

Ввалившись в бар, Антонин захлопнул за собой дверь и, дёрнув за щеколду, кинулся вглубь помещения.

— Клайд! — крикнул он на ходу.

Бармен выскочил из подсобного помещения, заспанный и в грязной одежде, и разразился матами.

— Тони, какого чёрта?!

— У тебя сохранился портал в Глазго? — спросил Антонин. Клайд начал было мяться. — Сейчас здесь будут авроры. Отдашь портал — хорошо заплачу.

Деньги в совокупности с возможностью поднасрать министерским ценились в Лютном очень высоко. Поэтому Клайд, не задавая лишних вопросов, скрылся в кладовой и через несколько минут вернулся, левитируя перед собой заржавевшие часы.

Антонин вытянул ладонь вперёд в ожидании, но Клайд тянул время.

— Что? — не выдержал он.

— Да ледоводка пропадёт без тебя, — поморщившись, кисло пробормотал он и отпустил часы. — Бывай.

Как только те коснулись ладони, Антонина затянуло в вихрь портала и унесло прочь из бара в Лютном переулке.

* * *

Его выкинуло в фонтан прямо посреди оранжереи Ботанического сада Глазго. Из груди вырвался бешеный рык. Давно, чёрт побери, у него не было такого поганого денька!

Антонин поднялся на ноги и перешагнул мраморный бортик водоёма. Одежда неприятно липла к телу, а в ботинках хлюпала вода. Вот что получается, когда портал создаёт бездарь и неуч. Антонин поморщился и, выудив волшебную палочку из кармана, невербально принялся сушить на себе одежду. Когда заклинание сработало, он не смог сдержать яда:

— Видимо, только на такую херню ты и способна!

За спиной послышался плеск воды, а за ним раздался мелодичный женский смех. Антонин вздрогнул. Заклинание само собой развеялось. Так и он и застыл с палочкой, направленной себе на грудь.

— О, она способна на великие свершения и потрясающую магию. Просто сердце у тебя настолько чёрное, что увидеть это не способно.

Антонин медленно повернул голову и покосился назад. Женщина со светло-русыми волосами, в простом белом платье шагнула из фонтана и, играючи покружившись, потянулась, как после сна.

— Никогда не понимала, почему самые талантливые всегда принимают сторону зла, — растянув губы в улыбке, сказала она и распахнула глаза. По телу Антонина побежала дрожь. Немигающий взгляд небесно-голубых глаз смотрел прямо ему в душу. — Каждый из вас, дурачков, мог достичь небывалых высот, но всё, что вы предпочли — это убивать и грабить.

Женщина сморщила милый носик и, хитро улыбнувшись, прошептала одними губами:

— Пошло и банально.

Антонин выдохнул. Оцепенение отпустило его.

— Ты кто, блядь, такая? — раздражённо спросил он.

— О, — она сделала вид, что расстроилась. — Ты меня не узнал? Хотя куда тебе, невежда ты приезжий.

Терпения у него было всегда достаточно, но не сегодня и не в такой ситуации.

— Милая, ты тратишь моё время. Чего тебе надо?

Едва ли не подкравшись, она приподнялась на цыпочках и прошептала ему в губы:

— Зовут меня Нимуэ, а пришла я за тем, что принадлежит лишь мне одной. Верни волшебную палочку, что украл, недостоин ты её.

Антонин стоял, не шелохнувшись. Та, что представилась Нимуэ, поцеловала его в губы и сразу отстранилась. Она смотрела на него исподлобья. Как зачаровывала. Антонин мысленно контролировал дыхание.

— Ты банши? Или вейла? — спросил он.

Нимуэ загадочно улыбнулась.

— Какая оскорбительная глупость, — пробормотала она. — Но мне даже нравится. Храбрость, достойная героя, горящая в сердце такого мерзавца.

— Ты кто? — повторил Антонин.

Он чувствовал, он знал, что стоящая перед ним женщина нечто большее, чем просто ведьма. Она двигалась плавно, речь её звучала, как самая сладкая песнь сирены, а под взглядом светлых глаз всё внутри сжималось и замирало.

