Ветер темного фьорда (джен)

Снейп поморщился от ветра, запахнул мантию и в задумчивости пнул один валявшихся на берегу круглых камней. Тот свалился в воду, и брызги на мгновение разлетелись во все стороны, словно вспышка заклятия. К вечеру с моря тянуло холодом, словно из могилы. Вдалеке за хищно ощерившимися пиками обрамлявших фьорд скал тянулись тяжелые сине-черные облака.

Снейп был недоволен — и промозглой погодой, и только что завершенным делом. Это было даже и не совсем дело, так, недоразумение: престарелый дядя одной важной сотрудницы из министерства потерял семейные драгоценности, и их с Лавандой наняли, чтобы вернуть пропажу.

Согласился Снейп даже не сколько из-за денег, сколько из-за перспектив подобного сотрудничества. Ему показалось, что если уж сотрудница министерства поручала искать свои драгоценности широко известной в узких кругах конторе со спорной репутацией, а не обращалась в Авроат, с этими драгоценностями было что-то не так. А обладание деликатной информацией такого рода позволяло в будущем рассчитывать на некоторое снисхождение — на случай, если вдруг начнутся проблемы с законом. А Снейп был из тех, кто всегда предпочитает подозревать худшее.

Пропавшие драгоценности нашлись в сейфе — том, который в подземелье. Хотя, как говорил сам «дражайший дядюшка»:

— Обычно я все складываю в тот, который у меня в спальне, или тот, который за секретной дверцей. Но чтобы я положил брильянты в подземелье… Я же не дикарь какой-нибудь. Даже и смотреть не стоит!

Но Снейп, конечно, сразу же решил проверить. И не зря.

Еще немного пройдясь, продрогнув до костей и изрядно проголодавшись, он вернулся в жилище «дражайшего дядюшки», где они с Лавандой разместились в паре из бесчисленных гостевых комнат. Он надеялся на горячий ужин или, по крайней мере, на чашку горячего чая — и, конечно же, узнал только, что:

— К сожалению, его светлость не садится ужинать раньше десяти.

— А можно попросить у вас сделать горячий чай? — поинтересовался Снейп.

Домовик нахмурился и тряхнул ушами.

— Премного извиняюсь, мистер Снейп, — сказал он, сделав все-таки неприятное ударение на слове «мистер», — но от кухонных миазмов у его светлости делаются мигрени, так что мы не зажигаем печь раньше восьми. Мы только начали, и, к сожалению, еще час ничего готово не будет.

— Я сам погрею. Дайте мне хотя бы чашку воды… — начал тот, но домовик трансгрессировал прежде, чем он успел закончить фразу.

Кухню найти оказалось невозможно, так что недовольный и все еще замерзший от своей прогулки Снейп уселся поближе к камину и протянул руки к самому огню. Продрогшие пальцы едва шевелились от холода и пришлось сидеть минут пять, чтобы в них, показывая иголочками, вернулась чувствительность.

— О, вы уже вернулись? — спросил вдруг сзади голос Лаванды. Она пододвинула себе второе кресло и уселась рядом. — Я думала, будете до ночи бродить.

— Слишком холодно, — Снейп обернулся к ней и увидел у нее в руках здоровенную кружку — из тех, что вмещают целую пинту пива. — Что вы пьете?

— Горячий вересковый грог.

— Нет! — поразился он. — А мне ушастый сморчок сказал, что ничего нельзя.

— Ему не понравилось, как вы обошлись с «его светлостью». Хотите? — спросила Лаванда, протянув ему кружку.

— А добавки у вас случайно не найдется?

— Найдется, — Лаванда извлекла откуда-то кувшин и, подождав, пока Снейп сотворит бокал, налила ему. — Отогревайтесь.

Снейп хмыкнул и сделал большой глоток.

— Он обиделся, когда я сказал, что надо все сейфы проверить? — спросил он.

