Всего лишь шаг (гет)

В честь пятой годовщины финальной битвы в Хогвартсе давали бал. Играла музыка, кружились пары, и Северус следил за тем, как тонкая девичья фигура скользит по залу в объятьях Поттера. Какая нелепая ирония судьбы — он выжил, лишился должности директора и вдруг внезапно разглядел ее.

— Она знает? — внезапно спросила МакГонагалл, одной короткой фразой мгновенно выбивая его из обманчивого равновесия.

Желудок совершил болезненный кульбит, кровь прилила к щекам, стало вдруг трудно дышать.

— Она? — со всей желчностью, на которую был только способен, спросил Снейп.

— Прошу тебя, Северус, я стара, но точно не слепа, — вздохнула Минерва. — Ведь только слепой не заметил бы, как ты на неё смотришь.

— При всём уважении, директор, это не ваше дело! — не отрывая взгляда от танцующей пары, как можно более сухо ответил Снейп.

— Почему ты просто не скажешь ей?

Снейп сделал глоток виски и промолчал. Что хочет услышать от него Минерва? Что он боится отказа? Что понимает смехотворность собственных притязаний? Что в этом водовороте молодости и страсти, которые переполняют этим вечером Большой зал, нет места для него, как нет места для него и в жизни Гермионы Грейнджер?

— Ей двадцать четыре, Минерва, — сказал он, невольно ощущая, как его начинает охватывать гнев.

— Чёрт возьми, но ведь не пятнадцать же, Северус! — в сердцах воскликнула МакГонагалл. — Гермиона давно не твоя ученица, вы три года работаете вместе…

— И что я могу ей предложить? — сквозь плотно сжатые зубы процедил Снейп. — Разницу в возрасте в двадцать лет? Привлекательную внешность? Безупречную репутацию? Жалкую зарплату преподавателя или огромный дом, которого у меня нет?

— Ты можешь предложить ей гораздо больше, — возразила Минерва. — Ты можешь предложить ей себя.

— Едва ли этот товар имеет ценность! — зло огрызнулся Северус и залпом осушил стакан.

Сил сдерживаться не осталось; он резко развернулся на каблуках и, не желая дальше поддерживать этот унизительный разговор, стремительно покинул Большой зал. Звуки вальса, весёлый смех, звон бокалов летели ему в спину, никак не желая оставаться позади. Он быстро спустился по ступенькам вниз, отчаянно стараясь взять себя в руки. Унижение. Разочарование. Бессилие. Растерянность. Сколько ещё эмоций способен вместить в себя один человек? Перед глазами мелькнула дверь мужского туалета, он зло рванул её на себя, всё так же стремительно влетая внутрь, и замер, не понимая, где находится.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит? — спросил он, растерянно оглядываясь по сторонам.

Вместо фаянсовых раковин и огороженных деревянных кабинок перед ним предстала пустая комната с одиноким столом в центре. На аккуратно выскобленной столешнице стоял деревянный ящик, заполненный флаконами с разноцветными зельями.

«Выпей меня...» — прочитал Снейп.

Надпись на ящике была потёртой, но всё ещё хорошо читаемой.

«Ну, конечно, — прозвучал язвительный голос у него в голове, — какой нормальный зельевар, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, станет пить неизвестное ему зелье?»

Но рука уже сама потянулась к флаконам.

«Богатство» — прочитал он на этикетке, рассматривая первый попавшийся флакон. Стоило наклонить стеклянный сосуд набок, и вязкое зелье янтарного цвета потекло по его стенке, словно расплавленное золото. Северус осторожно вернул зелье на прежнее место и взял следующее.

«Безупречная репутация» — почти кристально чистое, прозрачное, оно напоминало утреннюю росу.

«Привлекательность». А вот это зелье было окрашено в цвет страсти. Алое, насыщенное, полное жизни и огня, оно вспыхивало и гасло, словно рождая внутри себя миллиарды сверхновых.

Северус просматривал флакон за флаконом и чувствовал, как тело постепенно начинает охватывать нервная дрожь. Что это — магия Хогвартса? Чей-то нелепый розыгрыш? Или пьяный бред его разгорячённого сознания, пытавшегося обуздать порочное и постыдное влечение, с которым за эти бесконечные месяцы он так и не сумел совладать?