— Я та, кого в легендах называют Владычицей Озера, — сказала Нимуэ и медленно склонила голову на бок. — Озера, в котором я храню все самые великие и легендарные палочки героев своего народа. Озера, вокруг которого выстроили Отдел тайн, а после и Министерство Магии. Озера, которое вы, дружочек, решили так нагло обокрасть.

Когда Антонин ничего не ответил, она шёпотом продолжила:

— Теперь понял, Тони? Я сама магия. Верни волшебную палочку. В правильных руках она способна защитить от верной гибели и вылечить смертельно больного. Но твои руки неправильные, и оттого оскверняют её. Отдай палочку.

— Я жизнью рисковал из-за неё. Что будет, если не отдам?

— Ты умрёшь, — коротко улыбнувшись, сказала Нимуэ. Игривость исчезла в одно мгновение. Теперь она смотрела грозно. — Волшебные палочки, которые вы украли, не могут служить во зло. Кара и проклятья будут преследовать вас, пока не убьют. Кого-то, возможно, уже убили.

— В смысле?

Нимуэ развела руками.

— Пока мы здесь общаемся, мальчишка ссорится с толстяком. Ещё чуть-чуть, и произойдёт непоправимое, — от этих слов Антонин похолодел. Крауч и Розье! — Вы влезли туда, где ничего не понимаете, и делаете то, о чём не ведаете. Слепые, глупые котята.

Антонин уже её не слушал. Видимо, с бегством из Великобритании придётся подождать. Нервно потерев подбородок, он сосредоточился и аппарировал.

Вслед ему разнёсся голос:

- Вы всё равно обречены.

* * *

Все окна поместья Розье были тёмными, так что можно было подумать, что хозяина нет дома, но Мастер Биу не сомневался — его подельник внутри. С тех пор, как погиб Эван, Ален медленно, но верно скатывался в безумие. Одного за другим он убил всех домовиков — то ли в наказание за то, что не уберегли молодого хозяина, то ли ради проведения какого-то сомнительного ритуала по воскрешению сына. Как бы то ни было, у него ничего не вышло. Биу не обманывался: Ален поддержал его идею и увязался за ним в Отдел тайн вовсе не ради Тёмного Лорда. Но какая разница? Они добыли палочки, и ничто не помешает им воскресить сначала Господина, потом Эвана, а затем ещё пару-тройку преданных их делу людей, павших от рук придурков, не понимающих ценности чистой магии...

Биу открыл заклинанием входную дверь и переступил порог. Этот идиот даже о защитных чарах не позаботился, а ведь не далее чем час назад они едва унесли ноги от авроров! Хозяин, предсказуемо, нашёлся в пыльном холодном подвале, скудно освещённом лишь несколькими свечами.

Биу прикрыл рукавом нос — смрад был невыносимый. Ален стоял спиной к выходу рядом с узким каменным столом у дальней стены и что-то бормотал себе под нос.

— Эй, старик, — позвал Биу. — Ты совсем остатки разума растерял? О себе не заботишься, так хоть о сохранности нашего общего имущества бы по… ох ты ж мерлинова срань!

Он отпрянул, увидев, над чем “колдовал” Розье. Тело Эвана — усохшее и частично разложившееся — лежало на каменном алтаре. Алену, видимо, не хватило то ли мастерства, то ли сил на поддержание чар стазиса.

— Проваливай, — мрачно буркнул старик.

Биу наложил на себя чары головного пузыря и сказал:

— Мне нужна твоя палочка.

— А мне нужно, чтобы ты исчез. Я пришлю тебе палочку совой, когда получу то, ради чего её добыл.

Биу отступил на шаг и помедлил, подбирая слова. Он был уверен в своих силах, и если ему придётся отбирать палочку “Аху” с боем, проблем не возникнет. Но он знал, что Господин не обрадуется разладу в рядах последователей, когда вернётся. Они должны, по возможности, держаться вместе.

— Не говори глупостей. Ты и сам понимаешь, что один не справишься. Во-первых, тебе нужна палочка “Огам”, а она у меня. Во-вторых… ну в самом деле, Ален, ты действительно хочешь вернуть к жизни… вот это?

