Духи (гет)

Северус Снейп всегда был человеком рациональным, далеким от чувственных порывов, если они не были продиктованы производственной необходимостью. Праздность и леность он презирал, считая лучшим отдыхом для человека энергичного и образованного смену деятельности.

Но сегодня всегдашняя работоспособность давала сбой. Мозг никак не мог сосредоточиться на простой задаче — разборе типичного юридического казуса, связанного с обвинением в хищении денежных средств некоего мистера М.

Мистер Снейп с усилием вчитывался в материалы дела, в юридические протоколы и жалобы клиента, пытаясь вернуть себе былой настрой, при котором все решается и делается по волшебству.

Как человек логичный и рациональный, Северус пытался найти причину во внутренних раздражителях, но ничто не беспокоило его ни душевно, ни физически. Переключившись на внешний фон, мистер Снейп не смог найти причину и там. К щелканью печатной машинки он привык, иногда это клацанье помогало найти особый рабочий ритм и вникнуть в дела быстрее. Мисс Грейнджер на правах его секретаря со всей присущей ей тактичностью и ответственностью была погружена в работу. Тонкие женские пальцы с необычайной проворностью стучали по кнопкам, а стопка бумаги рядом с машинкой все росла и росла.

Снейп внезапно ощутил укол зависти к своей секретарше, коя была настолько погружена в работу, что не замечала его внимательного изучающего взгляда. В иное время Северус не стал бы так открыто и откровенно присматриваться к мисс Грейнджер, дабы избежать ее наивного прямого взгляда и не попасть в неловкое положение, но сейчас…

Он не мог работать и потому решил сменить активную деятельность на пассивное наблюдение. Казалось, что можно увидеть в молодой секретарше, которая достаточно умна и образованна, чтобы не делать ошибок в документах, но недостаточно цинична и распущенна, чтобы встретить его взгляд и поощрить улыбкой или каким-то другим жестом? Но человеку наблюдательному открывалась бездна занимательных деталей.

Непосредственность, с какой мисс Грейнджер то облизывала, то прикусывала губы в задумчивости, невольно приковывала взгляд. Северус неотрывно следил за сменой эмоций на ее лице: хмурая растерянность уступила место недоумению, а после улыбка невольного облегчения озарила ее лицо. Вот сделала передышку, переколов пару шпилек в своем безупречном пучке, при этом подняв руки и невольно призывая оценить ее грацию прирожденной обольстительницы. Снейп с усилием заставил себя пошевелиться, чтобы стряхнуть с себя это жаркое оцепенение, и случайно смахнул карандаш на пол. Мисс Грейнджер даже не заметила этого почти неслышного стука, занятая расшифровкой чьих-то небрежных вензелей в бумаге.

Наклонившись за карандашом, Северус на миг замер при зрелище в виде открытой женской лодыжки. В этот момент он проникся невольным уважением к эмансипации в моде, что делала юбки на несколько дюймов короче. Точеная, словно мраморная, эта женская лодыжка превосходила легендарные ножки Психеи своей естественностью и недоступной близостью. Северус готов был поклясться, что сможет обхватить эту изящную щиколотку пальцами, а ступни мисс Грейнджер будут достойны увековечения в этом самом мраморе. От одной только мысли, что юбка каким-то образом станет короткой настолько, что можно будет увидеть и женские колени, кружилась голова и несвойственный жар охватывал нутро.

Выпрямившись, Северус небрежно кинул карандаш на стол и попробовал снова взяться за бумаги, но взгляд то и дело обращался на фигуру мисс Грейнджер. А разгоряченное воображение подстегивало целый поток мыслей и крамольных вопросов…

Тонкие пальцы стучат по кнопкам, но как они касаются лица любимого мужчины? Взгляд сосредоточенный, горящий увлечением, но горят ли так же эти глаза при виде избранника? Вот несколько своевольных прядей упали ей на лоб, и она поспешила их убрать, но позволит ли она такое своему мужчине? Повела плечами, поправляя сползшие края своей шали, но будет ли она таким же движением сбрасывать мужские руки со своих точеных плеч?