— Тогда…

Снейп сделал еще глоток, чувствуя, что наконец начинает согреваться. Что за ужасное промозглое место! Мало того, что как следует протопить огромные залы было невозможно, так еще и старая каменная кладка свистела от сквозняков, как целый рой докси, так что даже гобелены на стенах слегка раскачивались.

К ночи стало только хуже: ветер прикатил из морской пучины и швырнул на берег иссиня черные тучи. Поднялись волны, и, было слышно, как они, кипя пеной, набрасываются на берег, словно бешеные псы. Ледяной дождь хлестал плетями, вставая мутной стеной на пути любого, кто осмелился бы выйти из дома.

И все-таки во тьме блуждал один тускловато поблескивающий огонек. Какой-то человек, шел, закрываясь от дождя заклятием. Его сапоги шлепали по текущими ручьем потокам воды, а полы плаща трепались на ветру.

Наконец он поднял руку и постучал массивным дверным молотком.

— Кто вы? — строго спросил его открывший дверь домовой эльф.

— Хирш, — сказал тот. — Мне нужен мистер Снейп!

Не дожидаясь приглашения, он прошлепал в середину холла, оставляя грязные следы и остановился посередине, сбросив капюшон.

— Мистер Снейп! — в каком-то исступлении крикнул он.

Только что хорошо поужинавший и сидевший в гостиной с довольно любопытной книгой по зельям Снейп недовольно огляделся. Крик повторился.

— Это из холла, — с некоторой заинтересованностью сказала Лаванда. — Кажется, вас.

— Им надоест и они уйдут, — заметил тот возвращаясь к чтению.

Крик повторился в третий раз. Лаванда укоризненно посмотрела на Снейпа и сама вышла в холл.

Домовик пытался вытолкнуть за дверь какого-то очень мокрого и исступленно кричавшего человека.

— Это вопрос жизни и смерти! Мне — да послушайте вы! — нужен мистер Снейп!

— Что случилось? — спросила Лаванда. — Подождите, пусть он расскажет.

Домовик укоризненно посмотрел на нее и с явным недовольством выпустил подол плаща нежданного гостя.

— Оставайтесь здесь, — заметил он. — Не следует беспокоить его светлость вашими делами.

После этого он замолк и встал около стены, наблюдая за тем, что будет дальше.

Человек показался Лаванде странноватым — он был бледен и не то чтобы некрасив, но словно истерзан страданиями духа. Его глаза горели лихорадочным огнем и метались, словно искры костра на ветру. Запах от него исходил самый жуткий — дикая смесь выворачивающего нутро серебряного смрада, гари и чего-то еще, что Лаванда не чувствовала вполне и даже не могла бы описать — и не факт, что захотела бы описывать.

— Как вас зовут? — участливым тоном спросила она, смаргивая неприятные слезы и незаметно почесывая нос.

— Уильям Хирш, — он устремил лихорадочный взгляд на Лаванду , а потом, нервно стрельнув глазами туда-сюда, заметил: — Мне нужен Снейп…

— Я передам ему то, что вы скажете.

— Хорошо… — Хирш принялся нервно хрустеть костяшками, и Лаванда наконец поняла, почему так воняло серебром — на его безымянном пальце было серебряное кольцо.

— Моя жена… — неожиданно грустным, пронзительным тоном, произнес он — Она исчезла. Я не видел ее несколько дней…

— Мы не расследуем супружеских измен, — Снейп неожиданно вошел в холл, все еще держа в одной руке книгу. Потом, может быть, удостоверившись, что домовик это заметит, он загнул уголок страницы и захлопнул обложку.

— У… у… Кэтрин никогда… — Хирш задохнулся от гнева и с ненавистью уставился на Снейпа, потом посмотрел на Лаванду, как будто бы ища поддержки. — Никогда, — хриплым голосом повторил он.

Снейп хмыкнул.