Ален обернулся так резко, что Биу от неожиданности отступил ещё на шаг.

— Нет. Не “это”.

В правой руке он держал сразу две волшебные палочки — “Аху” и свою собственную.

— Моего сына… да… я как раз думал об этом. — Глаза Алена странно блеснули, хотя свечи были у него за спиной, и их свет не должен был так отражаться. — На самом деле хорошо, что ты зашёл, Барти.

Биу мысленно поёжился, как всегда, когда слышал это имя. Ален криво ухмыльнулся, заметив его реакцию, и продолжил:

— Как думаешь, если бы ты погиб, что сделал бы твой отец?

— Ничего.

Ответ вырвался у Биу раньше, чем он успел сдержаться, но Ален заулыбался шире.

— Жаль слышать это, — сказал он. — Но, знаешь, я сдаваться не собираюсь. Мой сын вернётся — уже почти вернулся, я чувствую это! Единственное, чего ему не хватает… — Ален обернулся через плечо на разлагающееся тело, а потом снова поглядел на Биу. — Хорошо, что ты пришёл. Сам бы я, наверное, не решился.

— На что?

Биу чувствовал, как подступает тошнота, будто запоздалая реакция на запах, который он недавно ощутил в этом помещении. Нет, он не боялся Алена Розье — толстяк был хорошим дуэлянтом лет эдак тридцать назад, а теперь он, в лучшем случае, сносный колдун. Но слова, которые он сказал…

“Что сделал бы твой отец, если бы ты погиб?”

Биу знал, что может погибнуть. Он не избегал опасных заданий, не чурался грязной работы. Он осознавал, что с каждым новым днём его поимка в рейтинге приоритетов авроров становится всё выше, пусть даже пока что они не знают его настоящего имени.

Проблема была со словами “твой отец”. Ален, несомненно, говорил о Бартемиусе Крауче-старшем. Биу же хотел бы видеть своим отцом совсем другого человека. И этот человек… в общем, вопрос был не в том, что сделал бы он, если бы Биу умер, а что сделает сам Биу для него. А сделать он был готов что угодно.

— Думаю, я могу тебя понять, старик, — осторожно заговорил он и прокашлялся, чтобы добавить голосу твёрдости. — Если мы будем действовать сообща, мы сможем чего-то добиться. Знаешь, я тут провёл пару экспериментов с палочкой “Огам”... в общем, на обычных призраков она не произвела особого впечатления. Думаю, её нужно использовать одновременно с...

— Молодое, сильное тело, — растягивая слова, произнёс Розье, будто бы он даже не слышал, что говорил Биу. — Да, надо только понять… как… освободить его, не повредив. Бедный мальчик!

Розье расхохотался и прицелился палочками Биу в грудь.

— Не дури, ста…

Биу не успел договорить, в него полетела светлая вспышка заклинания, он едва успел увернуться, но и то только потому, что рука Алена немилосердно дрожала.

— Круцио!

Ален успел выставить щит, а потом из его палочки вырвались сразу несколько иллюзорных животных, и все они рванулись к Биу, чтобы отвлечь его от реальной угрозы. Стало ясно, что Розье затеял смертный бой и полумерами ограничиваться не намерен. Придётся его убить.

— Авада Кедавра!

Ален не увернулся, а скорее упал, уклоняясь, и зелёный луч попал в разлагающееся тело Эвана и с противным хрустом впечатал его в стену.

— Да как ты…

— Авада Кедавра!

Биу не сразу понял, что именно произошло. Появилось сразу два зелёных луча: один из собственной палочки, второй — из коралловой, и оба полетели прямо в Розье. От первого толстяк каким-то образом снова уклонился, но второй попал в цель. В следующую секунду Ален уже смотрел в пространство пустым бессмысленным взглядом и не шевелился.

— Бля…

Холодок пробежал по спине у Биу, когда он понял, что натворил. А потом звонкий стук привёл его в чувство — коралловая палочка оторвалась от его левой руки и упала на пол. Сразу захотелось размять кисть и пальцы, но где-то наверху вдруг хлопнула входная дверь.