«Я от природы наделён яркой мужской привлекательностью, — услышал он в своей голове насмешливый голос Люциуса. — Ни одна женщина не может передо мной устоять.»

«Ни одна женщина...» — невольным эхом повторил Снейп. Он решительно откупорил крышку фиала, заполненного искрящимся зельем, и втянул носом манящий аромат. Зелье пахло страстью, сексом и… Гермионой.

«Чёрт с ним», — внезапно подумал он с отчаянной решимостью человека, шагающего в пропасть, и, не желая задумываться о последствиях, осушил флакон с зельем до дна.

* * *

Он проснулся, лёжа на животе в собственной кровати, уткнувшись лицом в подушку и чувствуя себя разбитым и совершенно больным. Измятая мантия пахла виски и застарелым потом. На душе было мерзко, скреблись кошки. «Ну и приснится же такое», — подумал Северус, отправляясь в душ.

На продвинутых зельях его ждали семикурсники, головная боль и чувство полнейшего презрения к себе. Объявив ученикам незапланированную контрольную и не обратив ни малейшего внимания на прокатившийся по классу стон, он в совершенно злобном настроении прошёл к своему столу и сел за проверку домашних работ. Однако уже первый же свиток заставил его в удивлении вздёрнуть бровь: на полях сочинения о методике применения universalis solvendo в прикладном зельеварении он увидел сердечки. Маленькие, аккуратные и, вероятно, по мнению автора, весьма романтичные. Горячая волна раздражения и гнева нахлынула на него, мгновенно вспыхивая жарким пожаром. Он быстро обежал взглядом класс в намерении немедленно отчитать владелицу пергамента и замер, встретившись с ней взглядом. Мисс Уорвик невинно посмотрела на него и тут же закрыла глаза. Снейп поражённо моргнул и в следующую секунду понял, что ему не мерещится. На закрытых веках мисс Уорвик чёрной подводкой для глаз было крупно написано: «Я вас хочу».

— Минус двадцать баллов за неопрятный вид на уроке зельеварения, — прошипел он, чувствуя, как его захлестывает желание назвать её дурой. — И отработка, сегодня же вечером.

Однако, увидев её радостное выражение лица, торопливо добавил:

— У Филча.

Впервые за двадцать лет его преподавательской практики поведение ученицы повергло его в настоящий шок. Он выставил её за дверь и, чувствуя себя подобием бурлящего вулкана, с большим трудом заставил себя вернуться к проверке домашних работ. Спустя десять минут ещё две ученицы удостоились оценки «Тролль», когда на их пергаментах обнаружились схожие сердечки. Вот только глаз он больше не поднимал. Черкая пергамент за пергаментом, он был совершенно уверен, что на протяжении всей контрольной все семикурсницы класса с болезненным обожанием смотрели только на него.

Звонок принёс долгожданное облегчение. Снейп вышел из класса с единственным желанием собраться с мыслями. Что происходит? Могло ли зелье быть настоящим? Возможно, ли что это не сон?

В холле первого этажа ему навстречу внезапно порхнула Рита Скитер — блистательная и ослепляющая великолепием в наряде ядовитых цветов.

— Профессор! — воскликнула она, одаряя его сладострастной улыбкой. — Вы обещали мне интервью!

— Неужто вам наконец наскучил Поттер? — не желая оставаться в её обществе, процедил Снейп, однако от Риты было не так просто избавиться.

— Кому нужен Поттер, когда есть вы! — воскликнула она, вцепляясь острыми ноготками в рукав его учительской мантии в то время, как другая её рука фривольно и игриво скользнула под полу его сюртука и совершенно бесстыже прижалась к паху.

— Вы обещали мне приватное интервью, — произнесла она с придыханием. Цепкие пальчики ухватили пуговицу на его брюках и попытались проскользнуть внутрь.

— Вы что себе позволяете? — опешил от неожиданности Снейп.

— Мерлин! Ну, не будьте букой, — прошептала Рита, стараясь прижаться к нему теснее. — Вы обещали мне, Северус!

