Тревоги и последствия (джен)

История с Тайной комнатой едва не перевернула мир Перси. Но когда он увидел Джинни живой и невередимой, то на радостях крепко сжал её в объятьях. Близнецы, глядя на это, пошутили:

— Эй, полегче, Гарри не для того её спасал, чтобы ты снова придушил.

Но Перси, вопреки обыкновению, засмеялся вместе с ними. В тот вечер вся семья была счастлива за Джинни.

А теперь, когда они уже несколько дней как вернулись в Нору, Перси задавался вопросом: не поторопились ли они обрадоваться и тем более успокоиться? Конечно, самое страшное Джинни больше не грозило, но он начал опасаться, не осталось ли каких-то последствий, не повлиял ли на неё неблагоприятно этот дневник и не должны ли они, её семья, что-то предпринять.

Перси не раз замечал, как обычно бойкая и весёлая Джинни, сидит, глядя в одну точку. Её переносицу прорезали две складки, а руки сами собой сжимались в кулаки. Она где-то подолгу гуляла, редко улыбалась шуткам близнецов — нет, тут её Перси как раз понимал, смешного в их подколах он тоже ничего не находил, — но для Джинни это было необычно. И ещё она перестала слушать рассказы про Гарри, которым раньше так интересовалась. Да и вообще, она словно стала тише. Эта её подавленность заставила Перси встревожиться: почему они ничего не делают?

Конечно, мама была с ней ласковей, и всё все время старалась её чем-то порадовать, готовила любимые блюда, но, кажется, помогало это мало.

Последней каплей стала новость о выигранных деньгах. Отец сообщил её вечером, когда пришёл с работы. И тогда же предложил всей семьёй поехать в Египет. Фред и Джордж радостно носились по дому, строя какие-то очередные злокозненные планы. Рон вдохновлённо прикидывал, можно ли будет что-то купить и как ему позавидуют друзья. Сам Перси тоже воодушевился в преддверии столь интересных каникул, да возможность блеснуть потом знаниями на уроках тоже казалась очень заманчивой.

И только Джинни вяло сказала:

— Хорошо было бы увидеть Билла.

Такое равнодушие ко всем прелестям поездки и внезапно свалившемуся богатству подтолкнуло Перси к более решительным действиям.

На каникулах он единственный из детей вставал рано, поэтому всегда заставал отца за завтраком. И на следующее утро Перси постарался изложить ему все свои сомнения.

— Может быть, дневник продолжает оказывать на неё какое-то влияние? Или как-то повредил ей раньше?

— Ты же знаешь, что мы с мамой спрашивали Дамблдора ещё тогда. И он заверил, что магически, — отец подчеркнул последнее слово, — дневник никакого вреда не нанёс и тем более не принесёт позже, он ведь уничтожен.

Конечно, Перси не стал бы спорить с мнением такого уважаемого и умнейшего человека, как Дамблдор. И всё же, возможно, если бы тот увидел её сейчас, то и сам сказал бы иначе? В общем, Перси решил идти до конца.

— Но папа, — возразил он, — не стоит ли показать её колдомедикам или кому-то ещё?..

— Ты думаешь, мы не заметили? Думаешь, мы не встревожены? Пойми, Перси. Участие в такой истории — не то, что можно легко принять или забыть. Но Джинни справится, я уверен. И хотя мы готовы её поддержать, но мне не хотелось бы давить на неё. Я советовался с колдомедиками, но они мало что могут сделать. Один целитель говорил, что магглы в таких случаях советуют сменить обстановку — вот мы и подумали отвезти её в Египет. А колдомедики не предложат ничего, кроме зелий, чтобы спать без сновидений, да успокоительного настоя.

— Кому тут нужен успокоительный настой? — насмешливо спросил Фред. — Тебе что ли, Перси?

— Так переживаешь, что не получишь значок старшего старосты? — подхватил Джордж.

И какая нелёгкая принесла их вниз в такую рань? Перси стукнул со злости кулаком по столу, даже тарелки звякнули. Но посмеяться над ним за эту вспышку гнева никто не успел, потому что в ту же секунду через раскрытое окно залетел Гермес с конвертом. Как же вовремя! Перси узнал размашистый почерк Пенелопы, торопливо отвязал письмо, а затем, стараясь сохранять внешнее достоинство и подчёркнуто не глядя на Фреда и Джорджа, направился к себе в спальню.