— Эй! — позвал знакомый голос. — Эй, Ален, ты здесь?

Биу подскочил к поверженному противнику и вырвал у него из руки палочку “Аху”. А потом аппарировал прочь, не дожидаясь, пока начнутся разборки. У него есть более срочное дело.

* * *

Антонин стоял над мёртвым телом Алена Розье и дышал трупным запахом, от которого хотелось блевать. Но, кажется, даже на это не было сил. Пальба, трактиры, стычки, шпаги, кони. И буйный пир от схватки до погони...

— Тьфу ты, блядь, — выругался Антонин и раздражённо сплюнул.

Так-то оно так, только вот он не Д'Артаньян, а Ален не Констанция.

Антонин всегда высоко ценил узы связывающего их братства. В бешеной схватке с жизнью в одиночку было не справиться. И Тёмный Лорд знал это, поэтому и собирал сторонников. Времена наступали неспокойные, авроры следовали по пятам и ждали любой их ошибки. Самое время убивать друг друга.

Из груди вырвалось проклятие.

Мелкий придурок.

Надо было поубивать их всех к чёртовой матери и свалить нахер из этой страны. Если бы он только знал раньше, что нет никакого “один за всех и все за одного”! Видит Мерлин, собрал бы вещички и свалил из этого проклятого Туманного Альбиона задолго до. Нет же, мистер Долохов же решил, что несёт ответственность за жизни товарищей!

Теперь придурком казался себе он сам.

Такие вот приступы добросердечия Антонин всю сознательную взрослую жизнь адским пламенем выжигал из души. Потому что нахер оно ему не сдалось.

— Такая жалость, — раздался рядом голос Нимуэ, и Антонин поморщился. — Непоправимое всё же произошло.

Антонин, не обращая внимания на женщину, подошёл к валявшейся на полу волшебной палочке и поднял. Коралловая.

Нимуэ плавной походкой подошла, словно подплыла. Они стояли и смотрели на палочку.

— Зря взял, — сказала она, в конце концов. — Теперь не сможешь отпустить, пока не убьёшь.

Медленно переведя на неё взгляд, он задал закономерно возникший вопрос:

— Так почему ты не сказала это до того, как я её поднял?

Нимуэ очаровательно улыбнулась.

— Потому что я хотела, чтобы ты это сделал. Должен же кто-то вернуть её обратно в озеро. Она слишком опасная.

Ведьма. Чёртова ведьма.

— Ты не мегера, случаем?

— Вейла, банши, мегера, — Нимуэ надула губы. — Очевидно, я тебе не нравлюсь. Это грустно, хотя и не критично. Ты всё равно вернёшь волшебные палочки на место.

— Я бы просто не удивился, если бы мегера пришла по мою душу, — сказал Антонин и направился к выходу из подземелий. Позади остался лежать Ален. Никто не вспомнит ни о нём, ни о его сыне. Так, может быть, пусть эта комната станет их склепом?

Развернувшись, Антонин несколькими заклинаниями подряд запечатал вход. Теперь открыть его будет очень непросто.

Нимуэ молча следовала за ним, наблюдая, но не комментируя. Они вышли из особняка Розье. Антонин, не обращая внимания не Нимуэ, аппарировал к дому Лестрейнджей.

Он чувствовал себя глупцом, но знал, что не сможет молча покинуть Великобританию. Всё внутри жаждало привинтить кого-нибудь Круциатусом к стене. А поскольку Крауча он боялся ненароком убить со злости, выбор пал на Лестрейнджей.

Невербально распахнув двери, он взбежал по ступенькам и прошёл в холл. В доме было холодно и чуточку пустынно, но из столовой доносился разговор на повышенных тонах. Девчонка Блэк опять была чем-то возмущена.

Сжав пальцами палочку, Антонин быстро преодолел длинный коридор-галерею и оказался в столовой. За длинным столом сидели Рабастан и Родольфус, а напротив них — Беллатриса. Один взмах руки — и стол полетел к чёртовой матери и, врезавшись в стену, раскрошился.

Детишек уронило на пол, ну ничего.

