Инеголовая госпожа (джен)

— Мерлин, ну когда уже? Я похожа на драклову неваляшку! — возмущалась Беллатрис, лежа на огромной, воистину королевской кровати.

— Даже не буду спрашивать, что это такое, — вздохнула Нарцисса, не вдаваясь в смысл очередных недовольно-бранных реплик своей давно не молодой, однако беременной сестрицы.

— Одно из ругательств Долохова. Я вся мокрая, Цисса, воды отошли уже, наверное, с час, — растерянно прошептала Беллатриса.

Нарцисса не стала раздумывать или спрашивать, почему Белла не дала знать раньше. Она молча приняла этот почти неслышно произнесенный факт.

— Ты рожаешь, — спокойно констатировала Цисса.

— Надеюсь, это будет мальчик, — горделиво и хищно заявила Беллатриса.

— Вероятно, так и будет, но не время болтать. Раздвинь уже ноги, —кривясь шипела Нарцисса, будто сама могла сообразить, что следует делать. Беллатриса хотела запротестовать, но нашла в себе силы сдержаться и не мериться характерами с сестрой в столь ответственный день, а вместо этого сделала, как та велела. Характер Беллатрисе был необходим для исполнения своего истинного долга, а может, и вовсе предназначения: для рождения наследника своему Лорду.

Рядом с ними по зову Нарциссы появился домовой эльф Лестрейнджей Долли. Домовиха начала залихватски руководить процессом родов, так что её истинная госпожа со своей светловолосой сестрой подчинялись её указаниям беспрекословно. Почти.

Через десять часов мучений и бдений, 25 января 1998 года на свет появилось оно. На этот раз из утробы вышел хорошенький бардово-красный голосистый малыш.

— Кто? — задыхаясь вопрошала мать.

— Девочка, — пролепетала домовая, аккуратно держа ребенка и стараясь продемонстрировать обоим присутствующим дамам женские достоинства новорождённой.

— Поверни в ту сторону, — прохрипела Беллатрисса, опередив тем самым свою сестру, которая хотела было отдать тот же приказ.

Дело было в том, что камерность и уединенность роженицы была отчасти лишь иллюзией, потому как одна из стен личных покоев Беллатрисы в Малфой-меноре стала с внешней стороны прозрачной благодаря, безусловно, действию магии.

Пока Долли омывала потихоньку успокаивающегося младенца, Беллатриса ничего не видящим взглядом уперлась в потолок, а Нарцисса, оглядываясь по сторонам, старалась помогать и не отходить от сестры; в комнату вошел Рудольфус Лестрейндж.

— Лорд хочет видеть наше общее детя! — заявил он.

Долли как раз вынесла омытую новорожденную и протянула её своему господину Лестрейнджу.

— Следует дать девочку хозяйке, — предупредила домовиха, прижав на всякий случай свои огромные уши.

Рудольфус холодно взглянул на служившее ему существо, но лишь ухмыльнулся свысока своим мыслям и, держа только что родившегося ребенка очень аккуратно, подошел к изголовью кровати. Беллатриса, казалось, уже спала. И все же Нарциссе удалось привести свою сестру в чувство, заставить её взглянуть и даже прикоснуться к дочери. Но не более того. Затем роженица зевнула, и ребенок тут же повторил это движение за матерью. Обе вскоре погрузились в сон.

Ребенка показали Его Темнейшеству. Произвели над ним все возможные обряды, положенные по известным традициям родов Лестрейндж, Блэк и, в первую очередь, Гонт. И наконец нарекли благородным именем Дельфини.

Лишь после всех мероприятий Нарцисса, отвергнув компанию Люциуса, поплелась в свою опочивальню. Ей было необходимо немного побыть одной, чтобы обдумать случившееся. У нее на глазах родился обыкновенный ребенок. Обычная девочка. И необычной судьбой ее могут одарить лишь взрослые люди, волшебники, которые решили, что у них есть право ломать чужие судьбы и, будто пешками, управлять людьми.

Домовиха Долли исчезла куда раньше. Ей не нужно было дожидаться позволения Темного Лорда, чтобы удалиться восвояси или хотя бы скрыться с глаз. Ведь невидимость — основное состояние домовых эльфов.

Зато пока господа волшебники видели перед собой обычную малышку, Долли успела разглядеть в ней нечто особенное. На мгновение, только на мгновение, редкий темный пушок на голове ребенка поменял цвет. Ее волосы будто покрылись бело-голубым инеем. Но стоило протереть омытого ребенка полотенцем, как этот эффект спал. Иллюзия, магия, метаморфизм? Жизнь покажет. А пока домовой эльф Долли, беспокойно вертясь на лежанке в своей каморке, улыбалась. В этом страшном доме появилось на свет что-то хорошее. Её маленькая инеголовая госпожа. Она клянётся защищать её. Разве не для таких моментов только и стоит жить?

-