— Я нашел пятно крови, а потом… следы. И в лесу… пока искал… клочок ее одежды… — Хирш достал из кармана лоскут, заляпанный растекшейся от воды кровью и помахал им. — Пожалуйста… Помогите найти ее… Мы живем обособленно, на краю, уже не в деревне почти. Она — все, что у меня есть, — его голос сорвался на хрип, он уставился на свои руки и снова принялся хрустеть костяшками.

— Сколько, вы говорите, прошло времени? — осведомился Снейп. — Если несколько дней, то — он наткнулся на предостерегающий взгляд Лаванды, — она вряд ли жива.

— Тогда найдите того, кто это сделал! — крикнул Хирш, внезапно выходя из себя и ужасно дергаясь всем лицом при каждом слове.

Снейпу показалось, что второе бесперспективное дело за два дня — это слишком, и он хотел было отказаться, но Лаванда, уже сиявшая праведным энтузиазмом, неожиданно заявила:

— Подождите минуту. Нам нужно обсудить ваш случай.

После этого она схватила его за руку и практически выволокла из холла. И именно тогда, когда вечер только-только стал налаживаться.

— Мы обязаны разобраться с этим! — громко сказала она.

— Зачем? — поморщился Снейп. — Вы провели целый день взаперти и теперь вам хочется побегать под дождём? Или мистер Хирш произвел на вас впечатление?

Лаванда досадливо фыркнула:

— Кровь. Лес. Дикие земли за пределами договора. Что, если в этом замешаны оборотни?

— В таком случае… — Снейп скучающе посмотрел на нее. — Разберитесь с этим сами. Лоскут есть, след есть. Дождь оборотню не помеха, верно?

Лаванда вежливо улыбнулась, как она это умела, одними, кажется, клыками — или, по крайней мере, вы замечали их и только их.

— Снейп, от него так несет серебром, что я буду совершенно бесполезна.

— Что это? Кольцо? — скривился Снейп. — Его можно забрать.

С этими словами он резко развернулся, вышел обратно в холл и тут же накинулся на Хирша.

— Ваше кольцо. Отдайте его.

Тот ожег его таким злым взглядом, что казалось готов был немедленно броситься на него и разорвать ему горло.

— Это условие нашей с вами работы, — Снейп вытянул руку.

— Вы поможете мне?

Снейп кивнул и тогда лицо Хирша изобразило страшную муку, но он все-таки с видимым усилием стянул кольцо с пальца и отдал его.

— Проблема решилась, мисс Браун, — заметил он.

Лаванда, впрочем, так не считала. Это было почти удивительно, но от Хирша по прежнему исходил серебряный смрад.

— У вас есть еще серебро? — спросила она.

— Да, — тот неприятно сморщился, приподнял штанину, и Лаванда увидела, что его правая нога от колена была заменена на напоминавший кость посеребреный протез.

Какое-то мгновение по лицу Снейпа казалось будто он прикидывает, удастся ли убедить Хирша некоторое время обходиться без ноги, но потом он просто вздохнул и произнес:

— Полагаю, у меня нет выбора.

* * *

Буря все еще металась и рвала ветки деревьев, как безумный рвет иногда на себе волосы. Она со всем неистовстовом накинулась и на них, стоило им оказаться на улице. Снейп тут же взмахнул палочкой, сформировав нечто вроде пузыря, защищавшего их от дождя и ветра.

— Я покажу, — сказал Хирш сейчас же устремляясь куда-то. Казалось, он хорошо знал, куда идти.

— Как вы потеряли ногу? — спросила Лаванда.

— Оборотень, — коротко ответил тот. Казалось, убедив их взяться за дело, он больше не мог думать ни о чем другом.

— Отгрыз вам ногу?

— Я сам, — бросил Хирш. — Кто захочет… — он как будто бы оборвал себя и не закончил фразу.

Лаванда невольно нахмурилась и какое-то время молчала.

— Значит, вам доводилось встречаться с оборотнями? — с легкой иронией спросил Снейп.

— Их тут раньше много попадалось, — бросил Хирш, так и не замедляя шага.

