Утраченные страницы (джен)

Мы вошли в Морию безлунной ночью, пройдя по долине Азанулбизар, где с тех пор, когда горели наши погребальные костры, так и не выросли деревья. Тогда Восточные ворота Мории были еще неприступны и скрыли от нас остатки орочьей орды, а Торин до последнего своего дня считал, что за этими воротами сгинул и его отец. Теперь же войти в Морию было проще простого — если бы не Балин, я никогда бы не поверил, что мы будем скрываться от орков в лесу и в долине, но перестанем думать о них, войдя в пещеры Мории. Но Балин был прав: племя Азога Осквернителя действительно даже среди орков имело славу святотатцев, и лишь они одни до войны дерзали войти в Морию и остановиться там.

Группа Балина выследила в пещерах небольшой орочий отряд, более напоминавший форпост, чем попытку заселения, и запросила подкрепление. Отряд был уничтожен полностью, а тела орков сожжены. Их обугленные кости Балин велел положить поближе к воротам, в назидание их соплеменникам, а мы двинулись дальше и заняли Зал Мазарбул, а потом продвинулись в Двадцать Первый Зал.

Мы нашли боевой топор Дарина и его шлем, и Балин принял эти святыни с горькой ироничной улыбкой. Уходя, мы даже фамильное оружие оставили родственникам, чтобы оно не сгинуло вместе с нами, а теперь неожиданно обрели то, что нам хотелось бы сохранить больше всего. Балин приказал вырубить в полу Зала Мазарбул глубокий тайник, а над ним соорудить гробницу. «Если мне суждено вскоре погибнуть, я лягу в эту гробницу над топором и шлемом Дарина, чтобы их сторожить», — сказал Балин.

Мы нашли оружейные и откачали воду с нижних уровней, открыв жилы мифрила. Пока что наше пребывание в Мории не замечено даже орками, которые прячутся в окрестных лесах и в малых пещерах на склонах гор. Возможно, некоторые из них нашли обугленные останки тех, кого мы уничтожили в первые недели, и это достаточно их отпугнуло, так что теперь об орках ни слуху ни духу. И также нет ни слуху ни духу о существе, прозванном Погибелью Дарина, так что неожиданно получается так, что нам тут можно жить да жить, ковать мифрил, богатеть и благоденствовать, возвращая покинутым чертогам нашего народа былую славу. Беда только в том, что нас слишком мало — не только для того, чтобы основать здесь новое королевство, но и для того, чтобы держаться здесь тогда, когда проход через Морию понадобится Темному Властелину. Балин говорит, что этот день наступит довольно скоро, и орки, повинуясь темной воле, хлынут тогда к воротам Мории. Но многим из нас, как и Балину, уже за двести лет, и никто не знает, когда для каждого из нас пробьет тот час, после которого он станет стремительно дряхлеть и за десяток лет угаснет. Так что если мы останемся здесь надолго, на несколько десятилетий, то встречать натиск орков придется горстке молодых, которых Балин сначала никак не хотел брать в поход.

Балин многое узнал за то короткое время, которое мы с ним пробыли в Ривенделле по дороге к Одинокой Горе, — в отличие от меня, Оина, понявшего там только то, что все же не все прекрасные вещи на свете созданы руками гномов. А может быть, Балин снова побывал в Ривенделле тогда, когда он ходил вместе с Гэндальфом навестить в Шире нашего Бильбо — кто знает, когда Балин начал думать о своем последнем походе. Теперь Балин вечерами пересказывает нам легенды эльфов о Первой Эпохе: оказывается, эльфы в те годы сражались с балрогами — существами, подобными тому, кого мы зовем Погибелью Дарина. «Балроги были слугами Моргота, того Темного Властелина, которому тогда служил и Саурон, нынешний Темный Властелин, — сказал нам Балин. — Теперь орки служат Саурону, а балроги не служат никому».

Прятать под горой две сотни гномов целый год не может даже Балин, и орки недавно обнаружили нас и хлынули к восточным воротам с той яростью, с которой набрасываются на святотатцев. Мы отогнали их от ворот и дали им славный бой на равнине, при свете дня. Флои убил их вождя, но и сам был сражен стрелой, и лежит теперь под курганом на поле боя.

Балин принял обретенный венец королей Мории, и на пиру по случаю его коронации мы шумели так, что разбудили бы и мертвого, но глубины Мории по-прежнему хранят молчание. Впрочем, нас услышали орки, и оборонять ворота стало труднее.

Случилось то, что должно было случиться, и теперь Балин готовится идти к озеру Келед Зарам, чтобы заглянуть в его воды и увидеть путь, который должно избрать.

Сегодня, десятого ноября, погиб Балин, Государь Мории. Он оставался на берегу озера один и был смертельно ранен орочьей стрелой. Орка убили, и Государь Балин успел дать своим спутникам последние наставления. «Много орков идет с востока, — сказал Балин. — Враг знает, что скоро Мория надолго будет для него потеряна, и это его последняя отчаянная попытка. Не удерживайте ворота слишком долго — пусть орки войдут и пройдут мимо входов в шахты, чтобы Погибель Дарина стала и их погибелью. Сколько бы Враг ни посылал их пробивать проход через Морию, огненный демон убьет их всех, разве что оставит себе небольшое количество как рабов, а самые могучие слуги Врага боятся огня и тоже не смогут против него выстоять. Если бы огненный демон не пробудился, понадобилась бы куда большая армия, чем наш отряд, чтобы удержать проход через Морию, и многие из сражавшихся, молодые и сильные, погибли бы здесь вместо нас. А мы, друзья мои, уже отжили свое».

Орков слишком много. Мы удерживаем ворота, но ненадолго — через восточную сторону нам все равно уже не выбраться. Балин говорил всем нам еще до начала похода, что дорога в Морию — дорога в один конец. На закате своих дней нам хотелось закончить свою жизнь, будучи в силе, с оружием в руках, а не дряхлыми полубезумными стариками. А теперь, когда дело наше сделано, порой хочется выжить — или хотя бы знать, что выжили твои товарищи.

Оин ушел к Западным воротам, чтобы спасти молодых. Он все еще надеется.

Мост и второй зал у них. Фрар, Лони и Нали погибли, прикрывая отход и забрав с собой множество врагов. Четверо из ушедших с Оином вернулись. Вода подошла к стенам, к самым Западным Воротам. Страж Озера взял Оина. Нам не выбраться. Скоро конец — славный конец, которому не достанется славы.

Орки прошли входы в шахты, как того хотел Балин, и теперь они между нами и Погибелью Дарина. Они бросаются на нас, подгоняемые страхом, и гибнут сотнями — но еще больше их, наверно, гибнет под огненным бичом. В последние месяцы Балин рассказывал истории о наших великих предках, выстоявших перед огнем драконов во время Дагор Браголлах, и о великих эльфах, бившихся с балрогами и даже убивавших их, но ценой своей жизни. Нам не нужно убивать нашего балрога, но, если кто-то из нас останется в живых, когда погибнут все орки, он постарается нанести балрогу несколько чувствительных ран, чтобы тот сразу же бросался на каждого, кто попытается в ближайший век сунуться в Морию — пусть Враг потеряет здесь куда больше орков, чем уже потерял.

Мы слышим гром орочьих барабанов, предвещающий последнюю попытку обреченных орков прорваться мимо нас вглубь Мории.

Они идут.