Снейп отшатнулся от неё и в ту же секунду увидел Гермиону. Она стояла в дверях Большого зала, и на лице её читалось такое болезненное разочарование, что усомниться в переполнявших её чувствах было бы просто невозможно.

— Мисс Грейнджер, — сказал он, отбрасывая в сторону собственные страхи и делая решительный шаг к ней.

Он смог нагнать её лишь на самом верху лестницы.

— Мисс Грейнджер, — повторил он настойчиво и, сам не понимая, как решился, впервые взял её за руку.

— Пустите, — сказала она, вырывая руку. — Сколько можно? Как много женщин сумели сказать вам «нет»? Одна? Две? Я говорила вам тысячу раз, что не хочу быть одной из многих.

Он не планировал объясняться. Не так, не здесь. Мерлин, он просто не был к этому готов, но лучшего шанса может и не представиться! Огонь, горящий в её взволнованных глазах, внезапно предал ему смелости.

— Мне не нужны другие, — сказал он настойчиво.

— У ваших ног и так все женщины мира, профессор. Зачем вам я? Зачем? Потому что я единственная, кого не хватает в вашей коллекции? — она отступила на шаг, и на лице её отразилась неподдельная боль. — Мне не нужен мужчина, который никогда не будет только моим.

* * *

Снейп решительно распахнул дверь мужского туалета, ничуть не сомневаясь что вновь найдёт там странную комнату и стол с зельями. Его подвела репутация — ирония судьбы — не та, о которой он так беспокоился. Что ж, возможно, он просто сделал неправильный выбор. Ещё в детстве он понял, как важна репутация, то, откуда ты родом и в каком окружении вырос. Без должной репутации и денег в магическом мире не стоило надеяться достичь положения в обществе, сделать карьеру или заслужить уважение коллег.

Он выставил два зелья на стол, «Богатство» и «Безупречная репутация», и откупорил оба.

А кто сказал, что выпить можно лишь одно? Безумием было просто пить! Ничуть не большим безумием было бы выпить оба.

Два зелья смешались, отчаянно будоража кровь! Куда подевалась его хвалёная осторожность?..

Он решительно распахнул дверь мужского туалета и вдруг понял, что очутился не в Хогвартсе.

— Ну, наконец-то, министр! — нетерпеливо воскликнул Перси Уизли, устремляясь ему навстречу. — Вы готовы? Мы выбились из графика. Ваша мантия... — он замер, почтительно и с нелепым подобострастием оглядывая Снейпа. — Прекрасный выбор! Ничто так не демонстрирует величие власти, как правильный выбор одежды. Строго и невероятно впечатляюще!

Снейп окинул взглядом свою мантию, чёрную, расшитую тонкой нитью из серебра, и решил, что в чём-то, пожалуй, Уизли прав. Надетый на нём парадный костюм стоил не меньше его годовой зарплаты.

— Нам надо спешить, — опомнившись, заторопился Уизли. — Весь ваш сегодняшний день расписан по минутам: интервью, встреча с избирателями, заседание в Визенгамоте. Через неделю выборы. Никто не сомневается, что вы вновь одержите оглушительную победу. Ваша безупречная репутация — залог вашего успеха, но вряд ли стоит всё пускать на самотёк.

— Секунду, — слегка оглушённый взлетом собственной карьеры, сказал Снейп, растерянно останавливаясь возле стола. Хотел ли он таких перемен? Готов ли к ним? И тут он увидел книгу. Мерлин! Редчайшее издание XIII века, стоящее целое состояние!

— Откуда она здесь? — спросил он, с невольным трепетом касаясь пальцами обложки.

— Мисс Грейнджер вернула ваш подарок, — довольно сухо ответил Перси, протягивая Снейпу письмо.

В его голосе звучало неодобрение.

— Я рад, что всё закончилось, — не глядя на Снейпа, сказал он. — Ваша связь с мисс Грейнджер всегда бросала тень на вашу безупречную репутацию. Юная девушка, к тому же маглорожденная... В Визенгамоте уже вовсю шептались о преференциях, что вы оказывали маглам... Что подумают чистокровные? Они сочтут это декларацией вашего нового политического курса.

Он говорил и говорил, а Снейп читал письмо, чувствуя, как медленно холодеют сжимавшие его пальцы.