— Может быть они забрали вашу жену? — предположила Лаванда.

— Нет.

— Почему вы так уверены?

— Вы же и сами не любите серебро? — Хирш осклабился, скосившись на Лаванду. — Поверьте, я заметил. Хотя, вижу, вы не превратились в зверя. Если бы здесь оставался хотя бы один настоящий оборотень, я бы это знал.

— И что же вы хотите от нас? — протянул Снейп.

— Помогите найти мою жену, — повторил Хирш. — Я о вас слышал. Вы лучший. А, выходит, и она — полуоборотень. Если это кому-то под силу, то только вам. Вы — моя последняя надежда. Клянусь, я отдам все, что у меня есть, только найдите ее…

Снейп устало вздохнул.

— Вы очень любили жену? — спросила Лаванда.

— Не говорите «любили». Все еще люблю.

— Расскажите о ней.

Некоторое время Хирш молчал, кажется, будь его воля, он так ничего и не сказал бы, но теперь чувствовал себя обязанным ответить.

— Ее зовут Кэтрин, — он снова остановился. — Она всегда любила почему-то воду. У нее очень длинные светлые волосы, и, когда она плывет, она кажется русалкой…

Хирш оборвал себя с каким-то недовольством.

— Да зря вы спросили. Никаких слов в мире не найдется, чтобы правильно сказать.

— Не беспокойтесь, — мягко произнесла Лаванда. — Мы обязательно найдем ее. Но вам придется все-таки рассказать о ней подробнее. Это может помочь в поисках.

— Да… — Хирш снова собирался с мыслями. — Наверное, нужно знать о врагах… У нее никогда врагов не было. Да и как можно было быть ее врагом!

На лице Снейпа мелькнул легкий скептицизм.

— Но многие не одобряли нашего с ней союза, — продолжил Хирш. — Может быть, из-за моего прошлого… Ее мать пыталась даже забрать наших дочь и сына… А еще был какой-то давний ее поклонник. Типичный красавчик, который не привык, когда ему отказывают. С бандой из друзей.

Снейп язвительно усмехнулся.

— А вы говорили, нет любовника, — язвительно проговорил он.

Резко остановившись, Хирш обернулся на него. Он тяжело дышал — снова от подступающего гнева.

— Она презирала его. Смотреть на него не могла без отвращения.

— До тех самых пор пока не сбежала с ним три дня назад, — хмыкнул Снейп.

Хирш посмотрел на него с ненавистью, отвернулся и пошел еще быстрее. Лаванда укоризненно взглянула на Снейпа, но тот сделал вид, будто ничего не заметил.

Больше Хирш не произнес ни слова, а, едва они добрались до леса, бросился в сторону от дороги и принялся продираться через кусты ежевики. Он раздвигал их волшебной палочкой, но все равно сильно исцарапал руки. Это, казалось, его совершенно не обеспокоило, словно он вообще не замечал ничего вокруг себя и даже того, идут за ним еще или нет. Казалось, если бы Хирш в какой-то момент оказался в одиночестве, то просто продолжил бы шагать дальше.

— Вы и в прошлый раз шли здесь? — с легким подозрением спросил Снейп.

Вопрос пришлось повторить несколько раз прежде чем Хирш наконец его расслышал.

— Нет. Я петлял по лесу. Когда искал. Тут ближе, — отрывисто сказал он, так и не останавливаясь и даже ни капли не замедлившись.

Так они и шагали в молчании — слышался только хруст веток, влажный шелест опавших листьев и мягкое хлюпанье мха. Наконец Хирш остановился:

— Здесь, — произнес он, показав на белевшую в полутьме зарубку на дереве.

— Вы очень хорошо ориентируетесь, — заметила Лаванда, подходя ближе и осматривая поврежденную кору. — Часто ходите по этому лесу?

— Да, — сказал Хирш. — Раньше.

