Дело о бочке из-под чернил (джен)

В сердцах людей читаю я

Страницы злобы и порока.

Михаил Лермонтов

Перестроились комсорги,

В шоу-бизнес подались,

И один из них свой орган

Называет фирмой «ЛИС’С...»

Игорь Тальков

Когда за окном окончательно стемнело, Фарамир отложил в сторону документы, которые завтра покажет Его Величеству, встал из-за стола, расправил плечи и потянулся до хруста в костях. Наконец-то он закончил всю работу на сегодня! Жаль, пока не получается работать так же быстро, как отец в его лучшие годы. Но ничего, с опытом, лет этак через пять-шесть, все придет.

Фарамир взял со стола подсвечник, вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Проходя по коридору, он насторожился, остановился и прислушался: на черной лестнице, обычно безлюдной в это время суток, раздавались осторожные шаги, приглушенный перезвон и тихие голоса двух мужчин. Шептались мужчины вот о чем:

— Осторожно, не урони!

— Извини, тяжело ведь...

— Да я понимаю. Но если уронишь — все сбегутся, и тогда...

— И тогда нам — крышка! Ты уже говорил!

— Не ори! Услышат!

— Ох и трус же ты!

Фарамир сразу узнал оба голоса. Они принадлежали лордам Эдлотиаду и Русгону, советникам Его Величества. Фарамир давно питал к этой паре неприязнь, поэтому сразу, без раздумий, бросился вниз по черной лестнице.

Он нагнал Эдлотиада и Русгона на последней площадке, где те остановились передохнуть. Оказалось, что они относили вниз пузатую бочку, покрытую чернильными разводами и кляксами. Эдлотиад оперся на перила, Русгон — на бочку. Судя по тому, как они устали, бочка явно не была пустой.

— Добрый вечер, господа, — окликнул их Фарамир.

— Добрый вечер, Лорд Фарамир! — осклабился Русгон.

— Рад вас видеть, господин Наместник! — улыбнулся Эдлотиад. При этом его толстые щеки поднялись так, что едва не закрыли собою глаза.

— Господа, не думайте, что я вас в чем-то подозреваю... Но позвольте полюбопытствовать, что у вас в бочке? — поинтересовался Фарамир.

— Чернила. Разве не видно? — ответил Русгон.

— Вы уверены? Откройте, пожалуйста!

— Лорд Фарамир, мне кажется, вам уже пора научится нам доверять! — произнес Эдлотиад с плохо скрываемой обидой в голосе.

— Тогда, с вашего позволения, я открою сам.

Фарамир решительно поднял крышку бочки и остолбенел. Он не был готов к такому повороту событий: бочка оказалась почти доверху заполнена золотыми монетами, совсем новыми, с профилем недавно коронованного монарха. Русгон отошел от перил и вжался в стену. Эдолотад прикрыл рот ладонью. Фарамир вышел из оцепенения, перевел дыхание и крикнул что было сил:

— Стража!

Никто еще не успел опомниться, а стражники уже стояли на лестнице.

— Проводите лордов Русгона и Эдлотада в темницу. И бочку тоже заберите отсюда, — скомандовал Фарамир. Голос у него подрагивал: похоже, он пока не до конца пришел в себя после случившегося.

— Так точно, господин Наместник!

— Лорд Фарамир, отпустите нас, мы все объясним! — взмолился Русгон.

— Это недоразумение! — подхватил Эдлотиад.

— Нет, господа, — покачал головой Фарамир. — Объясняться вы будете завтра утром. И не со мной, а с Его Величеством!..

Когда Фарамир впервые увидел лордов Русгона и Эдлотиада на королевском совете, оба ему отчего-то сильно не понравились. Русгон, обладатель пышных рыжеватых волос, на губах которого всегда играла легкая улыбка, показался Фарамиру похожим на бурого волка. Голова полноватого и нескладного Эдлотиада выглядела маленькой по сравнению с телом, из-за чего тот походил на гигантского паука.

Из-за этой неприязни отношения у Фарамира с новыми советниками, которых Его Величество пригласил с родного Севера, установились натянутые. Фарамир не доверял Эдлотиаду и Русгону: внимательно изучал каждый составленный ими документ, отслеживал, когда представлялась такая возможность, куда они идут, периодически спрашивал их, чем они в данный момент занимаются.

Ясное дело, что работать в такой обстановке было сложно: Фарамир не мог объяснить советникам суть своих претензий и злился на себя, а советники обижались и обращались к королю с жалобами на Наместника.

Фарамир пытался развеять свою подозрительность, и приводил в защиту Русгона и Эдлотиада следующие аргументы:

А. Первое впечатление о человеке всегда бывает обманчиво, по нему никогда нельзя делать однозначные выводы.

Б. Если собираешься долго и плодотворно с кем-то работать, надо научиться доверять этому человеку.

В. Эдлотиад и Русгон — люди Его Величества Арагорна, а тот никогда бы не приблизил к себе человека непорядочного.

Г. Королевские советники хорошо зарекомендовали себя в прошлом.

Последний аргумент был самым сильным. Русгон на Севере занимался начальной военной подготовкой молодых солдат, а Эдлотиад — служил в отряде разведчиков. И никаких нареканий ни тот ни другой по службе не имели.

И все же, несмотря на все аргументы, Фарамир относился к советникам с подозрением и каждый раз при встрече с ними проявлял к ним повышенное внимание. Как показал сегодняшний вечер — не напрасно.

На следующее утро Фарамир так закончил свой доклад Арагорну:

— ...И тут-то я окончательно уверился, что дело нечисто. Сами посудите, с чего это вдруг советники таскают бочку с чернилами, если они могут вызвать слуг? Но даже если они решили они вдруг сами перенести чернила, почему они несут их не во дворец, к рабочим кабинетам, а из дворца? В общем, открыл бочку, а там не чернила. Там золотые. Совсем новые, только с монетного двора. Я сразу кликнул стражу. Русгон и Эдлотиад сейчас в темнице. Что делать дальше — решать вам.

— Ну что ж, — промолвил Арагорн, слегка помедлив, — спасибо тебе большое, Фарамир, хвалю за бдительность. Решать мне, говоришь? Ну хорошо. Надо провести расследование. И я этим займусь лично.

— Но, Ваше Величество, у вас же, наверное, других дел полно...

— Дело о расхищении казны — дело чести для короля. А для других дел у меня есть Наместник. Кстати, Эдлотиад и Русгон сидят в разных камерах?

— Никак нет, в одной.

— Это плохо.

— Простите, почему?

— Потому что они вдвоем уже явно сговорились и придумали какое-нибудь правдоподобное оправдание, с которым их будет трудно уличить во лжи...

— Ваше Величество, это моя вина! Я недосмотрел!

— Успокойся. Ты не обязан разбираться во всех тонкостях арестов. Я в твоем возрасте в этом точно не разбирался. То, что их держали в одной камере, означает, что мне понадобится чуть побольше времени, дабы вывести их на чистую воду, только и всего. Думаю, к вечеру я уже управлюсь. А на день я свои обязанности передаю Наместнику. Аудиенция, прошения... Ну ты все помнишь?

— Все помню, Ваше Величество!

— Отлично. Тогда расходимся до вечера.