— Это что было? — разозлился Родольфус, поднявшись на ноги, но ничего не предпринимая, как и его брат.

Только Беллатриса мгновенно вскинула палочку, но не успела ничего сделать: один невербальный экспеллиармус, и та оказалась в его руке. Антонин чувствовал мрачное удовольствие от негодования на лице Блэк.

Пусть знает, чёрт возьми, что пока она — шавка молодая против матерого и битого.

— Крауч убил Алена, — проигнорировав вопрос, сказал Антонин. — Вы, вообще, в курсе?

Беллатриса раздражённо фыркнула:

— Подумаешь. Он никому не нужен!

— Он был одним из нас, — холодно одёрнул её Антонин. — Мы не должны грызть друг другу глотки из-за такой херни, как эти проклятые волшебные палочки! И говоря “проклятые”, Беллатриса, я имею в виду именно это.

Блэк закатила глаза:

— О-о-о, что за суеверный бред, Тони!

Антонин вскинул руку с коралловой палочкой:

— Если это бред, то почему её нельзя опустить, пока не убьёшь? Девочка, это очень сильная тёмная магия, с ней нельзя играть, а ещё лучше — даже не касаться. Крауч зашёл слишком далеко, и это надо остановить. Он всех нас погубит, ты что, не понимаешь?

— Да тебе просто страшно! — воскликнула Беллатриса. — Биу знает, что делает.

В этот момент злость схлынула так же резко, как и пришла. Антонин смотрел на ведьму и внезапно подумал, что здесь ему больше делать нечего. Наступил момент, когда молодые стали видеть в нём сумасшедшего, верящего в сказки трусоватого старика, и сделать с этим что-то было решительно невозможно.

Видимо, всё-таки пора было уезжать. Больше ничем он помочь им не мог.

А главное, не видел смысла.

Единственный, кто его, кажется, услышал, был Родольфус Лестрейндж. Подойдя ближе, он заинтересованно осмотрел коралловую палочку и произнёс над ней несколько заклинаний. Нахмурился.

— Все палочки надо вернуть, — сказал ему Антонин. Родольфус мельком посмотрел на него. — Я изначально чувствовал, что затея — дрянь, а произошедшее меня в этом только убедило.

— Есть веские причины тебе верить?

— Кроме того, что Розье и Крауч бились из-за них насмерть? — со смешком произнёс Антонин и, когда Родольфус кивнул, продолжил: — Есть, но рассказывать у меня нет времени. Я собираюсь вернуть эту, коралловую, и ту, что взял сам. Вы разбирайтесь с остальными сами, но я предупредил.

Антонин вышел из дома Лестрейнджей с мыслью, что не отказался бы от стопки ледоводки в шумном баре Лютного переулка. Усталость, скопившаяся за день, рухнула на плечи.

Он не видел Нимуэ, но чувствовал, что она вновь возникла рядом.

— Почему ты преследуешь меня? — спросил Антонин. Их взгляды встретились, и по коже опять побежала дрожь.

Кем бы она ни была, она не мигала, и это выглядело жутко. Его не мог напугать вид трупа или кровь, но вот такое... неприятно.

Вероятно, одна только мысль, что она призраком будет следовать за ним по пятам, побуждала избавиться от этих волшебных палочек.

— Среди всей вашей компании у тебя меньше всего личной мотивации, — ответила Нимуэ. — Ты одинок, и тебе ничего не нужно.

— Если я соглашусь вернуть эти две палочки, нужно же кого-нибудь взять с собой, чтобы убить? — безэмоционально начал размышлять Антонин. — Иначе я просто не смогу её отпустить.

Нимуэ молча смотрела на него и отвечать не спешила, поэтому он продолжил:

— Ты же Великая Владычица Озера и всё знаешь. Давай, загадывай желание. Кого мне убить?

* * *

Мастер Биу не был беспечным идиотом. Он знал, как защититься от незваных гостей и предпринял все необходимые меры безопасности. Так что он узнал о том, что его уединение вскоре будет нарушено ровно в тот момент, когда трое Лестрейнджей взялись за руки для групповой аппарации.