Лаванда кивнула и, припав к земле, принялась внимательно изучать каждый дюйм. Снейп тем временем обходил небольшую прогалину, то вглядываясь во что-то вдалеке, то, наоборот, смотря себе под ноги.

— Тут несколько ниток, — сказала Лаванда. — Такие же, как в том лоскуте.

Она сорвала с куста несколько волокон ткани и принюхалась.

— Чуете что-нибудь? — деловито спросил Снейп.

— Слабовато… — она поднялась и медленно пошла дальше через кусты. — Но кое-что есть.

Хирш, словно очнувшись от забытья, двинулся было за ней.

— Держитесь подальше, мистер Хирш, — предупредила Лаванда. — Ваш запах все перебивает.

Тот послушно остановился, потом вдруг странно взглянул на нее и пробормотал:

— Понимаю, серебро, — Хирш, кажется, не мог вполне решить для себя, как относится к полуоборотням.

Впрочем, когда Лаванда пошла дальше, он последовал за ней, кажется, едва заставляя себя держаться на расстоянии. Снейп неторопливо шагал последним. Ему казалось, что все дело так и закончится монотонным движением вникуда, и он уже заранее был разочарован.

Время тянулось медленно, как тягучая болотная грязь, и секунды мерно сыпались вместе со стучавшим по листьям дождем. Деревья колоннами вытягивались вокруг и казалось, что весь лес был храмом какого-то древнего жестокого божества. Вокруг почти невидной тропинки вились колючки, слышны были протяжные крики ночных птиц. Становилось темно, и в спину Лаванде ударялись лучи двух волшебных палочек. Она сама могла обходиться совсем без зрения, ей достаточно было только запахов и вившегося тонкой ленточкой следа, который должен был в конце концов привести всех их к цели. Вдруг сзади послышался шум.

— Я вижу ее!

Хирш остановился как вкопанный, вытянул руку, вздрогнул, как в припадке.

— Там!

В следующее мгновение он рванулся в сторону и бросился бежать куда-то во мрак ночного леса, продираясь через кусты.

— На удивление быстро для человека с серебряной ногой, — заметил Снейп. — Мисс Браун, вы увидели что-нибудь?

Не разобрав вполне слов, Лаванда, застыв, смотрела вслед Хиршу.

— Ее там нет! — крикнула она, а потом, поняв, что он не собирается возвращаться, кинулась в чащу следом за ним.

Хирш действительно знал лес очень хорошо, а бежал он и в самом деле очень быстро. Лаванда не знала, как вышло, что она в какой-то момент потеряла его из виду — хотя, конечно, прекрасно чувствовала исходивший от него запах серебра. Она раздвинула несколько веток, едва не споткнулась о торчащий корень, а потом, перескочив несколько поваленных деревьев, аккуратно соскользнула в овраг. Оставшись одна, Лаванда наконец смогла дышать полной грудью, и впитывать запахи леса — мокрой дубовой коры, прошлогодней листвы и травы, лоснившейся от влаги. Когда она бежала вперед, ей сложно было заставить себя поторопиться — приближаясь к маячившему впереди серебряному запаху она, кажется, теряла нюх с каждым шагом. А потом вдруг послышался крик, наполненный ужасом. Голос принадлежал Хиршу.

Когда Лаванда ворвалась на небольшую полянку, он сидел на земле странно скрючившись и дрожа от страха. Его глаза — больше не блестевшие — затравленно блуждали, ни на чем не задерживаясь.

— Что случилось? — с волнением спросила Лаванда, пытаясь принюхаться и почувствовать какой-то еще запах, но серебро забивало все остальное.

— Что случилось? — повторила она.

Хирш посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни.

— Я хочу уйти, — странным надорванным голосом сказал он. — Я уйду!

Лаванда заметила, что ладони у Хирша были покрыты царапинами и залиты кровью — из глубокой раны на боку.

— Я здесь не останусь, — он всхлипнул и как-то странно обнял себя руками, как будто пытаясь унять колотившую его дрожь. — Все было только из-за нее. Понимаешь или нет?

