Андрогин (джен)

— Мама! Уроду письмо пришло! — Дадли вбежал на кухню, размахивая конвертом.

— Дай сюда, сын! — потребовал Вернон. — Петти, кажется, это оно, — сообщил он жене через полминуты изучения подписанного зелёными чернилами конверта.

Петуния распечатала письмо и углубилась в чтение.

— Ну вот, Гарри, осенью пойдёшь в новую школу. Может, там смогут исправить твоё уродство.

— Да, парень, ты поговори там со своими... специалистами. Глядишь, вернёшься к нам уже нормальным.

Гарри Поттер, всё это время сидевший с низко опущенной головой, не решаясь ни на кого посмотреть, поднял на Вернона взгляд, наполненный надеждой.

— Да, дядя Вернон. Я очень постараюсь.

— Ну, вот и хорошо, — закрыл тему Дурсль.

* * *

Гарри Поттер был уродом, и это обстоятельство чрезвычайно огорчало его.

О том, что племянник гермафродит, Дурсли узнали при первом посещении врача. Конечно, они понимали, что мальчик не виноват. Что, скорее всего, он таким уже родился. И если Петуния искренне сочувствовала и переживала за племянника, то Вернон не мог перебороть природную брезгливость и иначе, как уродом мальчика не называл. Он осознавал, что не прав, но ничего не мог с собой поделать. Дадли по своему сочувствовал кузену, но не воспринимал ситуацию всерьёз и часто вёл себя жестоко, как это свойственно детям, тем более, что дурной пример отца весьма этому способствовал. Дурсли довольно рано сообщили племяннику, что он волшебник, и с тех пор все надежды на возможное чудесное исцеление были связаны только с ними. Мальчик очень хотел, чтобы его любили, как Дадли, и вот теперь дядя ясно дал понять, что у него есть шанс. Что если волшебники смогут всё исправить, дядя Вернон изменит своё отношение и возможно даже полюбит его. Пусть не так сильно, как Дадли, но всё же...

* * *

— Эти волшебники просто идиоты, — ворчал Вернон. — Ну где я им возьму сову, чтобы написать ответ.

— Я когда-то писала письмо Дамблдору и оно дошло обычной почтой, — вспомнила Петуния. — Можно попытаться ещё раз.

* * *

— Здравствуйте, меня зовут Филиус Флитвик. Я преподаватель Хогвартса и пришёл сопроводить мистера Поттера за покупками на Косую аллею.

— Не так быстро, мистер, — осадил чересчур шустрого по его мнению визитёра, Вернон. — Покупки подождут. Моему племяннику необходима серьёзная медицинская помощь, оказать которую могут только маги. У вас есть волшебные больницы?

— Да, в Лондоне находится госпиталь имени Мунго. Конечно же, я сопровожу мистера Поттера туда, если в этом есть необходимость.

— Я поеду с Гарри, — решительно заявила Петуния. — Он — мальчик стеснительный. Вдруг не сможет чего объяснить.

— Конечно, конечно. Если вы так настаиваете, — растерянно произнёс профессор чар.

* * *

— На мальчике лежит серьёзное тёмное проклятье, наложенное, судя по всему ещё когда он находился в утробе матери. Вам придётся оставить его здесь, чтобы мы смогли более точно выяснить какое проклятие имело место быть и как с ним бороться. Извините, профессор, но в ближайшие дни вы не сможете отправиться за покупками.

— Что вы! Я всё понимаю! — замахал руками Флитвик.

* * *

Когда вместо одного ребёнка им вернули двоих, Дурсли были в шоке. Сильно повзрослевший и осунувшийся племянник рассказал им историю десятилетней давности. Всё, что удалось выяснить целителям и сотрудникам аврората.

Белла Блэк и Лили Эванс были закадычными подругами. Обе темпераментные, порывистые, принципиальные, не прощающие обид. После замужества они на какое-то время потеряли друг друга из вида. А Лили сошлась с Алисой Лонгботтом, которая тоже ждала ребёнка. Целители предрекали, что велика вероятность рождения очень слабого мага, а то и сквиба и это очень расстраивало женщину. Когда же выяснилось, что у Лили будет двойня предположительно очень сильных магов, это стало последней каплей. Дружеское расположение обернулось завистью, мгновенно переросшей в ненависть и желание отомстить. Кто знает, было ли это вообще свойственно Алисе или так на неё повлияла беременность — известно ведь, что беременным свойственны резкие перепады настроения по причине и без — теперь это уже не определишь. Сжигаемая завистью, Алиса наложила на бывшую подругу древнее проклятие, искривляющее рост плода. Естественно, у неё хватило ума не делать этого явно. Поэтому о случившемся Поттеры узнали только после рождения ребёнка. Почти год они искали злоумышленника и наконец преуспели. Поттер пришёл к Фрэнку с обвинениями, но тот отказался ему верить, так как слишком сильно любил жену и не мог даже представить, что она на такое способна. Он сочувствовал другу в его беде, но считал, что тот ищет преступника не в том месте.