Ну наконец-то ответ Пенелопы! Уж она-то поймёт Перси и точно не будет смеяться. Но в первых же строчках он прочёл:

"Конечно, ты очень за неё беспокоишься, Джинни очень повезло со старшим братом. Но думаю, всё не так плохо, как ты опасаешься, и ей просто нужно время, чтобы прийти в себя".

Перси откинул письмо на кровать, сел за стол и закрыл лицо руками.

Может, конечно, все правы, но что тогда происходит?

Но вскоре, так и не придя ни к чему, Перси всё же дочитал письмо Пенелопы и даже последовал её совету отвлечься на что-то другое. Он вытащил из сундука пару книг, которые взял в библиотеке на лето, и собрался было погрузиться в новое исследование по нумерологии. Но тут в его комнату вошла — а вернее сказать, почти ворвалась Джинни. Вопросительно глянув на него, она сложила руки на груди и возмущённо спросила:

— Значит, ты меня в Мунго на опыты собрался сдать?

Перси поперхнулся, никак не ожидая такой постановки вопроса. Хотя, конечно, кто именно просветил Джинни о его разговоре с отцом, сомневаться не приходилось. Фред и Джордж никогда не любили хранить чьи-то тайны, кроме своих собственных.

— Видишь ли, Джинни, — объяснил он. — Я просто волновался.

— Не надо было, — хмуро ответила она. — Я бы вообще попросила больше за мной не приглядывать.

Тут она опустила голову, разглядывая тапочки со снитчами, и Перси показалось, что снова вернулось то её состояние, которое так пугало его.

— Но я как старший брат, — пробормотал он. — И потом…

Она вздохнула и села на кровать. Погладила рукой идеально застеленное покрывало и, покачав головой, сказала:

— Ты не понимаешь, Перси. Вся эта история... В общем, я подумала, что должна стать сильнее.

Перси пораженно выдохнул. Сильнее? Девочка, которая столько месяцев жила под влиянием тёмной магии из дневника Того-кого-нельзя-называть и смогла даже сопротивляться ей? О чём она вообще?

Он сел рядом с ней и напомнил то, что, казалось, она уже знала:

— Джинни, с этим дневником не всякий взрослый бы справился, так говорил сам Дамблдор. Поэтому я не понимаю, чего…

— Я не об этом. Вернее, не совсем об этом. Я весь год жаловалась Тому… дневнику то есть, о своих несчастьях. И ничего не делала, чтобы решить свои проблемы. Я больше не хочу быть такой. Не хочу, чтобы меня спасали. Я хочу немного вырасти и стать самостоятельней. Вот я о чём.

Перси внимательно посмотрел на неё. По меньшей мере, это объясняло и задумчивость, и пропущенные мимо ушей рассказы о Гарри, и желание увидеть Билла, который всегда был для них авторитетом. Впрочем, тут и Перси как старший тоже должен был помочь.

— И это всё? Тогда ладно, — одобрительно кивнул он. — А то я после твоих слов подумал, что ты возьмёшься разучивать заклинания, а в итоге всё сведётся к какому-нибудь глупому летучемышиному сглазу или тем приколам, что используют близнецы. Вот уж на это совсем не стоит тратить время, поверь мне. И, разумеется, ты можешь приходить ко мне за советами, я всегда буду рад помочь.

— Летучемышиный сглаз? — хихикнула Джинни. — Что это?

Перси нахмурился, но всё же ответил:

— Чарли на младших курсах использовал такое. Совершенно бесполезное заклинание, уверяю тебя.

— Да? Но название мне нравится, надо будет попробовать.

— Всегда знал, что ты пойдешь дорожкой Фреда и Джорджа, — проворчал Перси. Хотя на самом деле, он не так уж был этим огорчён: то, что Джинни проявила какой-то интерес, было куда лучше её прежней апатии и задумчивости.

— Пойду лучше помогу маме, а то я совсем всё забросила.

Она и вправду пошла вниз, на кухню, но Перси не торопился вернуться к своей книге о нумерологии. Многое нужно было обдумать. Перси огорчало, что вместо нужных и полезных советов, он вспомнил про этот дурацкий летучемышиный сглаз. Утешало, впрочем, то, что отец и Пенни, кажется, не ошиблись. И, возможно, поездка и впрямь ей поможет совсем прийти в себя.

"Я хочу стать сильнее", — повторил Перси. Его сестрёнкой можно было гордиться. Может быть, зря он в неё не верил?

Но приглядывать издалека не помешает всё равно.