— Кто напал на вас? — спросила Лаванда.

Глаза Хирша расширились от ужаса, он немного пошевелил губами, но сначала с них не слетало ни звука.

— Страшный человек, — его голос был сиплый и как будто истончившийся. — Обезумел и бросился на меня. Просто с ума сошел.

— Давайте я помогу, — заметила Лаванда, пытаясь отодвинуть его руки, чтобы рассмотреть рану, но Хирш только плотнее прижимал их к себе и дрожал.

— Кровь — это не хорошо, — спокойно сказала Лаванда. — Ее нужно остановить…

— Какая разница? — тот издал какой-то странный отрывистый смешок, следующие слова были неразборчивыми, — …уже мертва!

Поняв, что убеждения здесь не помогут, Лаванда решительно взяла его за запястье и отвела его руку, а потом направила волшебную палочку на рану и произнесла:

— Вулнера Лиго.

Кровь остановилась, а глубокий порез начал затягиваться новой кожей. Хирш, не отрываясь, наблюдал за этим, странно наклонив голову. Потом он поднес свои окровавленные пальцы к самому лицу и некоторое время смотрел на них. Его глаза снова расширились от ужаса. Он уставился со страхом на Лаванду и произнес:

— Его руки были точно так же залиты кровью.

— Что вы, не беспокойтесь…

Вдруг послышался шорох. Лаванда резко обернулась, выставив вперед палочку.

— Спокойнее, мисс Браун, — заметил Снейп. — Не выколите кому-нибудь глаз.

— Это вы, — констатировала та, опустив палочку.

Снейп придирчиво осмотрел Хирша, снова что-то неразборчиво бормотавшего.

— Вам придется остаться с ним, — заметил он. — Вы же не видели, кто его ранил? Вот и он, кажется, не расскажет. А этот человек может вернуться.

— Мне кажется, это вы должны остаться, — заметила Лаванда. — На нападавшем должна была остаться кровь, и я смогу найти его по запаху.

— Я не гожусь в сиделки, — бросил Снейп. — Если уж кто-то ждал его в лесу, то, пожалуй, вернется закончить начатое.

— А куда вы пойдете? — спросила Лаванда.

Снейп усмехнулся и взмахнул палочкой. Показалось, что часть полянки заволокла вдруг полупрозрачная дымка и, когда она наконец развеялась, глазам открылся сложенный из камней круг, наподобие вкопанного в землю купола и венчавший его люк.

— Здесь, кажется, туннель, — заметил Снейп.

Лаванда недовольно поморщилась, досадуя на себя, что сама не заметила маскирующее заклятие.

— Пожелайте мне удачи, — усмехнулся Снейп, с видимым усилием сдвинув каменную крышку люка и аккуратно спускаясь вниз.

Хирш, кажется, появления прохода даже не заметил и даже не слышал всего разговора. Он все так же сидел на земле, обнимая себя руками, как будто находясь в каком-то забытьи. Лаванде показалось странным, что его, кажется, так поразило случившееся. Почему-то ей казалось, что от человека, утверждавшего, что он отрезал заклятием собственную ногу, можно было ожидать большей стойкости.

— Успокойтесь, мистер Хирш, — заметила она, подходя к нему и похлопывая его по плечу. — Подумайте о своей жене.

— Жене, — его глаза все так же были направлены куда-то в пространство. — Она умерла…

Хирш прижал руки к лицу и всхлипнул.

— Она умерла…

— Не теряйте надежду, мистер Хирш, возможно, нам еще удастся спасти ее, — мягко заметила Лаванда.

Но Хирш только потряс головой и снова замер в неподвижности.

 

Туннель уходил глубоко под землю. Каменные плиты пола, стен и потолка разошлись и сквозь них просачивались корни, похожие во мраке на переплетения змей. Пахло сыростью, старостью и затхлостью, как будто приходилось пробираться сквозь толщу веков, слышался мелкий перезвон протекавших с поверхности дождевых капель.