В то же время старую подругу навестила, наконец, освободившаяся от семейных забот Белла. Плачущая Лили рассказала ей о своей беде. Пришедшая в ярость Беллатрисса, поклялась, что выведет Лонгботтомов на чистую воду.

Разыскивая в библиотеке нужное заклинание, Белла столкнулась с заглянувшим на огонёк Волдемортом и экспрессивно поведала ему о причинах своих поисков. Волдеморт был политиком, но чувство сострадания было ему не чуждо. Он решил зайти к Поттерам, в надежде, что сможет как то повернуть действие проклятия вспять.

В это же самое время Фрэнк жаловался Дамблдору на спятивших Поттеров, почём зря обвиняющих его жену. Директор решил лично поговорить с Джеймсом и отправившись к нему, застал Реддла, к которому всегда относился предвзято, который как раз отправлял в Гарри заклинание, долженствующее исправить вред, причинённый Алисой. Думая, что тот желает убить ребёнка, Альбус переместился между ними и выставил отражающий щит. Тот переплёл магии обоих и соединил Дамблдора и Волдеморта в одно тело, разгул энергий образованный в процессе убил обоих Поттеров и разнёс половину дома. Гарри выжил лишь благодаря защитным щитам, сработавшим на артефактной кроватке.

В это время, ничего не подозревавшая Белла откопала, наконец, нужное заклинание и помчалась к Лонгботтомам. Связав Фрэнка, она послала в Алису заклинание Карающей истины. Если бы та была невиновна, оно не причинило бы ей вреда. Если бы вина была опосредована или же она оступилась по незнанию, её наказали бы болезненными ощущениями средней тяжести. Но так, как она отдавала себе отчёт в совершаемом преступлении, то получила полноценное наказание, которое должно было продолжаться до тех пор, пока она не сойдёт с ума. Когда заклинание сработало, Фрэнк понял, что был неправ, но смотреть молча на мучения любимой не смог и бросившись к жене, попытался перенести действие заклинания на себя. У него это получилось лишь частично. Этот момент и застали подоспевшие авроры. Так Белла оказалась в Азкабане.

Волдеморту-Дамблдору тоже пришлось несладко. Деля одно тело на двоих, они пользовались им по очереди. Причём, если Том всё прекрасно осознавал, то у Дамблдора отсутствовал значительный кусок памяти. Он не помнил ни прихода Лонгботтома, ни своего похода к Поттерам, ни стычки с Волдемортом. Встретившись с Сириусом, Том разработал план, по которому тот должен будет изобразить из себя хранителя Фиделиуса, якобы предавшего своих друзей. Питтегрю, к тому моменту давно работающий на Лорда, помог ему разыграть на улице сцену обвинения, но посланное им для прикрытия заклинание, случайно попало в проезжавший мимо бензовоз и послужило причиной гибели нескольких магглов. Напуганный Питер превратился в крысу и сбежал через канализацию. Дезориентированного Сириуса схватили авроры. Десять лет Блэк потратил, чтобы научить кузину анимагии, но дело шло туго, что не удивительно, учитывая обстановку. И вот, когда у Беллатрикс начало получаться, Гарри Поттеру пришло письмо в Хогвартс и всё раскрылось.

Реддл, который с помощью легиллименции внушил Дамблдору историю о пророчестве, которого никогда не существовало, рассказал обо всём Снейпу, который активно изобретал зелье, с помощью которого, Реддл надеялся повернуть процесс вспять.

Отменив действие проклятия, целители получили на выходе двух близнецов — мальчика и девочку. Последняя взяла себе имя Генриетта. А когда авроры распутали всю историю, то сумели помочь и Дамблдору с Волдемортом. Между последними двумя состоялся серьёзный разговор и некоторое недопонимание между ними исчезло.

* * *

— Ужас! — произнесла Петуния, когда Гарри, наконец, закончил рассказ. — Как же нам теперь быть? Выздоровление Гарри мы ещё могли бы как-то объяснить лечением в какой-нибудь дорогой швейцарской клинике, но племянница-близнец? Что скажут соседи? Всякие нехорошие сплетни пойдут. Детей могут начать травить.

Вернон сосредоточенно хмурился.

— Вот что, Петти. Фирма по производству дрелей преуспевает. Я думаю, нам пора расширяться. Организуем филиал в другом городе и переедем.

— Ох, Вернон! — расчувствовалась Петуния. — Какой же ты у меня...

Гарри с Генриеттой тоже с благодарностью смотрели на дядю. Всё-таки он их любит, раз даже переехать готов.

И только Дадли сосредоточенно размышлял, найдёт ли он на новом месте друзей. Или может с кузенами сойтись поближе? А что — родня всё-таки. И будут они как три мушкетёра.