Гермиона писала о чувствах, что связывали их весь этот год, о нежности, что всё ещё хранилась в её сердце, а ещё о том, что больше не может так жить. Что не хочет больше оценивать каждый свой шаг, думать о том, что скажут о них люди, что напишут в прессе... Что просто хочет быть счастлива, надевать, что захочет, говорить, что захочет и чувствовать себя свободной.

— Министр, мы опаздываем! — взмолился Перси.

— Да и плевать, — сказал Северус, комкая письмо. — Перенесите встречу.

* * *

И снова комната, и снова стол. И зелья, способные подарить ему все радости мира. Он был богат, известен, знаменит. О чём ещё он мог бы мечтать?

«Может, оставить всё, как есть? — мелькнула едва осознанная мысль. — Поездить по миру, продолжить карьеру...»

Но что, чёрт возьми, он может предложить ей? Что ещё у него осталось?

«Молодость».

Он вынул флакон, с болезненным раздражением следя за тем, как плещется внутри изумрудное зелье. Может, рискнуть? Какое унижение ждёт его на этот раз? Утренние поллюции, юношеские прыщи, робкие и неумелые попытки объясниться, приправленные красками стыда и страхом неминуемого отказа. «Знания», «Магическая сила» — он перебирал флакон за флаконом и чувствовал всю безвыходность ситуации. Жаль, здесь нет флакона с надписью «Взаимная любовь» — его бы он выпил, не задумываясь. Одиночество, преследовавшее его всю жизнь, казалось ему заслуженной, но непомерной карой. Чего стоят все эти достижения, если их не с кем разделить? Но магией создать любовь нельзя, он только что убедился в этом снова… Ни богатство, ни положение в обществе, ни привлекательность, столь будоражившая женщин, не привели его к желаемому результату. Он взял в руки коробку с оставшимися зельями и с горечью и яростью швырнул её об пол.

Бесполезно! Всё это бесполезно!..

Раздался звон бьющегося стекла и тысячи осколков, брызнув во все стороны, наполнили окружающее его пространство дождём искрящихся радужных искр.

* * *

Северус моргнул, инстинктивно защищая глаза и вдруг понял, что вновь стоит в Большом зале со стаканом виски в руке... В каминах полыхал огонь, по-прежнему играла музыка, вальсировали пары.

— Едва ли этот товар имеет какую-то ценность! — услышал он собственный голос и, будучи не в силах противостоять порыву, залпом осушил зажатый в руке стакан.

— Не думаю, что это стоит решать тебе, — качая головой, сказала Минерва. — Держа её в неведении, ты просто лишаешь Гермиону выбора. Действительно ли они нужны тебе на самом деле, Северус: богатство, безупречная репутация и популярность у женщин, чтобы стать счастливым? Или ты просто хочешь быть рядом с ней? Потому что если последнее — то единственное, что сейчас важно: это сделать выбор — жалеть себя всю оставшуюся жизнь или, наконец, сделать первый шаг, даже если один Мерлин знает, куда он тебя приведёт.

* * *

Холодные, наполненные промозглой сыростью, коридоры Хогвартса были пусты. Отбой прозвучал больше часа назад, и Северус, совершая обход, как никогда ощущал пугающую и в то же время знакомую пустоту этого места. Он медленно свернул за угол и вдруг увидел её…

Гермиона спешила куда-то, привычно неся в руках книги. Репутация, богатство он перепробовал всё, но возможно, ответ всегда лежал на поверхности. Простой и ясный в своей очевидности — сам он никогда не был ей нужен. Она на мгновение подняла на него глаза, и что-то кольнуло Северуса в самое сердце. Шаги её удалялись, а он всё стоял, пытаясь понять, что должен сейчас сделать.

— Мисс Грейнджер, — произнес он, медленно оборачиваясь, — мне кажется, вашей последней научной статье в «Вестнике обозревателя» не хватает раздела о преобразовательных зельях. Я мог бы подобрать для вас подходящий материал.

— Профессор! — воскликнула Гермиона, радостно замирая. — Я так давно хотела вас об этом попросить, но всё никак не решалась.

— Ну, что ж, — сказал он, наконец нащупывая путь, — в таком случае сейчас самое время выпить чаю.