На эти вопросы Снейп не хотел искать ответы, потому что неизменно начинал злиться. Хотя повод был абсолютно ничтожен и нецелесообразен: мисс Грейнджер — свободная девушка, коей не откажешь в здравомыслии.

Вспомнился ее недавний, бесславно закончившийся роман с мистером Уизли, и Северус ощутил разлив желчи. Но больше всего мучила неизвестная переменная — причина таких мыслей и такого деструктивного поведения. И когда мисс Грейнджер встала и подошла к его столу, чтобы по обыкновению отдать ему папки с делами, Снейп уловил шлейф ее духов, и все встало на свои места.

Этот букет не вызывал мигрени, он незаметно витал в воздухе, гармонично вписываясь в окружение и, что самое страшное, побуждая привычку, а в его случае и желание.

Абсолютно никому не нужное желание.

— Я могу еще чем-то помочь, сэр?

Ее голос невольно выдернул его из опьянения, и Северус с усилием прекратил сверлить взглядом высокий воротник ее блузки.

— Нет, мисс Грейнджер, вы на сегодня свободны, — тон не подвел своей холодностью.

И тут участие и улыбка померкли на ее миловидном лице. Мисс Грейнджер сухо кивнула и суетливо засобиралась домой. Северус дождался, пока она уйдет, затем позволил себе откинуться в кресле с мученическим вздохом.

Легкий шлейф ее духов еще щекотал ноздри греховным желанием.

Казалось, протяни руку, и вот она будет в его объятиях, нежная и трепетная, покорная и взволнованная, полная желания и смущения…

Нужно было выйти, проветриться, восстановить равновесие в душе и усмирить плоть, но…

Забытая шаль с рисунком из васильков небрежно висела на спинке стула. Не взять ее было невозможно, и Северус поддался этому искушению. Мягкая ткань жадно принимала тепло его рук и все еще хранила стойкий запах духов мисс Грейнджер.

Этот нежный, бесконечно будоражащий запах невинной чувственности снова воскресил в памяти весь хрупкий облик Гермионы. Возбуждение, тлевшее жаром где-то под ложечкой, было столь сильным, что Северус сдался. Касаясь мягкой ткани, он представлял женские руки на своих плечах. Тонкие пальцы невесомо касались его лица, перемежаясь с легкими поцелуями. В мягкой тишине кабинета чудился ее шепот, жаркий и сбивчивый. Под руками ощущалось гибкое женское тело, податливое и столь желанное. На губах, казалось, таял вкус ее губ. Он словно был окутан этой слишком реальной иллюзией запаха и тепла.

Каждое объятие все крепче. Поцелуи несдержаннее, без бережной нежности, с голодной страстью, мучительным желанием, что ощущается дрожью на кончиках пальцев. Он уверен, что на ее кофте мало пуговиц. Он знает это. Ее пьянящий запах повсюду: он жадно сцеловывает его с ее шеи, до одури не может надышаться им, стремясь попробовать даже на вкус.

Ему льстит ее улыбка, с какой она задирает свою юбку и устраивается у него на коленях. Сладкая тяжесть женского тела. Мучительный миг ожидания, который стоит предстоящей близости, всепоглощающей и логичной сейчас…

…отрезвляющая судорога свела руку, и Снейп понял, что все это время до боли в пальцах сжимал эту злополучную шаль. Совесть не позволила бросить вещь, и потому он бережно, словно лаская, сложил шаль и повесил на место. Уходя, Северус плотно прикрыл за собой дверь, намеренно не оглядываясь и не думая о своем постыдном поступке и неправильном желании.

Ведь стыда не было. Был лишь ее запах. Ее незримое присутствие. И его желание.