Биу не хотел никого видеть, но и прятаться не собирался. Он только зря потратит время на игру в догонялки — Родольфус мог где угодно, сквозь любые защитные чары найти любого носителя тёмной метки. Это была особая милость от Тёмного Лорда за то, что он женился на Беллатрисе, которой не очень симпатизировал, и которая частенько влипала в неприятности из-за своего необузданного нрава.

— Привет, красавчик! — пропела Белла, едва переступив порог комнаты. — Ты зачем угрохал нашего пухлика? Тони рвёт и мечет!

Барти махнул палочкой, укрепляя барьеры, чтобы эта легкомысленная ведьма не испортила его эксперименты.

— Пусть хоть разорвётся, — равнодушно сказал Биу, изучая образец номер восемь. Действительно ли он стал более плотным, или Биу выдаёт желаемое за действительное?

— Мастер Биу, мне кажется, это серьёзно, — сказал Родольфус, проходя по комнате и присматриваясь к образцам с одиннадцатого по семнадцатый. — Если бы это был кто-то другой, я бы тоже не обратил внимания, но Антонин не станет зря разводить панику. Даже Господин признавал его инстинкты. У него чуйка на настоящую дрянную дрянь.

— Дрянную дрянь, — эхом повторил Биу. — Смотри.

Он зажал в руке сразу три палочки и направил их на образец номер два.

— Круцио.

Призрак Аллин Даттон завизжал и скорчился от боли. Биу не знал, как и почему это работает, но заколдовать призрака получалось только так — сразу тремя палочками. Любые другие сочетания по две не работали. Другие заклинания тоже не срабатывали. Только пыточное, и только сразу тремя палочками.

— Как такое возможно? — полушёпотом спросила Беллатриса.

— Биу! — повысил голос Родольфус. — Мы должны вернуть палочки. Они прокляты!

— Мы тоже прокляты! — рассмеялся Биу. — Разве может стать хуже?! Но я у цели, почти у цели! Смотри!

Он подошёл к “десятому” и направил на него сразу три палочки.

— Авада Кедавра!

Инфери упал как подкошенный и больше не шевелился.

Биу уклонился от красного луча оглушающего заклинания и приготовился к бою. Легко не получится. А жаль.

— Ты убил одного из нас, — серьёзно сказал ему Родольфус. — Как думаешь, что сказал бы на это наш господин?

— Что бешеному фестралу рубят крылья! — воскликнул Биу, переводя взгляд сначала на Беллу, потом на Рабастана. — Толстяк рехнулся, он первый напал на меня! И он, строго говоря, перестал быть одним из нас в тот момент, как предал нашу цель.

Родольфус покачал головой, но не нашелся с ответом, так что Биу решил развить свою мысль. Убедившись, что никто не собирается нападать на него прямо сейчас, он направил палочки на испытуемых номер четыре и семнадцать. Тот, кто не знал сути эксперимента, мог бы подумать, что это два разных существа. Но на самом деле…

— Инкарцеро.

Призрак слился с инфери, и получившееся нечто упало на колени, хрипло подвывая. Биу раздражённо заглушил его, а потом поглядел на реакцию своих гостей. Поняли ли они, что это значит?

Белла брезгливо морщилась, Родольфус хмурился, не опуская палочку, а Рабастан впервые заговорил.

— Мёртвых можно вернуть к жизни? Если вызвать призрака, и если их тела… не слишком повреждены?

— Именно, — широко ухмыльнулся Барти. — Мы можем сделать это. И мы сделаем!

Родольфус медленно опустил палочку.

— Но Господин не оставил призрака, — заметил он.

— И не факт, что он вообще погиб! — снова затянула свой припев Белла.

— И мы не знаем, где его тело, — добавил Родольфус, — все наши источники в Министерстве подтверждают, что авроры его не нашли. Конечно, это могли засекретить, но зачем? Фадж изо всех сил поддерживает победные торжества, он продемонстрировал бы тело, если бы оно у него было.

— Тело не обязательно должно быть то же самое, — сказал Биу. — “Молодое и сильное” вполне подойдёт. А дух мы… вызовем. Когда придёт время.