Снейп поднял волшебную палочку выше, освещая путь перед собой, запахнул поплотнее мантию и двинулся дальше. Луч света скользнул по выступам каменного рельефа, изображавшего бегущих волков, окруженных замысловатым орнаментом. Барельеф, казалось, рассказывал какую-то историю, начинавшуюся у входа и продолжавшуюся куда-то далеко в глубину подземелья.

В конце концов коридор изогнулся и привел Снейпа в более просторную залу, так что кольца света от волшебной палочки не хватало, чтобы осветить ее полностью. Подойдя ближе, к стене, можно было разобрать, что в каменной кладке попадались гораздо более крупные плиты, аккуратно обтесанные, отполированные и украшенные орнаментом. Они, без сомнения, закрывали могилы.

Достигнув практически конца зала, Снейп заметил несколько ниш, которые не были пока заложены плитами. Одна из них не была пустой.

Снейп наклонился, заглянув внутрь, и тут же отшатнулся от ударившего ему в нос запаха тлена и каких-то масел. Внутри было тело молодой женщины с длинными светлыми волосами, одетое в длинное платье и завернутое в саван.

 

— Он убийца… — произнес Хирш, все так же смотря с ужасом куда-то вдаль. — Он убийца.

— Вы знаете, кто убил вашу жену? — спросила Лаванда. В глазах уставившегося на нее Хирша горело такое безумие, что она невольно отшатнулась. — Вы знаете?

Он снова посмотрел на свои руки, а потом уставился в землю.

 

На голове мертвой девушки была крупная рана, которую, кажется, пытались промыть, так что на щеке остались разводы, но несколько чешуек запекшейся крови остались и прилипли к спутанным волосам.

Вдруг где-то за пределами круга света слышалось неопределенное движение. Снейп резко обернулся, выставив волшебную палочку вперед.

 

— Вы знаете, кто убил ее? — повторила Лаванда.

— Кто?! Вы спрашиваете, кто?! — закричал Хирш, сотрясаясь всем телом, как помешанный.

Он посмотрел на свои руки, потом уронил голову в ладони и неожиданно рассмеялся.

— Кто?! — смех вырывался, перемежаясь с хрипами.

Хирш поднял голову, проведя ногтями по щекам, так что остались длинные полосы, его глаза снова загорелись бешенством.

— Мой собственный муж! — он уставился на Лаванду и истерически рассмеялся. Она с невольным ужасом посмотрела на него и увидела вдруг, как лицо его изменилось, стало жестче, наполнилось болью. — Это я. Я… Я убил ее.

Хирш уронил голову на руки и некоторое время сидел неподвижно. Лаванде даже показалось, что он всхлипывал.

— Вы? — невольно вырвалось у нее.

Хирш посмотрел на нее, а потом сделал вдруг какое-то отчаянное резкое движение, потянулся за чем-то валявшимся рядом с ним на траве. Быстрее, чем скользнула мысль, Лаванда бросилась вперед — чтобы обезвредить его прежде, чем он успеет напасть. Хирш вскрикнул от удара, свалился на землю, хватая ртом воздух.

Лаванда остановилась, неподвижно уставившись на него.

— Почему? — пробормотала она. Ответа не было.

Ей послышался шорох, и, резко обернувшись, она уперлась взглядом в бесстрастное лицо Снейпа.

— Я нашел тело, — заметил он, кивнув в сторону . — Его жена внизу.

— Я нашла убийцу, — пробормотала Лаванда. Ее сердце невольно сжалось от страха и отвращения, от того, что она поверила всем рассказам этого человека о том, как он любит свою жену, и даже сочувствовала ему.

— Он? — Снейп усмехнулся, смотря на скрючившегося на земле Хирша. — И нанял нас, чтобы найти себя?

Подойдя ближе, Снейп заставил Хирша поднять голову и посмотрел ему в глаза.