Господин будет оскорблён, обнаружив, что стал призраком. Незачем его лишний раз расстраивать, лучше вызвать его, когда будет нужное тело.

— Это не жизнь, — сказал Родольфус, пристально глядя на “одушевлённого” инфери, который плевался, пускал слюни и пытался разорвать собственную грудную клетку. — Не думаю, что это нам подходит.

— Это эксперимент, — раздражённо тряхнул головой Биу. — На деле же мы можем взять живое тело с мёртвой душой. Или с душой настолько искалеченной, чтобы она не могла сопротивляться “вторжению” постороннего. Что может быть проще?

— Хочешь скормить кого-нибудь дементору? — недоверчиво спросил Рабастан. — Я к этим тварям и близко не подойду!

— Я тоже! Есть куча способов сделать это и без азкабанских мразей.

Биу немного расслабился, поняв, что привлёк их внимание к новой идее, и они оставили свои глупости по поводу возвращения бесценных палочек.

— Вопрос в том, — продолжил он, — чьё тело мы будем использовать. Маглов и грязнокровок я даже не рассматриваю — они недостойны быть причастными к великому волшебству. Но какая из чистокровных семей согласится пожертвовать своим родственником? Господин не обрадуется, если обнаружит, что у него стало меньше последователей.

— Их не станет меньше, если использовать тех, кто изначально отказался примкнуть, — сказала Белла и достала палочку, которую добыла в Отделе Тайн, и повертела в руках. — Предатели крови.

Биу встретился с ней взглядом, и понял, что она теперь с ним. Значит, с Родольфусом и Рабастаном будет уже легче.

Ещё немного, и всё станет как раньше.

* * *

Так тупо. Так абсолютно бессмысленно и тупо.

Он не явился на зов.

Просто не ответил. Не пришёл.

Этот день мог стать историческим, а обернулся пустышкой. Разочарованием.

Мастер Биу аппарировал на континент, втайне надеясь, что его расщепит насмерть. Куда подались Лестрейнджи, он не знал, да и знать не хотел.

В голове всё ещё звучали крики двух чистокровных придурков, которые сопротивлялись до самого конца — пока их разумы не перестали быть цельными. Там был их сын — но кому есть до него дело? До детей никогда никому нет дела… Один отец лучше бы вообще не существовал, второй отвернулся. Ушёл. Предал.

— Морсмордре, — и похрен на всё.

Пусть узнает и стыдится. Пусть видит, что его дело не кануло в лету, есть тот, кто будет нести Метку до конца, каким бы он ни был.

— Морсмордре!

* * *

Тело худощавого невыразимца несколько минут дёргалось в конвульсиях, прежде чем изо рта пошла пена и судороги прекратились. Теперь о его страданиях говорила лишь едва вздымающаяся грудь, сузившиеся зрачки и бьющаяся на виске жилка.

Антонин посмотрел на коралловую палочку в руке. В отличие от той, серебристой, эта тёмную магию проводила потрясающе. Может быть, даже слишком хорошо. Как бы этот мужик не откинулся раньше времени. Но откуда он мог знать, что его проклятье так подействует через эту палочку?

Подняв еле живое тело в воздух, Антонин двинулся вперёд, проходя незамеченным одну комнату Отдела тайн за другой. Грудь и виски сдавливало от сильнейшей разновидности дезиллюминационных чар, которые по сути своей причислялись к тёмной магии, но это был единственный шанс проникнуть в Министерство в этот раз. С того раза охрана была удвоена.

Даже несмотря на всё его мастерство и опыт, распространять чары на другого человека было тяжело. На лбу выступила испарина, но к этому моменту они уже ступили на винтовую лестницу.

Нимуэ следовала позади.

— Почему ты выбрала его? — задал Антонин вопрос, который мучил его с того момента, как он услышал произнесённое шепотом на ухо: "Джон Яксли", и скинул тело в воду. — Он же министерский, невыразимец. Они охраняют твоё озеро и твои драгоценные палочки. Могла бы выбрать какого-нибудь мерзавца типа меня.