Лаванда, застыв, следила за ним. Ей не хотелось даже думать, что можно было увидеть в разуме убийцы.

— Он действительно…? — спросила она, ее голос был глухим.

— Да, — не отвлекаясь, заметил Снейп.

— А их дети? — пробормотала Лаванда. — Что с ними?

— Полагаю, хорошего мало, — произнес Снейп.

Лаванде показалось, что все мысли вдруг пропали. Осталась только волчица, она скалила зубы и разевала алую пасть, требуя мщения.

Показалось, что мышцы напитались чистейшей яростью. Лаванда вздохнула, и из горла вырвался рык. Она сделала шаг вперед, чувствуя, что будет очень и очень счастлива, когда, переломившись, хрустнет шея Хирша.

— Стойте, — Снейп удержал ее за руку. Она обернулась к нему. На какую-то, самую малейшую долю секунды ей показалось, что в глубине бесстрастного взгляда мелькнул страх.

— Стойте, — твердо повторил Снейп. — Послушайте. Дети живы. Сейчас он расскажет.

Лаванда почувствовала, что волчица отступила, что она замерла и, злобно вздыбив загривок, собирается слушать.

Снейп заметил это, кивнул и снова обернулся к Хиршу. Тот вздрогнул, словно марионетка, которую дернули за ниточки, приподнялся, его взгляд был жутковато пустым.

Хирш говорил тускло, без тени эмоций, даже интонации казались механическими, словно он не понимал своих же собственных слов.

— Она сказала, что вышла за меня только потому, что он не хотел быть отцом. Только из-за дочери. Она сказала, что уходит. Она сказала, что это не моя дочь и она забрала ее. Она сказала, что заберет и моего сына тоже. Что я больше никогда не увижу их. Тогда я… — его голос вдруг сорвался, а руки судорожно сжались. — Я ударил ее. И она… умерла…

Хирш скривился, словно от боли, упал и вновь скрючился на земле, повторяя, раз за разом, что убил ее, как будто должен был говорить это вновь и вновь только чтобы не забыть это снова. Потом вдруг он дернулся, словно в припадке и как-то замер, как будто раздавленный ужасным осознанием содеянного.

Не чувствуя больше сил смотреть, Лаванда отвернулась. Она не знала, что подумать, и даже сердце ее угрюмо молчало. Во взгляде Снейпа мелькнуло отвращение, потом его лицо приняло безразличное, почти скучающее выражение.

— Видите теперь, — заметил он. — Как я и сказал, нужно искать любовника. Она сказала, что уходит. К тому самому «типичному красавчику», не иначе. И добавила, что забирает детей. Он убил ее в приступе ярости. И сразу же пожалел об этом. Раскаялся, можно сказать. Из-за этого его душа не раскололась, а только расщепилась. И одна из этих частей считает себя его женой. Поэтому вы наблюдали все это представление.

— А кто ранил его? — пробормотала Лаванда, не зная, что еще спросить. — Я видела, что он был ранен…

— Думаю, это был он же сам. Видите ли, вторая часть его души ненавидит первую и стремится уничтожить.

Лаванда посмотрела на Хирша странным взглядом. Он так и не двигался и, теперь, кажется, совсем не дышал.

— Что случилось с детьми? — спросила Лаванда.

— Ничего. Его жена забрала их, помните? — пожал плечами Снейп. — Ладно. Давайте отдадим его мракоборцам и закончим.

Он подошел к Хиршу и слегка ткнул его носком ботинка, но тот остался неподвижен.

— Поднимайся, — но и это не возымело эффекта.

Тогда Снейп потянул Хирша за руку. Тот неуклюже свалился на бок. Лаванда увидела его широко открытые стеклянные глаза, рваную рану на груди и кинжал, который он все еще сжимал в руках. Ей показалось странным, что она не заметила этот кинжал раньше.

— Неприятное зрелище, — заметил Снейп, безразлично смотря на тело. — Именно поэтому дела выбираю я.