В момент, когда голова Яксли опустилась в воду и пошли пузырьки, Антонин выругался и схватив того за шиворот, поднял над водой.

Нимуэ шагнула со ступеней в воду и, потянувшись, потрогала воду.

— Моей целью не было наказать кого-нибудь, — спокойно и без всяких игр ответила она. — Мерзавцев много, и всех не накажешь. Тем более вы сами друг друга убиваете без зазрения совести.

— Тогда почему?

— Потому что как ты правильно заметил, я охраняю эти волшебные палочки. Слежу за тем, чтобы они не попали в плохие руки. Этот, — сказала Нимуэ и кивнула головой на невыразимца, — слишком много говорил. Если бы он не рассказывал сказки детям своей сестры о волшебном озере, ничего бы из этого не произошло.

Антонин посмотрел на коралловую палочку, потом на мужчину, которого держал. Желания медлить дальше не было. Его ждал чемодан. Пора было отправляться в путь. Как и написала Майли — первым же маггловским самолётом.

— Авада Кедавра! — произнёс он, и зелёный луч, сверкнув, погас, коснувшись невыразимца. Коралловая палочка выпала из ладони и медленно опустилась на дно.

Разжав вторую руку, Антонин отпихнул тело в сторону. Пальцы, державшие коралловую палочку, с трудом сгибались. Слишком долго были сжаты. Растерев их, он достал из кармана серебристую палочку. Она всё также едва заметно светилась.

— Кому она принадлежала? — полюбопытствовал Антонин. Олливандер не смог ему ответить, но Нимуэ точно сможет.

Она мягко улыбнулась.

— Мне, — и, заметив его удивлённый взгляд, продолжила: — Потом какое-то время Артуру. После его смерти вернулась ко мне. Потом ещё нескольким людям. Я передавала её тем, кому она была необходима.

— А те палочки правда могут вернуть человека к жизни?

Нимуэ покачала головой.

— Ничто не способно воскресить. Это ложь, на которую ведутся слишком многие амбициозные волшебники, — произнесла она. — Вы все очень талантливы, но гоняясь за символами и сомнительными авторитетами так и не смогли понять природу магии. Очень жаль.

— Понятно, — пробормотал Антонин.

Всё действительно было тщетно и бессмысленно.

— Спасибо, что вернул её сюда, — вдруг сказала Нимуэ.

Антонин размахнулся и закинул серебряную палочку подальше. Без всяких брызг и плеска она ушла под воду.

— Мне не улыбалось быть проклятым и умереть.

Нимуэ промолчала, только сверлила его какое-то время взглядом.

— Уходи, Тони. Ты проживёшь ещё долго. Но вряд ли эти годы принесут тебе счастье, — произнесла она. — Никому из вас не принесут.

Поморщившись, Антонин развернулся и пошёл к выходу.

— Да пошла ты, — пробормотал он и ступил на лестницу.

Развернувшись, он поднял палочку и, без страха глядя в бездонные небесно-голубые глаза, невербально захлопнул дверь. Свет исчез, и он оказался во тьме. Переведя дыхание, Антонин накидал всех защитных заклинаний и проклятий, какие только знал, надеясь, что это место похоронено навечно.

Он поднимался в кромешной темноте, не имея никакого желания зажигать "люмос". Однако наверху его ждал сюрприз.

— Мистер Долохов, опустите, пожалуйста, вашу палочку, — раздался знакомый голос. — Вы обвиняетесь в незаконных действиях против жителей магической Великобритании и содействии человеку, именовавшему себя Тёмным Лордом. У нас есть ордер на ваш арест.

Неужели дезиллюминационное развеялось?..

Антонин поднял глаза и столкнулся взглядом с тем самым аврором, которого давеча не удалось убить. Он стоял в окружении десятка других своих товарищей.

Сопротивляться было бесполезно, а бежать некуда.

— У вас есть право на адвоката, — сказал аврор.

Усмешка искривила зубы Антонина. Может быть, всё и было тщетно, но никто из их дьявольской гвардии просто так бы не сдался, и он не собирался. Потому что иначе зачем так жить?

Вскинув палочку, он вступил в бой.